Varulv

       Вечером, спустя несколько дней, когда все в доме утихло, а уставшие стаи, пережившие огромные потрясения за эти дни, столпились в гостиной, что-то обсуждая, в спальню Старка бесшумно скользнул Питер, услышав слабый голос Тони, который звал мальчишку. Прикрыв за собой дверь, он посмотрел на альфу, что лежал в кровати и смотрел на него, а у Питера перехватило дыхание, ведь ему стало неловко под таким пристальным взглядом, отчего подросток сглотнул, медленно подходя ближе.        — Вы чего-то хотели, мистер Старк? — обеспокоено произнес он, смотря на Тони. Помявшись на месте, он выдохнул. — Прежде чем вы начнете, я, ну… И я бы хотел извиниться. Если бы я не убежал, то не было бы того беспорядка, — виновато произнес Паркер. — Простите, мистер Старк, — школьник опустил голову, смотря в пол, а потом тихо вздохнул, потерев глаза. — Я поступил очень глупо. Меня Тор уже наругал, так что. Надеюсь, что вы не злитесь на меня…        — Не извиняйся, карапуз. Ты не виноват. Тебе тяжело принять свою новую жизнь, я понимаю. Но ты должен принять свои новые силы, научиться ими управлять. Ведь я и Тор не всегда будем рядом. Если тебе сложно обратиться к альфам, обратись к омегам. Например, к Локи. Он поумней своего брата будет, научит тебя всему, — хрипло произнес Старк, взяв подростка за руку, сжимая в своей и потянув на себя. — Питер, что ты чувствуешь сейчас?        — Н-ну…я не знаю, н-ничего, наверное… — он врал. Тони чувствовал, что его сердцебиение участилось, ведь он едва не навалился на мужчину, смущённо прикусив нижнюю губу. — И я не хочу ни к кому обращаться, потому что я не хочу быть оборотнем. И я не хочу быть в стае… хочу быть обычным подростком. Хочу быть Питером Паркером…        — Ты и есть Питер Паркер, малыш. Просто немного изменился. Ведь ты не хотел умирать, верно? — Тони погладил подростка по щеке. — После всей этой шумихи с охотниками я поговорю с Тором, чтобы он отпустил тебя. Но твои силы больше никуда не деть. Лучше принять их, тебе станет легче.        — Я не хочу, — почти заскулил Питер, давая волю эмоциям и поджимая губы. — И все это… меня это пугает, — тихо произнес он, смотрит на Тони, слегка сжимая его ладонь своей. — Я не хочу быть оборотнем, не хочу быть вообще связанным со всем этим… И эти охотники… Я даже теперь в школу не смогу пойти.        — Я понимаю, — Старк сел на кровати, поморщившись от слабости. — Но теперь у тебя новая жизнь, малыш. И ты должен ее принять. И я могу сам отводить тебя в школу. Ты не отличаешься от других людей ничем, бояться тебе нечего. Но для подстраховки я могу тебя отвозить, — хрипло произнес Тони, разглядывая мальчишку. «Господи, Старк, старый ты извращенец, он же еще так юн! Как ты можешь думать обо всех этих вещах с ним!».        — Не…не надо, — шатен несмело встал, отходя. — Мистер Старк, я не хочу быть одним из… одним из них. Я просто… Я вижу ваши намеки и… Вы не понимаете, я не хочу быть одним из ваших омег, которые несут от вас потомство. Я — человек. И до какого-то момента я был обычным омегой, с течкой раз в полгода. А теперь я буду хотеть альфу чуть ли не каждый месяц! Это ужасно.        — Не все омеги несут потомство от меня, Питер, — хмыкнул Тони. — Кто-то до сих пор не тронут ни разу. Например, Нэд. Альфы не заставляют омег ложиться под них, ты имеешь право отказаться. Убежать на это время, и если рядом нет альфы, то ты его и не захочешь, — вздохнул оборотень, а потом прикусил губу, раздумывая над тем, чтобы показать ребенку то, над чем он так долго работал.        Встав с кровати, чуть пошатнувшись, он подошел к шкафу, открывая тайную панель и прикладывая руку к сканеру. Сканер просканировал отпечаток ладони, а затем открылась потайная полка, на которой стояла одна единственная ампула. Взяв ее, поворачиваясь к подростку, Тони поднял ампулу вверх, показывая ее.        — Это лекарство от ликантропии. Я изобрел его совсем недавно. К сожалению, ресурсы очень дорогие и не везде их найдешь, поэтому получилась лишь одна ампула. Если ввести это антитело, то ты выздоровеешь в течение одного часа, но учти, твои прошлые болезни вернуться. То, что лечит регенерация, например, рак, вернется к тебе снова, — он медленно отдал школьнику ампулу, убирая руки в карманы. — Решить ты должен сам.        — Прошлые болезни? — тихо произнес Питер, взяв в руки ампулу, рассматривая темно-красную жидкость в ней. Он чуть прикусил губу. — То есть… Моя травма головы вернется? И рано или поздно я умру, верно? — сглотнув, он покрутил ампулу в руках, раздумывая, «Значит, я умру, а Мэй останется одна… Но и сейчас ведь она одна… она в городе, а я в лесу… Непонятно где, не в силах позвонить ей, потому что они могут пытать ее… а они ведь могут пытать ее, потому что я оборотень!», на его глаза навернулись слезы от осознания собственной беспомощности, ведь с разной стороны Мэй оставалась одна и Питер не мог выбрать наилучший вариант.        — Ну, тише-тише, — Тони подошел к Паркеру ближе, обнимая его и поглаживая по спине. — Я ведь говорил тебе, что как только охотники уйдут, то ты вернешься домой к своей тете и больше никогда можешь не возвращаться в свою стаю. Я поговорю с Тором, — шепнул мужчина. «Я ведь смогу к нему приходить, верно?».        — Он разрешает. Просто сейчас он не дает мне вернуться к тете, потому что мне так угрожает опасность. Но охотники даже не знали кто я такой… Пока я не ударил одного из них, — постояв так пару минут, Питер крепко обнял Тони поперек пояса, зажмурившись. — Простите, мистер Старк…        — Тебе не за что извиняться, Питер, — Старк погладил мальчика по милым кудряшкам, которые оказались такими мягкими на ощупь, «Я схожу с ума от этого мальчика. А ведь ему всего пятнадцать. Я старше его на двадцать лет». — Все будет хорошо.        — Если я помогу избавиться от охотников, то смогу быстрее вернуться домой…        — Ты нам очень поможешь. Но для этого нужно обучиться своим силам, — мужчина перехватил ладонь Питера с ампулой, забирая ее и убирая на место, оставив последнюю надежду новообращенного оборотня за плотной дверью.        Вечер обещал быть долгим. Многие из стаи уже начинали расходиться по своим комнатам. Омеги укладывали малышей спать, а альфы пытались им хоть как-то помочь, чтобы не быть в стороне. И от многих не укрылось то, что двое отсутствуют в доме. Впрочем, за них волноваться не стоило, ведь они не идиоты уходить далеко от дома в такой час. Даже оборотням стоило бы обезопасить себя от столкновений с охотниками. Поэтому в доме уже начинали выключать свет, оставляя слабые светильники.        Баки Барнс вышел из дома в тот же момент, когда из него вышел Роджерс. Кажется, светловолосый оборотень решил о чем-то подумать, а вот у альфы из стаи Тора уже начинали сдавать нервы. С силой прижав Стива к стене дома так, что тот ударился затылком о нее, Баки грубо вжимал Роджерса предплечьем в стену, надавливая на горло, а второй рукой упираясь в дом.        — Эй, красавчик, давай поговорим с глазу на глаз, — почти прорычал альфа, смотря в голубые глаза, которые вызывали в нем дрожь и это ужасно раздражало, именно поэтому Баки так бесился. — Ты достал уже крутится возле меня, — грозный рык. Пока еще не угроза, а лишь предупреждение. — Почему бы тебе просто не избегать меня, как это делают все? — Джеймс тяжело дышал из-за переполняющей его злобы, сверкая алыми глазами. — Все ходишь возле меня, воняешь своим одурманивающим запахом, мозоля мне глаза своей задницей. Как же ты бесишь!        — Как же ты достал постоянно зажимать меня! — зарычал не хуже Баки Стив, посмотрев прямо в его глаза своими ярко-желтыми, а меж его бровями залегла глубокая складка от того, что он хмурился, а нос был сморщен, будто блондину противен запах оппонента. На самом же деле он будоражил его кровь похлеще алкоголя или наркотика. — Постоянно крутишься рядом со мной, постоянно рычишь, возбуждаешь! — гаркнул Роджерс, а потом сделал выпад, но его вновь с силой прижали к стене дома, отчего Стив ударился затылком, разбивая его в кровь и тут же исцеляясь от адреналина.        — Да я не кручусь рядом с тобой! Это ты вечно там, где я! — Баки резко отпустил альфу, тяжело дыша, а тело продолжало реагировать, от чего он просто взбесился.        Резко сделав выпад, чтобы ударить Роджерса в челюсть, Баки едва успел заметить, что он увернулся, перехватывая руку Барнса и ударяя в живот. Согнувшись, хватаясь за живот, а потом зарычав, скаля клыки и выпуская когти, брюнет снова напал на Роджерса, пытаясь ударить, вспороть что-нибудь, главное — покалечить.        Тяжело дыша от ярости, Стив едва успевал уворачиваться от точных ударов, ведь он не особо умел драться, но умел ловко уклоняться. Резко нагнувшись, а потом боднув парня головой в грудь, отчего он отошел, блондину хватило времени, чтобы развернуться и дать деру побыстрее в лес, в ярости и страхе забывая обратиться в волка, чтобы побыстрее убежать.        Зарычав и погнавшись за Стивом, Баки тоже не обратился, но не потому, что забыл, а потому что не за чем. Даже в образе людей они бегали достаточно быстро и Барнс догнал Стива уже через несколько секунд. Повалив его на землю, когда альфа обернулся, Баки седлал его бедра и замахнулся для удара, но Роджерс перехватил его руку, а затем резко поддался вверх, впиваясь в горячие губы поцелуем, заставив Баки опешить. Распахнутыми в шоке глазами, он смотрел на блондина, в то время как его глаза были крепко зажмурены. Замахнувшись второй рукой, чтобы его ударить, Баки вздрогнул, а по телу прошла какая-то слабость и глаза сами закрылись. Повалив оборотня обратно, нависая сверху, Баки страстно целовал Стива, слегка порыкивая от наслаждения и ощущая, как он обнял его за шею, притягивая ближе. Баки провел рукой по стройному бедру, закидывая ногу на свой пояс, слушая, как сердце бухает в ушах, затмевая все звуки.        Стив и сам не понимал своего порыва и почему он сделал это и зачем вообще, ведь Баки мог ударить его. И почему-то он не сделал этого, а ведь мог, ведь Стив был сейчас беззащитен. Обняв альфу крепче, притягивая к себе и чувствуя как тело становится горячее, блондин густо покраснел, чуть покусывая сухие обветренные губы, царапая их клыками, но не делая больно, ведь почему-то именно сейчас он хотел иного, не того, чтобы сделать Баки больно, а чтобы возбудить его, заставить скулить от вожделения, ведь сам он готов был выть. Стив тихо рыкнул в чужие губы, а потом закинул вторую ногу альфе на пояс, обхватывая его ногами и сцепляя их сзади, учащенно дыша и чуть отстраняясь, приоткрывая светящиеся желтые глаза.        Тяжело дыша, жарко опаляя губы Стива, Баки навис над ним и, ощущая жар чужого тела, что ужасно возбуждал, позволил себе коснуться торса Роджерса под ним. Он хотел его. Так сильно, что ни один альфа так не хотел омегу во время полнолуния. Стив заглянул в светящиеся алые глаза своими, сглотнув. Вновь примкнув к его губам, сминая их и покусывая почти до крови, но тут же зализывая укусы, как бы извиняясь, Баки сглотнул. Вся злоба прошла, уступая место тем неправильным чувствам, что полыхали в сердце.        Тихо застонав в поцелуй, Стив перевернулся, подминая Баки под себя и опрокидывая на холодную землю, что уже покрылась инеем, но оборотням было все равно, ведь они не чувствовали особого холода. Приоткрыв голубые глаза, смотря на Баки из-под ресниц, немного учащенно дыша, Стив отшатнулся, когда Барнс резко сел, прижимаясь к его груди своей и крепко обхватывая за пояс.        — Это неправильно, — хрипловато произнес Стив, уперевшись ладонью в грудь Баки.        — Плевать… неужели общественное мнение для тебя важнее, чем-то, что предоставила тебе природа? — шепнул Барнс, заглядывая в глаза Стива своими. — Мы ведь не просто так заинтересовались друг другом. Так хотела природа, — он стал целовать шею Стива, на что тот выдохнул, откидывая голову и давая больше места для действий. — Твою мать, какой же ты сексуальный.        — Не выражайся… — прерывисто вздохнул блондин, а потом коротко вскрикнул, когда Джеймс впился зубами ему в кадык. Зарычав, Стив попытался оттолкнуть его, но Барнс схватил обе его руки.        — Все, не могу больше, — хрипло прорычал Баки, оторвавшись от чужой шеи. — Хочу тебя. Ужасно хочу, — все тело горело, а внизу живота так сильно скрутилось напряжение, что хотелось просто выть. — Позволь мне взять тебя, Стив.        — Кто будет сверху? Мы ведь оба альфы… — Роджерс повалил Баки на землю, нависая сверху, усаживаясь на его бедрах и потираясь своим пахом о его.        — Уж прости, но в нашей паре ты явно снизу, конфетка, — усмехнулся Барнс, смотря на голубоглазого, чьи глаза теперь горели в темноте желтым. — Но мы можем и меняться, если ты захочешь. Но сейчас я очень хочу тебя трахнуть. Ты даже не представляешь.        Учащенно задышав, когда Баки сжал его бедра, Стив прикусил губу:        — Будет больно? — наскоро стянув с себя серую футболку, откидывая ее в сторону и чуть ежась от прохлады замерзшего леса, оборотень выдохнул облачко пара изо рта и сглотнул вязкую слюну. Схватив Баки за воротник его футболки, Стив дернул ее вверх, а когда альфа сел, то и вовсе снял ее с него, откидывая к своей.        — О, не переживай. Я буду нежен с тобой и хорошо тебя подготовлю, тебе будет хорошо. Обещаю, — с этими словами старший альфа притянул Стива к себе, сжимая его в объятиях.        Спустя несколько минут стоны наполнили небольшой пролесок, в котором и нагнал Баки Стива. Жарко дыша во влажную шею, покрывая ее не менее жаркими поцелуями и засосами, Барнс плавно скользил внутри узкой задницы Роджерса, слушая его тихие, но такие чувствительные стоны, отчего альфе приходилось сдерживаться, чтобы не кончить. Стив был просто восхитительным, таким отзывчивым и страстным, до невозможности развратным в те моменты, когда прыгал на его члене, жарко выдыхая чужое имя.        — Какой же ты ахуенный, Стив… — хрипло прошептал Баки, — слишком ахуенный.        — Не…гх…выражайся, — Стив несдержанно застонал, запрокидывая голову назад и чувствуя как бешено бьется сердце где-то в груди.        Он двигался Баки навстречу, призывно водя бедрами, насаживаясь глубоко и до самого узла, что он входил в него и Стив чувствовал как кожа вокруг узкой дырочки щипит, ведь пусть они и использовали слюну, ее было недостаточно, ведь Роджерс не омега, чтобы выделять смазку. Но Барнс старался не делать ему больно и он это принимал, хотя на заметку поставил себе купить смазку, ведь снизу быть Стиву нравилось гораздо больше, чем трахать. Прижавшись к крепкому телу, сжимая длинные волосы Баки, Стив заставил посмотреть в его глаза.        — Я… Баки. — хрипло прошептал блондин, останавливаясь, прикусывая губу, ведь было довольно неудобно разговаривать с членом в заднице. — Баки, я не хочу, чтобы… чтобы у тебя были омеги. Больше не хочу…и полнолуние. Давай сбежим вместе, чтобы природа не взяла вверх…        — Ох, Стив, — усмехнулся Баки. — Меня больше никто так не удовлетворит как ты, — резко поддавшись бедрами вверх, входя как можно глубже, из-за чего младший альфа вздрогнул, открыв рот в немом стоне, Баки схватил его за бедра, сжимая так сильно, что наутро обязательно останутся синяки. — Теперь я буду трахать только тебя, конфетка. А теперь прости, я больше не могу сдерживаться, — сорвавшись на быстрый темп, начиная быстро и резко двигаться, входя на всю длину, Баки прикусил нежную шею, начиная ласкать член Роджерса ладонью, слушая как он захлебывается в собственных стонах.        Стив положил свою ладонь поверх чужой ладони, направляя ее в нужном темпе, начиная двигаться ему навстречу, сжимая крупный член внутри себя, шипя и постанывая от удовольствия. Он обхватил шею Барнса свободной рукой, сжимая ее на холке так сильно, что неосознанно он оставлял царапины.        — Баки, я больше не могу… Давай вместе…        — Мм. да, — простонал альфа, делая пару рваных и сильных толчков, кончая глубоко в Стива, чувствуя теплую сперму в своей руке. Баки тяжело дышал, утыкаясь лбом в горячую влажную грудь и ощущая, как напряжение, что было в нем с того момента, как они переехали в дом Старка, отпускает и становится необычно легко.        — Это было чудесно, — хрипло прошептал Стив, чувствуя как начинает отпускать это чувство опустошения после того, как он проснулся в доме Тони с полной амнезией.        — Это точно, — Баки поднял голову, смотря на Стива. — Теперь я тебя никуда не отпущу, и пусть только кто-нибудь попробует тебя коснуться как-то не так — брюхо вспорю. Теперь ты только мой.        — Ты мой, — вторил Стив, улыбнувшись и коротко целуя Баки в губы. — Холодает, нам стоит вернуться, — он чуть поежился, выдыхая облачко пара и проводя босыми ступнями по земле, чувствуя как иней холодит кожу.        Пора собираться и возвращаться домой, — Баки улыбнулся, погладив Роджерса по щеке.        Вскоре двое влюбленных вернулись в дом и прошли на кухню, где сейчас сидели несколько членов стаи. Тони, Брюс и Наташа неторопливо попивали кофе, разговаривая о чем-то своем. В основном разговоры чаще касались охотников и того, что стоит поскорее начать тренировки, чтобы суметь справиться с ними. Каждый в этом доме не хотел умирать.        — Садись за стол, Стив. Сейчас налью тебе кофе, — Баки чуть подтолкнул блондина к столу, а сам полез к полкам, где обычно лежало кофе и все остальное.        — Вы что, ребята, даже друг другу глотки перегрызть не хотите? — усмехнулся Тони, отпивая свой кофе, и подпирая голову рукой, рассматривая голубков.        Наташа лишь молча осмотрела парней, а потом взяла свою кружку с кофе, поднося ее к губам и улыбаясь в нее, явно думая о том, чтобы спросить Стива о том, что его ориентация такая же голубая, как и его глаза? Брюс лишь посмотрел на Тони, а потом задумчиво почесал затылок, улыбнувшись.        — Спасибо, Бак, я не хочу кофе, — улыбнулся Роджерс, а потом подошел к холодильнику, открывая его и доставая оттуда яблоко. — Что? Перестаньте так на меня смотреть, я не экспонат. Я пойду отдохну и погреюсь в ванне. Я немного замерз. На улице теперь холодно в одной футболке, — он подкинул яблоко, ловя его когтями, а потом пошел наверх, откусывая яблоко.        — Что ж, теперь капитана Амнезию можно поздравить? — усмехнулась Романофф, отпивая кофе и заедая его слоеным печеньем, которое испек Видар.        — С чем? — непонятливо промямлил Брюс, все еще не понимая в чем дело.        — Забудьте, док, — буркнул Баки, смущаясь внимательных взглядов, а потому поспешил покинуть кухню.        Тони и Наташа разразились громким смехом, поняв, что их друга можно поздравить, ведь теперь и он нашел свою любовь.        Спустя еще несколько дней, когда, казалось, все утихло, стаю ждало огромнейшее облегчение. Уже несколько дней подряд они выслеживали охотников, а охотники выслеживали их. Они теряли своих людей, а оборотни теряли своих собратьев. Каждый день начинался с тяжелого груза, который нес каждый в двух стаях. Каждый день начинался со слез и прощаний, а также обещаний мести. Но больше всего пострадали охотники. Если их было довольно много, они насчитывали собой целый клан, то теперь от них осталось всего четыре человека. Но даже так, они были сильны. И распри нужно было прекратить.        Войдя в гостиную, Локи оперся о дверной косяк плечом, смотря на собравшиеся стаи. После смерти Фригги он пытался тоже выйти на охотников. Он находил каждого, кто искал его братьев, кто мог как-то навредить его семьи, и он самостоятельно разрывал их шеи, наслаждаясь каждым предсмертным хрипом. И его кровавые расправы вполне устраивали. Но буквально на днях случилось то, чего он сам не ожидал. Самый младший член клана охотников пришел к нему с миром, подкараулив его на заправке поздно ночью. И теперь, этой ожесточенной битве должен был прийти конец.        — Локи? Что-то случилось, звезда моя? — пробасил Тор, вставая с дивана и смотря на младшего Одинсона, который лишь прошелся чуть вперед, рассматривая всех собравшихся в гостиной.        — Нам объявили перемирие. Тор. Тони. Вы едете со мной. Бумага подтверждает то, что охотники больше не сунутся к нам. Они дали слово кодекса. Война окончилась.        Стоило только оборотням увидеть заветную бумагу, как альфы радостно взревели, а омеги кинулись в плач. Каждый был рад этой прекрасной новости. И каждый теперь мечтал зажить как прежде, вне страха за свою жизнь.        — Значит, мы можем вернуться в школу?! — радостно воскликнул Питер, смотря на Тони.        — Так точно, пацан, — усмехнулся Старк, смотря на бумагу в руках Локи.        — Это же прекрасно! — заулыбался старший Одинсон, осматривая свою стаю. — Теперь и мы можем вернуться домой!        Во всеобщем веселье никто не обратил больше внимания на черноволосого юношу, который лишь стыдливо отвел взгляд, прикладывая ладонь к губам. Возможно, Локи совершил самую большую ошибку в своей жизни.