Varulv

       С того момента, как Локи родил прошел почти месяц. Обе стаи долго гуляли после полнолуния, поздравляя молодого папашу с наследниками, которые, наконец, были от собственной жены. А в другой стае поздравляли и Старка, который не смог противиться зову природы и, наконец, признался Питеру. Впрочем, каждый знал, что они любят друг друга, но они не могли признаться друг другу.        И все сначала было хорошо, до того момента, пока маленькие дети Тора и Локи не приняли людской вид, а Локи смог спокойно вздохнуть. Какое-то время он просто гулял на своих двоих, а когда вернулся, то понял, что к своим детям он не чувствует ничего. И чего стая только не перепробовала, младший Одинсон понимал, что это просто дети, которых он не любит.        Омега стоял на веранде, прислонившись плечом к дверному косяку, что выходил с кухни. Он наблюдал за бесившимися Тором, альфами и щенками во дворе. Аквилон и Марс приняли людское обличие, став младенцами и молодые родители оставили их пока что на омег, чтобы те поухаживали за ними. В теории, ухаживать должна была омега-мать, но Локи даже интуитивно не мог понять, что делать с детьми, а поэтому с чистой совестью отдал щенков Видару и Сиф, которые в их стае были кем-то типа нянек. Иногда Локи заглядывал в детскую, в которой спали щенки, подолгу всматриваясь в своих детей и не понимая, почему он не может растить и воспитывать их, попросту не понимая, что же им нужно и что он мог им дать. Тору же черный волк ничего не говорил, попросту витая в своих мыслях и не обращая ни на кого внимания. Каждый в стае заметил, что после родов Локи стал слегка странным, часто подолгу стоя на балконе или веранде, наблюдая за тренировками или за играми, в которых присутствовал Тор. Сам Локи замечал за собой, что он стал часто подолгу сидеть в ванной, рассматривая себя, чувствуя в себе какие-то изменения, что ранее никогда не чувствовал. Парень часто убегал по утрам в лес, охотясь, а также просто гуляя и раздумывая о всяком. Он вспоминал слова Одина о том, что черные волки теряют частицу своей силы, отдавая ее потомкам, а потому черные волки не спешили заводить себе выводков. И Одинсон раздумывал над тем, мог ли он отдать свою силу кому-то из своих детей. Но они оба были не черными, а один из них оказался из красных волков. Тор, узнав это, взбесился, сбежав в лес, ведь все знали, что красные волки являются своеобразными изгоями, с генами лисиц, шакала и волка, у этих волков была своя сила и способности. Второй щенок, старший, которого Локи назвал Аквилоном, Тору запал в душу. Марса же он потом все же принял, извинившись перед мужем за вспышки гнева и за слова, что он крикнул в порыве ярости, а они изредка проскакивали в чернявой голове, «Зачем мне бракованный щенок?!». Локи старался не придавать им значения, а потому на Тора не злился, ведь он принес свои извинения и к Марсу отнесся дружелюбно. Он услышал как его зовут, а потому помотал головой, вырывая себя из своих мыслей. Омега посмотрел на Тора, который махал рукой и подзывал к себе. Локи затянул волосы в высокий хвост и пошел к нему, убирая руки в карманы черных брюк, ведь он только недавно приехал с города, привезя продукты. Одернув светлую футболку, которая чуть прилипла к спине от того, что парню было жарко, хоть и был почти конец осени, который переходил в зиму, Локи выгнул бровь.        — Ты в порядке? — Тор обеспокоенно посмотрел на мужа, обнимая за талию и целуя в острую скулу. — Ты выглядишь так, словно тебе нездоровится. После родов ты стал странно себя вести. Все убегаешь куда-то, с щенками время почти не проводишь, и молчишь словно рыба. Локи, если тебя что-то беспокоит, то ты можешь рассказать все мне. Мы ведь не чужие друг другу.        — Нет-нет, все в порядке, — Локи мотнул головой, смотря на любимого, а потом обнял его в ответ, поглаживая пояс. — Но я просто задумываюсь о разных вещах. Все в порядке. Ты веришь мне? — он заглянул в голубые глаза, разрешая Тору копаться в своих чувствах, открыв все каналы их связи, ведь они могли чувствовать друг друга, чувствовать ощущения друг друга и настроение. — И насчет щенков я уже говорил тебе. Не понимаю я, что с ними делать. Они все время плачут, кричат, вопят, я не понимаю, что им нужно. Игрушки есть, няньки есть, чего еще надо?        — Им нужна твоя материнская любовь, — Тор нахмурился. — Чтобы их мама была рядом. Чтобы любила их, оберегала, как тогда, когда они были еще в облике волчат. Они думают, что не нужны тебе, что ты их бросил, потому что тебя нет рядом. Вот и плачут. Возможно, у тебя просто нет материнского инстинкта, и я не виню тебя. Если что, я сам могу иногда с ними поняньчится.        Локи тяжело вздохнул, отстраняясь от мужа и направляясь обратно в дом. Тор быстро нагнал его, идя вровень.        — Локи, не печалься. Такое бывает и в этом нет твоей вины. Возможно, что потом, в будущем, твой инстинкт появится. Не кори себя раньше времени.        — Зачем мне в будущем, когда мои дети уже родились? — Локи фыркнул и посмотрел на мужа. — Мне их потом во взрослом возрасте своим материнским инстинктом задолбывать? Я странно ощущаю себя после родов. Не знаю, что произошло, но я не могу понять, почему я так странно себя чувствую. Это чувство схоже с тем, будто из меня что-то вытянули. Не щенков, нет, а что-то иное. Частицу меня будто вырвали. Она будто была всегда со мной, а после родов исчезла, — он потер переносицу, а потом громко рыкнул. — Аргх, это сложно объяснить.        — Я понимаю. У меня такое бывает, когда ты уходишь куда-то. Будто кусок из души оторвали, — Тор тепло улыбнулся. — Поэтому, я тебя прекрасно понимаю. А быть может, это часть твоей силы? Ведь ты другой. Твой отец бессмертный волк и я слышал, что в тот раз тебе говорил наш отец.        — Так ты подслушивал? — омега нахмурился. — Возможно это и часть моей силы, но я не могу это утверждать. И это иное. Чувство это не сравнивается с чувством, когда ты от меня далеко. У меня тоже будто кусок души оторвали. Но с этим другое. Я не знаю как тебе объяснить. Ни с чем не сравнимо, — он вздохнул. — Пойду к детям. Посмотрю как они там, — после этих слов Локи резко развернулся и быстрым шагом направился в детскую.        Тор вздохнул, почти взвыл. Он хотел помочь Локи, но его муж не давал Одинсону возможности это сделать, просто отгораживаясь от него всеми возможными способами, ставя между ними стену, в которою альфа бился и которую царапал, но она лишь крошилась, но не ломалась и это было несколько обидно. Локи остановился и обернулся, смотря на Тора, который готов был лезть на стену.        — Ты идешь? Или так и будешь здесь стоять столбом? — омега ухмыльнулся, а потом подошел к мужу, хватая за руку и ведя следом за собой. — В этом месяце будет кровавое полнолуние, — задумчиво произнес Локи как бы невзначай. — Как бы мы со стаей Старка не переубивали друг друга, пусть у нас теперь и мир. И кто бы из наших в город не вышел. Может, приковать всех цепями в подвале? Пусть там совокупляются?        — Мне кажется, что с цепями немного перебор, — Тор нервно улыбнулся, направляясь в детскую. — В то полнолуние я не видел Тони и не ощущал его присутствия. Он был где-то в другом месте, не в лесу.        — Может, вышел в город утолить свой голод? И я все же думаю, что с цепями надежнее. Если не хочешь, чтобы нам выломали дверь, — омега хмыкнул. — Одно дело держать трех оборотней, а у нас их десять, Тор, десять! За исключением Стрэнджа, он на блокатарах. А у омег течка, у альф гон. Они же все десятеро раздерут наш подвал к херам, если их не прицепить на цепи.        — Ну, я не знаю, — произнес Тор как-то неуверенно. — Приковывать цепями свою семью. Как-то не очень, но ты прав, это в целях безопасности. А ты снова уедешь на время полнолуния, да?        — Нет, я останусь патрулировать лес, — Локи помотал головой, а после посмотрел на мужа, легко поцеловав того в губы, улыбнувшись. — Помогу тебе и Старку поддержать порядок, если кто-то решит побесоебить. Можно еще забрать Баки. Он тоже сдерживает себя. А мне и тебе нужно быть поодаль. Ты понял?        — Ты хочешь отправиться в полнолуние с Баки? Я, конечно, доверяю Барнсу, но не настолько сильно, а вдруг он не сдержится?        — Я не буду идти ни с тобой, ни с Баки. Я пойду в одиночку. Я быстрый и сбежать смогу от вас, а также от Старка, который вряд ли пойдет в это полнолуние куда-то. В любом случае, нужно будет патрулироать территорию. Мы разделим ее на четверых и останемся там. Каждый на своем месте, — Локи вошел в детскую, а потом замер на месте, смотря как Видар и Сиф кормят с бутылочки его детей. Омега сглотнул, смотря на них и неловко сжав ладонью круглую ручку двери.        — Ладно хорошо, я понял, — Тор вдохнул, проходя в детскую и посмотрев на Локи, все поняв и просто оставив его, а сам он пошел к Сиф, что кормила Марса. — Привет, Сиф. Как дела? Не хочешь сходить отдохнуть? А я докормлю Марса.        — Да, спасибо, — девушка улыбнулась. — Этот малыш уже всех тут перебудил, еле успокоили, — волчица передала щенка на руки отцу, а потом улыбнулась, направившись на выход. — Локи, — кивнула она омеге, а потом вышла из детской, направляясь на кухню перекусить.        Локи сглотнул, а потом помялся с ноги на ногу, посмотрев на своего друга детства:        — В-Видар, я м-могу т-тоже… — он тяжело вздохнул и подошел к парню. — Я попробую.        — Конечно, зови если что, — Видар улыбнулся, а потом передал Аквилона матери, а также аккуратно передал Локи бутылочку, не вынимая соску изо рта ребенка, после чего он направился следом за Сиф.        Тор сел на стул, придерживая Марса под спинку сильной рукой, а второй держа бутылочку, смотря на то, как малыш кушает. Альфа перевел взгляд на Локи, улыбнувшись:        — Все нормально?        — Н-Нет, — Локи замотал головой, дрожа и держа ребенка, который рассматривал мать своими зелеными глазами, будто впервые видел, но истерику закатывать не решался, чувствуя какой-то родной запах. — Ни черта не нормально, он… он смотрит на меня и… и… мне страшно его держать, он слишком маленький.        — Локи, успокойся. Он ведь просто смотрит. И ты не причинишь ему вреда, слышишь? Ты просто не сможешь, потому что ты его мать. Твои инстинкты не дадут тебе сделать это.        — Я не собираюсь причинять ему вред, я просто… Тор, можно я его положу? — Локи посмотрел на мужа с отчаянием, но по его рассерженному взгляду он понял, что сделать это ему не разрешат. Внутренняя омега послушалась, прижав к себе ребенка.        Тор тяжело вздохнул, успокаиваясь.        — Клади, — он решил не мучить бедную омегу, а потому вернулся к малышу, продолжая рассматривать его, а потом поцеловал в лоб.        Локи сглотнул, посмотрев на ребенка, у которого заслезились глаза, ведь он все понимал.        — Прости, малыш, — черный волк аккуратно уложил ребенка в колыбель, смотря на него, а потом ласково погладил по головке, а тот сразу закрыл глаза, повернув голову и посасывая молочко из бутылочки.        — Я не буду тебя больше мучить. Захочешь, сам будешь с ними возится, нет — я сам буду, — старший Одинсон вздохнул, вставая на ноги и укладывая Марса в кроватку рядом с Аквилоном, так как малыш доел молоко и теперь крепко спал.        — Тор, я… — Локи сглотнул. — Я не хочу, чтобы это… повлияло как-то на наши отношения, поэтому не злись на меня. У меня не выходит ладить с детьми, ты знаешь и видишь это. Может когда-то… когда-то я смогу.        — Я понимаю и не злюсь, — Тор улыбнулся. — Правда, — он подошел к мужу, целуя его в лоб. — Всякое бывает и от этого никуда не деться. Я тебя люблю, Локи, и хочу, чтобы у тебя все было хорошо.        — У нас, — поправил его омега, крепко обнимая и закрывая глаза. — Я люблю тебя, Тор. Безумно.        Вскоре наступило кровавое полнолуние. Локи с Тором и Тони решили сделать все так, как он и сказал, приковав стаю Тора в подвале, как и стаю Тони. Двоих бет в своей стае они решили оставить присматривать за щенками, ведь на бет полнолуние особо не влияло. Как только луна стала показываться из-за туч, оборотни с Тором, Баки, Тони и Локи превратились в волков, убегая каждый на свою территорию. Локи досталась северная граница на территории Тора, вот только ему об этом не сказали настоящее месторасположение его мужа, чтобы он не прибежал к Локи и не сорвал все. Локи медленно брел вдоль границы, осматриваясь и внимательно слушая все, что происходило рядом. Он слышал каждый шорох, что делал всякий зверь или птица, слышал голоса людей в городе, который находился за несколько километров от омеги, но их он сразу же старался отсеивать, поскольку они были не нужны. Когда хрустнула ветка в кустах, Локи перевел медленный взгляд на кусты, замечая в них два горящих красных глаза с синей радужкой. Младший Одинсон подскочил, оборачиваясь и распахивая свои голубые глаза. Он сделал два шага назад, рыча и принимая стойку, чтобы кинуться на противника, но все равно пятился назад. Из кустов на омегу вышел большой черный волк с густой шерстью, что переливалась в свете луны. Локи громко зарычал на чужака, а тот лишь оскалился в ответ. В голове постепенно начала проясняться вся ситуация, что случилась с Локи и он понял, что это никто иной как его настоящий отец, ведь омега помнил то, что говорил о его виде Один. Это был Лафей. Да и сам Локи был единственным черным волком в этой округе. Младший Одинсон тяжело задышал через нос, выдавая свое волнение и нервы, после чего рыкнул, а потом резко провел лапой по земле, запуская пыль чужаку в глаза, что и стало секундами для побега. Поэтому он развернулся и побежал прочь. Полукровка громко завыл, чтобы его услышали Тор, Баки и Тони, ведь они единственные могли сейчас ему помочь. Лафей, опомнившись, зарычал, быстро кинувшись за сыном, вот только по скорости Локи ему не уступал, петляя меж деревьев. Он был мельче и ловче, а потому большому волку приходилось сложно, петляя меж стволов. Локи, обернувшись и рыкнув, ускорился, отталкиваясь от земли мощными лапами. По лесу разнесся вой Тора, а к нему присоединились еще два. помощь была уже на подходе. Локи рыкнул, отталкиваясь от берега и в один прыжок перемахивая через речку, а Лафей, не зная о ней, едва не свалился вниз, сумев повиснуть на обрыве. Но черный волк быстро выкарабкался, хоть это и дало Локи преимущество во времени.        Тор бежал на вой мужа со всех ног, боясь не успеть. С двух сторон к нему прибились Баки и Тони, и теперь они втроем бежали к Локи на помощь, так как она явно была нужна, ибо просто так выть омега бы не стал.        Огибая деревья и поваленные стволы, Лафей несся за Локи, взрыхляя землю мощными лапами, тяжело дыша и рыча, не упуская жертву из виду ни на секунду. Из пасти вырывалось тяжелое жаркое дыхание, а глаза горели жаждой убийства, ведь он прибыл сюда, чтобы убить своего отпрыска, а потом и растерзать его щенков, чтобы никого с кровью черного бессмертного волка не осталось. Волк забежал на поваленное дерево, прыгая с него, чтобы напасть на сына в прыжке, но его резко сбили в полете, вцепившись зубами в шею, отчего чужак захрипел.        Тор сжал челюсть на шее Лафея, падая с ним на землю и мощным броском выбрасывая в сторону на несколько метров, воспользовавшись замешательством врага, который не знал, что к Локи прибудут на подмогу. Рыча и скаля окровавленные зубы, стоя в стойке для прыжка, Тор стал пятиться к Локи, останавливаясь рядом с Баки и Тони, что стояли от него по обе стороны. И всем своим видом они показывали, что чужакам в этих землях не рады.        Локи остановился, скользя лапами по земле, а затем посмотрел на Баки, замотав головой, показывая, что он в порядке и помощь не требуется. Локи попятился, спрятавшись за Баки, ведь в данном случае он был ближним альфой, за которым омега чувствовал себя в безопасности. Тор с Тони, которые скалились на Лафея, готовы были кинуться на него, но решили не рисковать, вначале оценив своего противника. Локи заскулил, прижимаясь шеей к земле и разглядывая страшного волка, что пришел по его душу, вот только умирать младший Одинсон не собирался. Лафей был чуть крупнее Тора и чернявый немного испугался, что его альфа не справится, но он тут же отбросил эти мысли, ведь Тор всегда выигрывал и всегда защищал своего брата, поэтому Локи лишь зарычал, подбадривая его и говоря тем самым, что он верит в него. Но сейчас ему нужно было бежать отсюда, вот только ноги совершенно не слушались и омега не был готов оставить своего самца тут на растерзание настоящему отцу.        Лафей, оклемавшись, рыча вышел из кустов, куда его отбросил Тор, останавливаясь напротив троих альф, а потом зафырчал, становясь человеком, чьи глаза пылали алым, а губы были растянуты в усмешке.        — Как ты слаб, сын. Прячешься за спинами этих альф, которых уже поджидает смерть. Ты и правда мой выводок, или же меня обманули? Моя кровь никогда не прячется за спинами других.        Тор зарычал, скалясь и ниже прижимаясь к земле, показывая свою опасность, как и Тони с Баки. Локи сглотнул, а потом фыркнул, взмахивая головой и обращаясь в человека, поддавшись на провокацию.        — Я не твой сын. Пусть ты и мой биологический отец, моим настоящим отцом всегда останется Один, — Локи рыкнул, а потом сжал ладони в кулаки. — Как ты узнал обо мне? Как ты узнал, что я нахожусь здесь?        Лафей усмехнулся, а потом сделал шаг навстречу сыну.        — В вашем городе насколько давно завелись охотники? Три месяца назад, верно? — мужчина обвел оборотней взглядом. — Они-то и сказали, что тут есть черный оборотень, который живет с Одинсоном. Я бывал тут двадцать шесть лет назад. Как раз в полнолуние. Какое сожаление то, что оно делает с оборотнями. Пришлось воспользоваться первой попавшейся под руку. Кто же знал, что она от меня понесет? — Лафей рыкнул, сделав шаг вперед, не отступая даже от того, что на него готовы были наброситься сразу трое альф.        — Не смей отзываться о нашей матери как о нечестивой женщине! — Локи нахмурился, сжав руки в кулаки.        — Верни мне то, что ты украл, парень. И больно не будет, — Лафей вновь сделал шаг вперед, усмехнувшись. — Или я сначала разорву на твоих глазах твоего мужа, а потом твоих отпрысков, которые не должны были рождаться на свет!        — Не смей трогать Тора! — Локи рыкнул, а после его тело обросло шерстью и он встал с один ряд с альфами, готовый кинуться на отца.        — Что ж. Раз уж вы так решили. То готовьтесь умереть, — Лафей вновь обратился в волка, тряхнув головой и приняв атакующую позицию.        Бессмертный прыгнул в сторону Локи, намереваясь сразу же сломать ему хребет, но тот отпрыгнул в сторону, а на самого альфу набросились Тор, Тони и Баки. Трое альф вгрызлись в шею Лафея, пытаясь разодрать ее, но черный волк откинул их подальше, снова накинувшись на Локи. И между двумя черными волками завязался бой. Лафей пытался все время достать до шеи Локи, чтобы перегрызть ее, но тот не уступал, вспарывая оборотню бока и пытаясь укусить его в шею. Они рвали друг друга в клочья, а после к Локи на помощь подоспел Тор, который вцепился в шею Лафея зубами, а Тони и Баки стали кусать его ноги, пытаясь задеть сухожилия.        Лафей не собирался просто так сдаваться, а поэтому пытался выкрутиться, но это удавалось с трудом, ведь его держали в узде. Регенерация срабатывала мгновенно, поэтому Тору и остальным было сложно достать его, чтобы доставить ему хоть каких-то проблем. Единственным оружием против чистокровного черного волка была серебряная пуля или любое другое серебро внутрь, которое просто сожрет Лафея изнутри. Но сейчас не было под рукой ни того, ни другого.        Локи резко встрепенулся, вспомнив об одной важной детали, а потому пропустил важный удар. Лафей толкнул его лапой в бок, вспарывая его и откидывая подальше. Он извернулся, сначала перекусывая лапу Баки, а после ломая позвоночник Тони, отчего послышался громкий жалобный визг. Бессмертный медленно повернулся к Тору, наступая на него горой, но Одинсон не думал двигаться с места, попросту не привыкнув сдаваться. И это могло бы его погубить, если бы Локи не обратился в человека, воскликнув:        — Стой! — он тяжело задышал, зажимая кровоточащий бок рукой и смотря на Лафея, который обернулся к нему. — Не трогай! Убей меня!        Волк усмехнулся, а после резко пресек все попытки Тора кинуться на него, попросту схватив мощными челюстями оборотня за шею, откидывая в сторону. Одинсон заскулил, ведь он очень сильно ударился головой о ствол дерева, а перед глазами все начало плыть. Осознание того, что Локи может умереть, молоточком било по вискам. Но сознание постепенно уплывало. И последнее, что помнил то, как Лафей начал медленно наступать на Локи, рыча и капая кровью изо рта.        Он был ужасен. Локи боялся его до дрожи. И он переживал, что его план может совершенно не сработать. Когда Лафей был уже близко и навис над своей жертвой, чтобы отобрать жизнь, Локи незаметно стянул со своего пальца свое обручальное кольцо. Лафей раззявил пасть, собираясь перекусить омеге шею, как младший Одинсон шустро засунул руку ему в рот, добираясь ладонью до самой глотки. Лафей непонятливо смотрел на своего сына, не понимая, зачем он это сделал, как Локи злобно прошипел:        — Гори в аду, — и брюнет медленно опустил серебряное колечко в горло Лафея. И его рефлексы сработали прежде, чем он понял в чем дело.        Локи вовремя высунул руку, потому что оборотень перед ним резко выгнулся, завыв и заскулив, а из его пасти начало течь расплавленное серебро. Он смотрел на сына горящими алыми глазами, в которых читалась жгучая ненависть и жажда убийства. Лафей упал на землю, забиваясь в конвульсиях, глотая серебро, что лилось у него изо рта. Кольцо разъедало его изнутри, заставляя умирать в мучительных агониях, а Локи лишь смотрел на него, дрожа и сглатывая, понимая, что мог бы умирать так сам. Эти кольца были своеобразным символом для него и Тора. Они сделали их под заказ, на день их свадьбы, как обручальные. При скоропостижной смерти одного из них, второй бы съел это кольцо. И Локи надеялся, что кольцо никогда ему не пригодиться, но сейчас оно было как нельзя кстати.        Лафей еще пару секунд хрипел и визжал, а после затих, испустив последний вздох. Серебро лилось у него изо рта, из всех ран, из глаз и выглядеть он начал не очень хорошо. Черная шерсть начинала облезать, а тело будто бы затвердело. Шерсть стала жесткой щетиной, а глаза закатились, став абсолютно белыми. Локи тяжело выдохнул, откинувшись назад и закрывая лицо руками. С еще одним врагом было покончено.        Когда кровавая луна закатилась за горизонт, Локи и Баки оттащили тело Лафея глубоко в лес, вырыв яму и кинув тело волка туда, закопав как можно глубже, чтобы он никогда оттуда не выбрался, если вдруг решит воскреснуть.        Тора же отправили отнести Тони в его дом, чтобы Беннер оказал ему нужную помощь, ведь Старк грозился остаться калекой из-за перелома позвоночника.        Когда с закапыванием трупа Лафея было покончено, Локи и Барнс вернулись в дом стаи Тони. Как оказалось, они успели вовремя, ведь Брюс как раз рассказывал Тору о том, что Тони будет в порядке. Пару недель будет работать регенерация, но в целом он будет в порядке. Оборотни просто так не сдаются. Обернувшись, Тор заметил Локи, улыбнувшись и подойдя к нему поближе, целуя в висок.        — Как же я волновался, — он крепко обнял Локи, прижав мужа к себе. — Как тебе удалось его победить?        — Я ведь говорил, я не из робкого десятка, — Локи усмехнулся, обняв брата крепче, сжимая его в объятиях. — То кольцо… Которое мы сделали друг другу. Я просто засунул ему в пасть свое кольцо.        Тор какое-то время смотрел в глаза Локи, пытаясь понять, врет тот или нет. Но как только блондин удостоверился в словах мужа, то широко улыбнулся, подняв его над полом.        — Локи, ты просто гений! Я так люблю тебя! Ты справился!        — Поставь меня на землю, варвар!        Тор засмеялся, а его смех подхватил Локи. Все были живы и здоровы. И пусть сейчас все было хорошо, на этом их история не заканчивалась. Возможно, в будущем будет множество трудностей, которые им придется преодолеть. Новые знакомства и новые враги. Много приключений и недомолвок. Боли, обиды и горечи. И, конечно, горячей любви. Они верили в то, что смогут все преодолеть. Ведь они не просто люди. Они оборотни.        Конец первой главы. Спасибо, что были с нами. До встречи во второй главе :з