Сегодня ты будешь страдать!

      Андрей спустился в подвал, больше похожий на пыточную средневекового замка, повернул налево и неспешно пошел по коридору, весело насвистывая.       Впрочем, сравнение было не так уж и далеко от истины: Андрею, который являлся грозой района и самым жестоким из "братков", непристало не иметь своей пыточной. Он обустроил старый подвал отца до неузнаваемости и теперь это было больше похоже на тюрьму. Но в ней было гораздо безопаснее и уютнее, чем здесь.       С жестокой ухмылкой Андрей шел по коридору, на стенах которого уже потихоньку начинал расти мох. Парень и не думал приказывать его убирать - он придавал калоритности этому месту и усиливал ощущение склизкого страха, возникавшего у каждого, кто спускался сюда. И это чувство вызывал не только мрачный вид подземелья: в прохладном, немного затхлом воздухе витало сильное напряжение, как будто здесь собрались миллионы душ, бродившие сейчас по коридорам, пытавшиеся найти выход, и, не найдя его, выплескивавшие свое отчаяние в окружающее их пространство. Возможно, это было правдой, но Андрей не ощущал этого, а остальных людей считал банальными трусами. Проходя по этим коридорам, парень не чувствовал ничего, кроме упоения, предвкушения великого зрелища, в котором он будет в главной роли.       Никто не знает, когда в нем проснулась эта черта. Может быть, в детстве, когда он со злости ломал игрушки; может, в подростковом возрасте, когда дрался со сверстниками, которые нередко больше не могли жить полноценной жизнью; может, и во взрослом возрасте, когда продолжил дело отца и стал доном семьи Альконне.       Сам он никогда об этом не задумывался, его не волновали причинноследственные связи. Он просто делал, что хотел и когда хотел, не думая о том, почему ему это хочется.       Андрея всегда удивлял страх в глазах окружающих, когда они узнавали о его пристрастиях. Он не понимал, почему их это пугает, да и не особо хотел понимать. Его это устраивало. Ему нравилось, когда его боялись. Помимо желания сеять страх, у него была еще одна страсть, которую то и боялись в нем больше всего. Желание причинять боль. Жажда крови. Желание видеть чужие страдания и быть их причиной. Такого было его главное пристрастие. И именно для этих целей он обустроил подвал, именно за этим он спускался сюда каждую неделю, именно здесь гибли сотни людей, умирая по нескольку часов. Чтобы ему было весело. Чтобы он выпустил пар. Чтобы он, Андрей, получил наслаждение, которое не мог получить даже во время жесткого секса со всеми прелестями БДСМ.       И сейчас он шел по коридору, уже думая о том, с чего бы начать: нож, плеть, огонь, воск, руки, ноги, волосы, лицо, спина, грудь...он думал о каждой мелочи предстоящей забавы и улыбка его становилась все шире и ужаснее. Эта улыбка не предвещала ничего хорошего бедному человеку, который оказался в камере.       Подойдя к двери, Андрей уже не мог думать о чем-либо еще. Открывая дверь, он уже ощущал букет сладких ароматов: страха, отчаяния, крови, боли, ужаса. Он жил настоящим, вбирая в себя каждый момент, каждую секунду промедления, как девушка, изнемогающая от сладкой пытки и жаждущая конца пьесы. Зайдя внутрь и закрыв за собой дверь, он обернулся и наконец взглянул на свою сегодняшнюю жертву. Это был паренек лет 25, практически его сверствник. Сгорбившись, он сидел около стены. Из-за спадающих на лицо волос, было не видно, смотрит ли он в пол или же спит.       Подойдя к нему, Андрей еле докоснулся его носком сапога и толкнул в сторону. Паренек упал на бок, звякнув цепями, сковывашими его запястья. Оказалось, он спал, но Андрей живо его разбудил новым пинком по ребрам. С глухим стоном паренек попытался отползти от него, и дон позволил это сделать, перед этим еще раз приложив его сапогом. Отлетев в стену, паренек громко выдохнул и застонал. Андрей сел на стул, закинул ногу на ногу и стал с кривой улыбкой наблюдать за побитым. Когда он наконец отдышался, мафиози решил снизойти до разговора.       -Ну и как тебя зовут? - произнес он с заметной издевкой в голосе.       -А...Ал..Алексей, - еле произнес паренек, все еще хватая ртом воздух.       -Леха значит, - сказал Андрей.       Иногда у него было настроение поговорить с жертвами, чтобы дать им хоть немного успокоиться. Так они выдерживали больше пыток, чем испуганные.       -Поведай-ка мне историю, Леха, как ты тут оказался? За какие...прегрешения тебя сюда привели мои люди? - произнес Андрей, гадко ухмыляясь и немного склонив голову набок, делая вид, что ему интересно.       -Я...я н-ничего не д-делал...я просто ш-шел в м-магазин и с-случайно натолкнулс-ся на ч-человека...он дико разозлился и ударил м-меня так, ч-что я потерял с-сознание. А оч-чнулся я здесь от п-пинка, - произнес Леха, заикаясь то ли от холода, то ли от страха перед неизвестным, в чьих руках была его жизнь.       Андрей усмехнулся и замолчал на несколько минут, переводя взгляд с Лехи на вторую дверь в стене, больше похожую на дверь в подсобку. Заключенный боялся прервать молчание и опустил голову, чтобы ничем не привлечь лишнее внимание. Хоть он и понимал, что держат его здесь незаконно, спорить с человеком, который может сделать с тобой все, что угодно, было явно не лучшей идеей. Оставалось только надеяться. Но надежды заключенного не оправдались, так как его тюремщик встал со стула и двинулся к двери.       Открыв ее пошире, он не смог сдержать довольной улыбки, когда услышал вскрик ужаса из-за спины. Отойдя от проема, он полностью открыл обзор на все "великолепие", что хранилось за этой дверью, и стал наблюдать за тем, как лицо Лехи становилось все бледнее и бледнее. А пугаться было чего: за дверью была огромная комната, в центре которой к потолку был присоединен железный крюк. Недалеко от этого приспособления стоял стол, накрытый белым полотном. Но ужас внушало не это. На этом полотне, крюке и полу были отчетливо видны пятна крови. Было заметно, что пол неоднократно пытались оттереть, но безуспешно: слишком уж много слоев запекшейся и свернувшейся крови там было. Это зрелище было явно не декорацией и показано было не просто так. Именно понимание этого факта так испугало бедного паренька.       Усмехнувшись, Андрей достал ключ, открепил цепи от стены и потащил свою новую игрушку в другую комнату. Учитывая то, что он был довольно крепкого телосложения, а Леха был измучен, это не составило большого труда. Дотащив его до центра комнаты, Андрей нажал кнопку под столом, активировав какой-то механизм. Раздалось скрежетание и парень увидел, что крюк стал спускаться вниз. Когда он остановился, Андрей закрепил на крюке цепи от наручников и снова нажал кнопку. Крюк стал подниматься верх, так же как и руки бедного Лехи. Когда цепь достаточно натянулась, тот вскрикнул от боли в запястьях, которые цепь тянула вверх. Кое-как поднявшись на ноги, Леха последовал за цепью наверх, чтобы уменьшить боль. Крюк вернулся в исходное положение и Андрей стал рассматривать результат. Он оказался доволен, так как Лехе приходилось стоять на носочках, чтобы не увеличивать давление на запястья.       -З-зачем вы это делаете? - спросил бледный и напуганный до смерти паренек.       -Ц-ц-ц, - произнес Андрей. - Разве непонятно? Затем, что мне это нравится!       -Сказал он, скаля зубы.       Леха задрожал всем телом. Андрей видел, как по телу паренька пробежали мурашки, и был рад результату. Он очень любил доводить людей до состояния дичайшего ужаса лишь одним своим голосом и мимикой. Он любил показывать свое превосходство, не делая абсолютно ничего. Подойдя к столу, накрытому полотном, он бережно провел по нему рукой и снял его, книув на пол. Раздался душераздирающий крик паренька. Его можно было понять: на столе лежало около 10 разновидностей ножей, горелка, 3 вида плеток, несколько десятков свечей и множество других неизвестных вещей, приспособленных для одного - для жестоких и долгих пыток. Тюремщик развернулся к нему. В его глазах горела сумасшедшая, безудержная жажда крови, а губы расползлись в дикой, ужасающей улыбке.       -Сегодня ты будешь страдать! - сказал Андрей, и Леха понял, что он попал не в то место, не в то время и не к тому человеку.       Леха хотел было начать умолять его пощадить, но, взглянув на лицо своего тюремщика, он понял, что это только ухудшит его положение и раззадорит его безжалостного палача. Молча сглотнув, заключенный взглянул на Андрея и глазами показал, что принимает вызов. Дон, слегка опешивший от такого поворота событий, молча изучал свою жертву. Он ожидал, что его начнут умолять и просить пощады, кричать, плакать и скулить, как до этого делали все остальные, но просчитался. Наконец, он встретил себе достойного соперника. Человека, который сможет принять бой на условиях убийцы. Андрей, поняв, что его ждет занимательнейшая игра, улыбнулся еще шире и сверкнул глазами. Его охватил настоящий азарт и теперь это были для него не просто обыкновенные пытки, а целое соревнование. Соревнование, где победитель будет только один, а проигравший умрет. Роли были распределены давно, но под вопросом оставалось лишь время казни. Время, которое сможет продержаться заведомо проигравший. Они оба знали, что будет. Исход был предрешен. Но у них была другая цель: показать друг другу, чего они стоят. И они вознамерились выложиться на полную. Леха гордо вскинул голову, насколько это позволяли его силы и положение, и с вызовом посмотрел на Андрея.       -Я не знаю кто ты, но я точно могу тебе сказать: тебе так просто не победить. Ты желаешь кровия желаешь страданий, криков...но я не дам тебе их. Я буду держаться, молчать. Я умру, но я умру зная, что не проиграл тебе, как последний пес, и не стал молить у тебя пощады.       -Верно. Ты не станешь молить меня о пощаде. Я это увидел и понял по твоим глазам. По вызову, который в них горит. Признаюсь, я удивлен. Ты первый, кто смог хотя бы посмотреть мне в глаза. Ты первый, кто смог победить себя. Именно поэтому я так жажду одолеть тебя. Ты не будешь молить о пощаде? О, я этого и не хотел. Ты будешь молить меня о смерти!       Сказав последние слова, он взглянул прямо в лицо Лехе, и тот увидел, как бешенно загорелись его глаза, как в его зрачках пылает настоящий огонь. Огонь, который жаждет глотка. Но не глотка воды, а глотка людских страданий. Такова плата этого огня и этой энергии, что сейчас бушевала внутри тюремщика.       Они долго смотрели друг другу в глаза, не желая проиграть даже этой маленькой битвы. Но для них это была не какая-то там битва или игра в гляделки! Нет! Это было соперничество! Они пытались каждое слово, каждый взгляд, каждый вздох зарядить огромной энергией и противопоставить другому. Это было сражение двух людей. Двух сердец. Двух характеров. И каждый желал победить и не уступить другому ни капли.       И таким образом, смотря друг на друга не отрываясь, они провели минут 5. Наконец, Андрею надоел этот фарс и он, скривившись, отвернулся к столу и стал разглядывать то, что лежало на нем. Остановив выбор на одном из ножей с толстым и острым лезвием, он взял его и пошел к Лехе. Подойдя, он приподнес нож вплотную к шее и приложил холодное железо к мягкой коже. У Лехи побежали мурашки по коже от прикосновения металла, что не скрылось от взгяда Андрея. Ухмыльнувшись, он стал опускать нож ниже, не отрываясь от кожи, и дошел до ветхой порванной рубашки, которая все еще была на Лехе.       "Непорядок", - подумал он и парой легких движений распорол рубашку. Лохмотья упали на пол, открывая подкаченный торс паренька.       -Хм, а ты, оказывается, спортом занимаешься. Занимался, - поправился он с гадкой улыбкой, водя лезвием ножа во грудной клетке.       Выводя замысловатые узоры по коже паренька, Андрей надеялся пощекотать его нервную систему, но просчитался. Приняв этот факт, молой мафиози перешел к настоящим действиям. Повернув нож острием к коже и, он легонько надавил на него, и металл вошел в податливую кожу как по маслу. Леха зажмурился и легонько стиснул зубы. Андрей усмехнулся и еще немного надавил на нож, ожидая реакции. Которой, к его немалому удивлению, не последовало. Леха даже не пискнул. Но зато стльнее сжал зубы.       Удостоверившись, что его жертва так легко сдаваться не станет, он развернул лезвие и медленно повел нож внутри плоти вдоль ребер, разрезая кожу. Продвигая таким образом металл внутри жертвы, Андрей стал "рисовать", как он это называет. Он водил ножом по телу, разрезая и оставляя кровавые следы. Кровь стекала по торсу и капала на пол, образуя на полу и на теле затейливые изображения. Занимаясь творчеством, Андрей пристально глядел на выражение лица Лехи. К огромному недоумению тюремщика, заключенный вел себя весьма тихо. Единственное, что показывало, что он еще жив, это подрагивающее тело и скрежет зубов. Изрисовав всю грудь и торс, Андрей достал нож из тела паренька. Взглянув на то, как его лицо немного расслабилось, а в комнате раздался едва разлечимый стон облегчения, дон подивился выдержке и ушел к столу с приборами. Положив на него окровавленный нож, Андрей взял горелку и другой нож. Почувствов спиной, что за ним пристально наблюдают, он усмехнулся и встал в полуоборота к Лехе. Андрей несколько раз зажег горелку, чтобы убедиться, что она работает, услышав тем временем несколько нервных вдохов. Закончив действие на публику, он начал нагревать нож. Дождавшись, когда он раскалится до красного состояния, он выключил горелку и пошел к Лехе, противно ухмыляясь. Поднеся раскаленный нож к щеке жертвы так, что у того на лице появилась испарина, он сказал.       -Может, все таки сдашься? Тогда я, так уж и быть, поступлю более гуманно и сразу убью тебя. Нужно только попросить.       -Ни за что, - сказал Леха гордым, но подрагивающим голосом.       Пожав плечами, Андрей поднес нож вплотную к щеке и прикоснулся к ней. Леха сразу скривился, открыл было рот, чтобы закричать, но из последних сил сдержался. Андрей, с легкой усмешкой на губах, нажал на нож сильнее, буквально впечатывая раскаленный металл в кожу. Запахло горелым. Искусав губи до крови, заключенный не смог больше сдерживаться и замычал от боли, стараясь не кричать. Даже сейчас он не хотел сдаваться полностью. За каждый свой звук он решил бороться. Андрей, вновь удивленный такой твердостью духа, убрал нож от щеки. Но не успел Леха выдохнуть, как раскаленное железо прикоснулось к его изрезанной, кровоточащей коже. Не дав тому опомниться, Андрей сильно прижал огненный нож к ранам. По комнате стал разливаться запах паленого мяса и крови. Леха замычал еще громче, не открывая рот, стиснув зубы и прикусив язык. Чувствуя близость победы, Андрей развернул нож лезвием к коже, прислонил к одной из ран и легким нажатием, почти без усилий, продвинул раскаленный нож внутрь раны. Леха закричал. Невозможно молчать, когда внутри тебя ворочают раскаленный металл. Наслаждаясь криками, Андрей повел нож вниз внутри одной из ран. То место, где до жтого был нож, уже нельзя было назвать кожей. Если до этого там было кровоточащее углубление и висели кусочки кожи и мяса, то сейчас на это было бы трудно смотреть нормальному человеку: споршные ожоги, сгоревшая, местами почерневшая кожа, запекшаяся кровь, угольки, висящие на рубцах...это уже сложно было назвать человеком. Но Андрею было все равно. Хотя нет, не все равно. Ему нравилось. Он наслаждался. Он утопал в криках боли, в запахе сгоревшей плоти, крови и в своем безумии. Вынув из парня нож, он откинул его в сторону и отошел на несколько шагов, чтобы оценить масштаб проделанных работ. Склонив голову на бок, как настоящий ценитель, рассматривающий картины выдающихся художников, он исследовал результаты своего творчества. Половина лица сожжена, я тело...нельзя сказать, что это было когда то живым. Но не смотря на это, он еще дышал. Леха был еще жив. Не зная, радоваться ему этому факту или нет, Андрей подошел к неудавшемуся мертвецу, брезгливо взял его пальцами за подбородок и приподнял, чтобы посмотреть в глаза. Они были закрыты, губы судорожно дергались, нос резко и рвано дышал. Встряхнув его и услышав стон, Андрей увидел, что тот начал открывать глаза. В них больше не было прежней жажды битвы, азарта, решимости, бесстрашия...теперь там поселилась лишь боль. Тупая бескрайняя боль.       -И ты решил со мной тягаться? - с легким вздохом разочарования сказал Андрей. - Все хвалился и хвалился, а вот, уже не годен ты больше на состязание.       -Я....я...г-гот-т-тов, - еле слышно прошептал Леха.       -Ты готов умереть? Ты просишь меня убить тебя? - спросил тюремщик выжидающе, с толикой разочарования.       -Н-нет. Я г-готов п-прод-должить с-сост-тязанние, - прошептал он чуть более громко и уверенно, но по прежнему слабо.       -Ну что ж, ты сам этого захотел, - сказал Андрей, развернулся и пошел к столу.       Подойдя к нему, он пробежался пальцами по предметам и взял плетку длиной около двух с половиной метров. Повертев ее и уложив поудобнее в руке, Андрей повернулся к Лехе лицом и для пробы ударил ей по полу. Раздался ужасно громкий свист и щелчок. Леха взрогнул. Андрей ухмыльнулся. Медленно подойдя к нему, тюремщик провел плетью по загрубевшей от ожогов коже. Леха сморщился и тихо застонал. Удовлетворенный реакцией, Андрей обошел его и встал около спины. Прикинув длину плети, он встал на нужное расстояние и замахнулся. Заметив, что спина Лехи напряглась, Андрей жадно облизнул губы и ударил, вложив в удар все силы. Леха вскрикнул от боли. Но это было не все. Плеть задержалась, поэтому Андрей не просто ее забрал, а провел ее по всей длине вдоль рубца, снимая тем самым со спины полоску кожи. Леха протяжно застонал. Это был полукрик-полустон, тюремщик не смог разобрать, что именно. Насладившись результатом, он замахнулся снова. Ударив его около 10 раз, Андрей снял с его спины практически всю кожу.       Удовлетворившись, он вернул плеть на место. Леха еле дышал, его голос охрип, ноги еле держали, руки тряслись, раздавая по всей комнате звон цепей. Андрей, предвкушая скорый конец, взял горелку и свечу. Когда он зажег ее, то положил горелку на место и неспешно направился к Лехе.       -Ты все еще не хочешь умереть? - спросил он с издевкой.       Леха не смог ничего ответить. Он просто еле заметно покачал головой.       -Это твой выбор, - произнес он.       Андрей пытался всмотрется в лицо Лехи, увидеть там хоть каплю боли, страха, нерешительности, трусости, сожаления...но он ничего там не нашел. Совсем ничего. Лицо его жертвы не выражало совершенно никаких эмоций. Оно было бесстрастно. Как будто его хозяин уже смирился с поражением, принял смерть, принял боль и страдания, как должное. Принял и не собирался менять уже принятых решений. Это взбесило Андрея, вывело его из себя. Он не мог смириться с тем, что кто-то у него выигрывает. Даже не кто-то, а его собственная игрушка! Он был зол. Он был в ярости.       За это время свеча порядночно выгорела и у него накопилось достаточно горячего воска. Андрей поднял свечу и вылил весь воск на спину Лехи, на которой почти не было кожи, а было голое мясо. Воск стекал по спине, останавливаясь на месте и прожигая мясо. Слабый дым дошел до Андрея и немного отрезвил его. Он услышал крик, полный адской боли. В этом крике было все: боль, отчаяние, злость, сожаление, решимость и страх. Вскоре крик затих. Леха был мертв. Бросив свечу на пол и затушив сапогом, Андрей подошел к лицу жертвы. Оно было полностью закрыто его волосами. Забыв о брезгливости, Андрей убрал с лица волосы. Он хотел взглянуть в глаза Лехе. Увидеть там боль. Море боли, страха и сожаления. Но то, что он увидел, повергло его в шок.       Губы его были приподняты в гадкой усмешке. Они выражали все его презрение к своему тюремщику. Глаза его были немного прикрыты. Андрей немного присел, чтобы увидеть под веками, что написано в глазах мертвеца. Там было все: боль, сожаление, ярость, холодность, презрение, брезгливость, уверенность. Но не было одного. Страха. Не было страха перед смертью. Перед ним. Была лишь холодная усмешка. Холодная усмешка в глаза смерти. Вызов. Вызов ему. Вызов самой смерти.

Мертвец бросил вызов смерти. И победил.