Jimin's daddy

Намджун, вообще, человек очень смелый и решительный. Он не волнуется, когда выступает на сцене перед миллионами людей; спокойно произносит благодарственные речи от лица всей группы на иностранных премиях; не пугается каверзных или интимных вопросов от ведущих различных телешоу; может с невозмутимым лицом засунуть руку в коробку с непонятно чем на комедийных программах или разгадывать головоломки в доме ужасов с ходячими мертвецами. Намджун не боится высоты, темноты, замкнутого пространства, призраков, насекомых или микроволновых печей. Он уверен, что если бы выдавали медали за отсутствие страхов, он бы такую получил. Но сейчас Намджун выходит из машины, вдыхает свежий воздух, видит перед собой дом Чимина и чувствует, как у него холодеют ладони, и немного подрагивают пальцы. Остальные мемберы уже выгружают свой багаж, о чем-то негромко переговариваясь, в то время как Чимин и Чонгук глупо улыбаются, осматривая родные места. Старший засматривается на красивую улыбку пухлых губ и не отрывается до тех пор, пока Юнги не толкает его в бок локтем, отдавая ему несколько сумок. Мин явно раздражен и хочет спать, поэтому Намджун не сопротивляется, еще раз глубоко вдыхает и идет по направлению к дому следом за остальными. Он, если честно, не особо помнит, кто предложил провести отпуск всем вместе у Чимина дома, но факт остается фактом, сейчас они в Пусане, и когда вернутся — неизвестно. И не то чтобы Намджун не хотел провести отпуск с друзьями, напротив, он всеми руками «за». Дело в том, что это первый раз, когда Намджун встретит родителей Чимина, находясь с ним в романтических отношениях. Он даже не знает, в курсе ли те, потому что они даже мемберам ничего официально не объявляли, но те и без этого все прекрасно поняли. Всей гурьбой они вваливаются в дом, где их встречает прекрасная женщина сорока пяти лет, выглядящая намного моложе, чем есть на самом деле. Нестройным хором они здороваются с миссис Пак, пока та крепко обнимает сына, что совсем немного обогнал ее в росте. Чимин очень похож на свою мать, и Намджун уверен, что будь он девушкой, то их было бы очень сложно отличить. У женщины нежная улыбка, такие же пухлые губы, аккуратные черты лица и теплые глаза, становящиеся щелочками каждый раз, когда она улыбается. Из соседней комнаты выходит младший брат Чимина, которого они приветствуют все тем же хором, и блондин обнимает уже его. Миссис Пак говорит, что комнаты у них те же, что и в прошлый раз, и что если им что-то нужно, то она к их услугам. Мемберы благодарят женщину и уходят на второй этаж распаковывать вещи. Намджун бросает взгляд на Чимина, прежде чем скрыться на лестнице, и встречается с любимыми глазами. Он понимает все без слов, и когда все расходятся по комнатам, вместо уготованной ему, заходит в комнату младшего. Она небольшая, и все, что здесь есть, это двуспальная кровать, шкаф и письменный стол, но Намджун думает, что им двоим должно хватить. Он ставит на пол у кровати свою и чиминову сумки, прежде чем в комнату заходит ее владелец. Младший закусывает нижнюю губу и заламывает пальцы — признаки того, что он нервничает. Ким подходит ближе и заключает его в объятия, зарываясь носом в светлые волосы. Он прекрасно понимает, из-за чего тот переживает, понимает, как необходима ему поддержка и любовь в этой ситуации. В последний раз они были вместе в этом доме еще в 2014 году, когда только начинали испытывать друг к другу симпатию. Сейчас их отношениям три года, но признаться родителям все еще страшно. Они стоят так до тех пор, пока Чимин медленно не отстраняется, беря старшего за руку и подводя к кровати, заваливаясь на нее и снова обнимая руками крепкую шею. — Мне страшно, хен. — тихо выдыхает Пак куда-то в ключицы. — А вдруг, они не поймут. — Не бойся, детка, они ведь знают о твоей ориентации. Они любят тебя, и, я уверен, поймут все правильно. — Намджун целует юношу в висок, мягко водя ладонью по спине. — Помни, что бы ни случилось, я всегда рядом, детка. Я люблю тебя. — Я тебя тоже. — рэпер видит, как розовеют щеки младшего, когда тот тщетно пытается спрятать личико у него в шее, и приподнимает его голову за подбородок, мягко целуя в губы. Его всегда умиляло то, как смущался Чимин, когда говорил подобное, ведь он прекрасно знал, каким развратным тот может быть по ночам. Они лежат так еще несколько минут, пока не слышат, как их зовут вниз выпить чаю после дороги. Волнение и страх пропадают, и Намджун теперь уверен, что у них все будет хорошо. Он крепко сжимает маленькую ладошку и нежно целует каждый пальчик, прежде чем выйти из комнаты и заметить опять покрасневшего Чимина. Остаток дня проходит действительно хорошо, миссис Пак очень добра и гостеприимна, с интересом слушает их истории о жизни айдолов, изредка комментирует и дает полезные советы. В доме царит атмосфера тепла, дружбы и семейного уюта. Ближе к вечеру возвращается отец Чимина — статный невысокий мужчина с небольшой проседью в волосах и сеточкой морщин у глаз. Ужин проходит в спокойной и непринужденной обстановке. Намджун и Юнги беседуют с отцом Чимина о недавно приобретенной ими звукозаписывающей технике, возможных новых песнях, политике, последних новостях, и Ким с уверенностью может сказать, что мужчина один из самых интересных людей, которых он встречал. Тэхен, Чонгук и младший брат Чимина оживленно обсуждают видеоигры, различные стратегии, преимущества и недостатки игровых платформ, в то время как Хосок и Чимин с увлечением обсуждают новый танец, а Джин рассказывает миссис Пак о том, как тяжело ему следить за тем, чтобы количество косметики в холодильнике не превышало количество еды в нем же. Намджун расслабляется, забывает о своих прежних переживаниях и действительно чувствует себя как дома. Все идет просто замечательно ровно до того момента, как… — Папочка, передай, пожалуйста, соль. — Чимин отрывается от беседы с Хосоком и поворачивается в ту часть стола, где сидят его отец, Юнги и Намджун. — Конечно, детка. Намджун осознает, что не один потянулся за солонкой только тогда, когда за столом воцаряется абсолютная тишина, а отец Чимина замирает подобно статуе и бледнеет. Он медленно поднимает глаза и видит мужчину, глядящего будто в никуда и застывшего в одной позе; шокированных миссис Пак и ее младшего сына; алое лицо Чимина, смущенного Чонгука и явно удивленных мемберов, некоторые из которых даже не пытаются скрыть улыбки. Тэхен не выдерживает первым. Он пытается замаскировать смех под кашель, но выходит у него откровенно плохо. Следом за ним отмирает Хосок, закрывает лицо ладонями, и Намджун видит, как дрожат его плечи. Джин прячет улыбку в кулаке, в то время как Юнги открыто ухмыляется. — Вот так… Неожиданность… — женщина тяжело сглатывает и пытается подобрать слова, пока ее супруг все еще не может сдвинуться с места. — Милый, ты… Ничего не говорил о своих отношениях… — Мам, я, — Чимин практически пищит — Это… Я хотел вам рассказать, но времени все не было… Мы с Намджуном встречаемся. Встречаемся, да. Остаток ужина проходит практически в полной тишине, которая лишь изредка прерывается несдержанными смешками со стороны Тэхена и Хосока. Мистер Пак тоже, наконец, приходит в движение, но уже не отрывает взгляда от тарелки, в то время как младший брат Чимина все время смотрит на Намджуна и иногда усмехается. — Хен, — Джихен очень гаденько ухмыляется, и в другой ситуации Намджун бы даже смог сказать, что он может соперничать в этом с Юнги, но, — А Чиминни-хен должно быть хорош в постели, да? Он же гибкий, да и стонать должен высоко. Отец Чимина давится рисом, а Тэхен хрюкает от смеха.

***

Намджун заходит в их с Чимином комнату, и единственное, что он думает обо всей этой ситуации, это то, что хуже быть вряд ли могло бы. На самом деле, могло, но для этого они должны были потрахаться у всех на глазах, а об этом думать ему не хочется. Только что родители Чимина устроили им обоим лекцию о том, как важно быть осторожными на публике и предохраняться во время половых актов. Но если Чимина после часового полоскания мозгов отпустили, то с Намджуном мистер Пак захотел поговорить с глазу на глаз и весьма доходчиво объяснил, что он с ним сделает, если Ким разобьет младшему сердце. Намджун эту информацию понял, принял к сведению и со спокойной душой отправился в комнату, потому что вроде как чета Пак не против их отношений, а это главное. Чимин сидит на кровати в одной намджуновой футболке, которая доходит ему почти до середины бедра и открывает тонкие ключицы. Он комкает ткань пальчиками, поджимает пухлые губы и на старшего не смотрит. Намджун понимает, что тот корит во всей этой ситуации себя и подходит ближе, присаживаясь перед ним на корточки и кладя большую ладонь на оголенное колено. — Чимин-а, детка, в этом нет твоей вины. Это я сглупил, забылся и… Извини меня. — Но ты не должен извиняться, хен. Ты ни в чем не виноват. — Чимин поднимает голову, и вместо ожидаемых печали, вины и смущения Намджун видит в его глазах капельку озорства, немного насмешки и море похоти. — Ты же не сердишься на меня? Да, папочка? Последние слова он практически пропевает, облизывая свои блядские губы, и вот тогда Намджун действительно понимает. Все понимает. Он застывает так же, как и мистер Пак ранее, пытаясь переварить информацию. Ему даже не верится, что этот мальчишка, который смущается признаться после трех лет отношений, пару часов назад спровоцировал его, практически ничего не сделав, он заставил его самого раскрыть родителям их небольшой секрет. Намджун смотрит в темные глаза и не видит там ни капли раскаяния или чего-то хоть отдаленно похожего. — Ах ты мелкая сучка. — старший поднимается, наваливается на Чимина сверху и впивается ему в губы, не давая обнять себя за шею и обхватив тонкие запястья. Чимин под ним недовольно стонет, как только старший отрывается от алых припухших губ, но Намджун это игнорирует. Обычно он исполняет каждую прихоть своей детки, но, кажется, он слишком ее избаловал, и в этот раз он позволит себе побыть эгоистом. Парень спускается поцелуями на чувствительную шею, оставляя множество засосов, наслаждаясь тихими стонами над ухом. Джихен спрашивал про то, как Чимин в постели? Сегодня услышит. Намджун стягивает свою майку и футболку с хрупкого тела, с удовольствием отмечая отсутствие на юноше нижнего белья, и снова поцелуями проходится по шее, переходя на ключицы, пальцами теребя соски, выбивая из Чимина все больше стонов. Намджун отстраняется, любуясь телом под собой и заглядывая в глаза Чимина, явно ждущего продолжения. Он усмехается и продолжает играть по правилам своей детки, уже готовясь их нарушить. Опускается ниже, сжимая в руке уже вставший член, проводя пальцем по влажной головке и слушая новые, уже более громкие, стоны. Юноша разводит ноги Чимина как можно шире, благо, растяжка позволяет, и касается губами головки, начиная ее посасывать, отодвигая языком крайнюю плоть и постепенно опускаясь ниже. Он обводит выпирающие венки языком и начинает двигать головой по стволу, чувствуя маленькие пальчики у себя в волосах. Стоны Чимина становятся все громче, он тщетно пытается их сдержать в моменты, когда старший вбирает до основания и пальцами перебирает яички, играясь с ними. Он уже приближается к пику, когда Намджун, крайне увлеченный своим занятием замечает его лицо и тут же отстраняется, пережимая член у основания, лишая уже готового к оргазму Чимина удовольствия. — Что? — Чимин хрипит, пытается сфокусировать взгляд или сформулировать мысль. — Почему? Папочка.? Намджуну невероятное удовольствие приносит наблюдение за таким Паком, растрепанным, похотливым, жадным до ласки и выглядящим горячее любой порноактриссы. Он мягко проводит по его щеке, усмехается, когда видит растерянность и панику на кукольном личике, и достает из кармана розовую атласную ленту. Чимин, еще не до конца осознающий действительность, не успевает даже дернуться, когда лента оказывается завязана маленьким бантиком на основании его члена. -…что? Нет-нет-нет… Папочка, я, мне нужно кончить. Ты же не можешь лишить меня удовольствия… Папочка, ты не можешь… — у Чимина губы дрожат, и в глазах слезы, когда Намджун на это усмехается и лишь качает головой. — Ты сегодня так некрасиво поступил, детка. Опозорил меня перед твоими родителями, выставил настоящим извращенцем. Думаю, тебя нужно наказать. — Намджун едва ли не с умилением смотрит на дрожащего и плачущего Чимина, слишком прекрасна эта картина. — Нет, Папочка, нет… Не надо, я исправлюсь… Прости меня… — Переворачивайся. — Ким резко меняет ласковый и нежный тон на твердый, одним словом прерывая тихий лепет партнера. Чимин неверяще смотрит на него, и тогда старший сам обхватывает его под поясницу, переворачивая на живот, вздергивая бедра и скручивая руки за спиной. — Я непонятно выражаюсь?! Чимин испуганно сжимается, разводит ноги шире и сильнее прогибается в спине. Несколько секунд он не слышит ни одного звука, после чего правую ягодицу обжигает болезненный шлепок, из-за которого он вскрикивает и пытается отползти, но лидер держит крепко. — Не рыпайся. — стальные нотки в голосе Намджуна пугают, но в то же время невероятно заводят, и Чимин чувствует, как усиливается его возбуждение, внизу живота все горит, но проклятая лента мешает кончить. Намджун бьет по другой ягодице еще сильнее, и Чимин снова кричит. — Тебе надо быть тише, детка. Ты же не хочешь, чтобы все узнали, какая ты шлюшка, верно? — шлепок. — Представь, что было бы, узнай они, как часто ты подставляешь мне свой прекрасный зад, — шлепок. — как часто умоляешь меня вколачиваться в тебя быстрее и сильнее, — шлепок. — как часто ты течешь просто от мысли о том, что я тебя трахаю. — шлепок. — Представь, что было бы, узнай они о том, как ты любишь хорошую порку и мои ладони на твоей заднице. Чимин кусал подушку, смаргивая слезы от болезненных шлепков, на которые Намджун был очень щедр. Юноша тихо постанывал, боль постепенно переходила в сладкое наслаждение, властный голос Намджуна лишь усугублял ситуацию, и кончить хотелось до боли во всем теле. Шлепки прекратились и сменились поглаживаниями — ему давали перевести дыхание. Намджун любовно огладил горящие ягодицы, разводя их в стороны и наслаждаясь видом сжимающейся розовой дырочки. — Я мог бы как следует вылизать тебя, детка, а после хорошо трахнуть своим большим членом, прямо как ты любишь, но знаешь, твое поведение меня слишком огорчило, поэтому я просто трахну тебя пальцами. — Чимин испуганно распахнул глаза, когда услышал планы своего парня. — Папочка, пожалуйста… Я… Я очень хочу твой член, — каждое слово давалось с огромным трудом, член пульсировал и требовал срочной разрядки, ягодицы горели, а заднего прохода касались смазанные лубрикантом пальцы. — Прости меня, Папочка, я понял урок… Хочешь… Я отсосу тебе? Только трахни меня членом, пожалуйста… Мне очень нужен твой член… Моя дырочка не сможет без него… — Ты настолько хочешь мой член, хах. — Намджун надавил на сжатое колечко мышц, проскальзывая одним пальцем и сразу начиная им двигать. — Что готов на любые унижения, лишь бы тебя трахнули. — не прошло и полминуты, как к первому добавились второй и третий палец. — Знаешь, на кого ты похож, детка? — громкие высокие стоны после попадания по простате. — Я жду ответа. — Н-на шлюху, Папочка… — Правильно, хорошая детка. — старший вынимает пальцы, стягивает спортивные штаны и трусы, из-за чего возбужденный орган шлепается головкой о пресс, и достает квадратик презерватива, раскрывая его и раскатывая латекс по члену. — Раз ты так сильно хочешь, то я трахну тебя членом. Намджун входит в узкое нутро, задыхаясь от тугости, сжимает ладонями тренированные ягодицы, пока Чимина под ним выгибает и колотит. Он плачет от несдерживаемого желания кончить и громко стонет, возможно, срывая голос и явно будя всех спящих в доме. Ким начинает вбиваться в мальчишку, наслаждаясь высокими стонами, теснотой, давлением стенок на пульсирующий член, мягкими ягодицами, в которых тонут подушечки пальцев. Чимин под ним, плачущий, стонущий, готовый на все, идеален, и Намджун никогда и никому не отдаст этого мальчика, что бы ни произошло. Чимин не понимает, где он находится, что происходит вокруг него, он чувствует лишь глубокие и быстрые толчки своего папочки, из-за которых ему хочется выть от боли и наслаждения. Чимин почти срывается на визг, когда чувствует, что давление на члене пропадает, и кончает, долго и много, так, как не было уже довольно давно. Намджун делает еще несколько толчков в уже ослабевшее и неподвижное после оргазма тело и изливается следом, выходя из прохода, снимая контрацептив и падая на кровать рядом с юношей, сгребая его в объятия. Чимин рядом с ним затраханный настолько, что не может даже пошевелиться, и почти сразу проваливается в сон, ощущая легкий поцелуй на своих губах. Завтра утром их обоих ждут насмешки со стороны участников, осуждающие взгляды матери; Чимин постоянно будет прикрывать усыпанную засосами шею, за которую им влетит от менеджера, и подкладывать подушки на стулья, потому что задница все еще болит, а Намджун до конца отпуска будет чуть ли не на руках носить своего любимого парня, исполняя любой каприз. Но это все завтра, а пока они могут просто понежиться в объятиях друг друга.