Ложь

Так вскрывай свое сердце, как будто так надо! По дороге идешь в никуда, Сталкер взгляда. Ольга "JAM" Волоцкая - Сталкер смерти

Когда Стрелок решил отправиться в центр Зоны один, он нутром чувствовал, что совершает ошибку. Понимал, что не бессмертный, что Зона не уберегает от смерти, потому что так предначертано: у нее нет любимчиков. Его невероятное везение — это долг, который Зона получит обратно с процентами в виде чужих жизней. Она стремится поддерживать равновесие — таковы правила игры, в которую вступаешь безрассудно. Раньше Стрелок не задумывался о том, как могут пострадать от его действий близкие люди: у него их не было. Страх быть покинутым или нежелание получить груз, давящий на чувства — сказать, в принципе, невозможно. Сейчас же он настойчиво просит Призрака и Клыка остаться, обещая им вернуться. Центр, место гарантированной смерти или потери рассудка, тянул его к себе: невозможно позволить себе рисковать тем, кто тебе поистине дорог. Стрелка пожирали сомнения: не окажутся ли его обещания ложью. Можно лгать самому себе, но не тому, кто заглядывает тебе в глаза, прямо в омут души, и дает понять, что он будет ждать. Ждать столько, сколько потребуется, сколько Зона решит забрать. Просто вернись живым. Призрак никогда не говорил об этом — зачем? Слишком тяжело даются слова, когда все познается в поступках: попытка всегда заканчивается неудачей. Неумелая фраза просто повисает в густом, пахнущем металлом воздухе, и толком не начавшийся разговор сминают, как бесполезную бумагу, и выкидывают. Прочь от израненного сердца. Если Клык вспомнит о Стрелке добрым словом и двинется по жизненному пути дальше, Призрак сделать так не сможет. Неизвестно, что притягивало бывшего военного и неизвестного сталкера друг к другу: Зона всегда переворачивает все с ног на голову. Остается важным то, что Призрак не забудет, потеряет счет времени — но будет ждать. Стрелку было страшно уходить. Он всем телом ощущал, что произойдет что-то, что изменит его жизнь навсегда. И не прогадал. Когда на Чернобыльской АЭС его преследовал наемник, ему было страшно не просто за свою жизнь. Ему было страшно не вернуться. И этот страх гнал его вперед, даже когда перехватывало дыхание, а грудная клетка начинала болеть — он бежал вперед, в неизвестность. Желал разгадать тайну этого злачного места за Припятью, где смерть была постоянным жильцом. Еще в детстве ему нравилось решать ребусы и головоломки. Что ж, эта загадка немного больше. Остановился бы он, если бы знал, к чему это приведет? К гибели множества людей, к массовой промывке мозгов? Вряд ли. Он был бы рад, что убедил Призрака остаться. После непонятной мешанины из звуков, кадров и вспышек вокруг, все начало немного проясняться. Зона решила увеличить ставки и подарила Стрелку вторую жизнь: жизнь Меченого, который не помнит, кто он и как оказался на Кордоне. В то время как дождь отбивал размеренный ритм, Меченый искал свое прошлое. Ведь не бывает человека без прошлого, верно? Если бы у Меченого осталось больше воспоминаний из той, прошлой жизни, он бы подумал, что смог расплатиться с Зоной: она забрала то, что дала на время. Но в каком-то смысле незнание спасло его от бесполезной надежды, и Меченый продолжал искать Стрелка, о котором все слышали, но никто не знает, где он. Легенда Зоны стала тенью Чернобыля. Время шло — нет, оно бежало, не жалея ни Меченого, ни человека, который его ждал, постоянно задаваясь вопросом: «Где же ты, Стрелок?» Если потерять надежду, Зона сожрет тебя и не оставит ни следа твоего существования. Меченый продолжал искать и даже что-то находил: карты, КПК, записи, хоть как-то проливающие свет на ситуацию. Однако вопросов становилось больше, чем ответов, и было ясно одно: нужно идти в центр. Только это место сможет напомнить ему, кто он есть, показать, какую жестокую шутку сыграла с ним Зона. Небо сгущалось. Приходилось спускаться в подземелья, лаборатории, пачкать руки в крови и грязи, биться за каждую крупинку полезной информации, которую может дать ему человечество. Страшно то, что все это было привычно и отвращения не вызывало. А Зона постоянно менялась, и необходимо было находиться с ней в одном темпе, чтобы просто выжить. Чем Меченый был ближе к X16, тем сильнее лил дождь. Траур по человеку, о котором он не знал. Вернее, не помнил. Стены заброшенной лаборатории были покрыты многолетней пылью, и в коридоре изредка было слышно рычание, из-за которого даже у опытного сталкера холод пробегал по спине. У Меченого не было выбора, не было возможности просто развернуться и уйти, послав все к черту. Неотвратимость всего происходящего убивала, и возможно сама судьба над ним издевалась, ведь, как говорится, меньше знаешь — крепче спишь: Меченому гарантирована постоянная бессонница. Неожиданно для него самого, он смог найти человека, который так долго его ждал. Если бы он мог просто взять эти бумаги и не вспомнить ничего, жизнь стала бы несколько легче — но в планы Зоны, коварной шутницы, это не входило. Память возвращалась нескончаемым потоком, словно он просматривал киноленту в ускоренном режиме. Тело, уже поддавшееся трупному окоченению, никуда пропадать не собиралось, сколько бы Меченый ни моргал. В памяти всплывало, как он просил Призрака остаться, якобы с этим он должен разобраться один, хотя на самом деле скрывал, что просто боялся потерять того, кто стал близок: скрывал прежде всего от себя. Меченый вспомнил, как последний раз прикасался к его плечу, подбадривая — и потер пальцы, спрятанные в перчатки комбинезона. Зона, судьба или сам бог забрали у него человека, которым он дорожил — это уже не важно. Важно то, что теперь ему предстоит жить без этого человека дальше, трясти не менее болезненные воспоминания о собственном прошлом, ведь столько еще впереди. Меченый просто стоял и смотрел на тело, теперь всего лишь обтянутый кожей кусок мяса, не начавшего еще разлагаться только из-за этой прохлады. При прохладе обычно легче дышится, но сейчас легкие словно набили металлической крошкой, от чего каждый вдох раздирал все изнутри. И даже достойно похоронить невозможно — слишком небезопасно, можно запросто присоединиться к царству мертвых. Теперь можно только уйти, взяв необходимое с собой и надеясь, что вандалы не оберут труп — Меченый не стал трогать его вещи, считая, что точно сможет удержать образ Призрака — какая ирония — в памяти. Он опустился на одно колено и, предварительно сняв перчатки, осторожно опустил веки мертвеца пальцами, чтобы хотя бы после смерти он смог не видеть ужасы Зоны. Дотронулся до руки и крепко ее сжал, прощаясь. Медленно и практически бесшумно поднялся — слышен был только шорох комбинезона. Слабый ветер дул из темноты. Пора возвращаться.