***
— Вы кто? — из мыслей девушку вывел приземистый мужчина лет сорока пяти. Ростом он был ниже Маринетт, а потому смотрел на нее снизу вверх, но это его нисколько не смущало. Пока Дюпен-Чен собиралась с мыслями, мужчина вырвал пропуск из её рук и принялся дотошно его изучать, бурча что-то под нос на подобие: «И приспичит же им присылать студентов прямо перед показом, словно сговорились все». — Будешь помогать мне, — не терпя возражений, произнес он наконец и чуть погодя представился. — Меня зовут месье Астер. — Опять ты себе всех помощников забираешь, Астер, — в проходе появился еще один мужчина, приблизительно такого же возраста, что и её новый начальник. Да вот только у появившегося мужчины были длинные серые пряди, собранные на затылке. У месье Астера же были коротко стриженные темные волосы, что, судя по всему, еще не успели поседеть. — У тебя и так пять помощников, Лоренс, — поспешил возразить мужчина, — а у меня всего три. Да и на что тебе эта неумеха? — на подобные слова Маринетт хотела возразить, да благо успела придержать язык. — Сейчас нужны любые руки, а опыту-то наберется, не впервой, — заступился седовласый мужчина и, улыбнувшись, подмигнул оторопевшей девушке. — Если он будет тебе докучать, — Лоренс обратился к брюнетке, — приходи ко мне, мы всем рады, — договорив, мужчина скрылся за дверью. — Не слушай ты его, — даже не дав обдумать сказанное, запричитал «начальник», — пойдем-ка я тебе покажу, где мы работаем и что тебе предстоит делать, — он потянул брюнетку за руку, попутно спрашивая её имя.***
Если какие-то мастерские и казались небольшими захудалыми комнатушками на первый взгляд, то все эти мнения были точно не о мастерской Габриеля Агреста, в которой, как казалось девушке, работало не меньше сотни человек. Огромные залы с манекенами и моделями, небольшой подиум и четыре комнаты — для каждого из дизайнеров. У её начальника, как ей казалось, была самая лучшая комната, расположившаяся в дальнем краю мастерской. Привлекли же в этой комнате Дюпен-Чен огромные окна, в человеческий рост, через которые, находясь на такой высоте, она видела весь Париж и каждый раз старалась уличить момент, чтобы полюбоваться пусть и привычным, но не менее любимым городом. А моментов для отдыха и вправду было очень мало. Ей уже казалось, что прошло, по меньшей мере, два дня, когда на деле прошло не более полутора часов — слишком много заданий. Маринетт часто куда-то опаздывала и делала все в последний момент, а потому находиться в стрессовом состоянии и куда-то вечно спешить казалось для нее обычным делом. Но в мастерской все происходило настолько быстро, что её привычный «быстрый» ритм теперь казался черепашьим. «Подай ткани». «Отнеси Лоренсу, пусть перешьет». «Месье Агресту не понравится, нужно перешить эти пайетки». Месье Астер произносил привычные для будней мира моды фразы, а Дюпен-Чен отчаянно пыталась хоть что-то понять. Все казалось новым. И вся эта суматоха давила на нее все сильней, что порой ей просто хотелось остановиться и вскрикнуть. Но останавливаться было нельзя, иначе она не успеет. Не успеет отнести. Не успеет передать. Не успеет помочь. Названных трех помощников у месье Астера ей встретить не пришлось, а когда девушка спросила о них, то мужчина лишь пожал плечами и пробурчал что-то вроде: «Опять где-то прохлаждаются. Лентяи, что с них взять». — Этот наряд необходимо закончить к вечеру, месье Агрест обещался вечером заехать и посмотреть, — мужчина недовольно оглядывал пустой манекен и словно примерялся, создавая в голове образ будущего шедевра. — Ты не могла бы принести мне бархат, он в соседней комнате на полке был, — отвлекшись на мгновение, месье Астер взглянул на брюнетку, которой удалось, наконец, впервые присесть. — К-конечно, — устало пробормотала девушка в ответ и медленно поплелась к выходу. Надо же, как быстро она выдохлась. Заходя в соседнюю комнату, Дюпен-Чен споткнулась о коробку и чуть было не распласталась на полу, если бы по счастливой случайности не ухватилась за что-то. Или кого-то. Кажется, она чувствует чью-то руку. Брюнетка удивленно обернулась и увидела юношу, одетого в прекрасный костюм. Вот только чего-то не хватало его образу. Ах, да, головы. Головы? Маринетт подскочила, вновь споткнулась и все же упала. И только, наконец, замерев на полу, смогла рассмотреть своего «спасителя». Это был всего-навсего манекен, одетый в вечерний наряд для какого-то юноши. Может быть, даже для младшего Агреста. Да вот только неаккуратно схватившись, девушка оторвала рукав у пиджака будущего шедевра, а нитки остались в соседней комнате. Поднявшись с места, она поправила пиджак так, что даже вблизи было трудно понять, что что-то не так. Она зашьет, чуть позже. — Мисс Маринетт, Вы скоро? — терпением месье Астре, как она успела усвоить, не славился, а потому оглянулась в поисках шкафа. Шкаф в этой небольшой комнате был всего один. А ткани, что так требовал дизайнер, лежали на самой верхней полке шкафа. Но найти бархат было лишь началом проблемы. Куда сложнее было его достать. Дюпен-Чен с негодованием посмотрела на нужный материал. Что-что, а шкафы в мастерской у Габриеля Агреста были высокие, не под стать такой хрупкой девушке, как она. «Здесь бы йо-йо не помешало», — из мыслей брюнетку вырвал очередной нетерпеливый возглас её наставника. — Мисс Чен, нельзя ли побыстрей? — и отчего он не хотел произносить её фамилию полностью? Но сейчас было явно не лучшее время для подобных рассуждений, а потому Маринетт оглянулась в поисках стула или того, на что можно было взобраться. На глаза ей попалась пара коробок, которые, насколько она помнила, нужно было выбросить. Ей-богу, лучше бы что-то другое придумала. Но брюнетка направилась к сложенным в не очень аккуратную стопку коробкам. Легкая на вид, картонная ноша была тяжела, но частые вечерние патрули все же сослужили службу — девушке удалось поднять несколько из них. Неразумно было не заглянуть в их содержимое, но повторившееся ворчание месье Астера лишь ускорило движения девушки. Взобравшись на пирамиду из трех небольших коробок, брюнетка смогла достать нужный материал и стала аккуратно спускаться. Оказавшись, наконец, на твердой поверхности, она все же не уследила и сама верхняя коробка слетела и рухнула на пол, послышался грохот. Маринетт обреченно вздохнула, и попыталась обернуться, чтобы убрать лишний мусор, но тут в дверях появилась коренастая фигурка месье Астера. — И такая копуша собралась отправляться в мир моды, — ворчал себе под нос мужчина. — Дай ткани, наконец, — бесцеремонно вырвав из рук замершей девушки бархат, дизайнер поспешил обратно, все еще что-то ворча. Дюпен-Чен обернулась и обнаружила лужу чего-то липкого и вязкого, по запаху напоминающего клей. Но ведь эти коробки собирались выбросить, откуда там могли появиться банки с клеем. Девушка осмотрелась и только сейчас заметила еще одну небольшую груду дряхлых и порванных коробок, которые, как раз-таки и предназначались для выброса. Чертыхнувшись, девушка оглянулась в поисках чего-то наподобие тряпки, но из душевного равновесия её вывел еще один возглас месье Астера: — Скорей сюда, мне нужна помощь! — кажется, эти восклицания были слышны на весь этаж, но им никто не придавал особого значения, видимо, слишком часто подобное произносили дизайнеры. — Сейчас, — крикнула брюнетка в ответ и, развернувшись, собралась уйти, но споткнулась и вновь распласталась на полу, да вот только теперь упав прямиком в груду «счастливых» коробок и вымазавшись полностью в клее.***
— Что это с тобой? — от удивления, дизайнер вскинул брови и замер с иглой в руке. Да и зрелище, откровенно говоря, представилось довольно странное. Хотя Маринетт и пыталась отмыть клей в раковине неподалеку от мастерской, удалось ей это весьма плохо, да сделала всё, судя по всему, хуже. Холодной водой тут делу не поможешь, а до ванны еще и добраться нужно. В целом, образ брюнетки напомнил дизайнеру мумию, ну, или восставшего из мертвых. Белые струи клея облепляли всю её одежду, а на волосах попеременно были видны то темные, то светлые пряди. На бриджах и футболке, где клей оттереть все же удалось, были видны темные пятна и отчасти выцветшая ткань. Нельзя было откровенно сказать: вызывал её образ страх или хохот, хотя когда месье Астер узнал в этом «нечто» свою помощницу, все же улыбнулся. Вязкая жидкость все еще капала на пол, и мужчина даже задумался о том, а не испортит ли это паркет. — В прочем, это неважно, — пробормотал он, видимо, уже оправившись от первого впечатления. — Принеси мне вон ту тесьму, — мужчина указал на коробку на подоконнике. На манекене уже красовался недавно принесенный бархат, а сам месье Астер делал несколько выточек и закрепляющих швов. Сделав несколько неуверенных шагов, двигаться в мокрой и липкой одежде было крайне проблематично, брюнетка направилась в ту сторону. Добраться до коробки с тесьмой удалось, благо, без приключений. Предстоял обратный пусть. — Осторожно, тут… — договорить дизайнер не успел, ведь Маринетт споткнулась о небольшую гору тканей, что не заметила раньше, и вновь отправилась на встречу с паркетом. Подкидывать коробку с тесьмой, чтобы уберечь её от падения, было не лучшей идеей Дюпен-Чен. Она поняла это, как только часть тесьмы упала на нее, вторая же часть неопределенно пропала где-то между потолком и паркетом. Как выяснилось позже, часть тесьмы разлетелась по комнате, часть попала месье Астеру в лицо, а последняя часть злополучной тесьмы свисала с красивой люстры, приметить которую девушка удосужилась лишь сейчас. — Весьма необычное решение, — проговорил мужчина, оглядывая тесьму, висевшую под потолком, и тут же вернулся к отделке нового платья. — Помоги мне, пожалуйста, — произнес дизайнер немного погодя. Все это время девушка сидела на подоконнике, стараясь не двигаться, дабы не уничтожить или не сломать что-то еще. — Подержи вот здесь, — месье Астер указал на подол платья, и Дюпен-Чен осторожно взяла ткань. Пока Астер что-то закалывал на верху, напевая под нос какую-то песенку, брюнетка замерла, ожидая чего-то худшего. И худшее пришло. Когда наступил момент отпустить ткань, и девушка разжала руки, ткань все еще оставалась у нее на руках. «Клей!» — мелькнуло в подсознании Мари, но было слишком поздно что менять. Дизайнер предложил укоротить платье и повелел девушке потянуть на себя. Укоротить платье удалось, пожалуй, даже слишком. Теперь вечернее платье больше походило на современный наряд старшеклассницы с мини-юбкой и красиво отделанным верхом. «Ну, хуже то уж точно не будет», — подумала брюнетка. Ох, как она ошибалась.***
В дверях появился Габриель Агрест, который должен был удостовериться в готовности костюмов. Вот только картина предстала перед ним вовсе не творческого процесса, скорее всего, творческого хаоса или творческого бедлама. В просторной комнате под руководством дизайнера Астера не осталось ни одного чистого места без присутствия там ярких блесток или разноцветных лент, а где-то виднелись и большие пятна клея, словно кто-то «прошлепал» тут босыми ногами, измазанными в клее. Тесьма, что предназначалась для вечернего платья одной из дам Парижа, свисала с люстры в потолке, а яркая оборка для юбки из его новой коллекции была видна на шторе. Кажется, её кто-то туда приклеил? Специально?! На полу были разбросаны обрывки тканей вперемешку с бисером. Яркие розовые пуговицы для бального платья валялись где-то неподалеку от самого платья, что лежало на полу окончательно испорченное. Посреди этого хаоса стоял, казалось, единственный уцелевший манекен с алым платьем. Звезда его коллекции, но мужчине всегда казалось, что чего-то недостает этому образу. И вот сейчас, проходящая мимо девушка, неудачно шагнула и споткнулась, обронив небольшую коробочку с черными пайтеками. Черные блестящие камешки, словно пропитанные чем-то, сразу же замерли на алом бархате платья. И в этот момент все встало на свои места. Черное с красным — и как он раньше не догадался! Возможно, это было навеяно ненавистью к супергероям, но ведь это смотрится так элегантно и эстетично. Саму девушку, одноклассницу сына, Габриель вряд ли бы сам узнал, ведь её одежда была заляпана в чем-то светлом, на волосах и футболке виднелись блестки, а бриджи были «украшены» ярким розовым бисером. Из соседней комнаты донесся восклик одного из его главных дизайнеров, месье Лоренса: — Маринетт, что опять случилось? — не ведая, что, когда мужчина произнес эту фразу, то открыл тайну «незнакомки», которая завершила лучший наряд в его коллекции. Возмущение, с которым была произнесена фраза, подтвердили догадку Габриеля о том, что весь погром здесь был устроен именно этой хрупкой брюнеткой, что сейчас неловко пыталась подняться с пола. Увидев, кто за ней наблюдал все это время, брюнетка испуганно замерла, а мгновение спустя принялась лепетать что-то вроде извинений и объяснений, что здесь произошло. А ведь она, кажется, умудрилась разрушить все готовые модели, даже ту одну, что осталась уцелевшая. Девушка неуверенно шагнула и опять споткнулась, но в этот раз пнув невидимую преграду. К ногам Агреста-старшего подкатилась диадема. Обсидиан. В центре необычного украшения черного цвета виднелось несколько бриллиантов. Кажется, именно эта драгоценность была его первой работой в институте искусств. И она как нельзя кстати подходила к образу этого вечернего платья. Габриель поднял с пола украшение и подошел к манекену. Брюнетка замолчала и тревожно замерла. Но то ли Агрест-старший не замечал хаоса вокруг, то ли делал вид, что не замечает, Дюпен-Чен не услышала ни одной реплики в свою сторону. Казалось, он и её саму-то не особо замечает. Это и лучше. — Лоренс, иди сюда, — холодный тон Габриеля Агрест вселил уверенность в чем-то нехорошем, что ей предстояло выслушать. В проходе появился седовласый мужчина, с удивлением взглянув на гостя, вежливо поздоровался и спросил, чем может помочь. — Кто это? — Габриель диадемой указал на еле дышащую девушку. — Маринетт Дюпен-Чен, — её хорошо запомнили, как же. Чуть не разрушить мастерскую — это надо очень постараться, а она и не старалась особо. — Маринетт? — он удивленно посмотрел на брюнетку, стараясь узнать в ней черты той девушки, что выиграла конкурс по дизайну шляп дерби. Возможно, узнал, а может, доверился случаю. На лице Агреста-старшего появилась легкая улыбка. Не холодная и чужая, а теплая и искренняя, такая не свойственная этому модельеру. Лоренс, а после и появившийся в дверях месье Астер от удивления открыли рты — им он за семь лет работы, между прочим, ни разу не улыбнулся. А тут появилась какая-то девчонка, разгромила его мастерскую, а он улыбается ей! — Спасибо, — Габриель Агрест произнес это очень тихо, но Маринетт его услышала и, тепло улыбнувшись в ответ, кивнула. — Если сочтете нужным, Вы всегда можете приходить в эту мастерскую. Вы приняты, мисс Дюпен-Чен, — мужчина проговорил это громко, чтобы было слышно всем его работникам, в том числе и оторопевшей Дюпен-Чен. Кажется, в тот день она чуть не потеряла сознание от счастья.