Ravenous Wits

« Блаженство их основано? Какой отличный способ им наверняка погибель уготовать! Разожгу в них жажду знанья. Научу презреть завистливый закон, который Бог предначертал для униженья тех, кого познанье бы могло сравнять с богами. К чести этой устремясь, вкусив, они умрут. » — «Потерянный рай», Дж. Мильтон.

Шелест сгибающейся от внезапного порыва ветра травы вывел меня из состояния транса. Лучи солнца стали пробивать свой путь сквозь свинцовые слои туч. Раз - блик солнца падает чуть в метре от меня, два - лучи тянутся ко мне через ветви, три - ... Я слышу чьи-то едва уловимые в оркестре природы шаги за спиной. Рука тянется к палочке, словно на рефлексе, но я не делаю резких движений. Наконец, краем глаза вижу кроваво-красный шлейф юбки, хлопающий у лодыжек девушки со смуглой кожей. Ева присаживается рядом, а лучи солнца магнитом тянутся к ней. Меня же ветви ясеня продолжали скрывать в тени. - Как вовремя вышло солнце, - заметила она, устремив взгляд вдаль. - Я уже начала было отчаиваться, думая, что осень решила наступить на месяц раньше. Я перевел на нее взгляд. Будучи недавно достаточно короткими, ее многочисленные кудри стали отрастать. Солнечные блики путались в них, придавая им шоколадный оттенок. - Что с телом? - вырвалось у меня. Она, наконец, перевела взгляд на мое лицо, однако тут же ее интерес пал к моим ногам. - Клод решил закопать его на заднем дворе, в саду, где ивы растут. - Вручную? - Естественно. Ева, видимо, готовилась отразить мой следующий вопрос, но, не встретив продолжения моей атаки, продолжила сама: - Другие ему помогают. - Но не ты. - Единственное, чем я смогла бы ему помочь - это еще раз заехать по его голове, и желательно чем-то более тяжелым, чтобы мозги на место встали. Я усмехнулся, почувствовав при этом боль в области ребер. - Тебе не помешало бы смыть кровь с ладоней, - Ева указала пальцем на мои руки, которые свисали с колен, словно пауки на тонкой нити паутины. - Кто бы говорил, - я кивнул в сторону ее собственных рук. Она подняла их к лицу, исследуя багровые засохшие пятна под ногтями. Порыв ветра растрепал волосы девушки. Солнце, что до сих пор оставляло островки света на траве, совсем не согревало. Мы синхронно поежились, втянув головы в плечи. Тишину нарушал теперь только свист набирающего сил ветра. - И в какой же момент все пошло по наклонной? - спросил я, не дожидаясь, в прочем, ответа. Ветер завыл еще сильней, словно удивляясь моему вопросу. Год назад, последние дни октября. Глубокий вдох. Медленный выдох. Вдох. Дверь спальной комнаты захлопывается, и я вздрагиваю от неожиданности. - Ого! Мое отражение в зеркале начинает неуклюже топтаться на месте под взглядом сокурсника. - Ого! - Рич, подними челюсть с полу, простудишься, - я снимаю с себя маску и поворачиваюсь спиной к шуту в отражении. - Куда это ты намылился? Небось снова посещаешь кружки «l'érudition»? Не знал, что у вас теперь есть униформа, - слова Рича, который, словно змея, впился клыками в идею моего костюма, так и сочились ядом сарказма. - Не будь тупицей. Скажи лучше, фрак не слишком ли мал для меня? Рич перекинул с одной руки в другую яблоко, которое прихватил с ужина, и запрыгнул на кровать. - Не-а. Сидит как влитой. Красавчик. Я возвел глаза к потолку, при этом цилиндр с моей головы с глухим стуком упал на пол. - Я серьезно! - парень с шумом впился в мякоть яблока, а затем продолжил с набитым ртом: - Надень-ка свою маску еще раз. Она скрывает твои недостатки! Я швырнул маску в своего соседа, а тот со смехом прикрылся руками. О своем поступке я сразу же пожалел. - Эй, аккуратней! Повредишь этот шедевр! - Рич взял в руки маску, поднеся ее ближе к глазам, а затем добавил: - Это я о себе сейчас. - Ладно, верни ее мне, - я протянул руку, и Рич (слава Мерлину), не стал возражать и вернул маску. - Так куда, говоришь, собрался? - Старина Гораций устраивает что-то вроде бала-маскарада в Клубе Слизней. В честь Хэллоуина. - После ваших поздних маскарадов, того и гляди, фраки придется менять с каждым разом на размер больше. - Кто бы говорил, - я кивнул на яблоко в руках парня, которое стремительно исчезало. На настенных часах уже пробило восемь. Схватив цилиндр, который все это время валялся у моих ног, я обернулся к зеркалу, чтобы послать себе подбадривающий кивок. -Прихвати мне что-нибудь поесть! - крикнул Рич, когда я вылетел за дверь, но его слова лишь разбились о мое волнение. Дорога к кабинету преподавателя зельеварения, казалось, не заняла много времени, хотя путь из гостиной Слизерина до седьмого этажа замка нельзя назвать коротким. Когда ты чем-то взволнован или обеспокоен, окружающий мир, в том числе и всемогущее время, перестают существовать. Темные коридоры, освещенные настенными факелами, слились в одну полосу. Неизвестность, скорее, не пугала, а заставляла сердце заполнять пространство моего камуфляжа непрерывным, непривычно быстрым боем безотчетного предвкушения. Оказавшись у двери кабинета и сжав в одной руке ленты маски, я сделал глубокий вдох и протянул руку к двери, чтобы постучать. Однако, не успели мои костяшки коснуться древесины, как дверь сама отворилась, и передо мной предстал владыка вечеринки собственной персоной. - Энок! - воскликнул Гораций, а жидкость в бокале, который он сжимал правой рукой, весело заплескалась. - Добрый вечер, - на выдохе выпалил я, снимая цилиндр с головы в знак уважения. - Дорогой мой, маску забыли? У нас все-таки маскарад, пусть и в тихой-скромной обстановке... Я завязал злосчастные ленты на затылке и прошел вслед за профессором. Стены кабинета были завешаны портьерными тканями, точный цвет которых определить было невозможно из-за обильного мрака. На всю ширину одной из стен расположился своего рода шведский стол: бери что влезет. В камине полыхал огонь, отдавая блики на диванчики, обшитые кожей шоколадного оттенка. В кабинете присутствовали также и элементы надвигающегося праздника: над высокими потолками парили тыквы с огнем вместо мякоти; яркие огоньки качались на длинных, бледных ножках многочисленных свечей; с книжных и каминной полок взирали на присутствующих безглазые черепа животных. Я усомнился в подлинности последних атрибутов так же, как и в естественном происхождении многочисленных сетей паутины, свисавших тут и там на портьерах и между парящими свечами. В углу, загородив собой одну из книжных полок, стоял громоздкий, старинный граммофон, из которого до наших недостойных ушей доходила музыка классиков XIX века. По паркету стучали каблуки гостей, их голоса были приглушены, словно меня от них отделяла невесомая пелена. Возможно так оно и было, учитывая, что весь кабинет был погружен в легкий туман, словно помещение принадлежало старине Абсолему и его верной трубке. - Ну как вам? - довольно спросил профессор, даже не глядя на меня. - Я... ослеплен такой непривычной обстановкой, - помахав перед собой рукой, играя с туманом, я обратился к профессору: - А где, позвольте спросить, ваша маска? - Моя? - Слизнорт, наконец-то, удостоил меня своим удивленным взглядом. - Я разве не...? Он потрогал свободными от бокала пальцами свое лицо. - Ах да, - профессор расплылся в улыбке, потянулся за палочкой и наколдовал туманную субстанцию, скрывшую его глаза и лоб. - Благодарю, мистер Аддерли. Проходите к столу, угощайтесь! Я прошел к щедро уставленному деликатесами столу, оглядывая студентов, которые бродили, словно смертельно скучающие привидения, по залу. Маски на их лицах были совершенно различных форм, девушки носили платья, парни были одеты в смокинги и фраки. - Вы же знакомы со своими сокурсниками? - услышал я голос профессора за спиной. Слизнорт неслышным шагом обошел меня, встав рядом с парой ребят, которые, видимо, обсуждали несуразные формы блюд на столе. Девушка и парень, роста почти одинакового и довольно высокого. Их лица скрывали маски гатто, что делали их похожими на худощавых котов с вытянутыми, тонкими руками и ногами. Оба были в белых костюмах: белый смокинг на парне и белоснежное платье с высоким воротником на девушке - этакие фигурки на вершине праздничного торта. Не услышав от меня ответной реплики, Слизнорт продолжил: - Анника и Александер Андерсенн. Профессор замотал головой то в мою сторону, то в сторону ребят, ожидая нашего воссоединения. - Энок, - я протянул руку, сжав губы в улыбке. - Быть такого не может! Шестой год вместе обучаетесь, а до сих пор не знаете друг друга? - глядя на наши схватившиеся в безмолвном отчаянии руки, воскликнул Слизнорт. - Неудивительно, профессор. Мы с сестрой из Когтеврана, а Энок из Слизерина, если не ошибаюсь, - сказал Александер ровным тоном человека, у которого всегда все под контролем. - Поразительно! Тогда я просто обязан познакомить вас еще кое с кем! Не успели мы и глазами моргнуть, как профессор вытянул из тумана еще одну девушку. - Моя прекрасная гриффиндорка, - икнул он. - Ева! - девушка живо потрясла нас за руки, словно нашла в нас спасение от скуки. Ева была миниатюрной девушкой, чьи короткие афро-кудри едва доходили мне до плеч. Ее смуглое тело было упаковано в нежно-голубое платье, на котором виднелись темные пятна неизвестного происхождения. Лицо ее скрывала коломбина, но широкая улыбка светила не слабее огня в камине. Тем временем профессор скрылся в тумане, а я захватил со стола два бокала тыквенного сока, один из которых предложил Еве. Сделав глоток, она покачнулась с носков на пятки: - Честно говоря, я собиралась прилечь на диване. Не думала, что здесь будет так скучно. - Все кресла свободны, - ответил я, обернувшись в сторону камина. - По-моему, люди боятся присесть даже на минуту, иначе они попросту уснут. Внезапно к столу выбрались двое в масках, а позади них, словно медленно материализуясь из тумана, возник и сам запропастившийся профессор. - Вот, все дьяволы в сборе, - улыбнулся он, сложив руки на выступающем животике. Мы пожали руки новопришедшим. За белой маской баута, в черно-белом смокинге с плащом скрывался некто по имени Клод. Когтевранец был худощавее и ниже меня, темные волосы вились и скрывали линии подбородка. Острые плечи странным образом сочетались с угловатостью маски, да и в движениях чувствовалась легкая резкость, словно парень был человеческим воплощением птицы колибри. Он схватил со стола грушу и стал перекладывать ее из одной руки в другую. Оказалось, Клод уже знаком с обоими из Андерсенн: они перекинулись кивками и острыми комплиментами. Вторым заложником Слизнорта оказалась Офелия - девушка, вместе с которой я учился. Мы практически не общались, если не считать моментов нашей борьбы аргументов и мнений на занятиях. Она была одного роста с Клодом; длинные, пепельные волосы снисходили до поясницы, а лицо было скрыто под маской а-ля dama di Venezia. Платье ее отливало легкостью серебра, отчего она почти сливалась с искусственным туманом в зале. Не знай я ее уже шестой год, наверняка бы подумал, что и сама Офелия является эфирным призраком. - Вам наверняка интересно, почему я обратил внимание именно на вас? - Слизнорт оглядывал нас исподлобья. Все глаза собранной им же группировки обратились к нему с выжиданием. - Невероятно! - профессор возвел руки к потолку, отчего пара лиц выделились из тумана с удивленными выражениями. - «Превосходно» за все СОВ! И отдельные похвалы преподавателей! Стоит заметить, что я еще не встречал такого в своем, мягко говоря, немалом опыте. Говорят, вас ждет большое будущее! Профессор прервал свои восторги, чтобы привести в порядок дыхание, осматривая всех нас с улыбкой, полной надежд. Совершенно не замечая неловкой атмосферы, он указал нетрезвым (что весьма очевидно) пальцем в потолок. - Думается мне, вы целый год из книг не вылезали? - Ну что вы, сэр, все дело в неисчерпаемом таланте и феноменальной эрудиции, - подала голос Ева, хитро улыбнувшись всем нам. - Что ж, думаю, вы правы, - совершенно серьезно ответил Слизнорт. - Продолжая в том же духе, вы несомненно станете выдающимися волшебниками. Все возможности перед вашими глазами! А сейчас, прошу меня извинить, - он развернулся и побрел в сторону камина, напоследок повернув к нам голову и воскликнув: - Развлекайтесь, пока есть возможность! - Чудик, - пролепетала Офелия и уже развернулась, чтобы уйти, однако Клод схватил ее за локоть. - Постой, - сказал он, продолжив затем заговорщическим тоном. Из-за маски его голос казался каким-то нереальным, даже внушающим страх на архетипическом уровне. - Что, если нам, так сказать, осуществить идею Слизнорта? - Ты о чем? - впервые подала голос Анника. Чистое контральто, прорезавшее дымку тумана, словно тяжелым мечом. - О том, чтобы изучать магию более глубоко, - глаза Клода бегали от одной маски к другой. - В ее, так сказать, архаичном виде. Не так, как ее преподают здесь. - Думаешь, нас недостаточно хорошо обучают? -удивилась Ева. - «Хорошо» - понятие довольно неоднозначное. Они обучают нас «хорошо» в том плане, в каком нужно им самим. Информация здесь десятками раз пересматривается, перерабатывается, отбирается. Они предоставляют нам то, что необходимо для выживания и более или менее нормального функционирования в обществе. Я считаю, что мы можем намного больше, чем это. Возникла пауза, заполняемая лишь смутной мелодией граммофона и голосами немногочисленных зевак (в буквальном смысле этого слова). Туман в нашем кругу уже рассеялся, и я заметил, как в глазницах масок бегают в раздумье взгляды. - Во всяком случае, я просто устал от монотонных занятий, - Клод выпрямился, пожав плечами. - Ты думаешь, что это дозволено - заниматься магией в таком ключе здесь, в Хогвартсе? - решил осведомиться Александер. - Да ладно тебе, ты же сто раз слышал от Макгонагалл: тренируйтесь в магии и вне занятий - это поможет лучшему усвоению и закреплению знаний. - И как мы будем этим заниматься? Клод поозирался по сторонам: - Не думаю, что здесь мы сможем все детально обсудить. Что насчет того, чтобы собраться в каком-нибудь месте, где обстановка не будет наполнена скучающими страдальцами? - Послезавтра состоится вылазка в Хогсмид, как раз в день Хэллоуина, - заметила Ева. - Мы можем встретиться в «Трех метлах». Клод кивнул и посмотрел на нас. - Договорились, - Александер пожал плечами. - В таком случае, давайте соберемся пораньше, - подала голос Офелия. - Все обсудим и разойдемся. У меня нет особого желания торчать в пабе весь день. Ребята разбрелись по залу, у стола осталась только Ева. - Как тебе мой наряд? - она повертелась волчком. - Как раз хотел спросить: ты что-то пролила на платье или так задумано? - Что? Ах, это, - девушка начала осматривать темные пятна на своем наряде. - Подразумевалось, что это будут пятна крови. Ну, знаешь, Хэллоуин и все дела. В итоге, получилось не так, как было запланировано. Теперь я либо в образе неопрятной свиньи, либо же в образе коровы. - Да будет тебе, зато оригинально. Ева усмехнулась и сгребла горстку миндаля из чаши на столе. - Офелия всегда такая? - спросила она, глядя на пританцовывающую слизеринку к конце зала. - Энтузиазма в ней столько же, сколько огненного виски в бокале старины Слизнорта. Иными словами - ни капли. - Возможно, она просто не заинтересована в том, что не считает достаточно успешным, - я пожал плечами. - Но она очень умна. Конечно, не умнее меня, - быстро добавил я, - но может заставить мозги поскрипеть на занятиях. С кем это она, кстати? Офелия стояла рядом с молодым человеком, единственным в зале, кто носил маску medico della Peste: длинный черный клюв и скрытые глаза, однако нижняя часть лица не прикрыта. Он улыбался девушке, которая что-то зашептала ему на ухо. - А, это Диан, он из Пуффендуя, - бросила Ева и стала рассматривать блюда на столе. - Он предложил создать школьную газету, на что преподаватели согласились. Ну и, естественно, он стал главным редактором. Посещает разные мероприятия. Школьная газета в Хогвартсе, представляешь, - усмехнулась она. - Раздери меня горгулья, нет здесь огневиски! Я оглянулся на девушку: она тянула шею, пытаясь рассмотреть каждый отдаленный уголок стола. - Думаю, у Слизнорта свои привилегии. Кстати, не судьба тебе вздремнуть на креслах. - Почему это? Я кивнул в сторону камина. На одном из кресел расположился сам профессор, наблюдая за пляской огня. Вдруг его плечи дернулись в мимолетном порыве икоты, отчего задремавший Слизнорт встрепенулся, заставив нас рассмеяться.