Дракон божий

Инанна опасливо и не слишком довольно наблюдала, как двое незнакомых и не слишком умных на вид Светлых - дракон и драконица - держат её дочь над речной водой, сами стоя на мелком месте. Белый самец при этом не смутился намочить расшитую жреческую накидку. Дитя, перенятое им из пелёнок, относилось к дракону хуже, чем к Надежде, а на бежевую крылатую и вовсе тихо скалилось, но терпело и не кусалось. Возможно, Зорат не послушал приказа и чем-то опоил буйную дочь - иначе не обьяснить такое приличие. Обернувшись с Наратой к западу, Светлый на наречии землян запретил злым силам входить в ребёнка и потребовал у того отречься от Сатаны. Клятву за Нарату произнесла помощница. Не успел драконёнок удивиться, как его уже развернули в противоположную сторону и точно так же поклялись за него верно служить Христу. Инанна наблюдала за обрядом с неудовольствием. Хотя Зорат и подготовил её, но она больше бы доверилась Надежде, чем этой парочке, выглядящей куда более благоглупо. Оставайся рядом Воплощения, навряд ли обряд вообще мог состояться. Но видеть, как твою дочь таким вот образом заставляют вступить в чуждую веру, при этом ещё и выговаривая за неё слова... Нет, всё это Инанне абсолютно не нравилось. Но на этом жрецы не остановились, перейдя к основной части обряда: по объяснению Зората - убийству приверженной Тьме Нараты и возрождению преданной лишь создателю христианки, которую Тьма уже не сможет найти из-за чуждости ей. - Крещается раба Божия Мария во имя Отца, аминь, и Сына, аминь, и Святаго духа, аминь, - называя Нарату другим именем, священник с головой погружал бурлящую самочку в воду и тут же её вытаскивал, чтобы макать снова и ещё раз, а потом отдать стоящей подле "крёстной матери", чтобы та вытерла чистыми полотенцами шерсть. "Они пытались её от Тьмы очистить или утопить?" - недовольно подумала рыжая, испытывая ни с чем не сравнимое желание засунуть голову белого дракона в омут и подержать её там несколько минут, а потом ещё и с тупоголовым Зоратом повторить эту операцию - чтобы знал впредь, как свою дочку в лапы всяких святош отдавать. Но дальше мыслей дело, к счастью, не пошло. Светлые начали, высоко переставляя лапы и следя за дрожащей Наратой, чтобы не уронить, идти к берегу. Но движение их прервалось странным образом - странным и страшным для всех собравшихся верующих. Надежда и Персиваль одновременно вскрикнули и перекрестились, когда над Наратой забили крыльями прямо в лицо её воспреемнице две птицы - белая и чёрная. Косо пялясь друг на друга, они уселись на крыльевых плечах детёныша, со взрослой осознанностью наблюдавшей за крестившим её жрецом - тот, скалясь, как недоброму знамению, упал на свой хвост, вымочив одеяния уже по грудь. Его помощница не уронила Нарату (кто назовёт её Марией - того Инанна сделает рабом, но не Божьим) лишь потому, что плохо осознавала происходящее и по-прежнему пребывала в благоговейной прострации от ритуала. - Не могло же всё быть так просто, - то ли усмехнулся, то ли огорчённо вздохнул Зорат. Инанна с удивлением смотрела на то, как пернатые спокойно восседают на её дочери, тогда как она с интересом переводит взгляд с одной птицы на другую. Внезапно те взмахнули крыльями и взвились в небо, разлетевшись в противоположных направлениях. - Не буквально, да? - первым жуткую тишину пронзил рыком Персиваль, угрожающе двигаясь на Надежду. - Вот, есть Сатана во плоти! Значит и Господь Иисус к нам придёт и осудит! - "Разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?" - Зорат перелетел к волчице, защищая её собой от пылкого тамплиера. - Это я и увидел. - А ещё сказано: "дадят знамения велия и чудеса, якоже прельстити, аще возможно, и избранныя", - отвёл Андрей Татьяну с духовным ребёнком на берег и повёл к церкви. - Потому не станем прельщаться и завершим таинства! И, даст Бог, Сатана покинет её.