Hallucinations

Уже через три дня мы с Зейном быстрым шагом направлялись в музей семьи Торндайк, только на полпути он решил, что мы должны идти непременно с другой стороны, чтобы не столкнуться с Гарри. Сейчас я объясню, что значит «с другой стороны». Это значит обходить особняк со стороны оврага за задним двором, пробираясь по перелеску. Занятие, прямо скажем, далеко не приятное. Я потеряла счёт, сколько раз упала и сколько раз мы с Зейном матерились и проклинали его глупый план. Однако, мы по-настоящему пожалели об этой затее, когда в зарослях кустарников обнаружились странные камни. Этому предшествовало моё эпическое падение в те самые кусты. Я не слабо приложилась головой, а Зейн тут же помог мне встать. -Ты как? Сильно ударилась? – взволнованно спросил он, трогая мой лоб, на котором уже грозила появиться немаленькая шишка. -Да... блять... - я в который раз не смогла удержать в себе мат. – Чёрт... почему так больно? -Ты приложилась о какую-то гранитную плиту... Не вижу никаких причин для того, чтобы твоя голова осталась целой, - он покачал головой и помог мне не упасть, когда я чуть пошатнулась. Теперь я оказалась в крепких объятиях Зейна Малика, из которых выбираться в принципе не хотелось. И парень, очевидно, намеревался меня поцеловать. -Зейн... нет, - я осторожно высвободилась из его хватки. – Не место и уж точно не время. Не делай так, я не шучу. -Но тебе это нравится... почему нет? -Ты как маленький, честное слово. Мы говорили об этом несколько дней назад. Зейн, то что случилось в парке не... я не хотела тебя целовать. Это было неосознанно. Побереги своё чувство собственного достоинства для себя, - я покачала головой и уже хотела двинуться дальше, но, черт бы меня побрал, посмотрела на ту самую плиту, которая стала виной моей шишки на половину лба. Это оказался вовсе не обыкновенный камень. Это была заброшенная могила с развалившимся на несколько частей надгробьем. На надгробии красовались остатки надписей, возможно, имени. Я чуть не закричала. Зейн тоже замер, побледнев. -Зейн... ты видишь то же, что и я? – сипло спросила я, переведя на него взгляд. -Что за наху... - тут он закашлялся. – Я полагаю, мы наткнулись на... Гарри говорил, что до появления этого оврага здесь находился семейный склеп. Наверное, это одна из могил... -Но мы же не в овраге? – с надеждой спросила я. Я на самом деле вообще не понимала, где мы оказались. -Нет, он вон там, гораздо дальше. Чёрт его знает, что это. Отдельная могила, может кого-то давным-давно похоронили здесь потому что склеп был переполнен? - Зейн очевидно хотел как можно скорее убраться отсюда. – Не понимаю, как мы могли забрести так далеко. -А ты ещё хотел здесь целоваться, умник. Фу, - пробормотала я, и мы двинулись дальше, туда, где виднелись забор и стены особняка. – Пошли, не хочу тут столкнуться ещё с каким-нибудь привидением. -А это вполне возможно... Гарри не говорил мне, что возвращал тебе кольцо. -Я сама его забрала, - соврала я. Пусть я взяла кольцо своими руками, Гарри мог запросто забрать его у меня, чего, собственно, не сделал. Он словно дал мне разрешение. Странно, но никакие призраки меня почему-то не тревожили в последнее время. Я вернула свою традицию курить по ночам и до сих пор самое страшное, что я видела, – это тень той дамы в гостиной. Я перестала бояться всей этой чертовщины, но ничто не уберёт из меня постоянную паранойю и страх, что вот-вот произойдёт что-то страшное. Пока что этот перстень сам по себе не вызывал во мне никаких предрассудков, о которых говорил Гарри. Это вовсе не так уж ужасно. Но что-то, возможно, моя паранойя, подсказывало мне, что это далеко не всё, впереди нас ждали и не такие ужасы. А пока впереди был только музей, мрачно взирающий на нас тёмными глазницами-окнами и навострив уши-башни, подобно какому-нибудь сказочному, но вполне реальному монстру. Мы с Зейном обошли задний двор (тот самый, где Гарри жёг какую-то травку), чтобы попасть к парадному входу. Дом выглядел ещё более зловеще, чем в тот раз, когда санитары вынесли оттуда на носилках мистера Гамильтона. Я мельком посмотрела на Малика. Казалось, он был уверен в том, что нам стоит зайти внутрь даже больше чем в том, что я идиотка. В небольшом фойе мы, чтобы не вызывать подозрений, заплатили за входные билеты (они стоили нам семи фунтов с каждого!). Новый охранник сообщил нам, что, к великому сожалению, мы зашли сюда вообще не вовремя, ибо экскурсовод ушёл как раз несколько минут назад. Изобразив наигранное сожаление, мы наконец отправились исследовать дом. Нам только на руку то, что Гарри уже ушёл. Здесь было огромное количество лестниц и коридоров и, клянусь, они все выглядели совершенно одинаково. Как только Зейн ориентировался в этом пространстве, пропахшем затхлостью старины, я не понимаю. Обстановка, характерная для девятнадцатого века, меня совершенно не впечатляла. Не хотела бы я жить в том отвратительном обществе без кондиционера для волос и кроссовок. Это же ад! Также в залах, которые были огорожены такими странными вельветовыми верёвками, выставлялись женские и мужские платья. Все эти штуки... вы представляете, сколько всего люди на себя надевали? А каково им приходилось, когда на улице было жарко? А каково было девушкам во время «этих дней»? Б-р-р! Представить себе страшно. Я очень часто недоумевала на лекциях по истории, как мы вообще смогли дожить до двадцать первого века? И как человечество ещё само себя не истребило? Да, я очень плохая и испорченная девчонка, но я всегда была за мир во всём мире. За мир и марихуану. Если бы я родилась в пятидесятых годах прошлого века, то непременно стала бы участвовать в движениях «детей цветов». Вселенная бы узнала меня! А залы вели нас всё дальше и дальше. Мы оказались на втором этаже, где находились когда-то спальни всей семьи. Первой была детская. Игрушки, которых там было в избытке, казались куклами вуду из страшилок. Следом шла комната некой миссис Дуглас, если верить табличке у её апартаментов, она была главной владелицей всех этих владений в начале двадцатого века, но её дети, обхитрив старуху, заставили её переписать все имущество на них без всякого завещания. Также на табличке было сказано, что никому неизвестно, как она померла. Мол, ходит легенда, что она ушла на прогулку одна, уже в глубокой старости, и не вернулась. Впрочем, никто её и не хватился. При вскрытии её могилы впоследствии оказалось, что гроб пуст. Видимо, родственнички постарались как-то загладить историю о заблудившейся старушке. От этой истории меня передёрнуло. А ещё я тут же вспомнила могилу, на которую сегодня напоролась. Зейн зачитывал мне каждую табличку вслух. С каждой новой историей из прошлого мне становилось дурно, а от запаха старины кружилась голова. Половицы под ногами поскрипывали, в конце коридора, у кладовки, что-то ухало и шуршало. После покоев миссис Дуглас, мы оказались в спальне её старшего сына – Винсента Торндайка. На стене висел его внушительный портрет. Это была настоящая картина стоимостью, пожалуй, в пару тысяч фунтов (и это по моей скромной оценке), написанная в графике. Ну, это вроде как называется гравюра, но я не берусь утверждать. В искусстве я разбираюсь чуть лучше страуса. Дело было не в самой картине, а в том, что за человек был на ней изображён. Мужчина на портрете до чертиков напоминал мне приведение, благодаря которому я в первый раз переночевала в комнате у Гарри. У меня не то, что язык отсох от страха, у меня затряслись колени, мне казалось, в какую бы сторону я ни пошла, страшный взгляд этого пожилого мужчины всё равно следовал за мной. Зейн словно и не заметил, как я резко побледнела и нервно сцепила руки в замок. Он продолжал читать табличку. «Винсент Абрахам Торндайк родился в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году в новом на тот момент особняке своего отца, Эндрю Торндайка...» Половину всего, что читал Зейн, я пропустила мимо ушей, а затем и вовсе перелезла через ограждения и подошла к комоду, над которым висел портрет. -Лу, не советую этого делать... - предупредил меня парень, слегка ткнув в плечо. -Как он умер? Прочитай, как он умер, - произнесла я, всё ещё разглядывая Винсента Торндайка с пугающим любопытством. -Это я могу тебе и так сказать, - усмехнулся Зейн. – Его нашли повешенным под потолком в гостиной двадцатого июля тридцать восьмого года в возрасте пятидесяти одного года. -Здесь? В музее? – нахмурившись, спросила я. -Нет, в доме Лилиан. Я вздрогнула и резко одёрнула руку от рамы портрета. Винсент с картины словно смеялся надо мной. Что, трусишь, маленькая сучка? -Что? Но как? -Оба поместья пришли в упадок накануне второй мировой, - пожал плечами Зейн, изучая мою реакцию. – Этот дом был главным «семейным гнездом» и его продали, чтобы выплатить долги. Дети Винсента разъехались кто куда, чтобы сохранить те крохи, которые остались. Двое его сыновей ушли на войну в тридцать девятом, один погиб где-то в Европе, второй вернулся и вскоре открыл своё дело. Это был Картер Торндайк – дед Лилиан. Обзаведясь немаленькими капиталами, он решил непременно восстановить былое великолепие старого семейного особняка, который и вовсе сдавали под госпиталь и позже под общежитие. -Дед Лилиан... - всё, что я вынесла из рассказа Зейна. -Именно. Он выкупил этот дом и нынешний дом Лилиан, перевёз сюда старую мебель из «нового особняка», что-то, что было продано, вновь купил. Вложил в это место дохрена сил и денег. Поэтому Лилиан так чтит его память. Он собрал семью по кусочкам. Помог подняться семье своего брата после его смерти в сороковых. Много хорошего сделал. -А почему Винсент Торндайк повесился? -Лилиан считает, что это из-за банкротства. Гарри предполагает, что причиной послужили скандалы с женой, Ванессой. Но никто не знает наверняка. Одна из версий, конечно, говорит о том, что это было вовсе не самоубийство. На теле были следы борьбы, но у пятидесятилетнего старика, пусть и такого крепкого как Винсент, не было шансов. Сейчас это уже никого не волнует. Картер писал в своих поздних дневниках о том, что его отец был одержим каким-то проклятием предков. Но и сам Картер к тому времени уже доживал свой век. -Когда он умер? -Где-то в восьмидесятых. Лилиан до сих пор его помнит. -Откуда ты столько всего знаешь? – я перелезла назад и подошла к табличке, чтобы изучить её внимательным взглядом. – Тут всего этого не написано. Да и ты, как я погляжу, не Гарри. -Дневники Картера хранятся на чердаке, - отмахнулся Зейн. – Их показывают и читают всем посетителям как семейные байки. А те, которые не показывают, всё равно видел. Я бывал здесь со Стайлсом столько раз, что меня от этого места уже даже тошнить перестало. Я усмехнулась, выходя из комнаты. -Могу тебе позавидовать. Меня тошнит от этого места. Так тошнит, что я не уверена, что успею в случае чего добежать до туалета. -Его тут нет. -Прекрасно. До мусорки у входа, - я постаралась скрыть тот факт, что от всего того, что я сегодня узнала, меня трясло мелкой дрожью. Меня мутило ещё больше, да и коридор как-то подозрительно расплывался перед взором. -Ты слышала? – Зейн внезапно замер и остановился. -Что слышала? – я выпучила на него глаза. -Как будто мы здесь не одни. -Хорош уже со своими страшилками, - я покачала головой, давая понять, что мне вообще не смешно. – Я достаточно пересралась. Хватит. -Я серьёзно. -Я тоже, - я с трудом сфокусировала свой взгляд на Зейне, когда вдруг об дверь кладовки в конце коридора что-то подозрительно стукнулось, причём изнутри. – Так, а вот это уже... -Кое-что, - согласился парень. – Проверим, что за существо там прячется? Мне было слишком жутко, чтобы идти туда. Уже через мгновение меня заинтересовала соседняя комната, в которой мы ещё не были. -Подожди, прежде, чем мы умрём тут как чуть не умер мистер Гамильтон, давай сначала зайдём в эту комнату. Чья она? -Это... - Зейн хотел уже начать мне объяснять что да как, вдохнул побольше воздуха, как стук изнутри кладовки повторился. Было такое ощущение, что кто-то заперся внутри и долбился в дверь. Странные звуки, напоминающие стоны и смешки одновременно наполнили безликий коридор. Мы с Зейном неосознанно взялись за руки, чтобы как-то поддержать друг друга. Платонически! -Значит, комната всё же подождёт, - дрожа от страха, сказала я. – Идём? Зейн коротко кивнул и мы на цыпочках подкрались к кладовке. Я бы наверное отбросила копыта прямо там, на красивом пыльном половике, но тут вдруг я услышала знакомый смешок. Весь страх сняло как рукой. Пока мой спутник в шоке косился на дверь, я смело дёрнула ручку и она поддалась. При открытии двери в подсобку из неё вывалились трое парней, пугающе повизгивая и охая. Зейн раскрыл рот, но потом, собравшись с мыслями, саркастично спросил: -Мне уже можно падать в обморок? -Вперёд, заодно придави этих остолопов! – я не знала, что делать в таких ситуациях. -Неа, кишка у тебя, Малик, тонка, - хохотнул Майкл, который поднялся с ковра первым. -Люк, ты не мог бы подвинуть свой плебейский зад с моего королевского... - на этом месте Калума придавило Люком ещё сильнее, и он закашлялся. -С твоего королевского ебальника? – усмехнулся Люк, специально не вставая с лица Кэла. -Это надо обязательно заснять, - Майкл вытащил телефон и принялся снимать происходящее на видео. – Люк, покажи, как ты умеешь сидеть на чужих лицах. Работай на камеру, детка. Где твоя грация? -Иди нахуй, - отмахиваясь от телефона, фыркнул Люк. Майки издал звук, напоминающий харчок и смешок одновременно. -Только на твой, - отозвался он, не собираясь прерывать запись. Тем временем Калум скинул с себя Люка (не без труда) и уже сидел на ковре, недовольно пялясь на всех нас снизу вверх. Было ли у вас когда-нибудь такое: губы шевелятся, но звука нет? Ну, вот в таком ступоре я находилась. -Так. Деградирующие, что вы здесь забыли? – недовольно поинтересовалась я. -А в чём проблема? Мы сорвали вам свидание? – вопросом на вопрос ответил Люк. – Или вы сами собирались занять эту подсобку? -Мы не устраиваем порнушку в кладовках, в отличие от вас. Кто знает, чем вы там занимались? Небось наяривали друг другу по кругу? – язвительно предположила я. -Майкл наступил на мой член, между прочим! – запоздало возмущался Калум. – И чуть не вышиб дверь моей головой. -Никто бы не сожалел, - просопел себе под нос Зейн. – Зачем вы сюда припёрлись? - Хотели на привидений посмотреть, - Майкл никак не мог оторваться от телефона, наверное, печатал подпись для Snapchat. -Люк потащил нас. -Вы сами согласились! -Мы хотели просидеть здесь до закрытия и обойти весь музей без свидетелей. Люк хотел. Нам показалась слишком странной история о «воре», который разбил витраж, - пояснил Майки, убирая телефон. – Но в подсобке очень тесно, чтобы вы знали. И мне пришлось немного избить Кэла. Оно того стоило. Слышали бы вы, какие звуки он издавал. -Любая порно актриса позавидует! – вклинился довольный, чуть ли не счастливый, Люк. -Уж Арзалия точно... - пошутил Кэл, чьи чувства были крайне задеты словами про порно аrтрису. -Поверьте, мы слышали, какие вы издавали звуки, - фыркнул Зейн. Парни уже готовы были начать новую перебранку, но из одной из тех комнат, которые мы с Зейном ещё не посещали, вдруг раздался чей-то громкий чих. Чих был определённо человеческий, и поэтому мы все перепугались только пуще прежнего. Скорее всего, нас тут подслушивал охранник. А чем это нам всем грозит? Правильно, большим белым и пушистым песцом. -Кто это был? – шёпотом спросил Люк. -Не я, - замотал головой Кэл, вставая и отряхиваясь. -Тише ты! Мог бы погромче хлопать себя по ляхам! – зашипел Майкл. -Заткнулись все, - подытожил Зейн. – Лу, пошли проверим, кто там. -Или что... - тихим голосом добавил Калум. Не обращая на парней внимания, Зейн схватил меня за руку и потащил в ту комнату. В отличие от остальных она не была освещена, там царил полумрак, потому что окна этого помещения выходили не на солнечную сторону. Ещё эти покои от других отличало то, что дверной проём был перегорожен вельветовыми верёвками. Но их мы с Зейном благополучно проигнорировали. За спиной до сих пор шуршали тихие перепалки Люка и компании, а впереди было так тихо, что догадаться, откуда исходил чих, становилось практически невозможно. Я крепче стиснула руку Зейна, чтобы успокоиться и не придумывать сценарии один хуже другого. В ответ он только кивнул, посмотрев мне в глаза. Мол, мы и не из такого дерьма выберемся. Что ж, это действительно обнадёживало. Какое-то время мы, не шевелясь, стояли посреди комнаты, в полумраке. И освещало эту комнату только небольшое окошко, выходящее на задний двор. Зейн знаком приказал мне найти выключатель. Осторожно ступая в мягких кроссовках по ковру, я добралась до стены, не издав ни звука. Затем постаралась также бесшумно нашарить руками выключатель. После недолгих поисков я наконец нашла его буквально в метре от соей руки. -Есть, - едва слышно шепнула я, потому что показывать ему что-то знаками было бесполезно. А сам Зейн медленно обошёл всю комнату, приглядываясь к каждому углу, пока мы оба не услышали звуки шевеления в большом платяном шкафу. Логично было спрятаться здесь, логично. Одна небольшая комната – один большой шкаф. Я не знаю почему, но мне казалось, что там находится либо Гарри, либо привидение, которое тотчас поднимет нас всех на воздух, как только мы откроем двери шкафа. Но не тут-то было. Я кивнула Зейну, и он тут же дернул ручки шкафа на себя. На этот раз из шкафа никто не вывалился, но этот кто-то до сих пор находился там, потому что Зейн продолжал сверлить в шкафу дырку. -Включай, - спокойно сказал он. – Сейчас будем разбираться, что за шпионское агентство к нам шлёт своих лучших людей. Когда большая старомодная люстра осветила комнату домашним желтоватым светом, в шкафу обнаружился, вы не поверите, Эштон Ирвин, свернувшийся клубочком, чтобы не выпасть наружу. -Здрасьте... - пробормотала я. – А ты, касатик, каким боком здесь? -Лу? – Эштон выглянул из шкафа и удивлённо на меня уставился. -Вы знакомы? – не понимая вообще ничего, спросил Зейн. -Его девушка обкидала нас с Фэй его вещами, когда выгоняла его из их квартиры, - простодушно пояснила я. – Но я... не ожидала тебя здесь увидеть. Что ты делаешь в шкафу? -Прячусь, - выпучив глаза, отозвался Эш. -Так вылезай, герой-любовник. От кого прячешься? Рылся в музее? – Зейн, очевидно, не был знаком с Эштоном, но, тем не менее, спокойно протянул ему руку и помог выкарабкаться из тесного шкафа. -Я слышал о том, что в этот музей кто-то вламывался, и решил зайти сюда. Здесь творится что-то паранормальное, - до сих пор немного растеряно пояснил Эш. -Да ладно? А то мы не поняли это сегодня. Сначала из подсобки выпали эти три подарочка, - Зейн кивнул на толпящихся в проходе Люка, Калума и Майкла. – А затем ты пожаловал, кто бы ты ни был, парень. -Ой, извиняюсь. Эштон Ирвин. Парни обменялись рукопожатиями. -Ого, Ирвин! – тут же послышался весёлый свист Люка. – Ты же тот Ирвин? Я тебя помню. Ты был у... не помню у кого, мы видели тебя у кого-то на хате. Эш наигранно усмехнулся. -Да, это была моя хата. Я тебя тоже помню. Ты чуть из окна четвёртого этажа не выпал. Знаешь, нельзя спать на подоконнике... -Очевидно, я живу под горой. Я один не слышал о тебе ничего? – с подозрением отозвался Зейн. – Ты вызываешь у меня серьёзные подозрения, парень. Я отмахнулась и успокоила его: -Поверь, ему можно верить, он славный малый. Хотя, причину твоей засады я так и не поняла. Зачем прятаться? – мы все немного напряжённо уставились на растерянного Эштона. -Это сложно объяснить, - он покачал головой. – Мистер Гамильтон, тот охранник, который лежал у нас в больнице странно описывал это место. Он говорил о том, что вор – не вор никакой, а непонятное аморфное существо. Эш пожал плечами и мельком отряхнул от пыли свою футболку. -И ты как врач в это поверил? – я с подозрением выгнула бровь. -Сложно не поверить, знаешь, когда вы с тем парнем при мне спорили обо всей этой херне, которая тут творится. Мне хотелось острых ощущений, приключений и занять чем-то свободное время, чтобы не сидеть постоянно перед телефоном в надежде, что Бри мне позвонит. Эти прекрасные светло-карие глаза просто не могли врать. Люк понял, что он должен что-то срочно сделать, даже лицо у него как-то посветлело, поэтому, не думая дважды, он решил позвать Эштона к ним в компанию, чтобы всем вместе в ближайшее время сходить на вечеринку. -Девушка бросила? – спросил он, в ответ получил кивок и гримасу, которая должна была значить, что всё хорошо. – Пошли с нами завтра, нас один знакомый на тусовку позвал. Будет весело. -Спасибо, - первоклассная пластиковая улыбка от Эштона. – Я не против отвлечься. Слишком много слёз пролито из-за этого расставания. -Больше народу, меньше кислороду, - пробурчал Майкл. -Да ну тебя, - Кэл незамедлительно ткнул его в бок. – Будет весело. Я научу его говорить пупком. И ловить попкорн ртом. Ты ведь играешь в fifa? -Усынови его, Кэл, - хмыкнула я. -Нет, - Эштон покачал головой. – Я играю на гитаре и ударных. -Я не одобряю такое отношение к fifa, - скорчился Майки. – Но за гитару и ударные я уберу тот минусик из твоей кармы. -Видишь, тебя уже приняли в новый коллектив безумных тусовщиков, - подбодрила я Эша. – Ещё, насколько мне известно, у Арзалии есть подружка. Много слышала о ней от Гарри. -Я надеюсь, только хорошее? – хитро спросил Люк, который знал, что подружка Арзалии та ещё дылда. -Представить себе не можешь насколько хорошее. Народ, вы собираетесь зависнуть здесь, или, может, пойдём вниз, раз уж так сложились обстоятельства? Парни, толкаясь и о чём-то переговариваясь, перелезли через вельветовую верёвку назад, в коридор, а я зачем-то притормозила, ещё раз внимательно осматривая подозрительную комнату. Она действительно казалась мне подозрительной. Обои были бледные, как будто их с момента постройки дома двести лет назад так и не поменяли (а должны были, остальные помещения отличались опрятностью). Какие-то вещи в коробках стояли повсюду, пара кресел, накрытые мебельными чехлами, старый сломанный стул, пара картин в углу, также накрытые светлой тканью. Наверное, это помещение и вовсе не предусматривало посещение гостями музея. Из нескольких картин, вообще находящихся в комнате, одна висела на стене, как будто так и задумано. Она не отличалась от других размерами, тоже была накрыта тканью, но... что-то в ней было подозрительное, что заставило меня, пока никто не видит, медленно подойти к ней и осторожно сдёрнуть ткань, чтобы узнать, кто тут скрывается. На меня смотрели два холодных изумрудных глаза статной молодой женщины, с высокой причёской, в шикарном белом платье, написанной маслом до чёртиков реалистично. Возможно, это какой-то свадебный портрет, потому что белоснежное одеяние и фата указывали на то, что эта девушка – невеста. Знаете, что-то в ней казалось мне смутно знакомым. Осанка, причёска, очертания фигуры... Та самая дама в белом, что встретилась мне первой в доме семьи Торндайк, и чью тень я вижу в гостиной. Я отшатнулась от картины, как будто она обожгла меня своим злым взором, и чуть не упала, но всё же смогла удержать равновесие. В уголочке картины была подпись художника, почитав которую, я и вовсе готова была лишиться чувств и рухнуть на пол. «В. Торндайк» - было выведено красивым каллиграфическим почерком руки мастера. На маленькой табличке на раме значилось: «портрет жены В. Торндайка – Ванессы Мэрилин Фоулс». -Винсент Торндайк в молодости был перспективным художником, - пояснил мне чей-то голос за спиной. – Он написал совсем немного действительно стоящих работ, и все они в настоящее время собраны в этом музее. Эту картину Лилиан нашла в доме обмена в Ньюкасле. Я боялась обернуться, потому что абсолютно точно знала, что это не Зейн говорит таким низким холодным голосом, стоя позади меня. Не похож был голос и на смешной акцент Эштона, и на забавный голос Калума, и всегда сердитого Майкла, и что уж тут скрывать, Люку было далеко до такого ровного ладного тона. Не было никаких сомнений в том, что Гарри Стайлс стоял прямо у меня за спиной и изучал мою реакцию на своё неожиданное появление.