Ах, знали бы они!

      - Это тебе новые санкции, коммунист, - в лицо полетели заполненные какими-то цифрами и графиками листы, которые Россия с невозмутимым видом стал собирать, уворачиваясь от новых.       - О, отлично! Как раз нужно внутреннее хозяйство наладить.       - Ах, ты! Империя Зла! - закипел Америка, потянувшись уже за более увесистой папкой.       - Да куда мне убогому, - небрежное пожатие плечами. - Вот просто Империей быть – это дело.       - Ты у меня ещё получишь, алкаш!       Остальные страны пытались слиться с окружением и не отсвечивать. В последнее время США стал слишком активным в отношении России, а тот лишь дразнил и еще больше провоцировал, от чего огребали уже другие. Главные же виновники бедлама, что было особенно возмутительным, продолжали выходить сухими из воды.       - Может они наконец-то поубивают друг друга? А то от их разборок скоро в мире камня на камне не останется, - Англия украдкой подливал в чай ром, но Германия заметил и завещал делиться. Нервы уже ни к черту.       - А может лучше поженятся? - Франция уже давно не выходил из запоя, потому был спокоен как удав.       - Ты себе это представляешь, виносос?       - О, да! Глянь как между ними искрит. Того гляди пожар устроят.       - Ага. Или взрыв. Атомный. Нет, Франциск, пусть уж лучше самоуничтожатся. Мир целее будет.       Ах, знали бы они!       - Брагинский, я тебя ненавижу, - шипел Альфред, протирая от мелких пылинок очки низом футболки. Голубые глаза близоруко щурились в полумраке, но даже так в них было видно море возмущения и недовольства. Иван хитро улыбался, наблюдая за этим нахохлившимся хомячком, как давно уже окрестил своего «верного врага» русский у себя в голове. Главное Альфреду этого не знать, а то ядерный удар по Москве перестанет быть угрозой. С другой стороны, мужчина не сомневался: у американца точно найдется парочка эпитетов в ответ.       - Да, ладно? А ночью ты говорил совсем другое, - усмехнулся на это заявление Брагинский. - «Люблю», «ещё», «сильнее». Не напомнишь, что ты там кричал?       - Не было такого, - воскликнул Джонс, предательски алея, что русский только с ещё большей насмешкой прокомментировал:       - А твое «O, my God!» за вёрстку было слышно.       - Заткнись, коммуняка.       - Буржуй и капиталистская свинья.       - Что?! - голубые глаза потемнели.       - Ты первый начал обзываться, - хмыкнул Иван.       - Я не обзываюсь, а констатирую факт.       - Я тоже. А умных слов от Англии нахватался? Не помню, чтоб ты блистал умом раньше.       - Ты доигрался, коммунист! Герой сейчас тебе так надает, что костей не соберешь!       - Ой, боюсь.       - А вот и бойся!       Российскую глубинку огласили звуки борьбы и боевой клич индейцев.       ***       - Ну, так какой счет? - Иван изможденный и в россыпи засосов рухнул на кровать, придавив собой любовника, на что раздалось недовольное рычание.       - Я на втором десятке сбился, - лениво протянул Альфред, столкнув с себя ухмылявшегося русского.       - А я на третьем, - ухмылка стала шире. - Слышишь?       - Что?       - Дождь кажется кончился.       - И правда.       Парни, завернувшись в простыни, вышли на крыльцо.       - Эх, красота-а-а, - Брагинский с чувством потянулся и довольно прикрыл глаза.       - Только сыро, - Джонс напротив закутался в ткань сильнее, став похожим на растрепанного воробья. Ах, эти лохматые прядки цвета пшеницы! Так и хочется подуть на этот одуванчик.       - Что ты все как Арти ворчишь? Лучше посмотри какой вид. А воздух! Это тебе не Нью-Йоркский смог.       - Пф. И все равно я думаю, что это ты виноват. Колданул что-нибудь, дунул-плюнул и вот.       - Я тебе не Англия, чтобы магией баловаться...       - Ну-ну. Это ты другим рассказывай.       - А им знать это не обязательно. Понимаешь? И тебе знать не следовало. Стер бы память и дело с концом. Так нет же, - закатил глаза мужчина, чувствуя, как к нему прижимается мускулистое тело.       - Но ведь я же такой лапочка, - бровь русского скептически изогнулась. Без очков Альфред на лапочку не тянул: лицо теряло детское очарование, а прищур становился поистине змеиным.       - А вот это уже ты другим лапшу на уши вешай, но не мне.       - И все же, почему?       - Знаешь... Не имею ни малейшего представления.       ***       - Я тебе Аляску подарил?       - Продал.       - Я тебе предложение сделал?       - Скорее поставил перед фактом.       - Ты отказался?       - Я сказал, что подумаю.       - Ты уже полтора века думаешь, - оскорбленную невинность Иван умел изображать особенно хорошо.       - Сам понимаешь: у тебя революция, потом две мировые, у правителей с Холодной войной мозги повернулись. Не до того как-то было, - отмахнулся Альфред. - К тому же девяностые... Я думал, что ты меня возненавидел, - уже тише закончил блондин, опуская взгляд.       - Замечу: было за что, - от этих слов американец вздрогнул и виновато развел руки.       - Вот все и тянется.       - А я так и не услышал ответ, - Иван заправил выбившуюся из-под очков прядь, вызывая румянец на щеках любовника.       - Пожалуй, я ещё немного потяну с ответом. ИГИЛ, Украина. Время не самое подходящее.       - А разве оно бывает подходящим? Мое терпение не бесконечно. Вот надоест ждать - пойду с Китаем романы разводить.       - Только попробуй, Иван!       - Ты не смеешь за меня решать, Альфред.       - Смею! Ты мой парень!       - Не самый весомый аргумент.       - Ты меня любишь, иначе бы столько не ждал.       - Это уже под бо-о-ольшим вопросом.       - Я тебя люблю, придурок! И никто не имеет на тебя право, кроме меня!       - По закону только супруги могут бросаться такими заявлениями.       - Но я же почти твой супруг.       - Так это ответ?       Улыбка Ивана стала особенно пакостной.       - Что? - вздрогнул Альфред и отшатнулся.       - Ты сказал, что я «почти» твой супруг, значит ты согласен на мое предложение?       - Ну, Брагинский! Подловил, сука.       - Так да или нет?       - Да, чтоб тебя инопланетяне на опыты забрали. Да.       Нет, как же он любит своего хомячка!       ***       - Только лучше со свадьбой подождать, - в этом Альфред, похоже, был непреклонен.       - Ладно, - неожиданно быстро согласился Брагинский: главное он все равно услышал. - Уж чего-чего, а терпения мне не занимать.       - Мне интересно, как на это отреагируют другие? - хихикнул Джонс, предвкушая разговор с Артуром.       - А мы их просто поставим перед фактом. На каком-нибудь саммите. Шоковая терапия. Знаешь о таком?       - Ты коварен.       - Я же Империя Зла. Мне положено.