Обратный отсчёт

— Ты ведь, на самом деле, никому не доверяешь, не так ли, Стайлз?       Мальчишка отрывается от книги и смотрит на старшего оборотня. Питер сидит в кресле и весь его вид до безумия насмешливый. Стайлз морщится. — Уж тебе то точно. — Но речь не только обо мне. Дереку, стае, даже Скотту — ты никому не доверяешь.       Стилински скрипит зубами, и раздражение накрывает его волной. Питер явно начал какую-то игру, но Стайлз не может уловить подтекст в словах оборотня, хотя уверен, что он к чему-то клонит. — А если и так, то что с того?       Питер усмехается. — Никогда не задумывался, почему так? — Я не намерен с тобой играть, Питер. — Ой, брось: с кем, если не со мной? Мы ведь так... похожи. — мужчина делает акцент на последнем слове, а Стайлзу чудится металлический привкус крови во рту. — У тебя, похоже, уже маразм начался, Хейл. Тебе сколько лет, кстати? — Не переводи тему, лапушка, ты прекрасно знаешь, о чём я. — Питер слегка царапает столешницу выпущенным когтем.       Стайлз не ощущает в мужчине никакого напряжения или раздражения, но его странная заинтересованность пугает.       Стилински ловит себя на мысли что нужно было уехать домой, когда остальные ушли на тренировку, а не оставаться наедине с этим сумасшедшим оборотнем. Момент, к сожалению, был упущен. Он, конечно, может сейчас встать и уйти, но черт знает этого Хейла: если он захочет остановить мальчишку, то Стайлз ничего не сможет сделать. Что ж, ничего не остаётся, как принять эту игру. — Хорошо, Питер. — Стайлз откладывает книгу, обращая всё внимание на Хейла. — И на что именно ты намекаешь? — Ты отлично читаешь людей, видишь их ложь, тайные помыслы и всегда ожидаешь подвоха, даже предательства, если тебе будет угодно. — мужчина берет небольшую паузу. — Это особенность определенного типа людей. Знаешь какого? — Просвети же меня. — хоть мальчишка и пытается сохранить самообладание, но слова звучат немного нервно.       Питер лишь добродушно улыбается: — Лжецов, Стайлз.       Знаете чувство, когда земля уходит из-под ног? Это именно то, что сейчас ощутил Стилински. Взгляд Питера цепкий, пристальный, он выворачивает мальчишку наизнанку и видит всё, что тот так тщательно скрывал даже от самого себя. У Стайлза тошнота комом застряла в горле и не даёт нормально дышать. Ему бы сейчас голос срывать в споре, пытаться оправдать себя, да только это бесполезно — Питер уже всё понял, докопался до правды. Наивно было надеяться обмануть и его: Хейл мастер по части лжи.       Стайлз закрывает глаза, делает глубокий вдох и клянет всё на свете, но предательское чувство разрастается внутри: ему почти приятно, что хоть кто-то разглядел его за этим маскарадом. Это пугает ещё сильнее, чем возможные последствия: играть с Хейлом, как ходить по тонкому льду — не знаешь, когда провалишься в ледяные воды. — Только вот, одного я не понимаю. — Питер слегка качает головой. — Чего же? — Твоя цель и чего ты хочешь добиться. Я смотрю на тебя, лапушка, и никак не возьму в толк, зачем всё это тебе. — Это так на тебя похоже, Питер. — Стайлз разочарованно выдыхает. — Неужели ты считаешь, что у всех должен быть какой-то корыстный план? Не думаешь, что есть люди, которые просто помогают своим друзьям, пусть даже и ложь единственное их средство?       Питер не удерживается от смешка. — Все чего-то желают, Стайлз, а ты не настолько наивен, чтобы не понимать этого. — он окидывает мальчишку взглядом, пробегается с головы до ног и обратно, смотрит прямо в глаза. — Ты тоже полон желания. Вопрос лишь в том: какого? — Это бред. Я просто хочу быть нужным, вот и всё. — Стайлз отворачивается, но чувствует себя открытой книгой. — Снова ложь, мальчишка. Интересно, а с твоего языка хоть когда-нибудь слетала правда? — Чего ты от меня хочешь? — Ты знаешь.       Стайлз сжимает кулаки до побелевших костяшек, ему безумно хочется убежать. Голос Питера, его слова спрутом вползают в уши и устраивают гнездовище прямо в черепной коробке. Стилински думает о том, что в прошлой жизни Хейл точно был змеем-искусителем и, чёрт возьми, подросток прекрасно понимает, почему Ева не смогла ему сопротивляться. А ещё, Стайлз прекрасно помнит, чем закончилась эта история...       Он криво усмехается: жажда знаний — или "познания", раз уж вспомнил Библию — всегда была его слабостью, его крестом. Ева поддалась искушению, но сорвала с Мира покров незнания: она открыла правду, хоть и поплатилась за это. Стилински, раз за разом, перечитывал эту историю и каждый раз приходил к выводу, что правильного выбора не было. Нельзя получить всё сразу, как не старайся — этот урок он хорошо усвоил — ты принимаешь решение, а потом живешь с его последствиями. Выбираешь из двух зол наименьшее, чтобы в конечном итоге и при любом раскладе тебя осуждали.       Так было с Евой и так постоянно происходит с самим Стайлзом, и он, если признаться, чертовски от этого устал.       Питер хочет видеть Стилински на своей стороне — мальчишка это понимает — но он не уверен, что это именно за "сторона". Когда не хватает информации, сделать выбор весьма сложно.       Хейл отличный игрок, увидел брешь в обороне и атаковал, но и Стайлз не лыком шит. Питер наткнулся на правду и посчитал, что разгадал мальчишку, но он видит лишь верхушку айсберга — Стайлз Стилински не просто лжец. Он невероятно искусный лжец.       Питер смотрит на мальчишку и слишком поздно улавливает изменения. По началу, они незаметные, но накатывают волнами: Стайлз разжимает кулаки, и поза его моментально становится расслабленной; сердце, что секунду назад бешено билось, теперь успокаивается и отмеряет ровные удары; запах нервозности и раздражения тает, и оборотень готов поклясться, что вообще не улавливает от мальчишки даже легкого оттенка какого-то запаха. Перед ним словно другой человек и это заставляет Питера напрячься: ещё свежи воспоминания о Ногицунэ. Но от того за версту разило сгнившей листвой и сырой землей, а от Стайлза совсем ничем — он будто бы пуст внутри...       Мальчишка улыбается на манер Питера и это ему совсем не нравится, он даже видит в его глазах насмешку, похожую на его собственную. — Ты разворошил осиное гнездо, Питер. — Стайлз слегка постукивает пальцами по столешнице, но зрительный контакт не разрывает. — Знаешь, есть тайны, которые должны оставаться тайнами. — А ты, оказывается, не так прост, да? — Но именно поэтому я тебе и интересен. — шепчет подросток. — Мне вот любопытно, видел ли ещё кто-нибудь эту твою сторону?       Стайлз приглушенно смеётся. — Разве ответ не очевиден?       Мужчина закрывает глаза, принимая поражение в этой партии. Резкая перемена в мальчишке сначала его насторожила, но потом он вспомнил, что уже давно начал замечать нечто подобное в нём. Волчье чутье его вновь не подвело. — Пожалуй, что так. — Питер улыбается. — И к чему же это нас подводит? — Заметь, что не я начал этот разговор. — Да, но ты так и не ответил. — Мне надоело, Питер. Просто по-человечески надоело, что эти идиоты никогда ко мне не прислушиваются. Слишком медлят, потом лезут на рожон и, как итог, гибнут люди. Да мы все, черт возьми, вечно рискуем своими жизнями и жизнями тех, кто нам дорог... Разве это правильно? Всё, что случилось со стаей — это их собственная вина. Надо прежде головой думать, а не надеяться на удачу.       Питеру смешны слова мальчишки: правду говорят, что горе от ума. Да, Стайлз определенно прав: он ухватил самую суть, отлично видит проблему стаи. Но если Хейл уже давно поставил на них крест, то Стилински всё ещё пытается достучаться. Выглядит весьма трогательно, хоть и совершенно бесполезно.       Ох, как же ему сейчас жаль, что тогда он укусил Скотта, а не сына Шерифа. Интересно, в какую сторону повернулась бы их история? — Жаль, лапушка, что тебе потребовалось так много времени, чтобы это понять. Я отлично знаю Дерека, и для меня было очевидно, какой из него получится Альфа, но Скотт другое дело, он — твой друг. — Ох, Скотти, Скотти... Зажатый подросток, получивший силу и окунувшийся в этот сверхъестественный Мир. — Стайлз качает головой. — Сделай мне поблажку, Питер, ведь для меня это тоже было в новинку.       Хейл рассмеялся. — Только ты справился гораздо лучше его. — О, спасибо на добром слове. Не ожидал от тебя. — мальчишка закатывает глаза. — Я же говорил: ты мне нравишься, Стайлз. — Даже теперь? — А теперь ещё больше, лапушка.       На лице у Стайлза мелькает какое-то выражение, но Питер не рискнул бы предположить, что оно должно означать. Теперь, он уже не может без сомнений верить эмоциям и выражениям лиц мальчишки. Чего уж более, он даже не может верить запаху его эмоций... Из Стилински выйдет по истине идеальный союзник, думает Питер. — Раз дела обстоят так, то... — Хейл замолкает, так как слышит голоса возвращающейся стаи. Он слегка раздражен от того, что пришлось прерваться на самом интересном месте.       Стилински наблюдает за оборотнем, за тем, как он хмурится повернувшись в сторону двери и всё понимает. Мальчишке не обидно, что им помешали: он знает, что Питер теперь не отстанет от него. Это даже чуточку забавно, проскальзывает в голове насмешливая мысль. Если Хейл играет, то что мешает и Стайлзу поиграть? Будет чертовски интересно...       Теперь голоса стаи доносятся и до человеческого слуха: оборотни заваливаются в дом и Стайлз подрывается с места, идёт встречать их. Сердце подростка разгоняется до привычной скорости и его вновь окутывает запах легкой нервозности. Такой знакомый всем Стайлз Стилински: нервный, дёрганный и неуклюжий. — Эй, блохастики, как тренировка? Знаете, чёрта с два, я ещё хоть раз останусь здесь наедине с зомби-дядюшкой. Скотти, ты даже не представляешь, как мне тут мозг вынесли! — поток слов льётся из Стайлза ручьём и, если бы оборотни не были настолько уставшими, то точно завыли бы.       Питер наблюдает за Стилински и диву даётся насколько его игра идеальна: не будь этого разговора между ними, мужчина бы не заподозрил подвох. Он готов признаться, что восхищён мальчишкой.       Волк внутри скалится и рвётся наружу, а Хейл впервые не удерживается и глаза заливает голубое свечение. Ему немного стыдно за потерю контроля и он спешит прикрыть веки чтобы, не дай Бог, кто-нибудь увидел трансформацию. Сейчас, это совершенно ни к чему.       Дерек подозрительно косится на дядю, но его отвлекает Стайлз, принимая удар на себя. То ли у мальчишки глаза на затылке, думает Питер, то ли он интуитивно чувствует состояние старшего Хейла. Мужчина согласен на любой вариант: кто знает, какие ещё тайны хранит мальчишка. Питер жаждет узнать их все. Наконец-то, есть кто-то похожий на него самого. Кто-то, кого бывший Альфа искренне хочет видеть в своей собственной стае. Да, наверное, даже одного Стайлза будет вполне достаточно для неё. Осталось только силы свои вернуть и тогда его уже ничто и никто не остановит, да и сам мальчишка, хоть и не сказал это вслух, уже дал согласие.       Мурашки бегут по спине мужчины от предвкушения и он кидает быстрый взгляд на Стайлза: тот искоса смотрит на него и, лишь на долю секунды, но уголок его губ дергается, складываясь в лукавую усмешку, а его глаза — в них черти танцуют ламбаду.       Сердце Питера сбивается с ритма. "Ты не пожалеешь, лапушка." — обещание в лазуревом отблеске глаз. "Я знаю, будущий Альфа." — согласие в потемневшем янтаре.

Обратный отсчёт начат.