absurdity

Кит — придурок и выпендрёжник, — думает Джеймс, скользя языком по чужим губам. Кит — та еще заноза в заднице, — уверяет он себя, путаясь пальцами в отросших чёрных волосах. Кит — просто идиот без тормозов, — напоминает, отчаянно притягивая того за ремень ближе. Ближе. Ещё ближе. Рванный вздох, когда собственный член упирается в жёсткое бедро. Вот так хорошо. Кит — хаос, забирающийся под кожу, спутывающий вены. Кит — вспышки под веками во время оргазма. Кит — первый глоток алкоголя на вечеринке и последний аккорд электрогитары на концерте. Бесконечные пункты правил гарнизона, выученные Джеймсом ещё на первом курсе, бесследно растворяются в памяти, когда Кит проводит языком по его ключице. Джеймс бессознательно дёргает бёдрами. — Не знал, что ты такой чувствительный, — выдыхает Кит на ухо. Джеймс тоже не знал. Он ловит тонкие губы в поцелуе и стремительно врывается в горячий рот. Язык проходится по зубам, пока руки цепляются за плечи, шею, спину. Кит просовывает ладонь межу телами и расстегивает ширинку на брюках Джеймса, проводит пальцем по члену — медленно, едва касаясь. Джеймс ёрзает, чтобы усилить трение, а Кит уже спускает его штаны вместе с боксерами. Когда ладонь наконец обхватывает его, Джеймс запрокидывает голову и тихо стонет. Кит — мёртвая петля. Обрывает дыхание и заставляет умирать и возрождаться вновь. Кит тёплый, сильный, живой. Джеймс толкается в его руку, пока Кит по-собачьи вылизывает ему рот. Джеймс думает, что штурвалы в симуляторе могут кончить от этих длинных пальцев. Сам Джеймс делает это, когда Кит кусает его за губу, оттягивая её, и наращивая темп. Джеймс всё ещё сомневается, можно ли доверить Киту свою жизнь, но вот свой член — процентов на сто.