Мне нравятся все его плохие привычки

— Опять шмонаешься тут, нищеёбка, — Суджин привычно после недели учёбы в законную пятницу идёт к Минни, которая нашла работу и теперь тоже всё время пропадает на ней и так же устаёт. Они собираются выпить, и на этот раз желательно без нежелательной компании в виде хулиганья уличного. Суджин на обзывания уже не обижается, потому что настолько привычно видеть хамоватую улыбку на тонких потрескавшихся губах, что даже странно, если он вдруг при встрече проходит молча, а такого почти не бывало. — Разве я не предупреждал? Мои предупреждения для тебя как об стенку горох? — Я, в отличие от некоторых, ничего противозаконного не делаю, — фыркает на него девушка и собирается пройти мимо, но Юнги ловит её за запястье и ловко разворачивает к себе, при этом обездвиживая, поэтому Суджин никуда не может деться. — Ты охренел?! — Противозаконно — это отказывать мне в свидании, помнишь? — Суджин чувствует, что руки у этого бандюгана лезут куда-то не туда, прямо под кофту, и вовремя шлёпает по ним. Он не теряется и всё равно держит её близко к себе, фиксируя руки. — Ничего я тебе не обещала и не отказывала, пусти, говорят, — она предпринимает ещё одну попытку, и когда он теряет бдительность, коленом заряжает в пах. Юнги мгновенно выпускает её из рук, из-за чего она от неожиданности даже падает на асфальт, а тот сгибается пополам, так что девушка чувствует себя вполне отмщённой. — А вот не надо было ко мне лезть. — Ты, конечно, крепкий орешек, — хмыкает он, превозмогая боль и выпрямляясь, — но я и не такие раскусывал. — Зубы-то целы ещё? — Хочешь проверить? — он облизывается. — Вон пошёл! — Это моя территория, детка, — Юнги будто ничего не может обидеть или заставить волноваться, — уйти придётся тебе. — Хочешь ты того или нет, я буду здесь маячить, но прекрати ко мне лезть, иначе мне и вправду придётся идти и жаловаться твоему отцу, — Суджин жалеет сразу же, как только упоминает Юнги его отца, потому что улыбка хулигана сползает, он мрачнеет и свирепеет на глазах. От такого Юнги, не дурашливого и приставучего, а серьёзного и обозлённого, уйти и спастись удастся вряд ли. Заметив, что он двигается прямо к ней, Суджин резко отступает. — Я пошутила! — А я шутить не стану, — но он ничего не делает, только обходит её. Она оборачивается на его спину, но тот, к кому Юнги внезапно идёт, оказывается всего лишь Сокджин, опять появившийся незаметно и неизвестно откуда. Сокджин опрятен, как и всегда, Суджин ни разу не видела его злым, выведенным из себя, весёлым или грустным. Иногда кажется, что Сокджин просто ходячая минова марионетка, потому что как только Юнги отдаёт приказ, Сокджин, кивая, уносится его исполнять. Но при этом Ким очевидно старше его, выше и больше в теле, так что он с лёгкостью мог бы отмахнуться от Мина, как от назойливой мухи. Неужели даже в таких преступных кругах всё решает иерархия? Юнги оборачивается, и снова в глазах его стоит привычная презрительность. Суджин не успевает за сменой его настроений. Никогда не знаешь, нарвёшься ты на добренького нахала или на пугающего маньяка. — Чем ты занимаешься, Юнги? — он только усмехается, мол, неужели ты думаешь, я так просто скажу тебе, кто я такой? — Хотя бы ответь, по шкале от одного до десяти насколько это преступно? — Семь, — не раздумывая, отвечает Юнги. — Но если бы я всё делал своими руками, было бы все десять. По спине девушки пробегают мурашки. Заметив смятение, Юнги только шире улыбается, понимая, какое произвёл впечатление. — Зачем ты это делаешь? — Когда я приходил, меня никто не спрашивал, а теперь, когда я хочу прекратить, я делаю это уже по инерции. Кто, если не я? — Мне стоит тебя бояться? — затаив дыхание, она спрашивает самый волнующий её вопрос, но Юнги снова несерьёзен. — Зависит от твоих решений и твоей сговорчивости, — он манит пальцем Сокджина, собираясь уходить. — Но не будь наивной дурочкой. Этот мир не такой мягкий и пушистый, каким ты его представляешь, и не стоит быть такой расслабленной рядом с преступником. Однажды в его чёрном списке окажешься ты, и ничего не сможет тебя уберечь.