Оля, Виола и Дьявол.

      Семен уже предвкушал, как устроится за стойкой в прохладе и полутьме бара, расслабится, воткнет в уши наушники и, прихлебывая пиво, сможет наконец определиться с дальнейшими действиями. Но, видимо, у коварной мойры по имени Лахесис, были на него другие планы.        — Здорово, братан! — из ниоткуда перед Семеном вырос парень, лет двадцати, — Это ты тут ищешь, где поселиться? Давай, ко мне перебирайся: место козырное, пиво — в наличии.       Семен оглядел говорившего: светлые волосы до плеч, родинка под правым глазом. Одет он был во всё черное, только на футболке было изображение красной пентаграммы. Картину дополняли мощная серьга в виде черепа и напульсники с шипами. Кроме того, на поясе покоилась внушительного вида цепь, а сквозь ткань кармана угадывался кастет. Ну, почему бы и не поселиться с таким интересным персонажем?        — Пиво, говоришь? — усмехнулся Семен, — Ну, что еще нужно человеку? Только, чтобы в жертву дьяволу не принесли.        — Не, ты на жертву не тянешь.        — Семен.        — Электроник Бруталович, — металлист протянул руку, — Для своих — Серега Сыроежкин. Пошли, покажу, что да как.       Пока парни неспешно брели по дорожке, стараясь держаться в тени деревьев, новый знакомый расхваливал свое жилище.        — Я себе урвал место в бывшем «Кружке Кибернетики». Здание отлично сохранилось, розетки работают, почти все, даже нечто вроде звукоизоляции есть. Я-то, просто, на гитаре там играю, готовлю материал к новому альбому своей группы.        — Как называется?        — Группа? «Расчлененные Электровеником». Слышал про нас?        — Нет, не доводилось, извини.        — Ничего, еще услышишь! Сегодня, например. — Сергей махнул рукой, — У нас самый свирепый Митолл в России.        — Я как-то больше по классике… — начал Семен, но, перехватив удивленный взгляд Электроника, со смехом добавил: — По классике Металла, конечно! Black Sabbath, например.        — Искусство — вечно! — кивнул блондин. А затем резко остановился и показал рукой куда-то в сторону. И шепотом добавил: — Кстати, об искусстве… Видишь?       Семен посмотрел в ту сторону и кроме рыжей хулиганки, уже виденной им на пляже, никого не увидел. Металлист шепотом пояснил:        — Алиса Двачевская. Из доморощеных панков. Все познания на Секторе Газа и КиШе заканчиваются. Ну, может, еще Панова вспомнит. По праздникам — Sex Pistols. Анархия, анархия, «нет системе!». И всё это на ее уютном Ютуб канале. Подписывайтесь и ставьте лайки.        — С каждым может случиться. — пожал плечами Сэм. — Это, говорят, излечимо.        — Ага, прямо сейчас и приступим. — кивнул Сыроежкин. — Смотри, что могу!       Он бесшумно подкрался поближе и во всё горло рявкнул:        — Эй, ДваЧе! Рыжая-Бесстыжая!       Алиса подпрыгнула от неожиданности и резко развернулась. Лицо девушки перекосило от злости.        — Что ты сказал?! Как ты меня назвал?!        — Рыжая, конопатая — овечка лохматая! — продолжал нарываться Сережа.        — Сейчас я увижу, какого цвета у тебя потроха! — взвизгнула Двачевская и рванула на обидчика. Тот же только снял цепь с пояса и начал ее раскручивать. В нескольких шагах от Сыроежкина девушка тормознула и прорычала:        — Моли о пощаде, тряпка!       Электроник, не прекращая раскручивать цепь, только послал ей воздушный поцелуй, затем поманил ее пальцем. Рыжая бросилась на последний штурм и тут, как всегда, произошло непредвиденное…       Сергей, в стиле Индианы Джонса, махнул цепью, и она крепко обвила Алису. Та застыла, как вкопанная, даже не пытаясь освободиться. Блондин, не отпуская оставшийся в руке конец цепи, вальяжно подошел вплотную к девушке.        — Ну что, как дела? — произнес он тихо и провел указательным пальцем свободной руки от переносицы до кончика носа Двачевской. — Уже не такая храбрая?       Алиса не отвечала. Парень запустил свободную руку в рыжую шевелюру и стал тихо-тихо что-то шептать девушке на ухо. И, судя по движениям губ, нечто неприличное. Двачевская стояла, не в силах пошевелиться. Глаза ее были прикрыты, пальцы рук мелко подрагивали. «Или показалось?» — подумал Семен. — «Ё-мое… Он же сейчас языком к ней в ухо полезет!» Рыжую надо было спасать.        — Кхм! — напомнил о себе Персунов. Электроник резко отпустил жертву.        — А, да! Извини, Сэм — задумался я что-то. Пойдем.       Он стащил цепь с Двачевской и неспешно двинулся в сторону домика. Алиса, кажется, начинала приходить в себя. Отсутствующее выражение лица сменилось злостью. А потом она просто развернулась и медленно побрела прочь. Семену показалось, будто он слышит тихие всхлипы.        — Пошли! — окликнул его блондин, — Пиво не ждет!       Оставшийся путь проделали в полном молчании. Лишь взявшись за ручку двери своего обиталища, Сергей задумчиво сказал:        — А ведь она прекрасна… Я еще помню ее настоящую.

***

      Дверь легонько скрипнула, и Сергей посторонился, пропуская спутника внутрь. После слепящего летнего солнца, погруженное в полумрак помещение бывшего кружка показалось Семену декорацией для фильма ужасов. Даже полоски света, тянувшиеся от щелей в ставнях, не разгоняли мрак. А видневшееся у дальней стенки надгробие… СТОП! ЧТО?! Семен застыл. А из-за плиты, с почти неразличимой надписью, показалась темная фигура, произнесшая хриплым, ничего хорошего не предвещающим, голосом:        — Привел? Это ты, свеж… новенький?       Незнакомец явно обращался к Электронику. Семен обернулся, ожидая увидеть занесенный топор… Вместо этого раздался щелчок, и комнату залил свет от чудом сохранившихся лампочек. Жизнерадостный блондин подмигнул Персунову:        — Пиво — в холодильнике. Я сейчас вернусь.       И двинулся в санузел. Сэм снова повернулся к неизвестному обитателю комнаты. Прямо под лампочкой стоял молодой человек в недешевых брюках и белой рубашке. Позади него находилось старенькое серое кресло, которое Семен в темноте и принял за надгробие. Воцарилось неловкое молчание. Первым на контакт пошел незнакомец.        — Приветствую! — произнес он всё так же хрипло. Затем откашлялся и продолжил уже нормальным, но смутно знакомым Семену голосом. — Я — один из организаторов всего этого шоу. Можешь называть меня Пионером.       Они обменялись рукопожатиями.        — Семен. Очень приятно.        — Взаимно. Как сказал наш добрый друг: «Пиво — в холодильнике.» Угощайся! — Пионер махнул рукой в сторону белого гиганта марки «ЗИЛ».       Уже подходя к холодильнику, Персунов отметил, что, за всё время обмена приветствиями, у него никак не получилось разглядеть лицо собеседника. Одежда, прическа (такая же, как у Семена, разве что волосы чистые)… Всё это он увидел и запомнил, а вот лицо будто бы размывалось, стоило только попытаться вглядеться в него. Странно всё это.       Парень потянул дверь холодильника, заглянул внутрь и…        — Якорь вам в ноздрю, через ютовый клюз! Какого черта здесь происходит?! — заорал он, показывая на полку, где стояла суповая тарелка с лежащим в ней окровавленным сердцем.