Снятся ли андроидам киберовцы?

Хэнк устало перевёл взгляд на часы. Половина первого ночи. – Хей, Коннор, – хриплым голосом произнёс мужчина. – Ты видел сколько уже времени? Или эта гребенная железяка сломалась? – Не думаю. Сейчас действительно половина первого. Согласно нашему уговору, ты должен был лечь ещё час назад. Седому детективу пришлось немного напрячь память, чтобы понять, о чем говорит его напарник. Точно. Несколько дней назад Хэнк и Коннор заключили небольшой договор, согласно которому первый обязуется мало по малу следить за своим здоровьем, дабы не приближать собственную кончину. Как никак, с появлением в его жизни андроида все круто изменилось: Маркус устроил революцию, андроиды получили равные с людьми права, выскочка Гевин – по лицу, но, что самое главное, у Хэнка вновь было ради кого жить. Коннор стал его новой опорой и, как одним вечером сам он выразился, путеводной звездой. И пусть это было сказано под большим градусом, Коннору эти слова действительно грели сердце. Когда тем самым осенним вечером Коннор зашёл навестить старого друга, а Хэнк оказался в стельку пьяным – правда, теперь он напивался скорее по старой привычке, чем по нужде – андроид решил хоть как-нибудь наставить его на путь истинный. Не придумав ничего лучше, чем заключить договор, согласно которому Хэнк обязуется восстановить режим сна, поубавить свои аппетиты касательно выпивки, конечно, завязать с фастфудом и прочее-прочее... Что же мешало Хэнку плюнуть андроиду в лицо и совсем невежливо попросить засунуть договор туда же, куда когда-то -- инструкции, было очевидно. Он действительно хотел измениться. В нем горело желание доказать себе и близкому почти человеку, что лейтенант Хэнк, мать его, Андерсон -- не бесхребетное существо, запертое на дне бутылки, что он еще может побороться хотя бы за факт наличия в нем силы воли и стремления к лучшей жизни. В сухом остатке получается банальное "Машины смогли -- и я смогу". Но, судя по тому, что сейчас Коннор видел перед собой развалившегося у телевизора старика, держащего недоеденный бургер в руках, как минимум два пункта были нагло нарушены. – Ай, в жопу этот уговор, сынок. Я уже второй день питаюсь так, будто мне готовит моя мамочка и ложусь спать после «спокойной ночи, малыши». Ещё немного, и вместо полицейского значка мне выдадут розовенький слюнявчик. В ответ был лишь укоризненный взгляд андроида. Коннор подошёл к столешнице, стоявшей между диваном и телевизором и, взяв пульт, без лишних разговоров выключил говорящий ящик. – Черт тебя дери, – выругался Хэнк, всплескивая руками. – В следующий раз я лучше проведу вечер в одиночестве, чем с нянькой в твоём лице. Старый матёрый полицейский поднялся со своего удобного насиженного места и побрел в спальню. Он знал, что Коннор либо всю ночь просидит в темноте в гостиной, как он делал обычно (и Хэнк находил это немного жутким) или же поедет в участок. Но в данную секунду ему хотелось, чтобы Коннор вместе со своей заботой поехал нахер. *** Четверть часа в темной пустой комнате ощущалась как целая вечность. Но темнота не пугала, но скорее давила на Хэнка, а сон как назло не спешил приходить. Кровать тихо скрипнула, когда мужчина в очередной раз перевернулся на другой бок в поисках идеального положения для сна, однако пока что ни одна попытка не увенчалась успехом. Из гостиной послышался тихий смешок Коннора и приглушенный лай Сумо. Кажется, этим двоим было гораздо веселее, чем самому хозяину дома. Последнему это показалось крайне нечестным поворотом событий, значит так не пойдет. – Коннор! – по квартире разлетелся бас полицейского. – Иди-ка сюда! Андроид не заставил себя долго ждать. Он с видом заботливой мамочки мигом примчался к своему напарнику с легкостью читаемым по глазам вопросом: что случилось? — Я не могу уснуть, —- пробубнил Хэнк. — Пошарь в своем кибермозгу и придумай как мне быстро заснуть. Коннор сложил брови домиком, изображая сильную мозговую деятельность, хотя про себя смеялся в голос с того, как нелепо выглядел Хэнк: он лежал под большим одеялом и казался ребенком-переростком, из-под покрывала было видно забавную пижаму с собачками, которую Коннор в шутку подарил своему напарнику, а тот,видимо, не желая огорчать андроида, действительно стал носить ее. — Овцы, — выдал он первое, что пришло на ум. — Я слышал, что люди перед сном считают овец. — Да к черту этих твоих овец. Ни разу в жизни пересчет овец не помог мне уснуть, так и запиши где-нибудь себе на задворках разума, что овцы — бесполезная брехня. — Странно, – про себя Коннор действительно сохранил замечание Хэнка об эффективности сего метода. Но тут к нему прилетела еще одна мысль. – Может, мне прилечь где-нибудь рядом и посчитать овец с тобой? Хэнк представил, как он ляжет рядышком и будет вслух пересчитывать облакоподобных животных, пока тот не уснет. Аж в дрожь бросило от комичности (и милоты) ситуации. — Ну, молчание — знак согласия, — произнес Коннор, снимая кофту и ложась на кровать совсем близко к Хэнку, но оставляя приличное количество места. Должно же быть хоть немного личного пространства даже при подобных обстоятельствах. Со стороны это, конечно, выглядело забавно. Однако Хэнк шутку не оценил, но бежать уже некуда — Коннор лежит бок о бок с ним, готовый к пересчету овец. И если для второго все было в норме, то первый не привык к подобным соседям по кровати. "Если подумать, то чем быстрее усну — тем быстрее это все закончиться," — решил Андерсон. Но где-то в глубине подсознания он был рад, что Коннор действительно был заинтересован в помощи ему. Хотя... а когда не был? — Слушай, Коннор, а вы считаете киберовец, когда заряжаетесь? Андроид издал смешок. — Киберовец? Нам незачем считать что-либо, так как мы погружаемся в так называемый "сон" мгновенно и без каких-либо затруднений. А если... — Да-да, я понял. Только не загружай мой мозг перед сном еще больше. — Хэнк снова повернулся, но на этот раз лицом к Коннору. Повисло минутное молчание. —Тогда сейчас мы будем считать киберовец. Вернее будешь ты. Подкрути там у себя в заднице пару настроек и сделай самый тихий и сладкий голос, а потом считай в слух. Если хочешь, можешь рассказать мне что-нибудь, только, пожалуйста, не выгружай на меня тонну информации. — Может тебя еще в лобик поцеловать или включить колыбельную? — Можешь и поцеловать, – произнес Хэнк, надеясь, что всего навсего ответил шуткой на шутку. Коннор лишь улыбнулся и принялся считать. Он делал это как можно спокойнее, чтобы лейтенант медленно погружался в сон. Спустя десять минут старый матерый полицейский в пижамке с собачками уже спал крепким сном, мило положив руку под щеку. Коннор еще немного полежал рядом. Внутри было приятное облегчение, словно он уложил спать непослушного ребенка. Хотя, несмотря на возраст его напарника, так оно и было.