***
Славе 17, он любит сидеть на чердаке, шаурму, голубей и Влада. И уже ничего не переубедит парня в том, что его глаза уже сияют цветами радуги. Нелюдимый парень с параллели привлек его взгляд с середины учебного года, когда два их класса отправили в Питер на большую экскурсию с ночевкой. Но сейчас он был уверен, что любил этого странного парнишку всю свою жизнь. Его подруга Эрика верно выслушивала все оды Славика о темной любви, то и дело ласково улыбаясь. Она была странной еще с детского сада, в пятилетнем возрасте пытаясь покрасить свои волосы яркой гуашью. Много лет спустя её заветная мечта сбылась, и теперь она щеголяла перед всеми мягкими длинными розовыми волосами. Она же и уговорила Славу прийти на эту дискотеку. Бедный молодой человек отнекивался как мог, прикрываясь новой частью любимой ММОРПГ, но Эр непреклонно толкала его на выход, на ходу натягивая на него бескозырку. Подкалывая парня по поводу присутствия Влада на дискотеке, она заговорщицки сообщила ему о наличии пива на празднике, которое припёр один из её эмо-друзей.***
Славу нестерпимо тошнило от палёного пива, а Влада от произошедшего со Сластёной. Двор за столовой был идеальным местом для обеих сторон. И пусть Славик был сильно сконфужен тем, что краш застал его за таким нелицеприятным занятием, вытерев рот снегом, он протянул чистую, мелко дрожащую руку, щербато улыбаясь. Влад, овеянный сомнениями, протянул свою ладошку, крепко пожимая Славкину. И отвернулся в другую сторону, доставая из кармана пачку сигарет и коробок спичек. На фоне черного неба зажглась маленькая теплая точка, мягко освещая черты лица Влада. Постояв молча, Слава совладал со своим голосом настолько, чтобы он не дрожал слишком сильно. Облокотившись на перекладину, он поднял голову вверх, будто разговаривая со звездами. — Славик, — тихо произнес он. — Влад, — так же тихо ответили ему. Слава вздохнул, не ожидая дальнейшего общения. Явно же, что гот не настроен на разговоры. — Я с девушкой расстался, — выпуская облако дыма, глухо сказал Влад. — О, — информативно ответил Слава. — Я думал, что нашел ту единственную, которая примет все мои, — Влад скривился, — загоны. Но пару минут назад ей стукнуло 18, и оказалось, что её истинная пара — девушка, — Влад сложил руки на перекладине и положил на них голову, горько выдохнув дым. — Ох, — тоже вздохнул Слава, повернув голову к готу. Он стоял бритой стороной к нему и через короткие волоски были видны две родинки над ухом. Зачарованный его видом, Слава погладил большим пальцем темные точки. Влад будто окаменел. Перевел стеклянные глаза с немым вопросом в сторону Славы. Тот тоже стоял неподвижно, застыв с правой рукой на весу, смотря куда-то сквозь. — Слав? — глухо позвал гот парня. — Ты че творишь? — Трогаю, — как нечто обыкновенное сообщил Славик. — Мягко. — Чувак, по-моему ты перепил, — перехватывая руку в темно-синем пальто, Влад закинул её к себе на плечо и тяжко вздохнул вновь. — Пошли прогуляемся. Слава опять солнечно улыбнулся и закивал, но его снова замутило, поэтому дальше он шел тихо, свесив голову на грудь. Мелко ступая, они доковыляли до задних ворот, куда подъезжала машина с продуктами. По случаю дискотеки воторота открыли, ибо людей набралось немало и многие живут с противоположной стороны от главного входа. Пока они шли, Влад благодарил всех старост, которые уговорили директрису открыть их. Дотащив тушу Славика до своего подъезда, Влад осознал всю боль женщин, которые таскают своих пьяных мужей. Впереди маячили три этажа и входная дверь квартиры. Благо, родители укатили на праздники к родственникам в соседний город. Кое-как растолкав разомлевшего в чужих руках Славу, Влад заставил его помогать подниматься. Запихивая пьянчужку в квартиру, Влад на ходу стягивал с него пальто, а то не дай Сатана пол забрызгает. Олимпийка под пальто тоже была мокрая насквозь, но сейчас Владу было не до неё. Посадив гопника на тумбочку для обуви, гот стянул с него ботинки и пинком отправил в свою комнату. Упав на кровать, Слава мгновенно отключился. Влад подумал, что оставлять беднягу в мокром все-таки не комильфо, поэтому начал стягивать ткань, обнажив левую руку. И застыл. На плече красовалось кривоватое красное сердце со стрелой и надписью «ты». Влад сглотнул, но потянул дальше. И сел прямо там, где стоял. Под настоящей татуировкой кто-то вывел черной ручкой «Влад» и черепок. Как мило. Так вот почему он казался ему таким сконфуженным тогда. Влад усмехнулся. Когда успел то? Все-таки стянув олимпийку и повесив в ванной сушиться, Влад тяжело опустился рядом на пол, привалившись спиной к кровати. А может, это и к лучшему? Слава казался надежным, даже не смотря на слабый желудок. Влад подвинулся поближе к свисающей теплой руке и блаженно прикрыл глаза, опираясь на нее щекой. Проведя пальцем по своему имени, он забылся тревожным сном. Тихо отстукивали свой ритм настенные часы. Время давно перевалило за двенадцать и плавно двигалось к трем часам ночи. В пятнадцать минут четвертого из-под сомкнутых век Славы пробился мягкий свет и исчез, будто его и не было. Слава лежал на боку, свесив левую руку вниз. Его кисти касались мягкие холодные пальцы, легко поглаживая фаланги. Он приподнял тяжелые веки, глядя сухими глазами на бледного Влада. Тот поднял свои глаза и легко улыбнулся. На него смотрели яркие радужные Славкины глаза, подернутые дымкой сна. — С Днём рождения, Слава, — тихо произнес Влад в приоткрытые губы парня и легко поцеловал в лоб.***
День рождения Влада они отметили в Славкином гараже. Гопник даже одуванчиков припёр (романтика, хуё-моё) и майонезное сердечко на шавухе сделал. Они сидели на старом заднем сидении от Волги отца Славы, за перевёрнутым ящиком, на котором стояла провизия и бутылка дешёвого шампанского. Влад родился глубокой ночью и весь день ходил ужасно взволнованным. Повсюду цвела липа, распространяя сладкий запах, на который у Влада была жуткая аллергия, увы. Но гот наотрез отказывался праздновать где-либо ещё, ибо старый пыльный гараж был первым местом, где Слава на радостях подхватил Влада и горячо поцеловал прямо в губы, не переставая улыбаться. Как только старые часы отбили половину двенадцатого, лицо Влада озарилось мягким светом. Теперь на Славу глядели чужие пьяные, но яркие-яркие глаза, будто все цвета радуги отражались в них. И трудно было сказать из чьих глаз слезы пошли первее, но факт фактом. Слава нежно провел рукой по мокрой щеке и улыбнулся настолько широко, насколько мог. Он дождался.