Сердца ада

Лето выдалось на удивление холодным. Купаться на речку никто не рисковал идти, а тучи то и дело заливали все дождем. Гром, молния били без остановки. Казалось, наступил сентябрь, как в середине августа ударили снега, и замели все в белую пелену и сугробы. Мороз шествовал во дворе. Солнце заволокли серые тучи, а листья давно опали, быстро и нежданно. Даже урожай погиб. На базаре говорили что-то про смену климата. Феликс не верил в такие слухи, но предполагал, что планета сдвинулась со своей оси и удалилась от солнца. Как и отец, Феликс не верил в басни вроде плоской земли. Он изучал астрономию. А вместе с ней и карты таро, алхимию, нумерологию во всех ее проявлениях и элементы окультизма. Парень умел читать и писать, что уже выделяло его из толпы неграмотного народа, и более того- мылся. Это стало последним гвоздем в крышку социального гроба. Его все боялись и избегали. Его считали монстром, но более того, прозвали чернокнижником, как и престарелого отца. На чернокнижника он мало походил. Бледное, аристократическое лицо, но белее мела. Нос напоминал кривой клюв орла слегка заостренный на кончике, черные будто уголь волосы и глаза, серые и ясные, с тонкими золотыми прожилками словно в железной руде. Ими парень гордился. И именно его глаза являлись символом черной магии. Укутавшись в плащ, Феликс вышел на улицу. Сапоги скрипели по снегу. Он поднял с земли сумку и вышел в чащу, стараясь миновать ямы и острые ветки. Голые деревья напоминали ему призраков. Мрачные кроны стремились вверх словно волосы баньшей, кривые корни то и дело пытались уцепиться за ноги и повалить, сбить с толку и не дать обнаружить правильный путь. Снег сразу засыпал тропинку, и потому единственным указателем были камни- маленькие глиняные кирпичи, сложенные кучками вдоль пути. Отец иногда зажигал свечку в память покойникам и ставил их рядом, дабы те показывали им дорогу в загробный мир. В этом году свечек на было. Отец заболел. Да и парафин стоил слишком дорого. Деньги пошли на еду и лекарство, которые пришлось покупать в деревне, и на уплату долгов. Королевский аппарат становился все наглее и наглее. Эти псы ходили по улицам и высматривали окна. Изучали, пытались в них заглянуть. Брали налог на лампы и книги, налог на скотину в хлеву, даже на этот чертов парафин! Золото текло реками в их карманы, а люд обнищал еще больше и еще больше скатывался в состояние свиней. Феликс обошел старый валун. На нем когда-то учился флейте, лет семь назад. Сейчас эта флейта была сломана и пущена на растопку очага. Холодный ветер заставлял уши дубеть. Он натянул шапку как можно сильнее, закрыв побелевшие щеки и брови, но тем не менее ощущал лютый мороз, что словно старался сорвать плоть с костей и искромсать мускулы. Не помешает развести костер. Но не тут. Не сейчас. Опасно слишком. Разбойники часто шляются по лесу. Магический барьер не подпускал чужаков к их дому. Люди со злыми намерениями видели пред собой лишь серую каменную стену, твердую и очень плотную, которую ни перелезть нельзя, ни сломать. Здесь стены не было. А разбойников очень много. Феликс задумался. Почему бы не использовать барьер против сборщика налогов? Он зашел за кривой старый дуб, поваленный несколько лет назад и присел. Вытащил нож. Матернулся. Случайно резанул палец холодной сталью. Кровь капнула на белый снег, но всего через несколько капель она застигла, свернувшись в твердую корочку. Еще один плюс ,,черной,, магии. Он нащупал землю под бревном. В теплое время тут копошились жучки и черви, рос мох и тонкие ветки плюща. Сейчас все отмерло. Обитали здесь лишь… Кристаллиновые грибы! Он нашел. Начал быстро срезать маленькое полу-растение и бросать в мешок. Единственное, что росло в зимнюю пору, так это кристаллиновые грибы. Они представляли из себя нечто среднее между опятами и мухомором, с такой же чудной шапочкой, но бледные как мука, и с крохотными камушками, торчащими из-под шкурки. Считалось, что эти камни концентрируют в себе эфир. Магическая энергия, что струится абсолютно везде, касается каждого и генерируется его душой. Нечто вроде биоэлектричества. Возможно, именно эти кристаллы в шкурке и согревали гриб, не давая умереть даже при самых свирепых морозах. Феликс прекрасно знал, как растут грибы, когда и сколько, и потому понимал нонсенс этих полурастений. Таким вещам учил его отец. Отец учил почти всему: от того как нарубить дрова, до того, как прочитать книгу на псоглавьем языке. Это так же было не просто. Наполнив кушак, Феликс перешел к другому. Продолжил снова срезать грибы и бросать в сумку. Он часто думал, почему бы не использовать черную магию на людях? Да, отец не являлся колдуном в прямом смысле слова. Он лечил, заставлял растения пробиваться из семян в долю секунды и животных размножаться, но так вот, чтобы вызвать пожар или ударить молнией- то никогда. Лишь камин подпалить. Возникал иного рода вопрос. Почему бы не вылечить себя чарами? Тут отец также ничего не говорил. Отнекивался, словно маг не умеет сам на себя налаживать благословение и это гиблое дело. Так у него есть сын! Сын может вылечить отца! И тут он просто кивал, и отвечал: - Не неси чепуху. Как предначертано богом, так и должно свершиться. Старик умирал. Кашель разрывал его легкие и выдавливал кровь с гноем. Да, он мог двигаться, мог бегать и ходить, даже драться на клинках если того требует ситуация. Но все время кашлял. Отхаркивал мокроту и пил горячие настойки из мяты и имбиря. Феликс забил еще один кушак доверху. Двое. Их было двое. Он швырнул оба на дно своей сумки, и принялся заполнять третий- самый последний. Надеялся взять как можно больше грибов. Отец прорицал- скоро сильнейшие морозы. А в морозы как-то не особо хочется выходить из дому. Жены отец не имел. Мать Феликса умерла сразу после его рождения, потому и заботы ее парень не ощущал. Лица не видел. Да и откуда? Знал лишь, что у нее рыжие волосы, ярче огня, и красивые медовые очи. Так говорил отец. Описывал ее иногда по вечерам и говорил, какая она была хорошая. Какая чудесная. Как она много делала для людей и дышала добротой и любовью к каждому: нищий, или нищая, барон или баронесса- она могла помочь абсолютно всем. Отдавала последний кусочек еды голодающему и последнюю монетку тому, кто просил. И она умерла. Все равно. Чума сожгла ее иммунитет и убила, разорвав тело на куски. Он срезал еще один гриб. Как иронично, что добрые люди гибнут чаще злых. Он провел лезвием по белой ножке, плавно разрубив шкурку и сочную мякоть, а тогда начал ощупывать. Достаточно большой. Он кинул гриб в сумку и медленно поднялся. Ноги затекли. Руки уже дубели, и он понял- пора идти домой. Но все же… Почему отец не мог спасти мать от чумы? Тоже бог все предрешил? Неужели и он верит в эту всю чепуху? Неужели человек, что может заставлять стебелек вырасти ровно за минуту в огромное дерево, может вообще верить в каких-либо богов? Вздор. Феликс усмехнулся. ,,Наверное, он не такой уж и хороший колдун как я считаю. Но меня он много научил. И вещам в мире природы, науки и истории, и в магии подковал. Это достойное обучение как никак. Возможно, есть нечто чего не знает и он сам, и когда мое обучение подойдет к концу, я это познаю и смогу воскрешать людей из того света и призывать из мира мертвых?,, Феликс улыбнулся. Да, мечтать не вредно. Он перешагнул бревно и плавно двинулся к дому. Интересно, что многие статуи дворцов и храмов имеют собачьи головы. Они вытесаны из разного материала, могут быть разного роста и стати, но у всех откровенно псиная голова: клыки, густая шерсть и длинная уродливая морда. Выглядело мрачно. Однако тот, кто их творил, явно был мастером своего дела. И люди тем не менее им поклоняются. Феликс видел толпу селян, что шли приносить жертву местному идолу в виде собаки. Жертва была козой. Они верили, словно духи леса приходят в полночь после праздника и забирают зверя, дабы потом им полакомиться, стать добрее и благословить людей на посадку пшеницы. Как смешно. Банально волки и дикие псы сжирали сырое мясо, учуяв в воздухе запах крови. Он осмотрел палец. Ранка исчезла. Даже запекшаяся кровь успела стать твердой и отпасть, став кусочком пыли. Интересно, а он мог бы себя назвать богом раз умеет так быстро заживлять раны? Приносили бы ему люди жертву? Идолы мертвые, холодные. Просто кусок материи. И духов никаких не существует. А он живой. Ест и пьет. И будет с удовольствием пользоваться людскими дарами. Размышление прервал крик совы. Один, после другой. А после скрип снега. Скрип шел не из-под его ног, а из-под чужих. Феликс обернулся. Он сразу опешил и застыл от страха. В восьми шагах от него стоял зверь- огромный черный волк. Существо напоминало габаритами лошадь, с такой же огромной пастью и двумя большими клыками, слегка кривыми и желтыми. Из пасти капала слюна. Черная шерсть лоснилась под ветром, а ноздри все время напрягались, нюхая воздух. Громадные лапы, когти, длинный черный хвост. Одного не хватало, как понял Феликс. Глаза. У животного они отсутствовали. Вместо них были пустые выемки, черные и довольно аккуратные, словно было лишено зрения существо очень давно. Веки темные. Почти прозрачные. Феликс понял, что волк ориентировался лишь на нюх. Плавно передвигал лапами и подходил. Когда-то, парень слышал о секте фанатиков, что жила в местных краях. Эти люди убивали волков, после брали их детенышей и выжигали глаза. Тогда, кормили их, поили и ухаживали некоторые время, пока те не вырастали до нереальных и неприродных размеров, и могли спокойно убивать. Охотиться им было трудно. Такая тварь с трудом бегает и ловит оленя, но вот человек- иной вопрос. Фанатики дрессировали инвалидов и пускали по селам рвать и кромсать кого попало, питаться плотью и догрызать людские останки. Вопрос. Зачем? На него Феликс ответить не мог. Он лишь знал, что существуют такие нелюди, но не понимал смысл их деятельности. Еще он слышал одну старую и мрачную историю- налог на глаза. Словно где-то было государство, где правитель озверел и решил вырывать глаза своим подданным, дабы те не видели его роскошь и прекрасную жизнь и не имели соблазна поднять восстание. Феликс не знал, правдивая история или нет, но мурашки по коже все равно шли. Он все представлял сотни и сотни безглазых детей и стариков, мужчин и женщин, что ползали по городу на корточках и искали свои грязные лачужки, где могли бы слушать. Лишь слушать и ничего больше. Нужно что-то делать. Тварь подходила. Страх медленно отходил прочь и парень взял себя в руки. Тогда решил вымолвить заклинание. Он мог оттолкнуть зверя струей воздуха, но для этого пришлось бы сначала призвать ветер. Просто так человек не мог генерировать его. Слишком долго. Выпалить зверя огнем? Но огня тут тоже не найти. Лишь снег и корявые деревья. Заставить расти корни и ветки он тоже не мог. Очень долго и рискованно. На языке было лишь одно заклятие, очень короткое, но сложное. Вернее, непредсказуемое. Его Феликс никогда не произносил по собственному страху. И отец остерегал не делать этого. Но коль выживание требует риска… - Venite ad me succubus!!! Он взмахнул рукой и выкрикнул, четко и громко. Все произошло очень быстро. Воздух завибрировал, послышался странный запах кислорода, а тогда блеск. Из кончиков пальцев вырвалась красная молния и ударила в снег, разметав сугроб в сторону и оставив голую поляну. Волк зарычал. Он бросился вперед и накрыл Феликса массивным телом. Тот задыхался. Ощутил, как треснула кость. Лапа пришлась тяжелой и врезалась прямо в плавающее ребро. Пасть яростно зачавкала, начала брызгать слюной и метнулся к лицу парня. Все происходило чрезвычайно быстро, но и медленно одновременно. Он ощущал каждое движение. Видел его. Понимал. Замечал падение капель и то, как смыкаются челюсти вокруг его лица. Видимо, клыки просто сорвут кожу и превратят ее в мясные клочья. Быть может, волк разломает Феликсу череп в долю секунду и тот лопнет словно переспевший арбуз. Смерть будет болезненна, но быстра. А может нечто иное. Горло? Он порвет ему горло на части. Или разорвет грудную клетку. По идеи органы более лакомый кусок чем прочный череп, и легче их вскрывать. Мысли летели чрезвычайно быстро. Феликс слышал рычание, удар лапами по груди, ощущал, как монстр вдыхает воздух, словно забирая кислород у него самого, а потом, свист. Свист был ниоткуда. Свист был лишним. Время снова приняло свой ход, когда массивная туша вскрикнула, начала пищать будто побитый щенок и отлетела в сторону. Тварь врезалась в старое гнилое дерево, разворотила его на куски и упала в грот. ,,Как он мог меня ощущать лишь по запаху?,, пролетели в голове неадекватные мысли. Свист повторился. Волк начал выть и вскочив, ринулся прочь, оставляя на снегу окровавленные следы. Феликс встал, подавляя шок и начал бешено оборачиваться, словно флюгер под напором бури. Он метался глазами. Искал. Выискивал спасителя. А тогда увидел ее. Стоящую так дивно и неестественно на высокой ветви. Такая… Красивая. Но опасная. Словно лесной пожар. Перед ним была женщина. Невысокая молодая женщина, или вернее девушка, стоящая на вершине дуба. В одной руке длинный черный как уголь хлыст с шипами, а на другой обрубок. Волчья лапа! Феликс узнал черный мех и когти, которыми минуту назад его кромсал зверь. Конечность была отрезана очень аккуратно, слегка лишь оголяя кость среди багровых мускул. С кончика капала кровь. Плавно, немного. Капля за каплей стекала на ветку, а с нее вниз, на белый снег. Он поражался ее красоте. Такой холодной и смертоносной. Такой одновременно женственной, но и мистической. У него получилось. Он призвал суккуба. Величественного суккуба. За спиной девушки торчали два кожистых крыла, словно взятые у нетопыри или летучей мыши. У нее была бледная как снег кожа, длинные, бронзовые волосы, что тянулись ниже пупка и глаза, огромные и безумно красивые. Феликс улавливал в них смесь зеленого и голубого. Словно изумруд, что имел в себе тонкие прожилки сапфира. Зрачок ее плавно становился то больше, то меньше. Пышная грудь вздымалась. Она была закрыта прочной шелковой летной, через которую, однако выпирали крупные соски. Молодая, стоячая грудь, идеальная. Без изъяна. Ни родинки, ни шрама, ни родимого пятна. Волосы лишь на голове. Кожа словно фарфор, обтягивала мускулистое, но женственное тело, оголяла небольшой пресс и мощные ягодицы, словно выточенные у статуи. Длинное лицо, пухлые красные губы, огромные ресницы черные словно зала. А на ногах каблуки. Очень высокие каблуки. Феликс понимал, что создал свой собственный идеал. Возможно кто-то другой увидел бы ее иначе. Возможно, ее внешность была эфемерной и ненастоящей, то есть, для каждого индивидуально. Любишь мулатку? Была бы мулаткой. Любишь королевну? Будет королевна. Любишь корову или козу, будет понятно-что. Но все равно такая, какую желает твое сердце. Суккуб улыбнулся. Феликс знал, что это был демон. Опасный, смертоносный демон, существо что вылезло из глубин ада в поиске мужских душ. Он знал, что она опасна. Но такая… Красивая… Девушка провела длинным острым когтем по дереву, оставляя углубление. Тогда подняла хлыст. Тот снова просвистел и ударил Феликса по щеке, но лишь самым кончиком- краем, неопасным и безболезненным. Когда он опомнился, ее и след простыл. А на щеке остался шрам. Маленький, алый порез в виде людского сердца. Во время ужина отец был доволен. Он рассмотрел бок, промыл раны и зашил рассеченную плоть. Ребра вправил с помощью заклинаний. У Феликса опять возникли новые вопросы. Отец тем не менее улыбался. Он уминал суп с грибами и ощущал прилив сил. Эфир действовал просто отлично на его состояние. Кожа плавно порозовела, глаза приобрели нормальный синий цвет, а кашель с кровью прекратился, и гной так же исчез. Про инцидент с волком Феликс рассказал. Про суккуба ни слова. - Знаешь сынок, есть смертные, что считают, словно все нападения и убийства в лесу совершают не дикие звери, а псоглавцы. Будто, люди с головами собак ползают на корточках мимо корней и валунов, ходя так же ловко на руках, как и на ногах, и что стоит помнить- руки их человеческие. У них уродливые морды, желтые кривые клыки и глаза, черные, запавшие, как у твоего волка, а кожа покрыта язвами. Шерсть как понимаешь отсутствует. Люди думают, словно эти гуманоиды выползают из нор, что вырыли когда-то зайцы и медведи под корнями, и идут на охоту за человечиной. Сначала они выгоняют зверей из их логова, а тогда едят путников и дровосеков. Вздор, да? Парень кивнул. В хижине было тихо. Слышалось лишь потрескивание поленьев в огне и вой мороза за окном. Иногда к нему присоединялся и волчий. - А псоглавцы действительно существовали? Старик кивнул. - Да. Много лет назад, очень много, тогда еще прадед моего прадеда не жил, люди обитали как… Скот. Хорошее название. Подходящее. Кругом царила власть псоглавцев, что жили в огромных черных крепостях по всей земле. Они строили колоссальные башни и стены, возводили мосты через самые бурные реки и памятники из чистого золота и серебра. Идолы, к которым ходят поклоняться наши местные дурачки, это их рук дело. - А почему люди жили как скот? Отец отхлебнул супа. - Потому что держали их в стойлах и хлевах, и питались ими так, как мы питаемся свиньями или теленком, забитым ранним утром на обед. Они ели их, резали и игрались. Чувства гуманности эти существа не имели никакого. Строили огромные дома сгоняя тысячи человеческих рабов и заставляя их трудиться до потери сознания. На столах подавали людские органы и людских младенцев, женщинам отрезали груди ради потехи, мужчинам яйца. И все чтобы вызвать смех у хозяев. На миг, Феликс представил человека с псиной головой и длинным ножом в руке. Задрожал. - А какие у них головы были? Собачьих пород то много. - О, это тоже интересный вопрос. Все псоглавцы имели волчьи головы. Смешно, да? А люди их называют собачьими, хотя собаки как раз не переносят тех на дух и гавкают как напуганные. Головы у тех были черными, большими, покрытые мехом. Глаза… Такие как у людей. С зачатками разума. Он снова отхлебнул суп, и осушив тарелку, принялся грызть черный хлеб. - Псоглавцы давно вымерли слава богу. - Почему же? Старик кивнул головой. - Ну, есть легенда, словно самые доблестные и великие люди мира в те времена решили войти друг с другом в сотрудничество и разрушить вековую тиранию. Кто-то из них были воинами, кто-то кузнецами, но все до последнего, когда сломили монстров, приняли их облик и заключили на Небесной горе союз. Создали три огромные империи, что в конце концов раскололись, а сами они ушли в спячку, запечатав свои гробницы скалами, дабы прийти в нужный момент. Знаешь в чем мораль? Парень кивнул. - В том, что люди на пути к свободе соблазнились принять власть, и несмотря на тиранию и жестокость другой расы, согласились взять их же методы, и стали мало чем от них отличаться. В этом случае псоглавцы имеют переносный смысл. - Верно. Как герои басней. Он отгрыз большой, черствый кусок хлеба. - По легенда псоглавцы заложили все города и крепости нашего государства, что конечно чушь. Однако… Есть и нечто правдивое в этом. Говорят, что эти твари прибыли из моря или из другого измерения, это неизвестно. Но известно то, что они были рабами у другой расы, более развитой и могучей, что когда-то населяла наш мир, и когда ее сокрушили, они сами приняли роль хозяев. В этом случае, людям стоит бояться перенимать их опыт. Рабы могут повторить участь покойного господина. Он снова сделал укус. Волчий вой усилился. Мороз все также скрипел между оконных рам. - Откуда ты все это знаешь, отец? - Ну, - старик улыбнулся, - по большему счету из книг. Некоторые вещи изучал в молодости в храмах, другие мне рассказали люди, знакомые и не очень. Что-то из этого передавалось как мифы и легенды, и я услышал их от родной бабушки. Парень удивился. - Бабушка тоже знала чары? - Нет. Дедушка твой научил всему отца, а тот меня. Это у нас дело семейное. - А почему вы выбрали жить тут, в таком опасном и далеком от людей месте? Отец доел хлеб и сгреб крошки в ладонь. - Ну, одна из причин в том, что мой прадед боялся чумы, что очень часто гостит в крупных городах и селах, а второе, это то, что раньше эти места не были такими опасными. То есть лес был милее и дружелюбнее, волков не было столько как сейчас, морозы такие так же приходили лишь под середину зимы. А сейчас куда не глянь- война, голод, болезни пожирают население. Холод уничтожает урожаи массово, разбойники и мародеры разоряют села. Магию я бы не смог использовать при других людях как тут. Здесь стоит барьер, и не пропускает ни одно существо, у кого в голове дурные мысли. Ни человек, ни животное, ни дух или демон, ничто, что имеет мозги, хоть и духовные. Такие твари видят лишь каменную стену и собственное глупое отражение. Он подошел к камину и подкинул пару поленьев. Феликс же молчал. Все думал над суккубом, которого вызвал время назад, и над сердцем, что красовалось на его щеке. - Отец… У меня тут рана, можешь посмотреть? Мужчина подвигал горящие деревяшки. - Конечно. Где? Парень указал на щеку. - Что тут? Я ничего не вижу? Он ткнул пальцем просто в кожу, и Феликс вскрикнул. Ощутил легкую боль. Отец с недоумением на него посмотрел. - Сынок, тут ничего нет. Просто щека. Никакой ранки я не вижу. Быть может у тебя внутренний синяк, хммм… Стоит прогреть тебе плоть. Я закипячу еще воды. Феликс встал и пошагал к зеркалу. Глянул. Видел тот самый розовый шрам в виде сердца. Он никаким образом не изменился и все так же либо уродовал, либо украшал его щеку. ,, Очень странно. Отец ничего не увидел? Почему?,, Он провел пальцем и опять вскрикнул. ,,Может мне кажется?,, - Слушай, расскажи о суккубах. - Почему ты спрашиваешь именно о них? – задал вопрос старик, ставя медный чайничек на огонь. - Ну… Просто вспомнил что читал как то в бестиарии про этих существ. Мало что понял. Добрые они или злые? - Все демоны по умолчанию злые, - начал свой рассказ отец, - и все они голодны к людским душам и мясу, но скорее лишь так, как человек любит есть хлеб. Для демонов мы- существа второго сорта. Мы не развиты, мы смертны и слабы. Они обладают огромным здоровьем и дюжей силой, а мы валимся с ног от чахотки. Больше тебе скажу, все демоны легко манипулируют людским мозгом и нервной системой, параллельно затрагивая душевную часть. Ты можешь не желать того, что делаешь, но все равно будешь делать это, ибо будешь этого хотеть. Демон может прививать тебе желание к чему-либо. Суккубы- самые опасные их них. У них потрясающая внешность и харизма, у них ловкий язык, в том плане, что могут переубедить в своей правоте кого угодно и невероятная сила. Взрослый суккуб способен проламывать каменные стены. Питаются они людьми довольно долго и мучительно для последних. И по большому счету лишь для удовольствия. Но… Иногда могут и защитить. - С чего бы вдруг демон будет защищать скот? Старик почесал затылок. - Обычно люди вызывают суккубов для удовлетворения плотских утех. Поэтому мы для них все грубы, жестоки и похотливы. Мы для них варвары из варваров. Если человек может как-то переубедить суккуба, внушить ему свою чистоту и желание помочь… Понимаешь, всех демонов призывают лишь для службы. Человек, что хочет сделать демону приятно просто так, накормить вкусно, например, развлечься, поговорить, воспринимается для них как диковинка. Такой человек может их заинтересовать. А там и смотри, до дружбы недалеко. Было пару случаев подобной истории. Один чародей, вызвал с помощью магии суккуба и дал ему клятву в целомудрии на год, дабы показать свою верность и любовь. Год прошел. Демон отдал чародею сердце и как понимаю душу, оставшись с ним навсегда. - Он? – Феликс удивился, - разве суккуб, не женщина? - Суккуб это демон, сгусток энергии что принимает определенные материальные формы. Часто такие, какие мы бы сами хотели видеть. Потому я думаю, это- он. - А ты когда его призывал? - Меня пугают такие вопросы. - Прости. Просто интересно. Отец кивнул. Налил из чайника немного воды в грелку и дал сыну. Тот прислонил к щеке. - С черной магией грех играться, Феликс. Не успеешь оглянуться, как она сотрет тебя в порошок. Я тебе не советую баловаться с призывами магических существ, и не стараться их контролировать. Джин может превратить тебя в кровавую кашу, инкуб убить, причем пытками, суккуб высосет всю жизненную энергию, а какой-то кадавр, то есть мощный труп, просто сожрет твою плоть. Это все не детские игрушки. Не зажечь щелчком камин или вырастить цветочек. Это все гораздо серьезнее. Кстати, - отец кивнул в сторону сумки с грибами, - я собираюсь завтра поехать в деревню и продать часть урожая. Нам должно хватить на еду. Зима морозная, холодная, а есть то хочется. - С утра едешь? Феликс убрал грелку. - Да, с раннего встану и пойду. Вернее, запрягу лошадь в санки и отправлюсь в путь. Думаю, встретить местных бродячих торговцев и выменять у них на волшебные игрушки что-то ценное. Ты ведь знаешь, как простые люди любят магию. Ты им петарду подожги и все! Готовы платить деньги! - Ну обычно, - не согласился Феликс, - они готовы лишь сжигать тебя на костре. - Тоже мне сказал. Да, кто-то и готов, но другие… Те, кто видят в магии перспективу… Ай! Ладно, поздно уже Феликс. Пошли спать. Проверь только двери и кладовку. Парень кивнул. Посмотрел закрыт ли тяжелый засов на входной двери и осмотрел люк в полу. Там была кладовая. Ее тоже старались проверять по возможности, так как из нее вел путь в небольшой грот в миле отсюда. По сути, спасательный выход. Выход выходом, но кто знает, что за тварь может поползти по тоннелю к дому? Старик щелкнул в пальцы. Камин быстро затух. Волчий вой снова повторился пару раз, а после замер, уходя куда-то в даль. На языке вертелись фразы. Мысли копошились в голове и появились новые вопросы. Много новых вопросов. От банального ,,почему бы не наколдовать еду?,, до сердечка, оставленного на щеке Феликса. Он думал. Тогда затушил свечу и пошел спать. Заснуть было очень трудно. Ребра немного болели. В голове возникал образ демоницы, что держала в руке отсеченную волчью лапу. После звук хлыста. Феликс проворачивал воспоминания снова и снова, стараясь припомнить каждый миг и изучить каждую загогулину. Крылья нетопыря, острые когти, волосы… А она была красива. Хоть парень и ощущал дикий, животный страх, но с тем же и восхищение к демону. Он действительно не видел за всю жизнь никого красивее. Даже ее лицо было идеальным. Быть может это лишь чары действовали на парня таким образом, или она правда имеет такой облик, но он захотел ее увидеть снова. Снова встретиться. Пообщаться. Спросить ее имя. Интересно, а у нее есть имя? Как бы могли звать суккуба, что питается людскими душами? Странный вопрос. И необычный. Стоит потом посмотреть в демономиконе. Именно так звалась старая книга в кожаном переплете, в которой был описан каждый дух, призрак, суккуб и демоны в целом. Их раса была исследована словно под лупой. Демономикон хранился в сундуке отцовской библиотеки под тяжелым амбарным замком. Рядом были и другие серии коллекции: некрономикон, что описывал нежить и упырей, дракономикон, рассказывающий про крылатых ящеров и конечно же Книга Подземных тварей. Ее Феликс никогда не читал, но слышал, что в ней были собраны и описаны АБСОЛЮТНО ВСЕ монстры, живущие в катакомбах под миром, от огромных пауков до злобоглазов. Ее он очень хотел увидеть. Считал лучшей книгой из серии. На улице звучал волчий вой. После еще один. После оба повторились и начали сливаться в унисон, подхваченные пением ночных животных. Снова ударил мороз. Ветер свистел сквозь дыры в потолку, а через тонкую оконную трещину заваливали снежинки. Феликс вспомнил хлопок кожистых крыльев. Интересно, а какие они при касании? Гладкие и чистые, или покрытые некой грубой чешуей? А есть ли у нее копыта? Точно, откуда копыта?! Вздор! Он ведь замечал каблуки на тонких бледных ступнях. Но зачем ей каблуки? Эту обувь носили лишь графини и баронессы, причем богатых кровей, и ходить в ней было так же неудобно. А суккуб смог взлететь на высокую ветвь. Более того! Он на ней удержался и не упал вниз. И все в каблуках. Также стоит подумать. Но с иной точки зрения, если суккуб принимал самый желанный образ, то и каблуки были ненастоящими. Быть может у нее острые когти на ногах. Быть может, она карабкалась по веткам и оставляла царапины, а Феликс их не заметил, увлеченный красотой. Снова в голове прозвучал хлопок крыльев. Она была грациозна. И красива. ,,Интересно, а сколько она людей убила, до того, как я ее призвал?,, От этих мыслей стало немного не по себе. Волчий вой усилился и превратился в скулеж. Парень укрылся одеялом покрепче, поглядывая в сторону форточки. Та подозрительно хлопала. Ветер загонял внутрь бледный снег и свистел, выдавливая на улицу остатки тепла. Снова прозвучал хлопок крыльев. Нужно закрыть форточку. Парень встал, и потопал по холодному полу к окну. Дернул его. Запер на щеколду. Тогда с облегчением вздохнул. Волков нигде не слышно. Он провел пальцем по стеклу, смахнув запотевшую влагу. Увидел двор. Небольшой хлев и амбар, заваленный горой снега, кучку березовых дров. Белые хлопья закрыли все и обратили в сугробы. Видимо, придется завтра поработать с лопатой или… Поколдовать. Отец запрещал колдовать в бытовых ситуациях. Считал, словно это заставляет тебя отвыкать от обычной жизни и терять сноровку. Разучишься писать и читать, потеряешь умение готовить и в конце концов физическую силу. А после и сойдут мускулы. Станешь слабым и дряхлым, как столетний старик. Феликс улыбнулся. Что-то отец всю жизнь трудился и не избежал своей болезни. Какая глупая ирония. И магия тут совсем не причем. В голове опять возник образ суккуба. Он снова вспомнил как хлопали ее крылья. Интересно, а сколько она живет? Парень выпил немного воды из стакана и лег на кровать, раздумывая над случившимся. Снова звук крыльев. СТОП! ЭТО ЕМУ НЕ КАЖЕТСЯ! Крылья правда хлопали где то над головой! Он замер во мраке. Поднял глаза и увидел люстру, что плавно качалась и скрипела тяжелой цепью. Потянулся за ножом. - Даже не думай, - зашипел молодой девичий голос, - мой хлыст в разы быстрее. Дернешься, отсеку тебе руку. Ты видел малыш, как я умею поступать. На кровать что-то упало. Что-то мокрое и липкое. - Я могу зажечь лампу? Девушка кивнула. Он не видел ее лица, но замечал лишь черный силуэт на потолке. Плавно, Феликс коснулся спички. Подпалил и кинул в керосинку. Та загорелась, разливая по комнате мягкий, желтоватый свет. Он увидел суккуба. Вернее, суккубшу, что висела на люстре вниз головой. Вблизи более красивая. Рыжая грива волос, ясные глаза в цвет свежей весенней травы и кожа, бледная будто фарфор. Она улыбнулась, оголив острые клыки. На кровати Феликс увидел кусок волчьей лапы, местами обглоданной, местами покрыт ледяными наростами. Ужаснулся. - Что тебе от меня надо?! Что ты хочешь?! Зачем ты пришла сюда?! Зачем ты сделала мне эту рану?! Он указал пальцем на щеку. Парня снова обуял страх, дикий и животный. По телу шла дрожь, холодный пот скапывал по лицу и стекал струйками на одеяло, оставляя липкие пятна. - Ты хочешь меня убить?! - Я? – суккуб удивился. Спрыгнул на пол и грациозно подошел к нему, вглядываясь прямо в глаза, - я прибыла так как ты меня призвал заклятием. Помнишь? Там, на улице. А суккуб должен ублажать того, кто его призывает и опустошать его напряжение… Она коснулась своих волос отбросив в сторону. Феликс увидел грудь. Сглотнул. Ощутил горячее тепло в области ребер, что плавно стекало вниз, поражало живот и пах. Тогда отвернулся. - Нет, мне не надо ничего показывать, убери пожалуйста все и идти вон. - Вон?! Ты серьезно? Демоница коснулась его волос и начала гладить. - Ты действительно не хочешь воспользоваться мной? Жестко… Или нежно… Как сам желаешь. Она заплетала его черные волосы между пальцами, проводила коготками по коже. Дышала, вздымая крупную грудь. Феликс отпрянул. - Нет! Я ничего такого не хочу! Я призвал тебя, что ты защитила меня от того волка и не более! Я жутко испугался тогда, и понимал, что нужно выговорить заклятие, и выкрикнул первое, что пришло на ум! Показалось, что в коридоре кто-то шумел. Видимо отец. - Давай вести тише! Парень приглушил голос. Девушка улыбнулась. Взяла бесцеремонно табуретку и села на нее перед Феликсом, расставляя широко ноги. - Ты ведь знаешь, суккубы имеют привычку испытывать своих жертв. Мы домогаемся вас смертных, ломаем волю, заставляем согласиться на самое страстное и жесткое соитие, когда сможем скакать и наслаждаться тобой, милый, испивая кровь из твоих вен и эфир из твоей души. Но… Ты меня удивил. Правда, ты очень меня удивил парень. Обычно люди жаждут лишь ласку демоницы, но ты, попросил защиту. Потому я не буду тебя калечить или делать больно. Пока что не буду. Я даже выполню твое желание если захочешь. Абсолютно любое. В близи, Феликс начал присматриваться к ее лицу. Увидел несколько веснушек на носу, родинку чуть ниже губы, и крохотный шрам, что рассекал мочку уха. Другая мочка отсутствовала. Вглядывался в глаза. Они плавно мерцали. Парень заменил тонкие прожилки, что так же странно пульсировали, словно вены при очень сильном напряжении, но вместо крови- золотой ихор. Феликс молчал. Думал. Оценивал свою ситуацию. Он мог бы позвать отца, мог бы попросить его помочь, до того, как острый хлыст рассечет ему голову. Возможно старик бы даже пришел. Но одолеет ли он суккуба? Да и что он сделает ей, если слухи не врут? А учитывая то, что она отрубила лапу громадному волку, то явно еще не договаривают. - Как тебя зовут? Феликс не знал почему, но задал именно этот вопрос. Суккуб удивилась. - Мефистена. Почему спрашиваешь? - Просто хочу знать. Она отбросила с лица рыжую прядь. - Странно. Редко, когда мужчины спрашивают мое имя. Им это чаще не нужно. - А мне вот нужно как видишь, хочу знать, как тебя зовут. Буду звать Мефи, ладно? Мефистена очень долго и сложно. И мрачно. Девушка сдвинула ноги. Парень ее начал интересовать. - Ты правда хотел знать мое имя? Тебе не плевать? Он кивнул. - Не плевать. Зрачки девушки стали шире. Видимо тот жест, который сделал Феликс, очень сильно отличался от того, что обычно делают мужчины с демоницей. Чаще им действительно нет дела до ее личности и характера. Чаще их соблазняет сама плоть. Сотни раз, когда она убивала свои жертвы, все походили друг на друга. Словно под копирку. Все были идентичны. Страсть, жажда любви и женского тела, а тогда… Сердечный приступ. Или инсульт. Таким образом помирал старик на утро, что был вечером еще молодым и здоровым юнцом. Феликс же решил поступить иначе. Он знал природу демонов. И знал, чего уж точно не стоит просить. - Ты из ада? Она кивнула. - Ты много убивала людей? Снова кивок. ,,Чего же ты добиваешься, мальчик?,, выскакивало в женской голове. Неожиданно, он спросил самый странный даже для самого себя вопрос. - Ты хочешь кушать? Мефистена опешила. - Ты мне предлагаешь поесть? - Да, - сглотнул слюну парень, - я тебе предлагаю поесть. У нас еще остался грибной суп, чайник стоит на камине и есть немного рыбы. Это тебе не эссенция души, но… - Я согласна, - выпалила девушка, - веди меня. Он молчал. Так же не ждал такого ответа. Подумал, как бы ее изгнать? Он выучил заклятие призыва, но не подозревал даже, есть ли фраза, дабы выгнать эту тварь обратно в ад. Можно посмотреть в демономиконе. Но он закрыт на ключ. А ключ у отца. Феликс встал, и плавно пошагал к двери. Открыл ее. Вышел в коридор и направился к кухне, но на полпути остановился. - Погоди, я сейчас сам все принесу. Мефистена кивнула. Села снова на табуретку и принялась его ждать. Парень быстро налил еще теплый суп, взял чуток вяленой рыбки и пива, что заменило ему чай. Вытащил из своих закромов печенье, с маленькими кусочками шоколада. Поставил все на поднос, а тогда пошагал в комнату. Сейчас суккубша напоминала ему маленькую невинную девочку. Она сложила крылья за спиной, склонила голову и смотрела в пол, как муравьи ползают под кроватью. - Что там такое? Феликс остановился у двери. Не подходил. - Такие существа… Крохотные… Маленькие… Что они делают? Он отложил поднос. Приблизился, но очень аккуратно. Боялся даже дышать. - Это муравьи. У меня под кроватью есть целое гнездышко, и каждую зиму они перебираются сюда с улицы. Или вернее каждые холода. Сейчас не зима, но снегов… Больше чем обычно. - Это потому что Король в аду озлобился. Люди перестали приносить ему жертву, и он решил их проучить. Мефистена подняла глаза. Он действительно увидел в ней девочку, с большими, пухлыми губками и глазами, в которых горели огни любопытства. Но не обман ли это? Он подал поднос. Девушка принялась есть, а парень стоял у двери и думал. Может это тоже иллюзия? Она со мной играет, это ясно и просто. Сейчас доест, отложит вилку в сторону и наброситься! Вскроет артерию! Выпьет кровь и жизненные соки! Он посматривал в коридор. После кинул взгляд на суккуба. Ела та очень неумело и глупо. Словно никогда не пользовалась приборами. Прием обычной пищи ей был вообще в новинку. - Я никогда не ела людскую еду, - стала говорить Мефистена с набитым ртом, - это так необычно. Это странно, правда. И эти как ты сказал… Муравьи. Как зовут то? - Меня? Она лукаво улыбнулась. - Не меня же, малыш. - Феликс. Мое имя Феликс. Сын Ягера и брат… Он прикусил язык. Пожалел, что сказал об отце. - У тебя есть папа? Тот кивнул. - Здорово, а я своего не знаю. Не видела никогда. Это очень большое везение, когда у тебя живы родители. Девушка съела гущу супа и начала смотреть на юшку. Ложку убрала. Взяла тарелку и взяла его просто пить, обливая жидкостью тело. Тогда принялась за рыбу. Выглядело это тоже слегка странно, когда такая красивая дама абсолютно не соблюдала какие-то либо правила поведения за столом. Но девушка не будет есть вечно. Когда закончит, то потребует у Феликса продолжение банкета, и этим продолжением может стать он сам. - Ты можешь выполнить любое мое желание? Она кивнула. - - Суккубы редко когда делают то, что им указывают колдуны, но ты меня заинтересовал и вызвал необычные эмоции. Я уже… Слегка в шоке от всего. - От чего именно? - Еда. Я впервые ем такую вкусную еду. ,,И правда,, подумал парень,, очень странная.,, - Желание может быть на любую тему? Снова кивок. Он думал. Уйти ее не заставит. Вряд ли желание должно быть об этом. Вылечить отца? Нет. Демоны в этом случае всегда лгут. Вылечит его болезнь и убьет потом, как своеобразная плата. А может… - Ты станешь моей подругой? Он опять не знал, что говорит. Думал потянуть время. А после попробовать заклятие контр призыва и выгнать ее обратно в ад. Девушка доела. Отложила тарелку и посмотрела на него своими огромными глазами. - Что значит подругой? Женой? Невестой? Любовницей? - Нет… Скорее… Друг. Как мой лучший друг. Ты будешь мне помогать, а я буду помогать тебе. Ты будешь защищать меня, а я тебя. Вот и вся дружба. Будем учить друг другу и показывать мир. - А что значит это самое слово… Помогать? Он молчал. Развел руками и кашлянул пару раз. Тогда сел на кровать. - Когда тебе плохо, когда ты нуждаешься в чем либо, я жертвую частично собой, своими интересами и даю тебе то, в чем ты нуждаешься. Так же и ты. Жертвуешь чем-то ради меня. Я твой друг, а ты мой. У нас обоих самопожертвование друг другу. Она хлопнула крыльями. - Интересно… Никогда такое еще не слышала. - У тебя не было друзей? Она опустила голову. - Нет. Обычно суккубы не имеют друзей мужского пола, а с женским полом ведут очень жесткую конкуренцию. Мы кровные враги. Предательство, фальшивость, вранье и убийства. Мы бессмертны, но боль ощущаем. И боимся ее. Особенно душевную. - Мгда… В целом, я не удивлен. Страх Феликса начал рассеиваться. - Ты согласна быть моей подругой? - А ты хочешь? Он кивнул. - Таково мое желание, которое ты пообещала выполнить. Суккуба улыбнулась. Ее острые клыки куда-то исчезли. Видимо, как у некоторых змей, могут прятаться в десна. - Я согласна, Феликс, я буду твоей подругой, а ты моим другом, и если что-то случиться, я буду жертвовать частичкой себя ради твоего спасения, а ты частичкой тебя, ради моего. Она протянула тонкую, хрупкую ручку. Когти так же пропали. Он пожал. - Значит… Друзья. Выдавил из себя улыбку. Девушка смотрела на него, словно чего-то ожидая, но он не мог понять чего. Тогда кашлянул. - Завтра пойдем с тобой гулять по заснеженному лесу после метели. Мне с такой защитой ни волки не опасны, ни разбойники, а я тебе покажу что да как. Она кивнула. Феликс потушил лампу и лег на кровать. Двери крепко закрыл. Мефистена так же сидела на табуретке и сверлила его детским взглядом. - А где буду спать я? Он задумался. Встал, и потопал к дубовому шкафу. Вытащил еще одеяло, новую подушку и простынь. Постелил себе на полу. Ей кивнул в сторону кровати. Девушка улеглась, запрятав свою наготу под одеяло, и парень смог расслабиться. Приземлился на дубовый пол. Холодный, и жутко неудобный. Поправил подушку. - Мефистена, - сказал он закрывая глаза, - спасибо тебе. - За что? – девушка удивилась. - Ты спасла мне сегодня жизнь. Тот волк, он мог меня убить. Она не ответила. Улыбнулась. Феликс не видел этой улыбки, но ощутил. Тогда решился задать еще один вопрос. - Что значит то сердечко, что вырезала ты на моей щеке? Его вижу лишь я… - Его видят все женщины. Абсолютно. - То есть? - То есть это значит, что ты мой. Он молчал. Снова начал думать. Провел пальцем по царапине и кашлянул. Горло жутко першило. - Твой? Что ты имеешь ввиду? Ответа не последовало. Она спала.