Во всём виноват алкоголь (и Джейс, конечно же)

      Алек с Магнусом сидели на диване за просмотром фильма. Точнее, фильм почти всегда был одним и тем же, и не то чтобы они его так уж внимательно смотрели. Магнус пересматривал его уже сто-никто-не-знает-какой раз и мог бы дословно процитировать по крайней мере половину, а вот Алек вряд ли смог бы назвать имена главных героев, не перепутав их. Он просто не особо следил за сюжетом, смотря скорее ради Магнуса, и «и вообще этот блондин и брюнет — разного роста — слишком похожи. Я их путаю». Чего только не видели и не слышали бедные титры, потому как парням никогда не удавалось нормально досмотреть фильм: вечно находилось более занимательное и приятное занятие, а архитектор явно ошибся, распределив гостиную и спальню в разные части лофта. Интересно, то, что фильм 18+, распространяется на устойчивость психики титров?       Вместе с тем у обоих бы никогда и мысли не возникло перестать смотреть его. Это стало своеобразной традицией — каждый субботний вечер они включали этот фильм, и хотя он звучал больше как фоновое радио, был важен для обоих. Алек бы скорее отправил в мусорку пару ценных фолиантов с перечнем сотен других традиций охотников, чем пропустил этот вечер. Хотя, нет, в мусорку он бы их не отправил. Он бы выкинул их в окно, наплевав на третий этаж, ибо жизнь с Магнусом Бейном не проходит бесследно.       При первом совместном просмотре мелодрамы Алек сидел очень тихо, не проронив ни слова, потому что фильм почему-то натолкнул его на глубокие мысли о них с Магнусом. А на следующий день охотник впервые признался своему магу в любви. Конечно, они на тот момент встречались уже почти два месяца и прекрасно понимали, что между ними нечто гораздо большее, нежели обычное влечение или подростковая симпатия. Это была даже не влюблённость. Но тогда был первый раз, когда Алек произнёс признание вслух. Для обоих эти слова были особенно важными, потому как Алек впервые говорил их кому-то, помимо родственников, а Магнус понял, что после встречи с охотником всё приобрело новый смысл, стало важнее, как и эти три слова, полную ценность которых он ранее не осознавал.       Вот и теперь Алек в основном думал о Магнусе, перебирая его волосы и пропуская длинные пряди между пальцами. Ведь его любимый маг гораздо важнее всех разбирательств на экране. Потерялся там кто-то — ну и что? Это же фильм, значит, найдётся. Какой смысл так переживать? Ну, а если не найдётся, то Магнус что-то напутал с жанром. Правда, не дай Ангел Алеку озвучить эту мысль вслух, иначе Магнус сразу же начнёт возмущённо объяснять ему, что он вообще не следит за сюжетом.       Алек облокотился на спинку дивана. Он закинул руку своему парню на плечи, обнимая. Магнус же, устроившись максимально удобно, положил голову Алеку на грудь, закинув на него ещё и ноги и обняв одно рукой за талию. И пусть кто-то только попробует сказать, что так не удобно смотреть фильм. Они привыкли, и Магнус находил это положение максимально комфортным.       Обычно перебирание волос было прихотью Магнуса. Он любил пропускать прядки своего нефилима между пальцами, твердя о том, как обожает чёрно-голубую комбинацию цвета волос и глаз, как всё в нём идеально и какой он необыкновенный, предназначенный только для него. Заканчивался поток комплиментов обязательно тем, что голубоглазый Ангел очаровательно краснел. В такие моменты Алек правда всегда густо заливался краской, а Магнус на это улыбался своей самой светлой улыбкой.       Однако Алеку тоже нравилось перебирать волосы Магнуса. Это говорило о многом. Такой, на первый взгляд, незатейливый жест каждый раз напоминал о том, сколько они значат друг для друга. Магнус никогда не позволял никому, кроме Алека, прикасаться к своим волосам. Все чётко знали, что это запретная зона, и если с великолепной головы Верховного мага упадёт хоть один волос, население Бруклина заметно уменьшится. Даже Изабель, которая за последнюю неделю успела так спеться с Магнусом, что стала чуть ли не его лучшей подругой, — Алек сам не знал, как так получилось и за что ему такое счастье, — не могла свободно прикасаться к его волосам.       Алеку же было разрешено всё: начиная с того, чтобы просто смахнуть упавшую — и явно не случайно — прядь со лба возлюбленного, включая то, чтобы вот так перебирать густые волосы в выходной, и заканчивая тем, чтобы полностью испортить причёску, когда им в голову вдруг резко стукнут одинаковые мысли.       Магнус наслаждался тем, как пальцы Алека бороздили его уже успевшие отрасти волосы, нежно перебирая, в то время как сам он периодически лениво пощёлкивал пальцами, заставляя прядки окрашиваться в разные цвета. — Знаешь, о чём я только что подумал? — спросил Алек.       Магнус тихо хихикнул, чуть поёрзав головой на груди нефилима. — При всём уважении к моим способностям, милый, мысли я ещё читать не научился.       Алек усмехнулся также тихо, наклоняясь и коротко целуя мага в макушку. В последнюю неделю, с тех пор как, по стечению обстоятельств, они открылись перед друзьями, парни старались не отпускать друг друга — от слова «вообще». При общих встречах они всё время искали возможность соприкоснуться хотя бы фалангами пальцев и каждый раз радовались этому, как дети.       Атмосфера в лофте стала ещё более умиротворяющей и уютной, потому что та периодически заметная напряженность Алека, появляющаяся из-за постоянного поиска оправданий для друзей и родных, чтобы увидеться с Магнусом, наконец исчезла. — Тогда, в клубе, я не мог до тебя дозвониться, — сказал Алек. — Почему?       При этих словах охотник слегка напрягся, и Магнусу это явно не понравилось. Потому что если так случалось, то это предвещало чуть более длинный разговор, чем он рассчитывал. Маг осторожно развернулся к парню лицом, чтобы видеть все его эмоции и искру беспокойства в родных глазах. — Мне очень жаль, что так получилось, — начал он. — За день до этого, когда тебе удалось ухватить целых пятнадцать минут для телефонного разговора, несмотря на невозможность встречи, я как раз занимался с одним клиентом — средней важности, но крайней дотошности. И когда я всё тут же бросил, принимая вызов от тебя, ему, видимо, не особо понравилось без малейшей прелюдии оказаться за дверью. Поэтому он начал писать мне о том, что я обязан закончить с его заказом чуть ли не по сло-гам, отдельными смс-ками. Я не мог позволить, чтобы это пеликанье помешало нашему разговору, поэтому все уведомления стали доставляться беззвучно, не отображаясь ни на экране, ни в программе на дисплее. Однако я забыл исключить из списка всех тебя.       В глазах Алека блеснуло понимание, после чего он рассмеялся. — А я-то думаю, что тогда пиликало мне в ухо, — с улыбкой сказал он, притягивая Магнуса обратно к себе за талию.       Маг улыбнулся в ответ и совершенно не был против перемены дислокации, слегка перенастроив её на свой лад. Он тут же снова прильнул к Алеку, теперь уже почти седлая его бёдра и закидывая руки ему на шею. — Что ж, теперь, когда мы всё выяснили, ты же на меня не злишься?       Алек на секунду выпал из разговора. Как он вообще может на что-то злиться сейчас, когда Магнус сидит на нём так непозволительно близко в его привычно максимально облегающих джинсах и полурасстёгнутой рубашке? Нет, это было за пределами его возможностей.       Вместо ответа Алек просто обнял Магнуса за талию, притягивая к себе и накрывая его губы своими. Магнус прильнул ближе, спускаясь рукой в район ключицы и просто наслаждаясь. Они целовались медленно и нежно, словно показывая, что наконец-то могут никуда не торопиться, что ещё только суббота, а за ней будет воскресение. И даже после, в понедельник, Алек всё равно придёт к нему после миссии, потому что кто с функционирующим мозгом не отпустит его к Магнусу? Тем более что знал об их отношениях всё ещё весьма ограниченный круг людей. Ну, то есть ограниченные люди как раз ещё не знали, а круг действительно был маленьким.       Алек медленно и тягуче целовал своего мага, выражая всю любовь и нежность и наслаждаясь тем, что у них сложились взвешенные и здоровые отношения без подросткового идиотического максимализма, как это бывает в большинстве первых отношений. Они действительно дорожили друг другом и ещё в самом начале договорились обо всём рассказывать, даже если другому это не понравится. Так они смогут избежать истерик и недосказанности, а также хлопанья дверей и фраз «ты мне изменяешь?!» или «твои вещи в коридоре, видеть больше не хочу». Ну, разве что слегка похлопать дверью в шутку.       Магнус не понимал, как его возлюбленный нефилим может быть серьёзным и неприступным Главой Института, но в то же время с ним просто Алеком. Он каждый раз удивлялся тому, насколько нежным мог быть парень с ним, моментально снимая маску важности. Если бы сейчас кто-то из Института увидел Алека, обнимающим Магнуса, обвив руками его талию, неторопливо и трепетно целующим его, то тут же кинулся бы на них с клинком, заявив, что в охотника вселился демон.       Магнус прижался ещё ближе, одной рукой спускаясь по шее в район чуть выше лопаток. Целовал он всё ещё медленно, но с чуть большим напором, обозначая, что Алек принадлежит ему одному, целиком и полностью. Не то чтобы охотник собирался даже заикаться о возражениях. Ему больше нравилось просто заикаться, так как контролировать голос рядом с Магнусом порой было за пределами возможного.       Магнус всегда был собственником. Но он никогда не чувствовал, что человек «его» настолько — буквально каждой клеточкой своего тела. Конечно, он ещё докажет Алеку, насколько он собственник чуть позже, но не сейчас и не здесь. Эксперименты экспериментами, а кровать всё же удобнее.       Вдоволь насладившись поцелуем, который оба не хотели прерывать на протяжении примерно двух минут — им никогда не надоест, — они оторвались друг от друга, однако полностью отстраняться Магнус не собирался, вместо этого прижавшись лбом ко лбу Алека. — Знаешь, мы с телефоном сейчас в моде, кстати, — сказал маг, улыбаясь тому, что вполне мог говорить даже шепотом. Когда щёки Алека от его тихого, как обычно завораживающего и пробирающего до мурашек, голоса покрылись нежным оттенком пунцового, улыбка на лице стала только шире. — Удивил, — тихо фыркнул Алек, заставив Магнуса хихикнуть. — Ты всегда в моде. — Ну, значит, в этот раз особенно, — усмехнулся Магнус. — Твоя очаровательная сестра недавно занесла мне свой телефон, попросив устранить в нём неполадки. Всё же что-то с ним не так, потому что, набирая Клэри, она всегда попадает ко мне. И это может быть не единственная неполадка. — А нам обязательно заниматься этим сейчас? — спросил Алек после небольшого раздумья. — Ты хочешь, чтобы как-то раз Изабель позвонила мне в самый ответственный момент и на нашем пике начала расспрашивать про то, в какой магазин можно сходить на выходных? — выгнул бровь Магнус, усмехаясь. — Ты правда хочешь, чтобы бедные уши твоей сестры услышали всё то, что я скажу после? — Надо срочно заняться телефоном, — сказал Алек, моментально побледнев. Благодаря Магнусу у него стало весьма развитое воображение, и те картинки, которое оно нарисовало, ему совсем не понравились.       Маг усмехнулся, чуть отстраняясь. — Что ж, тогда предлагаю сначала выпить, потому что это явно не тот вопрос, который стоит решать трезвыми, — сказал он. — Магнус… — попытался было возразить Алек, тихо вздыхая, но ему не дали такой возможности. — Нет, сладкий, даже не думай возражать, — сказал Бейн. Губы сами собой расплылись в широкой довольной улыбке. Он осторожно прижал палец к губам охотника, прекращая ещё даже не начавшуюся тираду из возражений. — Всё веселье начинается тогда, когда мы оба, особенно ты, немного выпьем, — ласково проговорил он, в мягкой форме намекая, но не говоря прямо.       Алек тихо фыркнул, постаравшись выглядеть обиженным, но то, как он смешно при этом наморщил нос, стараясь не улыбнуться, Магнус нашёл безумно милым. — Ты сейчас намекаешь, что просто так, в трезвом состоянии, со мной скучно?       Магнус тепло улыбнулся, коротко целуя Алека в лоб, после чего тот уже не выдержал и всё же улыбнулся, слегка краснея. Наверное, тот момент, когда Магнус перестанет терять голову каждый раз, когда Алек краснеет, никогда не настанет. — Ни в коем случае, Александр, — Магнус наклонился к самому уху возлюбленного, завораживающим и манящим голосом прошептав: — Ты моё всё, — возвращаясь в прежнее положение, снова почти соприкасаясь носом с Алеком, он с удовлетворением заметил, как румянец разливается уже по шее охотника. — Но когда ты выпьешь со мной, — поспешно добавил азиат, чуть наклонив голову вперёд и приподняв брови. В любое другое время он приподнял бы и указательный палец, также чуть наклоняя его, однако руки гораздо лучше чувствовали себя, вернувшись на прежнее место и обвив шею Алека. — То с тобой ещё веселее.