❤️
Зейн остановился около Пейна, который смотрел в зеркало, пытаясь застегнуть запонки. Он положил голову ему на плечо, вдыхая аромат его душистого мыла и одеколона Hugo Boss. От приятного чувства хотелось закрыть глаза и провалится в бесконечность, будучи окруженным только лишь звуком идеального голоса этого мужчины и его запахом. В комнате Лиама было темно и уютно, здесь ему казалось, что он дома. В то время как собственная квартира напоминала ему о деньгах, украшениях, побрякушках, которые он купил на деньги Пейна. Возможно, они просто напоминали ему о том, кто он такой на самом деле, о том, что так сильно хорошо спрятано от кареглазого. Именно поэтому ему совершенно не хотелось туда возвращаться. Во время выходных, когда парень просыпался от поцелуев Лиама и холодных пальцах на его ребрах, Зейн нашел номер, будто бы не специально, по которому не звонил уже десяток лет. Набрать его он так и не решился. Раньше, смотрясь в зеркало Малик видел уверенного в себе мужчину, с деньгами, живущего в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывающего и настолько холодного, что по коже пробегали мурашки. Малик посмотрел в глаза напротив, застегнул золотые запонки и поправил зеленый галстук. — Ты такой красивый, — прошептал миллионер, наблюдая за смущенным румянцем на точеных скулах. — Перестань, — ответил еле слышно Зейн, ощущая покалывание в груди. Раньше его невозможно было смутить его комплиментом, но сейчас… Лиам засел где-то у него в голове, он розой разросся в его груди, шипами разрывая изнутри. Сильные руки Пейна легли на талию парня, приятно грея поясницу. Носом он провел по длинной тонкой шее, щекоча. Смех Малика был для него усладой. Он целовал его кожу, чувствуя, как сильно бьется сердце в груди от каждой ноты смеха зеленоглазого. — Хватит! — смеялся во весь голос Зейн. Миллионер взял его на руки, держа за бедра, начиная покусывать шею, следя за тем, как смех переходит в стоны. — Нам надо уходить… Иначе мы опоздаем… — прохрипел Малик, отталкивая от себя мужчину, — это ведь твое мероприятие, значит ты там точно должен быть. — Пообещай, что уйдем оттуда при первой возможности, — Лиам вжался в его бедра затвердевшим членом, который отлично ощущался даже через брюки. — Обещаю, — он притянул его к себе, целуя, и улыбаясь через поцелуй. Он бы отдал все, чтобы встретить этого миллионера еще раз и начать все заново, без лжи и грязи, но разве такое возможно? Это бывает только в сказках.❤
Как оказалось на деле, это был не просто банкет, а целый вечер, посвящённый тому, чтобы как можно лучше подлизаться к Лиаму. Зал был украшен со вкусом, еды как таковой не было, только невозможно маленькие и замечательные закуски с приятным алкоголем. Малик был на таком мероприятии не в первый раз и знал, что тут все — лжецы и показушники. Им надо было доказать всем, что они самые лучшие и добрые люди в мире, хотя это совершенно не так. Это был мир Зейна — окружённый деньгами, лицемерными улыбками, грешно богатыми людьми, отвратительными несмешными шутками, шампанским на подносах и оливках на шпажках. Скорее всего, тут были и те, кто когда-то ходил на «деловую встречу» к Зейну между ног. Об этом думать не хотелось, становилось неприятно, весь живот сразу крутило в рвотном позыве, а лицо бледнело. Возможно, именно так и выглядит лжец. Все, что у него есть вокруг — замок из вранья, что может упасть и разбиться в любую минуту. Парень сидел один за столиком, скучая и пересчитывая зубочистки, около него стояли бокалы с шампанским. Его почти не было видно в этом приглушенном свете. Он очень боялся выйти из этой тени и встретить одного из своих клиентов. Ведь тогда этот хрустальный домик сломается, а стекло от него вопьётся в кожу парня навсегда, оставаясь шрамом, как напоминанием. Ему очень хотелось найти своего мужчину и поцеловать его, прижать к себе и не отпускать, пока Зейн не успокоится. Казалось, что они не виделись вечность, прямо с того момента, как Лиам ушёл здороваться с гостями. Почему-то сердце неприятно ныло, парень закрыл глаза, но увидел драконьи карие глаза, испепеляющие его. Парень встал с кресла, направляясь взять себе выпить. Малик остановился около барной стойки, пытаясь успокоиться, в надежде, что его сердце перестанет так сильно биться. Эти карие глаза полыхали таким огнем, что обожгли его душу. Он заказал себе джина, пытаясь приглушить эти чувства внутри. Ему казалось, что там уже все умерло и сгнило, только кости, обглоданные насекомыми держали его. В жизни Зейна были сотни мужчин, даже в парочку парень влюблялся, но вся эта любовь оборачивалась к нему не самой лучшей стороной. Когда он в последний раз чувствовал симпатию к мужчине, то это обернулось тем, что тот запер его в квартире и избивал каждый день. Его руки тряслись, Малик прикрыл глаза ладонью, когда его кто-то окликнул. Зейн повернулся и скривил лицо, разворачиваясь обратно. — Привет, Зи, не знал, что ты работаешь в этом заведение, не видел тебя здесь раньше. Ушел с Улицы Зелёных Фонарей? — спросил лысоватый мужчина с вечной салфеткой в руке. Джордан Флетчер, или Потный Джо, как называли его в круге Голд Диггеров. Он постоянно ходил с салфеткой, вытирая либо лоб, либо ладони. Во время секса с ним, пот капал прямо на тела проституток. Поэтому за услуги он доплачивал: многие отказывались. Потный Джо раньше часто посещал Зейна, пока последнему не надоело. — Привет, Джордан, я и не работаю, — парень отпил немного джина, пахнущего ёлками, и посмотрел на мужчину, — тебе что-то нужно? — Ну, могу заплатить тебе полторы тысячи за ночь, знаешь, соскучился по твоим косточкам, — миллионер достал из кармана толстую кубинскую сигару, смотря в зелёные глаза напротив. — Нет, прости, я не могу сегодня, дела, — Малик пожал плечами, пытаясь найти Пейна в толпе. — Это из-за Англичанина? Откуда он о тебе узнал? Я думал, что есть запрет на разглашение. Давай я перебью его цену, побудешь сегодня моей мышкой, — Сахарок протянул руку вперёд, проводя ей по кисти Малика. — Я не работаю, Джордан, давай в другой раз, — прошипел Зейн, одергивая руку и ставя стакан назад. Зейн встал со стула, замечая потерянного Пейна посреди зала. На его шее висела золотая цепь, на запястье швейцарские часы и браслет из платины с бриллиантами, рубашка и дорогой костюм — каждая мелочь в нем манила Малика. Этот мужчина был огнем, а он просто хотел сгореть в нем. Парень уверенно направлялся к Пейну, чувствуя как все в нем дрожало, а щёки горели: хотелось приложить к ним льда. Лиам поднес пальцы к губам, вытирая их, он глядел в яркие зелёные глаза, что напоминали ему красивые величественные леса. Малик приблизился к мужчине настолько близко, насколько им позволяла одежда. Он ощутил теплую руку на своей пояснице и горячее дыхание, обжигающее его кожу. Играла громкая музыка, но они слышали только как билась их кровь в жилах. // Oh mother, tell your children Ох, мамы, детей не пускайте за мной Not to do what I have done Тропой, что на дно ведет. Spend your lives in sin and misery Чтоб алчность и грех им не стали судьбой In the house of the Rising Sun В том Доме, где Солнце Встает. //❤
Через час они уже были в клубе на Пятой авеню. Это место источало из себя похоть, казалось, что там, после охранника и затемнённых дверей, начиналась Преисподняя. Вокруг них танцевали полуобнажённые женщины, изгибаясь на столах, выпрашивая деньги. Богатые люди сидели на диванах в разных углах клуба, куря сигареты пачками. Едкий дым распространялся по всему зданию. Рядом с некоторыми мужчинами сидели молодые девушки и парни, одетые в дорогие наряды. Они пошло прижимались к Сахаркам. Зейн гулко выдохнул, ему стало не по себе: когда-то он также прижимался к олигархам, смеясь над всеми их шутками. В такие моменты ему казалось, что он уже умер. — Они так танцуют ужасно, неумело… — сказал Малик, положив голову на плечо Пейна, — или тебе нравится. — То есть, ты хочешь сказать, что можешь лучше? — мужчина приподнял бровь, вопросительно смотря на него. — Возможно. Парень был мастером искушения: он всегда игрался на плотских желаниях. Что отличало это действие от обычного соблазнения? Это была его работа. — Докажи, — прохрипел Лиам, хватая Зейна за талию, выдыхая ему дым в ухо, заставляя стадо мурашек пробежать по худой спине. Это была маленькая комната с приглушенным светом. Пахло ароматическими свечами, запах которых впитался в обивку кресла черного цвета, и дорогим парфюмом, что так любил Зейн вдыхать в себя с шеи своего мужчины. Небольшие светильники осветляли такие же небольшие участки темно-зеленой стены. Казалось, это место настолько порочное, что сам Дьявол сидел на месте Пейна, держа кровавый напиток у себя в когтях. Или же этот Мистер был не так уж прост, как могло показаться. Дыхание мужчины было спокойным, грубые пальцы обхватили стеклянный стакан с дорогим скотчем. На пальцах как всегда золотые перстни, на запястье часы, которые стоят чью-то годовую зарплату. Он был весь в ожидании, за плотным полотном стоит его самый большой порок, тот, ради кого он готов грешить всю оставшуюся жизнь, тот, кого он готов завалить деньгами, золотом и всеми драгоценностями мира, тот, из-за кого поломанное сердце так сильно трепетало в широкой груди. Из колонок на стенах заиграла музыка. Шторы медленно раздвинулись. Пейн стал учащенно дышать, жадно смотря в зеленые глаза напротив. Ему хотелось увидеть больше, чем оголенный участок груди. В прохладной комнате неожиданно стало очень душно, он поднес стакан к пересохшим губам, облизывая их. Тонкие руки прошлись вниз по телу, возвращаясь обратно, останавливаясь на шее, слегка сжимая ее. Только Дьявол знал, насколько сильно ему хотелось сжать эту прекрасную шею своими руками. Искуситель посмотрел на него вновь, а огонь в его изумрудных глазах разжигал пожар вокруг них. Пейну было все равно: ради этого зрелища он готов гореть вечно. Ничто не вызывало у него таких чувств раньше. Этот демон открывал в нем то, что тот так усердно прятал. Желание, страсть, горечь во рту и жжение в груди — за эти ощущения мужчина вознес бы его к самим небесам. Ему не надо было ничего говорить, зеленые глаза, что светились в темноте, говорили все за него. Парень не разрывал зрительного контакта, ему так нравилось смотреть на то, как красиво горит древесина в глазах напротив. Легкие пошатывания бёдрами сопровождались руками, что так игриво вели вниз по телу. Шустрые пальчики расстегивали красивые пуговички на его белоснежной рубашке, все больше оголяя манящую кожу. Все, что хотел Лиам — сорвать ее, слушая как пуговички летят вниз, ударяясь об пол, впиться в обжигающую шею зубами, чувствуя, как худые пальцы сжимают его плечи до боли. Взглянуть в прикрытые глаза и незамедлительно положить руку на лебединую шею, сжимая ее до тихого хрипа. Медленно перевести сильные пальцы на скулы и подбородок, сдавливая их, впиться в вишнёвые греховные губы. Зейн видел все это в его глазах, это было отражалось в том, что мужчина поменял позу. Его руки лежали на подлокотнике, ноги были широко раздвинуты, а губы слегка приоткрыты. Малик пробежал кончиками пальцев по своей груди, спускаясь все ниже. Резко он повернулся спиной, оглядываясь через плечо. Его бёдра очертили полукруг, а ладони легли на собственные плечи, будто обнимая. // Open your hands Раскрой ладони Take a glass Возьми стакан Don't be scared Не бойся I'm right here Я здесь Even though you don't roll Даже если ты не пробовал раньше Trust me boy Доверься, парень You wanna be high for this Ты хочешь быть под кайфом из-за этого // Зейн стянул рубашку с одного плеча, чувствуя на коже опаляющий взгляд. Мужчина следил за каждым его действием. Голддиггер в нем знал, что Сахарку надо. Пейн хотел видеть спину со всеми ее перегибами, ямочки на пояснице, линию позвоночника, что начиналась с чернильного павлина на шее. Рубашка полетела в сторону изящным взмахом идеальной руки. Такая шлюха, как этот зеленоглазый демон, точно знал, что хочет миллиардер в кожаном кресле. Он повернулся обратно, медленно по-кошачьи, спускаясь вниз на колени. Лицо Пейна, каждый его мускул, выражал то желание, ту страсть, что горела внутри него. Костяшки на его руке побелели. С каждым шагом Зейна он все сильнее сжимал дерьмовое кресло. И вот Малик подполз к мужчине, продолжая невинно и одновременно так пошло смотреть в широкие зрачки напротив. Парень положил руку на внутреннюю часть бедра миллионера близко к паху. Рот Пейна приоткрылся. Сердце в груди так сильно стучало и не собиралось останавливаться. Через несколько секунд Зейн оказался повален на пыльный ковёр. — Ты лучше любой самой дорогой проститутки. И ударах его сердца звучали сигналы сирены.❤️
На языке чувствовался легкий привкус вина, хотя он не пил его. Неужели это мужчина рядом с ним заставляет его чувствовать себя таким пьяным? Его голова кружилась, они шептали друг другу что-то совершенно невнятное. Слова наезжали друг на друга, их было не разобрать. Глаза прикрыты, а нутро горело. Зейн чувствовал этот горящий узел внизу живота, то как все немело. Он чувствовал сильные руки, что так приятно сжимали его лицо, губы на его губах и язык, такой мягкий и приятный. Лиам отпрянул назад, на немного, ему хотелось взглянуть в эти чертовски манящие глаза. Их соединяла тонкая линия слюны. Веки парня трепетали, губы покраснели, а на щеках горел розовый румянец от возбуждения. Малик отдавался мужчине полностью, позволял делать с собой все, что душе захочется. Ему нравилось смотреть на то, как почти обездвиженный Зейн дрожит под ним, сквозь пелену требуя ещё. — Сэр, сделайте что-нибудь… — прошептал Малик таким тоном, что член Пейна в брюках затвердел ещё сильнее. Лиам громко выдохнул, а на его челюсти были видны жилки. Шершавая мощная рука легла на лебединую шею Малика, сжимая ее. Он прильнул к его уху, облизывая раковину и кусая мочку. Зейн дернул бёдрами вверх, проезжаясь своей прилежностью по паху мужчины. Изо рта последнего вырвался тихий стон. Резко Лиам развернул парня лицом к стене, тот машинально подался ягодицами назад, чувствуя твёрдый член, упирающийся в него. — Ты такая шлюха, дорогой, заставляешь мой член твердеть все сильнее. Ждёшь, когда я уже тебя трахну так, что ты будешь умолять, чтобы это не заканчивалось. Зейн ощущал то, насколько сильно дрожат его ноги. Этот шёпот только увеличивал его возбуждение. — Да, сэр, хочу кончить на вашем члене. В ответ на это, Пейн засунул в блядский рот парня пальцы, чувствуя, как тот их сразу начал сосать. Мокрый мягкий язык прошёлся по его подушечкам, а губы плотно сомкнулись. На мгновение Лиам замер, не отрывая взгляда от того, что творил Малик. Наконец оторвавшись, мужчина отошёл от своего мотылька, остановившись рядом с кроватью. В его древесных очах горело невозможное и совершенно нереальное пламя. Он не сводил взгляда с Зейна, расстёгивая свои брюки, вытаскивая ремень, и снимая галстук. Пейн пальцем поманил Малика к себе. Через секунду тот был уже рядом, поворачиваясь спиной, позволяя ему связать свои руки невообразимо дорогим шёлковым галстуком. — Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой? — Лиам уткнулся в изгиб его шеи, вдыхая яркий аромат льда и мяты, — хочешь, чтобы я положил тебя на свои колени и хорошенько тебя отшлепал? Привязал тебя к кровати и не давал тебе кончить, пока ты не начнёшь умолять? — Прошу вас, сэр, я хочу почувствовать ваш член у себя во рту, — прохрипел Малик, спускаясь на колени перед мужчиной. Глаза парня устремились в выпуклость на чёрных брюках миллионера, намекая на то, что их надо расстегнуть. Пейн с ухмылкой на лице расстегнул пуговицу и ширинку. Зейн открыл рот и почувствовал в нем пальцы, приступая их сосать. Они находились так глубоко, что в уголках глаз скопились слезы. Через минуту он вытащил пальцы и Малик громко вздохнул. Резко Лиам стащил с себя белье, хватая парня за волосы, из-за чего пенис того болезненно дёрнулся в узких брюках, и притянул к своему члену, насаживая блядский рот на него. Все на чем Лиам был сконцентрирован — розовые губы, обёрнутые вокруг его толстого ствола, язык, скользящий по нему и парень, который совершенно грешно смотрелся стоя на коленях перед ним. Зейн сосал так отчаянно, заглатывая максимально глубоко, упираясь носом в живот мужчины. Не задевал пенис зубами, и доставлял ему непередаваемое удовольствие. Член миллионера был большой и толстый с легкой щетиной вокруг. Черт, как же ему нравилось чувствовать тяжесть на языке, крупную головку, упирающуюся в горло. Лиам с размахом входил в его рот, его губы были приоткрыты, а дыхание переставало быть таким ровным, как до этого. Слюна текла по его подбородку и шее, хлюпала в полости рта. Пейн вставил член почти по основание в горячую гортань, смотря вниз. И каждый раз он умирал от Зейна под ним. Его глаза закатились, парень почти не дышал, на лбу капельками скопился пот. Схватив за Малика за волосы, мужчина вышел из него, позволяя тому дышать. — Тебе понравилось, милый? — спросил мужчина, поднимая того с колен, кладя его на кровать. Резким движением миллионер разорвал рубашку на своей шлюхе, прильнув сухими губами к соскам, что маняще торчали. Малик до хруста выгнулся в спине, вскрикнув от легких покусываний. Пейн знал, что нравилось парню под ним. Почему-то ему нравились дикие, наполненные страстью резкие движения. Он бесстыдно стонал от укусов, шлёпкой, удушений, сильных сжиманий его тела. Именно поэтому они так так подходили друг к другу. Лиам любил связывать его, затыкать ему рот рукой или самодельным кляпом, шлепать его ремнём до синяков, держать его за шёлковые чёрные волосы, пока вставляет ему по самое основание. Язык прошёлся по горошине, зубами закусывая ее. Он чувствовал член, что упирался в район живота Лиама. Большая ладонь накрыла промежность Зейна, а другая закрыла его рот. Пейн приблизился к его покрасневшему лицу, всматриваясь в зеленые ядовитые глаза. — Хочу трахнуть тебя, хочу брать тебя всю ночь, хочу облизать все твоё тело, — Пейн освободил колом стоящий член Малика из брюк, принимаясь размеренно надрачивать, наблюдая за тем, как тот мечется. Зейн хотел разрядки, хотел спустить всю сперму на умелые ладони мужчины, кусая его руку до боли. Он смотрел на миллионера изредка моргая, ведь ему хотелось потеряться в его глазах, забыться. Никогда раньше он не чувствовал такое к мужчине. Никто раньше не обращался с ним так. Никто раньше не любил его. Никилади с его «любовью» и рядом не стоял рядом с Мистером Пейном. Он бы провёл вечность в его объятиях. Член болезненно ныл, прося о большем. Возбуждение только росло, узлом завязываясь внутри него. — Взгляни на себя, Зейн, лежишь подо мной, стонешь, прося о большем. Тебе хочется почувствовать мой член поскорее, да? — парень быстро закивал, толкаясь в его ладонь, — ты такая блядь, черт, хочется трахать тебя часами, заставляя кончать каждый гребанный раз. Зейн ощущал вибрацию где-то в паху, когда мужчина перевернул его на живот. Он стянул с него брюки вниз с чёрными боксерами, оголяя аппетитные ягодицы. Руки Малика были заломаны за спину и болели, но ему было все равно. Парень был сосредоточен на языке, прислонившемуся к его проходу. Лиам облизывал отверстие, до белых костяшек сжимая смуглые половинки в руках. Проходясь языком от дырочки до поджавшихся яичек. Слюна текла по его подбородку вниз, он был сосредоточен на том, чтобы доставить как можно больше удовольствия. Малик стонал всегда как в последний раз, иногда срывая голос. Периодически Пейн затыкал ему рот, просто наслаждаясь огнём, что полыхал в его взгляде. — Сэр, прошу вас… мне нужно больше… В комнате пахло духами и порошком от свежего постельного белья. Стены впитывали в себя стоны и глубокие вздохи, такие чувственные и страстные. Мужчине казалось, что «Сэр…» отпечаталось на серых обоях, а если нет, то он сам бы вывел это каллиграфическим почерком. Пейн достал лубрикант из чёрной прикроватной тумбочки, размазывая его меж пальцев. Лёгким движением он ввел первый, слыша легкий вздох, его фаланги сжимали бархатные стенки. — Ещё, сэр… — Зейн хотел быстрее оседлать мужчину, пусть завтра все бы болело. Он мечтал об этом с начала этого тупого вечера. Член Пейна дернулся, но тот усмирил желание, обхватывая рукой горло Малика. Ему нравилось, то, насколько сильно парень хотел его. Мужчина наклонился ниже, чтобы начать шептать любовнику всякие неприличности. Чувствуя дрожание тела под ним. Через несколько минут, которые показались парню вечностью, ведь Пейн заставлял его дрожать от действий пальцев внутри него, он наконец их вытащил, шлёпнув по аппетитной ягодице. — Не двигайся, иначе, ничего не получишь. Зейн послушно закивал, а его щеки загорелись, ведь он продолжал ощущать на себе его тяжёлый взгляд. Зеленоглазый слышал, как Лиам раздевается и берет ремень, следя за каждым его движением. Парень не мог повернуться и посмотреть, что делает миллионер, поэтому когда он почувствовал ремень на своей шее, то вздрогнул. — Не… не надо на шею… -он задрожал, но уже не от возбуждения, а от паники и забытого страха. — Тебе понравится, — прошептал Пейн, начиная его затягивать. Парень гулко вздохнул, он знал, что если сейчас что-то скажет, то голос будет дрожать. — Я бы хотел, чтобы вы отшлепали меня этим ремнём, сэр, больше всего на шее мне нравятся ваши руки, — прохрипел Малик, ощущая, как ремень соскальзывает с горла. Смазав отверстие и свой член, Лиам приставил головку к раскрытому входу, наслаждаясь томным вздохом, вырвавшимся из вишневых уст. Он вошёл в него одним движением, хватая чёрные волосы и собирая их в кулак. Мужчина с амплитудой, размашисто вгонял ствол в Малика. Его губы приоткрылись, а дыхание сбилось от ярких чувств, что фейерверками сверкали в его карих глазах. Пот стекал по его накаченной груди, что вздымалась от накалённого воздуха в комнате. Ему хотелось записать стоны Малика на подкорку своего мозга и слушать всегда. Зейн прогнулся в спине, он подмахивал бёдрами, прося увеличить темп, а пальцы на ногах подгибались каждый раз, когда миллионер проезжался по его простате. Член Малика уже болел от перевозбуждения, но мужчина явно не собирался на этом заканчивать. Он резко вышел, хватая парня, и усаживая на себя. — Хочу видеть твоё лицо, когда ты кончаешь, — прохрипел Лиам, вглядываясь в изумрудные глаза, из которых текли слёзы. Чёрная длинная челка налипла на лоб, а в горле пересохло. Сильные руки сжали его бёдра, призывая к движениям. Он, как настоящая шлюха, скакал не переставая, закусив свои губы, чтобы не сорвать голос от громких стонов. Но не смог сдерживаться, когда Лиам облизал его сосок, прикусывая. — Боишься, что тебя кто-нибудь услышит и узнаёт о том, насколько хорошо я тебя трахаю? — Сэр! — Малик ускорил движения, бёдрами, чувствуя, как оргазм подступает к нему, заставляя бёдра неметь. Сам мужчина сдерживался, чтобы не закончить раньше, чем его любовник. — Дотронься до меня, прошу, — прошептал Зейн, отчаянно дёрнув бёдрами. На лице Лиама появилась нахальная самодовольная улыбка. Ладонью он обхватил колом стоячий член шлюхи, начиная двигать по нему, потирая головку с выступившей смазкой большим пальцем. Через пару движений рукой, ствол парня дернулся, выпуская полосы белёсого семени на пальцы и живот мужчины, он закатил глаза, вскрикнув. Нутро Зейна сжалось, максимально сдавливая пенис Пейна. Тот больше не мог терпеть и спустя мгновение обмякнувший Малик почувствовал горячую сперму наполняющую его. Они обессилено упали на кровать, смотря в потолок. — Ты — самый большой кайф, который у меня когда-либо был, — проговорил Лиам, сплетая их пальцы.❤️
В комнате было темно, только огни ночного Лос-Анджелеса отражались на стенах. Лиам мирно спал на животе, похрапывая, когда Зейн резко распахнул глаза, садясь. Он громко дышал, ему было слишком страшно, но спать все равно хотелось. Пейн поднялся на локтях, испуганно смотря на Малика. Ничего не говоря, он сжал его в своих объятиях, прижимая к себе и ложась обратно. Зейну почему-то хотелось плакать, но он обнял мужчину, вдыхая его аромат. Он пах, как любовь. — Я люблю тебя, — прошептал Зейн, чувствуя, как его ледяное сердце разбилось на тысячу осколков.❤️
Запись от 4 июля 2016 года.
Я знаю, что во мне ничего нет, кроме красивой обложки, но разве это поможет мне не остаться в пятьдесят лет одному? Тогда, когда мои чёрные волосы станут седыми, когда руки начнут дрожать, а спина болеть? Через двадцать лет я уже не смогу пойти на Улицу Зелёных фонарей и заставить мужчину в костюме от Армани купить мне браслет от Картье. Через двадцать лет я уже не буду никому нужен. А рядом со мной никто не будет, потому что я — иллюзия. Иллюзия, которую миллионеры используют для того, чтобы хотя бы на одну ночь почувствовать себя хорошим. Иллюзия счастья, желания и радости. Никто не сможет полюбить. Жажда быстрых денег завела тебя в капкан? Тогда спрячься за улыбкой.