Их история

Карсон не может назвать, в каком именно году, месяце и дне это случилось. У них нет определенной даты, которую можно было бы праздновать как годовщину. Но доктор знает, что это было после третьего, почти летального, исхода, коснувшегося Родни. Маккей считает это по-своему и уверен, что предельно точен. После борьбы с вирусом, разрывающим сосуды головного мозга, они впервые вместе выпивали. Конечно, там были ещё Зеленко и дюжина ученых, но они сидели чуть в стороне и тихонько разговаривали. Это уже можно считать свиданием на Атлантиде! После был неприятный случай с Фордом, который Родни хотел поделить — лечивший Ронана Беккет тоже был в немалой опасности, — но по прошествии месяца этот пункт остался за ним. Ронан оказался более дружелюбным, чем казался на первый взгляд. Эпизод с Кадмен довольно спорный, поэтому не учитывается как сильный риск здоровью, но это был большой переломный момент. Единственное, за что Маккей на самом деле не любит офицера, так это за украденный первый поцелуй с Карсоном! Не важно, что все воспоминания его, это делал не он! Зато эпизод с бандой Форда и ферментом стал решающим. Родни помнит, что только успел открыть глаза, а доктор уже набросился на него с поцелуями. Он зацеловал ему все лицо! И Беккет ненавидел, когда МакКей этому возмущался, припоминая. Но стоило его неделю игнорировать, и ученый сам пришел с извинениями. Хоть и было подозрение, что на это как-то повлиял Зеленко. Карсон до сих пор не знает, когда эти двое перестали так часто и сильно друг друга уничижать. Они даже как-то раз втроем порыбачили! Впрочем, определенность в начале их отношений все же есть. После того как Маккей побывал заложником джемпера на дне океана, то пришел ночью к доктору и лег рядом на кровать. — Я просто... полежу. Карсон не смог его выгнать и не хотел. Они лежали молча, пока Родни не признался: — Знаешь, я видел там Саманту. — Картер? — Да! О да... Это была галлюцинация. Она много говорила, чтобы я не сдался и... Её козырем было обещание поцелуя... от тебя. — Маккей тогда повернул голову, глядя на лежащего рядом врача, и Беккет выполнил данное лже-Картер обещание. Это был легкий, нежный поцелуй. После которого никто не захотел останавливаться. — Знаешь, она обещала мне больше, чем один поцелуй. — Больше? — Намного. После, конечно, Карсон пытается догнать Родни в списке попадания в опасные ситуации. Чего стоит планета с Рейфами, неудачно обращенными в людей! Но ученый опережает его. Отправка к взрывающейся звезде при спасении всей планеты и случайное получение возможности вознестись! Но все перечеркивает день, когда на Атлантиде происходят взрывы. Беккет все ещё помнит бешеный взгляд ученого, вцепившегося в коробку с бомбой. — Либо ты оставляешь её здесь и сейчас и уходишь со мной, либо мы остаемся и несем её вместе! — Родни, уйди, она взорвется в любую секунду! Зачем ты пришел? Ты можешь погибнуть! — Но не могу позволить погибнуть тебе! Они медленно опускали коробку на пол, даже не сообщив саперу о её местонахождении. Маккей так сильно сжимал его руку, пока они бежали назад в лазарет, а после, только закрыв дверь и отойдя, тут же крепко обнял за шею и прижал к себе. В ту же секунду прогремел взрыв. Родни спас ему жизнь, прибежав в опасную зону и одной фразой, одним своим присутствием и взглядом уговорив покинуть её. Они стояли обнявшись даже тогда, когда Шепард пришел в лазарет проведать их, после того как коридор разобрали от обломков. После этого они официально стали жить вместе. Инцидент с предложением руки и сердца, который случился во время неожиданного режима изоляции, Родни предпочитает не вспоминать. Он надеется, что Карсон так и продолжает считать это просто милым неудавшимся свиданием в местном «парке растений» ботанической лаборатории. Беккет про себя думает, что новенькая, доктор Келлер, определенная ему в помощники, похоже, забирает на себя некоторую бедовость Маккея. Кроме случая с пещерой на одной из планет, из которой они с Вэйр еле выбрались. Тогда Родни и Дженифер попали в переделку оба. Но в остальном Маккей словно взял перерыв. Вплоть до ситуации с паразитом в мозге. И пусть именно тогда Карсон и узнает о несостоявшемся предложении руки и сердца, получает милое и искреннее признание в любви, глядя на записи, что теряющий память ученый сделал вместе с Келлер. Беккет предпочел бы так не переживать за своего гения. И больше никогда не позволять им обоим посещать сомнительные сверхсекретные научные презентации его друзей-ученых. Но самой любимой частью, которая тоже не имеет временной отметки, у Беккета всегда будет плен у Рейфов. Где, слишком переживающий, он был успокоен страстными поцелуями Родни, а огромный ангар стрел на корабле-улье оказался чертовски романтичным местом для почти спонтанного действия. Из этой переделки они выбирались уже будучи Беккет-МакКей. И то, что Родни был действительно не против поставить свою фамилию второй, Зеленко совершенно не касается.