Настоящее счастье

      Когда-то я думал, что счастье моё будет иметь карие глаза. Глаза, в отражении которых я утону как в крепком, спасительном чае, без сахара, с остатками заварки на самом дне. Но как же я ошибался: твои очи наполнены океаном, голубой лагуной любви. Держа тебя за руку, я будто касаюсь прохладной воды, вожу по ней кончиками пальцев, но только пытаюсь зачерпнуть немного — всё утекает от меня. Твои волосы немного растрепаны, и, сколько бы ни запускалась в них тонкая ладонь — пару прядок выбиваются на твой высокий лоб.       Ты помнишь вечер, когда я предложил тебе съехаться? Да, это было у меня дома. Мы сидели прямо на этом диване, я оглаживал твою кисть большим пальцем, пристально высматривая рыб в двух морях напротив. Приблизившись к уху, я вдруг прошептал: «Хочешь жить вместе?». Ты ничего не ответил мне тогда… Просто прижал к себе, к своему горячему и прыгающему сердцу.       Теперь я снова слышу фазы твоего насоса, спокойно перекачивающего кровь. Вот она течет к ногам, на которые так бесцеремонно закинуты мои, а сейчас проникла в руки, крепко-крепко обнимающие моё тело. Я спрашиваю: — Почему ты до сих пор со мной? А ты честно, я вижу это, ведь в твоих океанах искренний штиль, отвечаешь: — Потому что не могу без тебя. Мы избороздили весь город. Каждый переулок запомнил наши осторожные по началу, а потом страстные поцелуи. Магазины и торговые центры наполнены вещами, которые мы тщательно выбирали друг другу в подарки, сначала на первый совместный День Рождения, а потом и на годовщину. Я даже привык, что ты тоже любишь трепать мои волосы. Немыслимо. Приходится чаще мыть их, чтобы твои пальцы ощущали их мягкими и шелковистыми, прямо как наш любимый плед. Ты подарил мне его в один зимний вечер, со словами: «Если меня нет рядом, и я не могу обнять тебя, просто укройся им». Я целовал тебя тогда, долго и благодарно. Мы ходим по улице, держась за руки. У меня есть человек, которого я могу вот так схватить и не отпускать вечность. Это, кажется, почти на девяносто процентов составляет моё счастье. Я люблю просто наблюдать за тобой. Твои широкие плечи, постоянно поворачиваясь, готовят что-то на ужин. Я же, тихо выглядывая из-за стены, созерцаю. Вот прядь снова упала на глаза, ты фыркнул и попытался откинуть её движением головы. На плите зашипела кастрюля, одним прыжком ты оказался у тумблера и резко крутанул его. — Я вижу тебя. По телу прошла дрожь, и я понял, что ты, скрестив руки, буравишь меня взглядом. — Ну, иди сюда. Сколько бы я не пытался доказать тебе, что не люблю котов, но сейчас выглядел именно как несчастное животное, попавшееся за раздиранием подушки хозяина. Как только я оказался рядом, ты обнял меня. От одежды пахло моими любимыми специями и остатками одеколона. Моей макушки коснулись губы, которые достойны отдельной страницы описательного текста. —Я почти закончил, сейчас будем есть. —А можно я съем тебя? — Шутливо прикусил твою мочку уха. На лице проскользнула ухмылка, а потом я одним движением был прижат к стене. — Мало синяков на шее, солнышко? — после этих слов ты проводишь языком по засосам прошлой ночи, воруя у меня сжатый вздох. Я только улыбаюсь. Как будто их бывает достаточно. —У тебя сейчас соус убежит. Ты смотришь на меня вопросительно, а через мгновение вспоминаешь, что выкрутил только один тумблер, совсем забыв про соседний. Я только улыбаюсь.