Тиксофобия

Юнги как беспокойно дергающееся ухо газели, что обратилась в слух. Юнги как её тревожный взгляд, сканирующий окрестность. Юнги как её напряжённая нога, на долю секунды замершая над землёй перед тем, как пуститься галопом. Дверь открывается, и Юнги неуклюже подскакивает. Тэхён яростно чешет мокрые волосы полотенцем и смотрит на него слегка озадаченно, но не спрашивает. - Я бы хотел, эм… - Юнги борется с желанием запоздало взвизгнуть, - можно мне тоже, ну… Они так нелепо вымокли, хотя дождь сегодня не обещал разве что ленивый. И так же нелепо очутились в этой квартире, хотя это совсем не в характере Юнги. - Да, конечно, - Тэхён пожимает плечами. - Только у меня всего лишь одно полотенце. Не брезгуешь? Юнги ещё как брезгует. - Нет проблем. У Юнги есть большие проблемы. Но Тэхёну не обязательно об этом знать, ведь они почти не знакомы. Они учатся в соседних классах и как-то мрачновато пялятся друг на друга на переменах, так и не решаясь подойти. Юнги уже давно считает его интересным и прикидывает, есть ли у него в шкафу скелеты потяжелее его собственных. Юнги иногда представляет, как он осторожно дотрагивается до его руки, самыми кончиками пальцев, и тут же её одёргивает, даже в собственном воображении потерпев крах. Но Тэхёну не обязательно об этом знать. Так что Тэхён, этот парень из соседнего класса, с которым они так странно попали под дождь, подходит ближе. Тэхён, этот парень, живущий неподалёку от школы, наклоняется вперёд, и полотенце обрамляет его голову. Тэхён, этот парень, который предложил переждать ливень вместе, как бы намекает, мол, снимай полотенце сам, раз тебе так надо. И Юнги обо всём жалеет уже тысячу раз. Какие же у него тяжёлые, медленные руки. Они не хотят подниматься, растягивая момент и играясь с ним, будто это жвачка со вкусом ледяной мяты, из которой ты пытаешься выжать последнее, колупаешь ее пальцами, а потом снова запихиваешь в рот и жуешь. Совсем не гигиенично и мерзко. Как и эта ситуация. Юнги стягивает полотенце, стараясь не дотрагиваться до мокрых волос под ним. Тэхён трясёт головой, словно пёс. Брызги летят во все сторон, и Юнги морщится, чувствуя, что капля попала ему на нос. Тэхён облизывает влажные губы и смотрит так пристально, что внутренности стягивает тугим узлом. Волосы и кожа Тэхёна пахнут ягодами, но Юнги их никогда не попробует. - Погоди немного, только не дёргайся. Юнги, вопреки собственным ожиданиям, не просто не дёргается, но даже не закрывает глаза. Тонкие пальцы невесомо касаются его щеки. Тэхён настолько близко, что Юнги глупеет от изумления. - У тебя ресничка, - шепчет этот мальчик с таким выражением на лице, словно боится спугнуть редчайшего зверя. Он отстраняется и демонстрирует свой трофей. Но Юнги даже не переводит взгляд. Он цепенеет от стойкого ощущения историчности момента. Его захлёстывает иррациональный страх перед будущим, которое выбрали за него. Утопическим будущим, в котором прикосновения к другим людям больше не будут казаться ему омерзительными. Ну, может, к одному конкретному человеку. Когда же Юнги прошёл точку невозврата? Тэхён прячет в своей огромной ладони его маленькую ресничку и таинственно улыбается: - Я уже загадал желание. Ага. Понятно. Кажется, только что. - Надеюсь, сбудется, - выговаривает Юнги, понемногу свирепея, и на максимальной скорости покидает комнату. Он сбегает в ванную. Он осознаёт, что его личное пространство только что варварски нарушили. Он глубоко дышит, пытаясь успокоиться. Но концентрация этого волнующего аромата здесь превышает допустимую норму, и Юнги так безнадёжно и неуютно в собственном теле, как никогда раньше. Юнги так отчаянно хочется быть кем-то другим. Кем-то, для кого всё это не будет "слишком". Кто назовёт это чем-то вроде "порядка вещей". Потому что Тэхён не сделал ничего особенного. И единственное полотенце, мокрое от его тела, и кража какой-то там реснички, которая Юнги вообще не упала, и бархатный шёпот считай у самых губ - это всё на самых последних местах в рейтинге и еле попадает в интервал. Вот только для Юнги это очень даже в рейтинге. Это подпунктик в отметке "никому в жизни не позволю". Это его личный интервал, который начинается приступом паники, а заканчивается желанием стереть себя в пыль. Так что Юнги весь этот бред с прохождением какого-то рубежа померещился. Он гонит прочь свою зачарованность моментом и вспоминает о своей непростой реальности. Он остервенело намыливает ладони и ногтями выцарапывает на щеке память о пугающем прикосновении. Юнги не сможет сделать исключение. Ни для одного человека.