Переплетение нитей

Июнь 1335 года. Я бежал через лес так быстро, как только мог. Наконец, я выбежал на поляну, где обнаружил труп Болса. Вскоре я заметил рыжеволосую девушку, стоявшую неподалёку. — Да уж, битва тех, кто работает в тени, поистине ужасна… — сказала она то ли лесу, то ли сама себе. Но самое главное, что она была жива. — Убила врага, не дав ему уйти? Великолепно, Челси! — воскликнул я, подходя к ней. — Лаббак? — розовые глаза удивлённо взглянули в мою сторону. — Давай вернёмся к остальным, — позвал я, показывая пальцем себе за спину. Она вздохнула и отвернулась. — Я пойду за Куроме, — объявила она, — надо убить её, пока она не объединилась с Эсдес. В погоню за Куроме, значит… Челси ещё может её догнать, но надо ли говорить, как это опасно. Но я решил рассказать ей об этом, потому что я доверяю своим товарищам. Верю в них. — Куроме за пределами моих нитей, но я знаю, куда она пошла, — доложил я ей, — можешь последовать за ней, но… это очень опасно! Преследование не твой конёк. Челси ещё раз вздохнула. Она тоже понимала, что рискует. — Что поделать? Если не убить её сейчас, она придет с новой партией марионеток. — Челси пристально посмотрела на меня. — Это ведь куда опаснее. Так что возвращайся и передай всем мои слова. И скажи, чтобы отправили ещё два отряда с подкреплением. Повисло молчание. Но я для себя уже всё решил, и, судя по всему, она тоже. — Ладно. — Настала моя очередь вдыхать. — Только не нарывайся. — Знаю, — сказала Челси и вытянулась по струнке, — если узнаю, что она встретила Эсдес, сразу вернусь. Медлить дальше было нечего. — Подкрепление прибудет как можно скорее, — бросил я и побежал на нашу базу. — Надеюсь! — пропела мне вслед Челси, помахивая рукой. На определенном этапе я не выдержал и обернулся. Рыжеволосая красавица всё также медленно махала рукой и улыбалась. Я знаю, что она сделает всё возможное, дабы выполнить задание. Но слишком часто я отпускал так своих друзей, и слишком часто они не возвращались.

***

Октябрь 1334 года. Я медленно открыл глаза. Передо мной опять предстал потолок моей комнаты. Меня снова охватило чувство потери. — Эта девушка. Что с ней стало потом? — раздался голос у меня в голове. Вчера я как-то чересчур быстро устал, так что тут же завалился спать. Наверное, моей голове нужно каким-то образом переварить то, что со мной происходило. Голос за то время, пока я был в сознании, успел вытянуть из меня всё, что я знал об этом мире, и обещал все обдумать. К сожалению, про наш ночной рейд я не донёс детальной информации. А сейчас оказалось, что голос, судя по всему, видел тот же сон, что и я. Хотя какой это сон, так, воспоминания... — Она потерпела неудачу, ей отрубили голову и повесили в столице, для устрашения народа. Голос на какое-то время замолчал. — Она выглядела как настоящий профессионал… И вдобавок, просто жутко красиво. — В чём, в чём, а в вопросах о противоположном поле мы с голосом часто оказывались солидарны. — Надеюсь, мы с ней ещё поработаем. Да. Мои друзья были живы. Прямо сейчас они жили своей жизнью, не подозревая о грядущем. Я их обязательно найду и тогда… Что загадывать? Я встал и направился в уже получившую награду «самое посещаемое место в поместье» уборную. Умывшись и придя в себя, я отправился в столовую, в которой на данный момент никого не было. Родители куда-то уехали, ничего не сказав. Хотя, наверное, я слишком сладко спал. Не найдя какой-либо жидкости, я был вынужден обратиться к прислуге. Мне тут же доставили всё, чего душа пожелает. К хорошему быстро привыкаешь, так что я не собирался делать это на постоянной основе. — Ну что, великий мыслитель, надумал чего, пока я спал? — спросил я, наливая себе какого-то сока. — Конечно! Ты готов? — тут же ответил голос. — Давай, — сказал я, оставив стакан на столе. — Исходя из твоих сведений, можно сделать предположение о том, что мы должны предотвратить. Так как факт моего призыва свидетельствует о том, что катастрофу можно остановить людскими силами, то вариант всемирного апокалипсиса от взрыва планеты или гигантского цунами отпадает. — Погоди, тебя должны были призвать только при определённых условиях? — остановил его я. — Да. Два простых условия: всему живому в мире должна угрожать опасность, и шанс её устранить. Так что мыслим шире. У меня есть два варианта развития событий. Как ты рассказывал, революционная армия собиралась захватить столицу, а потом построить собственную справедливую империю. Скорее всего, у них получилось, ибо если бы империя победила, то всё бы осталось как есть, а концом света в империи не пахло. Тогда всё начнётся после свершившейся революции. — Ты хочешь сказать, что революционеры допустят какую-то ошибку и сделают то, что бы не стала делать империя? — поинтересовался я. — Мой друг, конца света случайно не добиваются. Революция - дело паршивое, так как на руинах старой державы начинается немедленная разруха, грызня за власть и прочие прелести. Скорее всего, какая-то часть революционеров была настроена агрессивно, и вот эти ребята в своём безумии и сделали что-то непоправимое, — рассуждал голос. — То есть, ты хочешь сказать, что после революции все станет ещё хуже, чем при империи? — Об этом я никогда не задумывался и, если честно, не очень хотел слушать такие теории. Империя унижала нас как только могла: жестоко и беспощадно. Так что уничтожить это зло нужно было любой ценой. Однако, когда я высказал это голосу, он лишь хмыкнул. — Ты ведь понимаешь, что империя злая только из-за определённых людей, а простые шестерёнки вполне считают себя невиновными и часто не знают что творят. Хотя, судя по специализации ночного рейда, ты должен понимать это слишком хорошо. Но вот скажи мне, почему с революционной стороны не может оказаться плохих людей? — спросил он. — Ну, какие-то люди, преследующие свои цели, всегда найдутся, я не спорю. Но не думаю, что их настолько много, чтобы после революции ввергнуть страну в хаос. — Увы, после свержения власти у людей появляется абсолютная свобода, их никто больше не контролирует, ничто не сдерживает. И, поверь, ты не очень хочешь знать на что похожа страна после революции, — печально сказал голос. — Не верю я в это. Революционная верхушка никуда не денется, они постепенно всё уладят, — заявил я. — И какими силами, если вся стража империи во всей стране исчезнет и превратится в революционеров? Пойми, неконтролируемые революционеры могут натворить много чего. Я, разумеется, не собирался соглашаться, что революция будет впустую, что все мои друзья умирали зря, но я всё же решил продолжить: — Хорошо, допустим, это так, что ты предлагаешь делать? — этот вопрос волновал меня с момента пробуждения. — Смотри, я вижу перед нами 3 задачи. Во-первых, надо сформировать организацию, которая будет готова действовать по нашему приказу по всей стране. Так мы сможем узнать о катастрофе первыми и, возможно, подавить её в самом начале. Во-вторых, нам надо любым возможным способом избавиться от генерала Эсдес, так как она будет представлять угрозу вне зависимости от положения в стране и вполне может сама являться причиной конца света. Ну, и, в-третьих, нам нужно будет заключить союз с какой-либо фракцией, обладающей большой силой на момент революции. Это может быть как революционная армия, так и империя, также можно подключить другие королевства. Всё просто! — закончил он. Действительно, что может быть проще. Всего лишь надо держать под контролем полмира. — Лучше скажи, какими силами ты всё это хочешь делать? Мы с тобой совершенно беспомощны, если ты вдруг забыл. И твои цели слегка невыполнимы. Попытка создать любую организацию приведёт к её немедленному отслеживанию и уничтожению, не говоря уже о том, что никто не захочет работать с подростком. Пока я был жив, от Эсдес было одно спасение — отступление. Она - сильнейший солдат в этом мире, без преувеличения. Убить её, не имея за собой легионы революционной армии или чего-либо ещё помощнее, невозможно. Единственное, что возможно - это пробиться в одну из фракций и попытаться там что-то изменить изнутри. И только тогда мы можем как-то повлиять на ход событий, — разобрал я его план. — Ты рассуждаешь логично, — легко согласился голос, — но так или иначе, это наши цели, а что до их осуществления… есть много способов добиться цели, о которых ты не знаешь, так что попрошу без «невозможно». А теперь вперёд, в город! У нас есть две первостепенно важные задачи на сегодня. Закончив терроризировать мою голову своими планами, голос сменил тему, не потеряв при этом ни капли энтузиазма. — И какие же у нас задачи? — вяло поинтересовался я. — Ну, во-первых, мы должны завербовать нескольких людей для начала формирования нашей организации, а, во-вторых, надо посмотреть, как одеваются модницы в эту эпоху. Надеюсь, меховые плащи всё также популярны… — мечтательно доложил голос. Кажется, в области совмещения серьёзных дел и своего увлечения противоположным полом он оставил меня далеко позади. Я вспомнил свои выходки в ночном рейде. Раньше они вызывали стыд, но теперь навевали грусть. — Вторую цель получше придумать не мог? — спросил я. — Ну… — задумался голос, — надо придумать название для нашей организации. Есть мысли? А то я тут же влезу со своими идеями. — Подожди придумывать, надо чтобы сначала было что называть, — осадил его я и встал из-за стола. В городе текла мирная жизнь. Революция ещё не разожглась своим яростным пламенем, а империя не так давила на людей. На первый взгляд. Стараясь не обращать внимания на восхищённый голос у меня в голове, описывающий красоту женщин вокруг с рвением, которому позавидовал бы любой поэт, я ходил по городу, стараясь найти признаки жестокой имперской власти, помимо ленивых стражников на улицах. Город Руствар находился в восточной части империи и имел неплохой источник обогащения за счёт залежей руды, которые активно разрабатывались, и соляного промысла. А значит, это был относительно важный город для могущества империи и за ним должны были хорошо следить. Когда я поделился этой мыслью с голосом, он сказал, что учтёт это и будет внимательно следить за окружением. После расспросов оказалось, что он имеет полный доступ к моим чувствам, таким как слух, осязание и зрение. Но, так как он не является хозяином этого тела, его не отвлекают естественные желания тела, как, например, необходимость дышать, так что он мог сосредоточиться на одних чувствах и замечать то, что я бы никогда не заметил. Хоть в чём-то от него будет польза... Вскоре мы вышли на площадь и увидели власть империи во всей красе: на постаменте были закованы в колодки два человека, которых охраняли стражники. Осмотревшись, мы нашли ещё несколько отрядов стражников. Голос попросил меня остановиться и осмотреться вокруг. Я встал и, подмигнув проходящей мимо девушке, стал, медленно кружась, обходить площадь по кругу. Я, конечно, знал, как танцевать вальс, но это мне так и ни разу не пригодилось, а жаль. Наконец голос снова ожил. — Вон те стражники, около трактира. Они нам подходят, — голос звучал уверенно и спокойно. Видать, он все-таки мог сосредоточиться на деле, а не глазеть по сторонам на девушек. Хотя надо ещё понять, что он там удумал. — Прекрасно! Что ты хочешь сделать с этими бедолагами? — задал наводящий вопрос я. — Смотри, ты сейчас подойдёшь к ним и попросишь их встретиться сегодня вечером, после службы, в каком-нибудь неприметном месте. Сделай упор на то, что ты связан с революцией, — начал голос. — Подожди, они стражники империи, они меня схватят и казнят, а я ещё не хочу умирать! — Доверься мне, у тебя с ними больше общего, чем ты думаешь, вспомни сегодняшний сон, — голос, казалось, ничуть не сомневался, что эти люди уже готовы примкнуть к революции. — Подожди… Я даже не знаю что говорить. — Я определённо не был готов к такому внезапному риску. — Это твои братья по несчастью. Вспомни своих друзей, тех, кто сражался с империей, попытайся донести их боль до стражников через свои слова. Это просто. Слова сами придут, — посоветовал голос. Я хотел было наотрез отказаться, но тут мне почудилось что-то знакомое в лице одного из стражников. Это была пустота. Я вздохнул и дал голосу знать, что я готов и направился в сторону разговаривающих стражников. В конце концов, вечно сидеть в своём особняке не получится. Вспомнить своих товарищей было легко, а вот сделать так, чтобы воспоминания о них тебя отпустили, сложнее. — Что, очередная показательная казнь? — спросил я, подойдя к стражникам, и подождал, пока все обратят на меня внимание. — Чего надо? — вяло спросили меня. Передо мной мелькнули лица ночного рейда, когда Майн принесла новость о смерти Шелли. — Терять близких всегда тяжело, я знаю не понаслышке. *Лицо Булата и его фирменная улыбка, перед тем, как он ушёл на своё последнее задание.* — Их отнимает судьба. Иногда их застают врасплох, а иногда они готовы встретить свою смерть. *Ваалия, которая лежит мертвая, рядом со мной, в окопе.* — Мы старались бороться вместе, но смерть забирала нас одного за другим. *Челси, весело машущая мне вслед.* — Иногда я готов был сдаться, но я продолжал бороться ради друзей. Вместе с революционной армией мы делали и делаем всё возможное, чтобы остановить это безумие. *Облачное небо, над дворцом императора в день моей смерти.* — Я хочу очистить этот город, но я устал бороться в одиночку. Прошу вас… *Лицо мисс Надженды, когда она узнавала о смерти своих друзей.* — … приходите после службы в переулок, рядом с трактиром «Кериец», чтобы помочь мне, или арестовать меня. Я буду ждать, — закончил я. Стражники смотрели на меня. На их лицах нельзя было прочитать ничего. Я кивнул им, развернулся, и направился прочь с площади. — Да говорю я тебе, ты все сделал даже лучше, чем я ожидал, мы точно сработаемся, — заверял меня голос, но я не особо верил. Вечер. В переулке становилось совсем темно, но голос сказал, что он подаст знак, когда кто-то придёт. И вот, вскоре послышались шаги. Передо мной возник одинокий стражник. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. — Когда я служил в составе регулярной армии, — нарушил тишину стражник, — моя семья осталась здесь. Мы обещали друг другу, что ещё увидимся, ведь это разлука всего на один год. Но когда я вернулся, меня никто не ждал, а на месте моего бывшего дома стояла вилла какого-то богача. Позже я узнал, что моя семья не хотела отдавать дом, так как я знал только его в этом городе, и они хотели ждать меня там. Их жестоко наказали за такое желание. На этот раз повисла настоящая тишина, пробирающая до мурашек, закрадывающаяся вглубь, пронизывающая насквозь. — Скажите мне, как я могу отомстить? — спросил стражник.