***
В общей «столовой» было очень многолюдно и шумно — команды сидели за отдельными столиками, и это был первый раз, когда выпала возможность разглядеть оппонентов в лицо. Ну, если можно было назвать разглядывание макушек таковым. Единственный вывод, к которому пришел Паша, что в помещении было слишком много блондинов на один квадратный метр, на что Руслан, сидящий неподалеку, метнул в него агрессивный взгляд и кусок хлеба. — Ну не принимай все так близко к сердцу, ты — особенный блондин, — попытался оправдаться Юров, кидая хлеб обратно в недовольного тиммейта. Увидела бы мама, чем он занимается — без нотаций бы не обошлось. — Ты хотя бы натуральный. Вроде. — Да у них в семье все светловолосые, вспомни Лёху, — Миша, сидящий прямо напротив Паши, говорил о старшем брате Руслана, который изредка приходил к ним на тренировки — проведать братца, чему тот, конечно, не особенно был рад. В целом между ними царила какая-то странная атмосфера, поэтому при одном упоминании Лёши Руслан кинул еще более агрессивный взгляд на сокомандника, но удержался от потасовки с хлебом. — Ах, да, давно он к нам не заходил, я уже и забыл, что он существует, — отшутился Юров, начиная рассматривать содержимое своей тарелки. Выглядело даже побогаче чем-то, что он ел дома; тут вам и салат, и яичница, и на краю даже затесалась небольшая котлета. На столе же стояли графины с вроде-как-компотом, но многие ребята отдельно купили себе кто чай, кто кофе, а розоватая жидкость осталась нетронутой. Прожевывая содержимое тарелки, парень осматривался вокруг. Помещение было поделено на два зала, прямо как в школе, в одном сидел «Закат» и еще две команды, мало кто знал каких. Не успели еще познакомиться между собой, да и не собирались. В другом же, по логичному предположению, сидели оставшиеся три команды. Тренера вместе находились за отдельным столом, о чем-то переговаривая, периодически посмеиваясь. В голове промелькнула мысль, что смеются они над своими подопечными, и казалась эта мысль такой реальной, что Паша на ней и остановился. Съев всего ничего от своего завтрака, Юров понял, что уже наелся. Наверно несколько лет жизни в одиночку на небольшую зарплату сыграли свою роль в этом. Слава богу, что рядом сидел вечно голодный Тимур, который помог другу расправиться с остатками, а потом еще и посуду помог отнести. Просто золото, а не парень. После данного времяпрепровождения, когда весь «Закат» уже, наевшись, тихо умирал на не особенно удобных стульях, Никита Юрьевич подошел к столу парней и сказал, что они могут немного отдохнуть, но чтобы в двенадцать все собрались у входа — пойдем на свежий воздух всей командой тренироваться. На удивление, никто даже не начал жаловаться — все парни довольно громко обрадовались и моментально разбежались. Мужчина лишь устало вздохнул — многим из них уже по двадцать и больше, а они все равно ведут себя, как дети. В номере Паша вспомнил, что собирался позвонить родителям. Этим и решил заняться, почему бы и нет. Набрал номер. Гудки. Взяли только со второго раза — странно, по их времени вроде уже десять, и Машу, младшую сестру, в школу явно выпроводили. Но зацикливаться не стал, взяли ведь. — Алло, да, приве-ет. Как я? Да со мной все хорошо, — парень шикнул на своих соседей, которые слишком громко и нецензурно обсуждали вчерашнюю прогулку. — Да-да, позавтракали уже. Да, я хорошо поел. — Не верьте ему! Вообще почти ничего не съел! — влез в разговор Самедов, и чуть-чуть не словил в лицо кедом, который запустил Паша. — Да это Тимур, он шутит, ты же знаешь, — в голосе отчетливо слышались раздраженные нотки, а парни рядом смеялись во всю глотку. — У нас все отлично, вчера прогулялись по городу, да. Тут хорошо, красиво. Нет, мам, я не нашел себе девушку. И скажи папе, что я все слышу. Я не гей. Да зачем мне вам врать! Все, позвоню позже, пока-пока, — убрав телефон от уха, юноша еле сдержался, чтобы не кинуть его в скалящихся парней. — Паша, неужели все, что было между нами, это вранье… — наигранно-драматично произнес Самедов, уткнувшись лицом в плечо Егора, который с максимально осуждающим лицом смотрел на Юрова. — Как не стыдно так поступать… — Да завалите оба, шутники хуевы, — грустные лица моментально исчезли и номер опять заполнился громким смехом. Не сдержался и сам Паша, ну слишком идиотская была ситуация.***
— Бля, пацаны, я вам показать хотел, — привлекая внимания соседей, которые увлеченно смотрели на экран небольшого телевизора, парень разблокировал телефон и открыл в ватсаппе диалог с «неизвестным номером», предварительно, конечно, пролистав беседу команды — все-таки, ребята продолжали там общаться, но теперь больше голосовыми и обычно там были трое сразу с одного телефона. Считай каждый номер переговаривался друг с другом. — Ну че там у тебя, красавчик, — пересев на кровать к Паше, оба парня пытались заметить у него в диалогах что-нибудь личное, какую-нибудь девушку например, но ничем интересным и не пахло — команда, личные диалоги с многими из команды, диалоги с родными. Как же скучно он живет. Но конечно интерес подкипал внутри, когда Юров все же открыл тот диалог. Полистал самую малость, перечитал раза три каждое сообщение, показал фотографию еще столько же раз. Конечно сразу пришло в голову, что это сын организатора, но никто не мог понять причину. Адекватную, естественно, а так Тимур уже успел накидать парочку негетеросексуальных и одну маниакальную. — Я отвечаю, он же дружит с какими-то драконами, узнал, что ты наш лучший игрок, — Егор фыркнул, но парень проигнорировал это, — и все, пизда тебе братан. Был Пашкет и нет Пашкета. — Да ты еблан, адекватное лучше бы что-то сказал, — Юров слегка ударил друга по плечу, усмехнувшись. — Из адекватного — он набухался, а ты оказался самым смешным именем из всей нашей команды, — попытался что-то придумать Егор, и это даже было похоже на правду. По крайней мере сильнее, чем-то, что до этого говорил Тимур. Вопрос Паши же все еще остался непрочитанным, хотя этого и стоило ждать — обладатель номера не появлялся в сети с четырех двадцати. Да-да, пошутить про это тоже уже успели. — Спасибо за предположения, а теперь кыш отсюда. — Че, будешь переписываться с ним так, чтобы мы не видели? — отшутился Самедов. — А как же я, неужели ты меня бросаешь ради этого москвича с каре? — Да, конечно, — подыграл ему Юров. — Соре, нам не по пути, Тимурка, я влюбился в парня, которого знаю от силы пару дней, но о котором не знаю ничего. — Бессердечная сука, — и громкий смех.***
Тренер привел ребят к какой-то площадке, неподалеку от отеля. Людей вокруг было мало, все-таки будний день и утро. По периметру стояли лавочки, сама площадка была просторной и без ограждений. Многие из парней первым делом сели на лавочку, фоткаясь на ней, но Никита Юрьевич согнал их моментально, громко присвистнув. Реакция на это была моментальная — как же мы все соскучились по разрывающимся от этого свистка ушным перепонкам. Расстановка пять на пять, Матвей и Тимур оказались отдыхающими. На первые два, так называемых, тайма. Мяч в игре, Паша перехватывает его моментально, и вновь ведет в одиночку, игнорируя тиммейтов. Даже Тим с лавки кричит, чтобы Юров кинул мяч кому-нибудь, хотя бы ради приличия. Матвей с усмешкой смотрел на то, что происходило. Было очевидно, что сейчас кто-то из оппонентов, хотя бы тот же Руслан, с легкостью может выбить из рук мяч. Но Паша ведет уверенно, оглядывается по сторонам, оббегает каждого «неудачника». Все отлично, да, ты держишь эту игру — стоит только так подумать, как взглядом парень замечает знакомое лицо чуть поодаль от столба с кольцом, и, твою ж блять мать, прямо сейчас спотыкается, пролетев подбородком по далеко не приятному бетону. Кто-то тихо вскрикнул, парни на лавке в унисон произнесли «Почему я не удивлен?» и подбежали на место чрезвычайного случая долбаебизма. Сильно критичных ушибов у Юрова не обнаружилось, ну, счесал себе подбородок до небольших кровавых царапин, и с коленкой то же самое. Спасибо Диме, который моментально прибежал с влажными салфетками, ну и конечно славься Тимур, который схватил бедного Пашу под плечо и повел к лавке. Выслушал внеочередную нотацию от тренера, как важно внимание и командная игра, бла-бла. Хотя, если точнее, то Паша не слушал — его взгляд был обращен на Арсена, из-за которого все и случилось, и этот парень так же внимательно смотрел на него, попивая что-то из бутылки. — Я говорил тебе, что ты еблан, — дезинфицируя ранения друга салфетками с запахом цитруса, бурчал Самедов. Вместо Юрова на поле пошел Матвей, очень недовольный таким поворотом событий. А заботу о напарнике свалили на Тимура. Не то чтобы он был против, но назвать это величайшим счастьем на Земле было сложно. — Да-да, брат, прости, проебался, — парень зашипел, когда влажная ткань коснулась коленки. — Пиздец неприятно. — Может наконец-то до тебя дойдет, что ты не один играешь в замечательную игру корзинамяч, а вас еще четыре человека. — Угу, — когда все «медицинские» процедуры были закончены, Паша попытался встать, но колено неприятно отдавало такой тягучей болью. — Да куда ты собрался то, идиотище, сядь, быстрее заживет, — фыркнул Тимур, но ни капли не убедил своего друга. Паша, говоря, что у Самедова нет медицинского образования, чтобы так говорить, встал и попытался пройтись — вроде уже терпимо. Таким образом и попытался дойти до брюнета, который продолжал неловко поглядывать на него. Главное, чтобы тренер не заметил. Они вновь стояли друг напротив друга, как вчера, на площадке. Только было светло, и теперь Паша мог отчетливо различить черты лица парня. В голове крутилась херова туча вопросов, начиная с «Зачем ты искал мой номер?» и заканчивая «Ты все-таки следишь за мной?», но пока что между этими двумя преобладала обычная такая тишина, прерываемая лишь криками с баскетбольной площадки. Кажется, когда ушел Юров, на ней стало как-то веселее, ну и хуй с вами. — Знатно ты ебанулся, конечно, из-за меня наверно? — первым все-таки произнес что-то Арсен, перебирая между пальцев бутылку со спрайтом, как успел разглядеть Паша. — Звиняй, братан, не этого хотел. — А чего ты вообще хотел? — сразу же выпалил Юров, на некоторое время поставив парня перед собой в ступор. — Не знаю, понаблюдать, как вы тут время проводите, — пожал плечами и отвел взгляд куда-то вбок — не хочет смотреть в глаза, врет. — Ты ненавидишь баскетбол, — моментально парировал Паша аргументом, который сам же узнал из уст этого парня вчера. — Ненавижу, — бутылка перемещалась в руках быстрее — нервничает, наверно. — Но решил ради культурного развития посмотреть, у нас тут редко бывают интересные личности, а так знатно падают, разбивая себе ебало, эти личности еще реже. Кем бы я был, если бы пропустил такое? — Не было бы тебя здесь, я бы и не наебнулся, — скрестив на груди руки, пробурчал Паша, а Арсен засмеялся, негромко так. — Зато теперь у тебя будет память обо мне примерно всю эту неделю, — Паша невольно усмехнулся, это уж точно. — Ах, да, зачем я, собственно, приперся сюда в такую рань, вместо того, чтобы спать… Хотел прощения попросить за то, что писал хуйню разную ночью. Знаешь, наебенился какой-то хуеты, которую ребята принесли, и меня понесло на «беспредел», — Арсен показательно помассировал двумя пальцами висок, скривившись. — Да ладно, херня, я все равно спал, — Паша услышал громкий оклик тренера и максимально устало вздохнул, закатив глаза. — Мы еще сможем поговорить? — Я думаю, что не могу запретить этого, плюс у тебя уже есть мой номер, все складывается в эту сторону, Павел Юров, — Арсен подмигнул и вновь рассмеялся, а Паша, удивленный таким обращением, слегка улыбнулся. — Бля, братан, не делай так, у тебя кажется опять кровь пошла. — А? Блять, — только и пробурчал парень, проводя пальцем по подбородку — на пальцах осталась алая жидкость, от которой юноша напротив скривился. — Ладно, надеюсь при нашей следующей встрече я буду более… целым. — Да-да, — произнес Арсен, удаляясь. Ковыляя, Юров вернулся на свое место на лавке, под недовольный взгляд тренера, ну и, за компанию, еще и Тимура. Но на душе почему-то было так легко и радостно, даже несмотря на тот факт, что цитрусовые салфетки вновь касались его лица, а от одного их запаха Паше уже хотелось разодрать себе еще и нос. До первой игры четыре часа.