Лекарство от безумия

— Ненавижу, когда так происходит, — взохнул Девкалион и взял под локоть Кали, все вместе Альфы покинули лофт. Дерек тяжело дышал, лёжа на полу. Его юная союзница сразу подбежала к раненому товарищу. Я же не спешила бежать на помощь. Если верить Стайлзу, оборотни довольно быстро излечиваются от любых (не смертельных) ран. К тому же подходить слишком близко к той, что из-за жажды убийства, разорвала горло Крису, мне не очень-то хотелось. — Дерек, скажи, пожалуйста, кто это? — Это моя младшая сестра Кора, — так вот, почему её лицо мне так знакомо. Я видела эту девчонку раньше, в доме Хейлов. — Я думала, что ты умерла в пожаре, ведь в списке выживших были только Питер, Лора и Дерек. Где ты была все эти годы? Кора бросила на меня странный взгляд, она смотрела на меня словно с презрением и явно не собиралась отвечать на мои вопросы. — Зато всем известно, где пропадала ты, Каролина. — Ну, да. Когда у кого-то шарики за ролики заходят, его отправляют в психушку, — думаю, Кора хотела задеть меня своими словами, но тема моего пребывания в психиатрической клинике уже давно меня не волнует. — Я так понимаю, Питер не придёт? Тогда мне нет смысла больше оставаться здесь. До свидания. Я махнула рукой на прощание и покинула лофт вслед за стаей Альф. Надеюсь, они уже уехали, и я не встречусь с ними. Дорога по лестнице вниз была легче и быстрее, я бодро выбежала на улицу и села в свой автомобиль. Меня не радует перспектива жить с младшим братом и матерью, которые постоянно будут опасаться моих приступов и тщательно за мной следить. Поэтому ещё вчера я позвонила отцу и попросила найти мне хорошую квартиру. Я затормозила на светофоре и взяла с пассажирского сидения, разрывающийся от звонков, телефон Криса. — Ты куда пропал? — В трубке послышался грубый, прокуренный мужской голос. Кажется, это левая рука моего отца, правая, естественно, – я. — У босса для тебя есть новое задание. Кстати, как там девчонка? Не буянит? — Здравствуй, Майкл! — Болтливый отцовский протеже резко замолк, — боюсь, Крис не сможет выполнить новое поручение, он мёртв. Будь паинькой, Майк, передай папе, что к вечеру я буду у него. Я сбросила звонок и перешла в раздел сообщений, чтобы уточнить адрес моего нового жилища. Припарковав машину у новой жилой высотки, я достала свои документы из бардачка и вещи из багажника и вошла внутрь с дорожной сумкой на плече. Холл моего нового дома выполнен в неоклассическом стиле. Песочные оттенки стен создавали атмосферу тепла. Я не смогла найти лестницу, значит, придётся ехать в лифте. Вместе со мной в лифт зашла милая девушка-подросток, это хорошо – вдвоём не так страшно. Неловко улыбнувшись, незнакомка нажала нужную нам обеим кнопку. — Привет! Меня зовут Кара, видимо, мы будем соседями, — я протянула ладонь для рукопожатия, и девушка мягко ответила на мой жест. — Приятно познакомится, я – Эллисон. Двери лифта бесшумно разъехались в стороны, выпуская нас с Эллисон на волю. Мы попрощались в коридоре, и девушка скрылась за дверью своей квартиры. Вставив в замок ключ и провернув его один раз, я прошла в свою обитель. К моему удивлению, в прихожей горел свет. Не думаю, что это бывшие жители такие безответственные. Я бесшумно закрыла дверь, поставила на пол сумку и достала из неё острый нож. Лёгкой поступью я вдоль стены прошла в ближайшую комнату. На мягком диване сидел мой отец, играя с бутонами тюльпанов в вазе. — А предупредить нельзя было? — С ухмылкой отец перевёл на меня недовольный взгляд, — Что-то не так? — Где Крис? — Отец откинулся на спинку дивана в ожидании ответа. — Мёртв. В банке мы были не одни, — я осторожно положила нож на журнальный столик между вазой и подсвечником и села рядом с отцом. — Прости, я подвела тебя. В миг отеческое лицо просветлело в ласковой улыбке. Подвинувшись ближе, папа прижал меня к своей груди в крепком объятии. Мне в нос сразу ударил запах любимого парфюма, который отец не меняет уже много лет. — Кара, главное, что ты жива и здорова. Остальное меня не волнует, — я медленно отстранилась от отца и склонилась над цветами. — Я решил тебя немного порадовать. В конце концов, позавчера был твой день рождения. Тюльпаны были просто идеальны, размер бутонов был один к одному, а их цвет просто потрясающе сочетался с интерьером гостиной. В отличие от подъезда, моя квартира выполнена в сочетании холодных серых оттенков и тёплого тёмного дерева. — Собирайся, через два часа мы выезжаем на празднование, — я бросила удивлённый взгляд на отца, — неужели ты думала, что я оставлю без внимания твой день рождения? Да ещё и освобождение из дурдома. Как в детстве я радостно взвизгнула и помчалась готовиться. Я легла в ванную, наполненную горячей водой с пушистой пеной, и принялась рассматривать мраморный узор стены. Да, папа учёл все мои предпочтения. Если где-нибудь найдётся орхидея, я расплачусь. В течение пяти лет я любовалась лишь на серые стены. Особенно трудно привыкнуть к этому таким, людям как я – привыкшим к шикарной жизни, в которой есть всё, а если чего-то нет, то оно без лишних слов приобреталось. Наверное, я должна поблагодарить отца за такую шикарную квартиру, но я принимаю это, как должное. За то, что папа заставил меня оплакивать его кончину, за годы в «Доме Эха», за жизнь в преступном мире, квартира – меньшее, что он может для меня сделать. Замотавшись в махровое полотенце, я вышла из ванной комнаты. Небольшой узкий коридор, по которому я вернулась в прихожую за сумкой, привёл меня в спальню. А вот и орхидея! Я быстро разложила вещи из сумки по местам и прошла к туалетному столику для приведения себя в порядок. Волосы я собрала в элегантную причёску, выпустив пару прядей у лица. В шкафу обнаружился целый гардероб, в том числе, и потрясающее облегающее чёрное платье с открытыми плечами. Именно такой фасон я когда-то любила. Я обрекла свои ноги на усталость и надела красные лодочки на высокой шпильке. Я в последний раз провела по губам помадой в тон туфель и покинула спальню. В прихожей меня уже ждал отец, как всегда, одетый с иголочки. Он поправил, и без того идеально лежащие, лацканы пиджака, и мы вышли из квартиры. Когда мы вышли на улицу, я увидела ожидавший нас шикарный автомобиль, водитель которого стоял у задней пассажирской двери. Молодой мужчина помог мне сесть в машину и быстро сел за руль. — Дорогая, я совсем забыл попросить тебя об одолжении. Твой брат слишком уж любопытен, — отец многозначительно посмотрел мне в глаза. — Полагаю, я смогу поубавить его пыл. Но любопытство скорее по части Стайлза, он очень умный подросток, быстро всё понимает и распутывает все тайны. — Сын шерифа? Значит, и им займись. Я кивнула головой в знак того, что задача понята и скоро будет выполнена. Водитель, то и дело, бросал на меня томные взгляды через зеркало заднего вида. Главное, чтобы отец не заметил ненужного интереса в мою сторону. С тех пор, как я достигла того возраста, когда мальчики начинают интересоваться девочками, все неодобренные воздыхатели, то есть просто все, быстро исчезали с горизонта. Мне не давали отвлечься от учёбы и от «семейного бизнеса». — Как зовут твою нынешнюю пассию? Она же будет на празднике? Одобрительно ухмыльнувшись, папа заочно представил мне свою любовницу. Но, кажется, история осталась недосказанной. Остаётся надеяться, что умолчал он не о скорой свадьбе. Наконец, мы приехали к месту назначения. У каменного особняка, украшенного множественными тёплыми огоньками, собралась вся местная (и не только) богема. Роскошные коктейльные платья от самых лучших дизайнеров то и дело мелькали перед глазами. Стоило нам выйти из автомобиля, как все взгляды были прикованы к нам. Хозяин вечера, воскресший из мёртвых, и его сумасшедшая дочь, сегодня вечер нашего триумфального возвращения. Никто из гостей не знал о моей выписке из «Дома Эха». Забавно было наблюдать как вытянулось лицо одного из инициаторов моего пребывания там. Царившую здесь атмосферу можно описать одним словом – лоск. Безукоризненные наряды гостей, лёгкая классическая музыка в живом исполнении, офи­ци­ан­ты с идеальной осанкой, сновавшие между гостями, всё это создавало картину настоящего аристократического приёма. Возможно среди толпы и есть аристократы, погрязшие в преступной жизни. Симпатичная официантка сразу предложила нам шампанское. Отец взял бокал, немного ускорив шаг, стремительно прошёл через толпу гостей и начал свою приветственную речь: — Дамы и господа, прошу минуту внимания! Я уверен, что многие из вас даже не догадываются о причине нашего торжества. Сегодня мы чествуем мою любимую дочь Каролину, — папа подал мне руку, чтобы я подошла к нему. Каждый человек, мимо которого я проходила, моментально терял маску безучастности и тревожно переглядывался с рядом стоящими. — Не для кого не секрет, что Каролина проходила лечение в психиатрической клинике. Моя дочь была помещена туда не самым законным образом, а всё благодаря некоторым из вас, мои дражайшие! Томас, Клайв, Морган, Кесседи, Гарри, как вам шампанское? Квинтет предателей стоял по правую руку от меня. После слов отца они с подозрением посмотрели на свои бокалы, но ничего не происходило. Клайв Смит с вызовом сделал шаг вперёд, он явно намеревался что-то сказать, но вместо слов из его горла вырвался сдавленный хрип. Глаза мужчины закатились, изо рта медленно стала вытекать мерзкая грязно-белая пена, и Клайв в судорогах упал на пол. Видимо, он раньше своих товарищей выпил игристого вина. Оставшаяся четвёрка теперь с ужасом ожидала своей участи. Некоторые рядом стоящие девушки в изумлении вскрикнули и поспешили отойти подальше от, стремительно умирающих, тел. — Не стоит пугаться, леди! Что ж, друзья, надеюсь, я могу вас так называть, не нужно печалиться о тех, кто предал нас и не единожды. А теперь давайте поднимем бокалы за мою девочку! Я чокнулась с отцом бокалом и залпом осушила его. Пока гости запивали свой шок, несколько крепких ребят унесли мёртвые тела, а шустрая уборщица поспешила очистить пол от остатков мерзости, вышедшей из тел изменщиков. Больше ничего не должно было омрачить сегодняшний вечер. Под плавную мелодию отец повёл меня в танце. — Где же твоя избранница, папа? — Среди гостей я не наблюдала ни одной одинокой дамы, все были подле своих кавалеров. — Неужели опаздывает на такое важное для нас торжество? — Ты права, милая. Действительно, она опаздывает, — недовольство отчётливо слышалось в стальных нотках бархатистого голоса. Когда танец закончился, отец посмотрел куда-то мне за спину. Я обернулась и увидела смазливую блондинку, она робко подняла взгляд. Девушка волнительно потирала своё запястье. — Здравствуй, Челси! Потрясающее платье, — папина пассия явно не ожидала, что мне хоть что-то о ней известно. — Добрый вечер! Каролина, я рада, наконец, познакомиться с тобой. Весь вечер Челси не отходила от отца. Меня словно подвинули с пьедестала. Кажется, пора достать из закромов памяти все способы избавления от нежеланной мачехи. Сколько их было? Уже и не вспомнить. Гангстерские приёмы можно отбросить, действовать надо осторожно. — Кара, о чём ты задумалась? — Разработку плана прервала сама Челси. — Во-первых, дорогуша, для тебя я Каролина, во-вторых, лучше не лезь не в своё дело, не то плохо будет, — на мои слова блондинка дерзко ухмыльнулась, являя миру своё истинное лицо. — У тебя на меня ничего нет. Твой папочка у меня уже на коротком поводке, так что это лучше тебе быть осторожной. — Многие до тебя так думали, но я ломала все их мечты. — Я вернула конкурентке за отцовское внимание её улыбку, — Челси, у меня всегда есть козырь в рукаве. Работа у меня такая – владеть информацией. Не желая более общаться с неприятной особой, я поднялась на второй этаж. Даже наверху я чувствовала прожигающий взор Челси. Я обернулась и подмигнула девушке. Без стука я вошла в кабинет отца. Вокруг дубового стола, за которым гордо восседал папа, собрались ближайшие соратники семьи. Вопреки своим словам, я чувствовала реальную угрозу от Челси. — Джентльмены, не могли бы вы оставить нас с отцом? — Мужчины переглянулись и, не без одобрения своего Босса, покинули комнату. — Папа, пожалуйста, скажи, что эта Челси не задержится надолго в нашем доме. — У тебя есть сомнения на её счёт? — Отец смотрел на меня исподлобья. — Да, есть. Только что я имела удовольствие говорить с ней. И мой вердикт таков: либо она сама заграбастает всё твоё состояние и подомнёт под себя твоих людей, либо она работает на того, кто это сделает. Я не соврала Челси. У меня на неё, кроме собственных подозрений, ничего нет, но и это немало, если имеется репутация. У меня она есть. В мои обязанности всегда входило владение информацией, её поиск, благодаря этому навыку я научилась очень точно читать людей. Собственно, этим я и занималась в психушке. Пока врачи пытались вылечить меня, я «лечила» их. Они регулярно задавали мне вопросы и, не получая ответа, начинали со мной говорить. Это было их ошибкой. Ведь я умею не только слушать, но и слышать, выдёргивать из океана слов нужные факты, наводящими вопросами выуживать правду. Так я сделала своими «коллегами» Виктора Ройса и Саманту Джонсон – самых ужасных врачей клиники. А ведь я всего лишь сделала то, чего они делать не смогли (хотя я давала им достаточно сведений о себе), я их услышала.