Спаси мою душу

Судра. Планета-праздник. Днем она казалось обычной планетой, каких много: деревянные одноэтажные дома в бедных районах, яркие и красивые в районах побогаче. Ноа и ее спутники снимали дом в бедном районе, и это было не так и плохо. Дом был простой, одноэтажный, но у каждого была своя комната. А с крыльца и крыши можно было наблюдать за звездами. Вечера на Судре тоже были шумными. Казалось, эта планета никогда не засыпает. Ночью зажигались разноцветные фонари, превращая окружающую действительность в сказку. Перед сном Жаю вышел на крыльцо арендованного ними дома. Мужчина поднял голову и посмотрел на звездное небо. Звезды, яркие и далекие, оставались равнодушными к его боли. Эта боль не была такой же резкой, как от пулевого ранения, она была тягучей как патока, но это не делало ее менее ощутимой. — Ты влюблен в Ноа, — сзади раздался голос Клеопатры. Та присела рядом с Жаю на крыльце. — Я… что?! С чего ты взял, что я влюблен в эту куклу?! — не слишком убедительно возмутился Жаю. — Кого ты пытаешься обмануть, меня или себя? — девушка закатила глаза. — Меня не проведешь. Мама еще в детстве научила меня распознавать малейшие эмоциональные реакции. Издержки профессии… На телешоу люди часто врут, и телеведущие должны уметь вовремя распознавать это. — Неужели все-таки заметно? Мы с Ноа почти не общаемся, — мужчина понял, что возражения не имеют смысла, и перестал спорить. — Вот поэтому и заметила. Рой рассказал, что ты спокойно разговаривал, точнее ругался, с Ноа до того происшествия на телестудии, а на Судре ты постоянно избегаешь ее. И следишь за ней, когда думаешь, что никто не видит, — хихикнула Клеопатра. — Ты должен сказать Ноа о своих чувствах. — Признаться?! Ты издеваешься?! — Жаю горько рассмеялся, и в этом смехе было столько же веселья, как и в любой кровопролитной войне. Ноль целых, ноль десятых процентов. — Да она ненавидит меня, понимаешь? Когда Ноа пробралась на наш с Роем корабль, я был этим недоволен. Потом собирался бросить ее на планете Аква, после чего она вообще возненавидела меня. Видела бы ты ее взгляд… — он с горечью посмотрел на свою подругу. — И ты говоришь, что я должен признаться ей?! — С чего ты вообще взял, что Ноа тебя ненавидит?! — Клеопатра слегка повысила голос. — Между прочим, она спасла тебя от смерти, если не забыл! — Ноа сделала бы это для любого, — Жаю пожал плечами. Все-таки Рой был прав ― Ноа очень добрая девушка, хоть и не совсем человек. И помогает окружающим без всякой надежды на ответные услуги. — Возможно. Но это не отменяет того, что ты нравишься ей. В груди сладко заныло от одной только мысли о том, что его чувства могут быть взаимны. А ведь сначала он обратил внимание на Клеопатру, Внешне девушка была похожа на его пропавшую без вести жену, что совершенно неудивительно. Клеопатра была поклонницей таланта Роуз и даже пыталась подражать ей во время выступлений. Но не к ней лежало сердце, не она снилась по ночам. Сама Клеопатра тоже воспринимала Жаю только как близкого друга. ― Это вряд ли… Но я попробую хотя бы поговорить с ней, ― согласился Жаю. И вправду, что с ним случилось? Он никогда ничего не боялся, особенно, если речь шла об отношениях с женщинами. Вся проблема была в том, что Ноа была первой после Роуз, кого он полюбил по-настоящему.

***

Куклы-андроиды не видят снов. Да, они могут отключаться без долгой подзарядки, и со стороны это относительно похоже на состояние сна, но сновидений при этом они не видят. Ноа с самого первого момента создания была другой. Умела мечтать, не поддавалась программам по коррекции сознания и памяти, стремилась к самопознанию и свободе, могла спать и видеть сны. Она давно уже привыкла к тому, что разительно отличается от других кукол. Обычно ей снилась Агапэ, иногда — Гений Чудес. Исчезнувшая папесса в этих сновидениях всегда была злой и жестокой, и порой Ноа казалось, что реальная Агапэ на самом деле была еще хуже своей сестры. Ноа стояла на крыльце дома. Легкий ветер развевал полы ее длинного светлого платья (странно, у нее никогда не было такого), а сама кукла пребывала в раздумьях, от которых ее отвлек тихий писк. Она повернула голову в сторону источника звука. Прямо к крыльцу по земле бежало маленькое пушистое существо — скроп. Ноа сразу же узнала ошейник с позолоченными бубенчиками. — Элианто! Как ты нас нашел? — Ноа тут же подхватила зверька, прижав его к груди. Во время заварухи на телестудии он потерялся, и кукле казалось, что она больше никогда не увидит своего питомца. — Я так боялась за тебя! — Если боялась, то почему тогда бросила? — Ноа тут же напряглась, услышав нежный, но насмешливый женский голос. Неподалеку от крыльца стояла какая-то незнакомая женщина в светлом балахоне. — Откуда Вы… Женщина сбросила накидку. У нее были длинные темно-красные волосы, молочно-белая кожа и темные глаза. Агапэ. Снова. — Ты… Что тебе от меня нужно? — Ноа даже не заметила, что скроп просто исчез и ее руки сейчас сжимали пустоту. — Почему ты постоянно меня преследуешь? — Ты знаешь, почему, — тихо рассмеялась Агапэ, качнув головой. — У тебя есть то, что тебе не принадлежит. Мое сознание. Моя душа. Моя сила. Женщина медленно приближалась к крыльцу, а Ноа даже не могла сдвинуться с места. Словно ее механическое тело сломалось в самый неподходящий момент. Куклу объяло чувство панического страха. — Боишься меня, — тонкие губы растянулись в снисходительной улыбке. — Но ты не должна. Куклы не могут бояться. Все твои эмоции и чувства — то, что досталось тебе от меня… — НЕТ! — с уст Ноа слетел истошный крик. Она рванула в сторону. Кто-то схватил ее, и кукла забилась в чужих руках, пытаясь вырваться. — Я не хочу! Нет! Мои чувства — все, что у меня есть!

***

— Ноа, перестань! Все хорошо. Это всего лишь я, — Ноа услышала знакомый голос и, наконец, открыла зажмуренные глаза. Она вновь оказалась у себя в комнате. Кукла стояла на полу, а Жаю мягко удерживал ее, почти обнимал. — Жаю? Что ты делаешь в моей комнате? — страх тут же сменился сильным удивлением. — Поговорить пришел, думал, ты не спишь еще, — мужчина выпустил куклу из кольца рук, и та присела на кровать. — А ты вдруг вскочила с постели и с дикими воплями понеслась к выходу. — Я… извини, — Ноа смутилась. Ей не хотелось, чтоб кто-либо видел это. — Не за что извиняться, — Жаю присел рядом с ней. — Но тебе придется все мне рассказать. Я слышал, как ты рассказывала Юале и Клеопатре, что не высыпаешься из-за кошмаров. — … а куклы вообще не должны видеть снов, — хмыкнула Ноа, пожав плечами. — Знаю. — Вот только давай без этого твоего тона? Я же волнуюсь за тебя, — эти слова были настолько неожиданными, что Ноа сразу же перехотелось язвить и выгонять Жаю из своей комнаты. Она знала, что Жаю волнуется за Роя, потому что тот его лучший друг. Знала, что он волнуется за Клеопатру — потому что той всего восемнадцать, и Жаю относится к ней как к младшей сестре, которой у него никогда не было. Но Ноа даже не подозревала, что когда-либо услышит от этого мужчины такие слова в свой адрес.