Не счастье в бабках

— Давай кратко и по существу, — спецагент Рэй Ферот неприязненно морщится, отодвинув пухлую потрёпанную пачку со всеми сведениями о вылазках BM. Его изрезанное морщинами лицо было словно обтянуто тонкой пергаментной бумагой, и, казалось, бумажная кожа просвечивала череп. Его костлявые жилистые ладони напоминали соколиные лапы. Такой как вцепится в свою жертву, да так и умрёт, не выпустив её. Человеком он был крайне неприятным, даже собственная жена чуралась его. Этот человек не провалил ни одного дела, за которое когда-либо брался. Ни один убийца, ни один самый искусный взломщик не сумел сбежать из-под его хищного взгляда и длинного крючковатого носа. Рэй откинулся на спинку массивного кожаного кресла, словно Кощей на троне, и приготовился слушать. — Да, сэр, — Ти Джей откашлялся, спеша спрятать папку обратно в портфель. — Booking Machine или сокращённо BM — преступная организация, специализирующаяся на ограблении крупных банков в восточной части Вашингтона. Согласно этим отчётам, группировка насчитывает десять человек, однако непосредственное участие в ограблениях принимают лишь пятеро, включая главаря банды — предположительно, Фёдорова Мирона Яновича. Личности оставшихся четырёх членов группы «актив» не установлены, однако есть догадки, что одним из них является Евстигнеев Иван, друг детства Фёдорова. Остальные известны, как Souloud, Локи и TVETH. Группа «пассив» по предположениям… — Что значит «по предположениям»? — Ферот стрельнул глазами в сторону подчинённого. Всё это время он смотрел ему куда-то за спину, вникая в суть. — Мы рассчитали минимально необходимое число человек для поддержания жизнеспособности такой группировки, — Ти Джей чуть помедлил, ожидая реакции, но когда таковой не последовало, продолжил, — и получили десять. Если среди известных пяти — главарь, взломщик, наблюдатель и два сборщика, то среди тех, кто находится в тени, обязательно должны быть механик, водитель, подставной на улице, хакер и тот, кто занимается съёмкой. Группа «пассив» состоит соответственно из пяти человек. Из них лишь один — реальная фигура на доске — это… — Марк Маркул, — процедил Рэй, скрежеща зубами. Именно его ФБР отправило на допрос парня, но тот просто испарился, утёк сквозь пальцы, как вода. — Да. Остальных мы окрестили для простоты — Porchy, Томас, Jeembo и May. Ти Джей замолчал, переводя дух, словно после забега. — Это всё? — недовольно и немного удивлённо спросил Рэй, глядя на ошеломлённого такой реакцией парнишку. — У вас нет ни предполагаемых мест базирования, ни марки машины, ни имён, ни лиц. Меня удивляет, как вы до сих пор не поймали этого уличника. Неужели ни одна камера ни разу его не засекла? — Ни одна, — удручённо отозвался Ти, про себя восхищаясь профессионализму этих ребят, — ни разу. Он всегда появляется снизу изображения, а уходит наверх. И всегда спиной. Рэй зло рыкнул и рывком поднялся с места. Тут ему винить было некого, лишь самого Томми, который был чёртовым мастером своего дела. Да уж, правильно говорила миссис Ферот, его покойная матушка: «Если делать что-то, то делать либо хорошо, либо не делать вовсе». Не может здесь всё быть так гладко. Сколько ограблений уже на их счету, и ни одного малейшего просчёта, ни одной малейшей оплошности? Нет, Рэй отказывался в это верить, так как не собирался признавать превосходство этих ушлёпков над властями и над самим собой. — Собери всех в конференц-зале, — тихо проговорил Рэй, — хватит валять дурака. Пора показать этим ворам, кто здесь хозяин.

***

— Два миллиона пятьсот тысяч девятьсот долларов плюс триста тысяч евро и девятьсот семьдесят тысяч рублей, — задумчиво протянул Ваня, покусывая кончик карандаша и внимательно изучая цифры перед собой. — Рубли в «резерв», — тут же сказал Мирон, отбрасывая пачки в белый непрозрачный пакет, — евро пойдут Даньке на учёбу, а вот зелёные делим шесть к четырём. Шесть — между собой, остальное — в балаган. — И того по сто шестьдесят кусков зелёных? — слова Марка были встречены одобрительным гулом. — Отлично поработали! — воскликнул Дарио, поочередно хлопая парней по спине. — Самое время поужинать. — Да! — Я голодный, как собака… — Надеюсь, хоть кто-то позаботился о еде… — Эх, щас бы борщеца… — Заткнись! Не дави на больное! Мирон тихо ухмыльнулся, утаскивая из общей кучи денег двадцатку и пихая её во внутренний карман куртки. — Я пойду пройдусь, — буркнул он, давя улыбку. Прохладный воздух отрезвлял голову и приятно холодил ладони. Мирон замедлил шаг, наслаждаясь шелестом сухой листвы на деревьях и запахом сырости. Очень скоро мог пойти дождь. Серенькие тучки с каждой секундой разбухали, насыщаясь влагой и электричеством. Густой спёртый воздух наполнял лёгкие, и Мирон хотел бы дышать не переставая, постоянно вдыхать предгрозовой озон и сладкий кислород. И пускай серые дома вдоль улицы и пустые мутные витрины уже приелись, сейчас он был рад, что никакая мелочь не сможет взволновать гладь его души. В обычно пустом магазинчике на углу, что держал лысый эстонец, пожилая пара выбирала молоко, подолгу пытаясь разобрать мелкие цифры со сроком годности. Мирон привычно кивнул хозяину в знак приветствия и двинулся вдоль рядов с печеньем и зефиром. Взгляд сам по себе упал на длинную тощую фигурку. Пацан лет семнадцати пусто глядел на ценники, позвякивая мелочью в кармане. Фёдоров невольно обвёл глазами точёный профиль парня, словно высеченный из мрамора. Такой юный, а по взгляду проживший не одно столетие. Узкие бёдра тонули в мешковатых брюках, с острых плеч свисал потрёпанный бомбер, сухие пшеничные пряди тянулись к плечам. Кусает губы, нервно заправляет волосы за уши, медленно моргает. Поворачивается к Мирону, глядит своими огромными глазами. Глядит равнодушно, а затем испуганно, настороженно. Фёдоров глядит в ответ, не в силах отвести взгляд в сторону. На этом лице не было ничего, кроме этих глаз цвета болотной тины. На дне радужки теплился крохотный огонёк, что бледно мерцал. Что-то бунтарское было в этом взгляде. Он смотрел, словно загнанная львом антилопа — со страхом, но не потеряв дерзость. Под левым глазом — лиловый бутон, что алым пятном багровел на бледном лице. И на девку похож: тонкие черты, пухлые губы. Таким мальчикам лучше сидеть дома после шести. Словно прочитав его мысли, пацан хватает с полки пачку овсяных печений и идёт к кассе, выуживая из кармана горстку тёплых монет. — Дайте ещё синий Kent, — тихо просит, пересчитывая деньги. — Три сорок, — равнодушно бурчит эстонец, даже не глядя на парня. Мирон подходит сзади, с интересом наблюдая за пацанёнком. Такой молодой, а уже курит. И куда только родители смотрят? Данька с Димой уже получали за курение и уже поняли, что разумнее будет бросить. — Чёрт, — шипит пацан. Кончики его ушей вспыхнули, а щёки порозовели, — можно… Мирон фыркает и кладёт на блюдце двадцатку. — Три блока красных Marlboro, — Фёдоров косится на парня, который вперился взглядом в свои ноги. — И за пацана посчитай. А ты не гуляй в тёмное время суток, — кидает он на прощание, напоследок заглядывая в ясные глаза.