***
Антон хорошо помнит их с Арсением, первый и последний, разговор о детях. Он состоялся полгода назад, и до этого дня Шастун ни разу его не вспоминал. Дело в том, что Антону плохо со вчерашнего дня: голова немного болит, все время хочется спать, его тошнит. Когда он рассказал лучшему другу — Димке Позову, который как раз учился на врача, то тот посоветовал сделать тест на беременность. Антон решил не медлить и, зайдя в аптеку после пар, купил всё необходимое. Придя домой, Антон первым делом отправился в туалет, чтобы сделать тест. Он сделал все как написано в инструкции и, оставив тест на бортике раковины, пошел смотреть телевизор, чтобы хоть чем-то себя занять. Когда проходит около шести минут, то он идёт проверять результат, про себя молясь, чтобы он просто отравился, а не забеременел. Взяв в руки полосочку, его сердце пропустило удар. Две. Две сраных полоски. Прежде чем впадать в истерику, он решил сделать ещё несколько попыток. Когда по всему туалету были разбросаны положительные тесты на беременность, у него и правда началась истерика. На дрожащих ногах он прошёл на кухню, выпить воды. Все тело пробивает дрожь, к глазам подкатывают слезы, в руках положительный тест. Арсений должен приехать рано, поэтому он всячески пытался успокоиться, но слезы сами стекали по лицу. Он сполз по стенке на пол, подтягивая к себе ноги и, обвив их руками, уткнулся в острые колени лицом. Он просто сидел и тихо всхлипывал, вспоминая их разговор о детях. Антон не знал, сколько так просидел, но знал, что долго. Он вздрогнул всем телом, когда хлопнула входная дверь, но с места не сдвинулся, продолжая сидеть и тихо всхлипывать, сжимая один из тестов в руке. — Антош? — Арсений нахмурился, когда услышал тихие всхлипы и поспешил пройти вглубь квартиры. Он шел на звуки, с каждым шагом всхлипы становились громче, а волнение накатывало всё больше. — Тош, ты чего? — Арс, — дрожащим голосом произносит Шастун, протягивая полосочку. Арсений аккуратно взял тест в руки, сильно хмурясь. Попов смотрел то на дрожащего парня, то на предмет в своих руках, не зная, как поступить. Он даже не думал о детях. Да что там, он их просто не хотел, не так рано. Арсений выходит из кухни, ничего не сказав, а после и из квартиры. Попов понимал, что оставлять мальчика сейчас одного нельзя, но он не знал, что сказать, что сделать, как вообще на это реагировать. Он любит своего Тошу, хоть об этом никогда и не говорил, но сейчас ему явно надо было обо всем подумать. Антон начал громче всхлипывать, а слёзы катились из глаз в два раза сильнее. Он просидел так около часа, после чего ему стало совсем плохо. Шастун поднялся с пола и пошёл к ним в спальню. Но когда зашёл туда, то слёзы с новой силой начали скатываться по лицу. Закрыв дверь в спальню, он ушёл в гостиную, ложась на большой диван. Ещё вчера они с Арсением лежали на этом диванчике, когда Антону было плохо, и Арс время от времени целовал его в макушку. А сейчас Антон уверен: когда мужчина вернётся, то сразу бросит его. Ведь он говорил, что не хочет детей. Он даже никогда не говорил о том, что любит его. Но Тоша решает, что не будет убивать своего ребёнка, даже если Попов его не примет. Ему не дадут этого сделать родители и лучший друг. Шастун так и уснул на диванчике, положив обе руки на впалый живот. Антон просыпается от хлопка двери и слёзы опять наворачиваются на глаза. Он сползает с дивана на пол, подтягивая под себя ноги и, уткнувшись в колени лицом, начинает беззвучно плакать, иногда всхлипывая. Арсений входит с большим букетом цветов, медведем, который как половина самого Попова, и пакетом из пятерочки. Пройдя в гостиную, он увидел, как его мальчик, сидя на полу, тихо хныкает, дрожа всем телом. Арс оставил медведя и цветы в углу дивана, ставя рядом пакет. Антон вздрогнул, когда около него на диване сел мужчина, ногой легонько касаясь его плеча. — Антон…— начал альфа, но Шастун его перебил. — Я не буду убивать нашего ребёнка, — заикаясь, произносит Антон, не поднимая головы. Арсений лишь мягко улыбнулся и покачал головой. Он положил руку на голову парня, поглаживая. Антон на этот жест обнимает ногу мужчины, утыкаясь лицом ему в колено, всхлипывая, — прости. — Ну, тише, — шепчет Арсений, подтягивая парня за локоть, заставляя подняться, и сажает его к себе на колени, крепко прижимая к себе. — Все хорошо, маленький мой, не плачь. Тоша жмётся к мужчине. Он так боялся, что альфа его пошлёт вместе с ребёнком, скажет, что не хочет его. Но Арсений ведь и правда не хочет ребёнка, Антон это прекрасно понимает. А Попов всё равно крепко обнимает парня, успокаивающе поглаживая по спине. — Ты выйдешь за меня? — вдруг спрашивает Арсений, нежно касаясь щеки парня. — Арс, я не хочу тебя заста… — Антон, ты меня не заставляешь. Это должно было случиться, я, конечно, думал, что не так рано, но всё же, — Арсений поцеловал его в макушку, незаметно улыбаясь. — Через месяцок сыграем свадьбу, а то потом с твоими капризами никак. Ты закончишь институт, наверное, даже до того, как живот будет видно. Да? — Да, — Антон в очередной раз всхлипнул, начиная немного успокаиваться. Когда он уснул, положив голову на плечо мужчине, то Арсений аккуратно поднялся и отнес его в спальню, накрывая одеялом. — Я люблю тебя, Тош, — тихо произносит Попов и, напоследок поцеловав в лоб, выходит из комнаты.У них всё будет хорошо.
***
На следующий день Арсений и Антон рассказали родителям о ребёнке и скорой свадьбе, и те были вне себя от счастья. Вообще, говорил с родителями Арсений, так как Антон опять начал рыдать, говоря о том, что он не обязан всего этого делать, на что Попов крепко прижимал парня к себе и нежно целовал в висок. Арс хотел от него всего, хотел его любви, хотел быть его центром мира, чтобы этот долговязый парень стал мужем и отцом его детей. Арсений, конечно, думал, что последнее произойдет немного позже, но, в целом, он был счастлив, что у него появится ребёнок от любимого человека. Попов пожалел, что звонил родителям через скайп, потому что выслушивать рыдания матерей и Антона одновременно это нечто невыносимое. Ещё выслушивать от них: «Почему Тоша плачет?», «Антош, Арсений тебя обидел?», «Арсений, что ты мальчику сделал?», «Попов, ты козлина» было однозначно неприятно, но пришлось терпеть. Когда Попов закончил долгий разговор с родителями, то пошел успокаивать, пока что, своего парня. — Антон, успокойся, быстро, — Арсений зашёл в спальню, смотря на комочек из одеяла. — Арс, ты не обязан, ты же знаешь? — омега в очередной раз всхлипнул, высовывая голову из-под одеяла. — Ну, маленький мой, знаю, конечно, — Попов прошёл к кровати, садясь рядом с парнем, — Я хочу этого ребенка, хочу, чтобы ты был моим мужем. Ну, хватит плакать, иди ко мне. — Я тебя люблю, Арсений, очень, — Антон вылез из-под одеяла, садясь сверху на мужчину, крепко обнимая его за шею. — Я тоже люблю тебя, Тош, — альфа прижал своего мальчишку к себе, целуя светлую макушку.***
Арсений знал что будет тяжело, но не знал, что настолько. Антон часто плакал до самой свадьбы, чем жутко бесил мужчину. Попов уже начал думать, что сорвётся и накричит на парнишу, но сдерживался. После свадьбы капризы прекратились, поэтому все вернулось на свои места: Антон не плакал, часто улыбался, готовил любимому завтрак. А Арс перестал задерживаться на работе и запираться у себя в кабинете, когда приходил домой. У него появилась привычка целовать не только Антона, но и малыша в его животике. Арсений часто целовал и гладил его живот, даже когда тот был плоский и его вовсе не было заметно. Как и говорил Арсений, Антон закончил институт на третьем месяце беременности, когда живота почти не было, но, учитывая то, что он носил только мешковатые толстовки, то Антон был уверен что в институте никто об этом и не догадался, кроме Димы, конечно. Антон много ест, хоть его часто тошнит, но это не мешает ему. Арсений очень волновался насчёт того, что его муж не набирал ни одного килограмма, хотя так много ест. Но Тоша успокаивал его тем, что это у него от природы, поэтому отказался ехать к врачу. И Арсений, пересилив себя, успокоился и оставил парнишку в покое. Он ужасно беспокоился за Антона и ребёнка, но когда тот начал понемногу набирать вес, то молодой альфа и вправду успокоился и перестал переживать за своих малышей. Пол ребенка они решили не узнавать до родов, чтобы не было лишних ссор насчёт имён, а при рождении сразу выбрать подходящее. Вскоре опять начались капризы и слёзы. Антон истерил из-за всего. Ему не нравилось всё, что существовало на этом свете. Арсений — человек, который не позволяет никому повышать на себя голос, он просто ненавидит, когда ему указывают, запрещают, когда на него орут. Но когда это делает его беременный муж, то он сдерживается, ведь, в конце концов, это забавно: Антон как ёжик ходит и вечно фырчит. Но в один день он не выдержал. — Арс, ты где? — мальчик зло сопел в трубку. — Извини, на совещании задержался, я скоро буду. Малыш, я в магазине, тебе купить что-нибудь? — Да. Сыр и кетчуп, — спокойно проговорил омега. — Нет, Антон, мы об этом уже говорили: никаких кетчупов и майонезов ты есть не будешь, это вредно для ребёнка. — Тогда помидоров купи, — раздраженно проговорил Антон и сбросил. Арсений быстро купил всё то, что нужно было дома и то, что попросил его мальчик и отправился домой. Он очень радовался, что сегодня не было пробок, потому что по их разговору было понятно, что Антон не в самом хорошем настроении и, когда мужчина приедет домой, то его ждёт очередной скандал по поводу того, что он сделал что-то не так или что он вообще родился. Когда он вошёл в квартиру, то его встретил растрёпанный парень в растянутой футболке, которая уже почти не скрывала живот, и широких домашних штанах. —Привет, маленький мой, —мужчина быстро скинул обувь, проходя вглубь квартиры, и отправился на кухню, по пути не забыв поцеловать Антона, который ел огурец. — Привет, — парень начал наблюдать за брюнетом, который разбирал продукты из магазина, раскладывая всё по местам, — Арс, ты купил мне сыр? — Да, в пакете посмотри, — его очень удивляло сочетание продуктов в рационе парня. Он не понимал, как можно есть клубнику с рыбой, апельсин с картошкой, огурцы с борщом и много других продуктов, которые никак не сочетаются. Антон потянулся к пакету, доставая оттуда сыр, не понимая что с ним не так, что не так с его мужем. Почему он не мог понять, что Антон хочет не такой, а совсем другой сыр? Он же по-любому специально купил не тот, чтобы позлить его, расстроить, обидеть, чтобы ему было невкусно. — Арс, я не этот сыр хотел, — вскрикнул Антон, обиженно смотря на сыр, переводя взгляд на мужчину. Он, не думая о последствиях, кинул сыр в Попова, который только убрал все продукты. Бедный продукт прилетел в грудь мужчины, который также не думая о последствиях подлетел к парню и влепил сильную пощечину. Тот даже отшатнулся, а его глаза мигом наполнились слезами. Арсений от злости сжимает-разжимает кулаки, и, чтобы не натворить ещё что-нибудь, он быстро покидает кухню, закрываясь в своем кабинете. Антон, громко всхлипывая, сползает по стенке на пол, хватаясь обеими руками за горящую щеку. Он начинает рыдать в голос. Ему обидно, ему больно. Его только что ударил любимый человек, смысл его жизни. Его никогда не били, а самый близкий человек поднял на него руку. Осознание произошедшего приходит не сразу. Только когда Арсений успокоился, то понял, что натворил: он, только что, ударил своего мужа, любимого и самого родного человека, отца своего ребёнка. Он сжимает кулаки, начиная злиться сильнее, только теперь на себя. Попов слышит громкие рыдания, доносящиеся из кухни, и у него сердце кровью обливается. Что он наделал? Арсений быстро вбегает в кухню, падая около парнишки на колени. — Тош, прости меня, пожалуйста, прости, — он крепко прижимает плачущего мальчика к себе, поглаживая по волосам и наугад целуя мокрое лицо. Арсений поднимает парня на руки и, крепко прижимая к себе, несёт в спальню, укладывая на кровать и ложится рядом. Альфа начинает прокладывать быстрые поцелуи от лица мальчика до живота и обратно. — Маленький мой, прости, прости, прости, — шепчет ему на ухо, нежно поглаживая живот. — Мне очень жаль, прости. — А-арс, — тихо скулит парень, пытаясь успокоиться, прижимаясь к мужчине. —Тише, малыш, всё-всё, я никогда не буду так делать, обещаю, — Арсений оставляет россыпь поцелуев на лице Антона, успокаивающе поглаживая по спине и волосам. Через полчаса рыданий, Антон успокоился и уснул, сквозь сон прижимаясь к мужчине сильнее и сжимая их переплетённые пальцы. Арсений просто лежал рядом, рассматривая своего замученного мальчика и мягко поглаживал его по волосам. Мужчина настолько его любит, что не может представить жизнь без него. Он и дня не сможет без своего мальчика. Попов нежно целует парня в висок, аккуратно прижимая к себе, стараясь не давить на живот. Он пролежал рядом с Антоном, пока тот не проснулся. После этого случая, истерики, хоть и не прекратились, но их стало гораздо меньше. По дому не летала еда и Арсений даже не думал о том, чтобы ударить своего мальчика. Антону хоть и было обидно, но он ни разу не напоминал о том случае, даже во время истерик. Он видел, как мужчина корил себя из-за этого, и не хотел делать хуже. Когда, наконец, наступил последний месяц, то Антон был спокойнее, чем во все другие месяца, хоть он и часто говорил, что боится и что не хочет ходить всю оставшуюся жизнь с большим шрамом на животе, на его прекрасном теле, истерически рыдая при этом. Но Арсений всячески пытался успокоить супруга: говорил что все будет хорошо, что больно не будет, что шрам не будет большим и что его тело ничего не испортит, что будет любить его таким, какой он есть. Это очень успокаивало Антона, хоть ненадолго, но успокаивало.***
Антон лежал между ног своего альфы, который поглаживал его живот, пока они смотрели телевизор. Арсений часто целовал парня в макушку и вдыхал любимый аромат, а второй просто лежал под пледом, счастливо улыбаясь. У него было хорошее настроение, из-за чего он не плакал, не устраивал истерик или чего-то вроде. Они оба ценили такие дни и часто проводили время вот так: лёжа перед телевизором, смотря юмористические передачи или сериалы. Вот и в этот раз при просмотре очередной передачи Арсений, который мягко гладит живот своего беременного омеги, почувствовал, как малыш начал чересчур сильно толкаться, а Антон тем временем вскрикнул и болезненно прошипел. — Тоша? — обеспокоено позвал парня мужчина и аккуратно встал, кладя его голову на подушку. — Арс, походу началось. Арсений помог парню встать и направился в сторону коридора. Он быстро накинул на Антона его кроссовки и ветровку. Собравшись сам и, не забыв взять ключи от машины, вышел из квартиры, придерживая парня. До больницы они доехали быстро, так как жили в центре города и не надо было ехать на другой конец Москвы. Все четыре часа, пока Арсений ждал, когда к нему подойдут врачи, он пытался не думать о том, что может случиться что-то плохое, но эти мысли сами лезли в голову, а на сердце кошки скребли. — Арсений Сергеевич, поздравляю, у вас теперь есть дочь, — к нему, наконец, подошла молодая медсестра. Арсений поверить не мог. Он отец. У него есть любимый муж и маленькое счастье. Сейчас он чувствует себя счастливым, как никогда раньше. И сейчас, заходя в палату, он не мог перестать улыбаться. Напротив кровати, где лежит Антон, находится кювез. Арсений на ватных ногах подходит к малышке и, аккуратно взяв её на руки, начал рассматривать девочку. — Вот из-за кого ты все эти месяцы мучился, — послышался тихий смешок сзади. Арс с малышкой на руках развернулся и направился к Антону, который пытался привстать на локтях. — Лежи, швы разойдутся, — мужчина присел на край койки и не отводил возлюбленного взгляда от парня. — Я вас так люблю. — Я тебя тоже, очень-очень, — Антон поднял руку, касаясь щеки Попова, немного привстал на локтях и потянулся за поцелуем. —Поцелуй. Арсений, счастливо улыбаясь, наклонился к парню и коснулся его губ. В поцелуе не было ни капли страсти, он был наполнен любовью и нежностью, лаской и заботой. — Как малышку назовём? — спросил мужчина, когда отстранился от парня. — Кьяра? — Кьяра, — кивает Арсений и с нежностью смотрит на своих малышей.У него теперь целых два ребёнка.
Два смысла жизни.