Smaragdus Omega

После того как Рейн уехал все студенты начали шептаться из-за чего поднялся невероятный шум. Я прошел в школу, не обращая внимания на эти перешептывания и пошлые выкрики мне в спину. Еще со времен моей жизни в магическом мире я привык иметь несколько комплектов одежды спрятанными так, чтобы в случае необходимости можно было быстро переодеться. Вот и сейчас в моем шкафчике находился пиджак от школьной формы, тонка форменная рубашка и брюки. Быстро переодевшись в кабинке туалета для мальчиков, я уже хотел выйти, как услышал, что кто-то зашел, громко разговаривая с неизвестным мне собеседником. - Ты видел, как этого блондинчика привез на джипе мужик лет тридцати? – спросил хрипловатым низким голосом парень. - Это вся школа видела, - ответил второй, с более высоким юношеским голосом. – А я еще видел, как этот Конорс лизался с тем чуваком. - Тогда он точно пидор - фыркнул второй. - Надо бы проучить его. Я чуть не рассмеялся, представляя, как они будут меня "учить" и как мне, потом придется вызывать скорую помощь. - И что ты предлагаешь, Роб? - Я думаю… На этом моменте я решил их прервать, выходя из своего убежища. - То, что ты умеешь думать, Роб уже само по себе является достижением, но придумать своим крохотным умишком, что-то стоящее, чтобы застать меня врасплох тебе не удастся. А так я всегда выхожу победителем из наших драк. Хотя эти склоки и дракой не назовешь, - смеялся я. Всегда смуглый шатен побелел до зеленоватого оттенка, а потом резко покраснел. Роб подошел ко мне и схватив за грудки встряхнул меня и впечатал спиной в стену. Хоть силы ему было и не занимать, но мозг и знания ближнего боя у него отсутствовали в зародыше, так же, как и инстинкт самосохранения. - Да как ты смеешь открывать свой вонючий рот, подстилка… Договорит он, к сожалению, не смог. Мой кулак без особого размаха врезался в живот моей жертвы, а после этого точным ударом в челюсть я отправил этот кусок мяса в нокаут. Спокойно поправив свою одежду, и вымыв руки, я посмотрел на второго парня, который вжался в кафельную стену туалетной комнаты. - Если не хочешь последовать за ним, - сказал я, кивком головы указывая на «тело». - После того как я уйду, приведешь этого урода в чувство и доведешь до класса, - чуть погодя я добавил, глядя все на тот же неподвижный «труп». – И сделай так, чтобы ни одна живая душа не знала о случившемся, мне неприятности не к чему. С этими словами я вышел из туалета, направляясь на занятия. В этот день преподаватели старались меня не замечать, как и в остальные дни. За моей спиной ходили шепотки о том, что я шлюха и что стою 100 долларов на Западной улице. Вечером приемные родители хорошо прошлись по моему мозгу, за мой непредвиденный побег во время течки, а отчим меня еще и приложил головой о стену из-за чего я, потом с неделю мучился головными болями. Роб и его друзья ко мне не подходили, и вообще все было просто замечательно. За месяц я еще пару раз бывал на Западной улице, где смог приобрести поддельные документы, а благодаря документам и пару отличных кинжалов у дедушки, который торговал разным хламом в переулке. Рейна я больше не встречал, да и не надеялся на нашу встречу. Все было хорошо, и я в кое-то веки расслабился, потеряв всякую бдительность. Спустя два месяца после моей судьбоносной встречи с Рейном я возвращался домой темным переулком. В этот день я задержался в школе до темноты, заканчивая проект по анатомии, но так и не преуспел в этом. В одной руке я нес сумку с учебниками, а во второй увесистую папку с нужными мне материалами. Решив срезать путь до дома, я свернул в темный переулок. Я даже не успел среагировать, когда меня ударили по затылку чем-то тяжелым. Очнулся в каком-то заброшенном доме, меня окружали пятеро парней. Руки и ноги были связаны, а голова кружилось после сильного удара. Я тихо застонал от боли и тошноты, чем и привлек внимание парней. - О, а я уже думал, что ты коньки отбросил, - пробасил один из пятерки. - Я же говорил тебе, он живучий гад, - произнес уже более знакомый голос. И как оказалось, я не ошибся. Вторым говорившим был Роб. «Это ж как я его достал, что его мозг начал работать и придумал, как меня обезвредить?» - думал я, постепенно приходя в себя. Вся эта ситуация меня ужасно забавляла, но смеялся я не долго. В руке одного из парней появилась тяжелая бита. Парень замахнулся ею и опустил свое оружие на мои связанные руки. После этого начался мой персональный ад. Они просто били меня со всей силы ногами, а иногда и битой ломая мне кости и разрывая внутренние ткани. Но если еще переломы ребер сотрясение и разрыв селезенки я мог пережить, то, то что они сделали с моими руками меня уничтожило. Когда я был не в состоянии сопротивляться после сильных ударов, нанесенных мне, они развязали мне руки. Один парень держал меня за плечи и левую руку, а второй держал мою правую руку, а третий… Третий сначала нанес несколько ударов битой по запястью, а потом наступил на мои пальцы. Я чувствовал, как мои кости в запястье разлетаются на десятки осколков. Перед моими глазами пробежала вся моя недолгая жизнь. Я ведь был правшой, и нападал исключительно с правой руки, так же, как и убивал. Искалечив мою правую руку эти, уроды лишили меня жизни, а восстановить то, что они сделали с моей рукой, было невозможно даже с помощью магии. Я это знал на сто процентов. Почувствовав режущую боль в левой руке, я просто потерял сознание. Очнулся я от противного пиканья рядом со мной. Открыв глаза, я уставился в белый потолок. Все тело нещадно болело, голова была просто чугунной, а рук я вообще не чувствовал. С трудом попытавшись пошевелить рукой или ногой, я потерпел полное поражение. Вспоминая, как меня избивали и уродовали, я не выдержал, и по моим щекам заскользили слезы. Столько усилий, тренировок, пережитой боли во время битв в которых я участвовал и все ради того, чтобы в конце концов стать калекой. На секунду представив, как бы отреагировала моя мать на мое поведение я усмехнулся, и приложив массу усилий, перебарывая боль во всем теле, я все же смог сесть, облокотившись на спинку кровати. От всех моих усилий приборы, прикрепленные ко мне, начали громко пищать, а в носу неприятно царапали пластиковые трубки, через которые подавался кислород. Сев я наконец смог полностью осмотреть себя. Выглядел я наихудшим образом. Правая нога, в колене была перебинтована эластичным бинтом, голень была покрыта зеленоватыми синяками, но больше на ней повреждений не было. Левая щиколотка была перебинтована медицинским бинтом, фиксируя стопу в одном положение, голень также была забинтована до колена. Дальше шли пижамные шорты и футболка. Моя левая рука до плеча была покрыта медицинским и эластичными бинтами, а правая гипсом. Я не верил своим глазам. Мне хотелось дотронуться до руки, проверить, реальна ли она, но я не мог и пальцем пошевелить. В мою палату вбежала медсестра, что-то крича и размахивая руками, но я не слышал и не видел ее. Все мое внимание было приковано к альфе, вошедшим следом за ней. В белом медицинском халате, с папкой в руках и снисходительной улыбкой на лице ко мне в палату вошел Рейн. - Я смотрю, пациент скорее жив, чем мертв, уже и садится самостоятельно, - промурлыкал он, сильным движение руки, возвращая меня в лежачие положение и укрывая тонким одеялом, которое я ранее скинул с себя. - Доктор Фортун хватит шутить, - воскликнула миловидная медсестричка, - пациента нужно осмотреть и дать ему лекарства, а вы паясничаете. - Что ты дорогая и в мыслях не было, - смеялся альфа. – А теперь выйди, я сам осмотрю его и дам лекарства. Медсестра недоверчиво поджала губы, но все же вышла, плотно закрыв за собой дверь. Я и Рейн остались наедине, он окинул меня недовольным взглядом, посмотрел на приборы, прикрепленные ко мне и методично начал выключать их, попутно отсоединяя от меня присоски, трубочки для кислорода и остальной гадости. - Ну что же начнем, - пробормотал Рейн и сел на рядом стоящий стул. – Как ты себя чувствуешь? Ты можешь говорить? – спросил он. - Да, могу, - прохрипел я в ответ и закашлялся. Рейн встал и подойдя к небольшому столу налил в стакан воды из кувшина. Он принес его мне и помог выпить воды, после чего горло прекратило першить и сковывать неприятными спазмами. - Легче? - Да, спасибо, - поблагодарил я, отворачиваясь от него и смотря в окно на грозовое небо. - Даниэль, мне нужно знать. Как ты себя чувствуешь? – повторил он вопрос. - Нормально, бывало и хуже. Горло немного болит, движения даются с трудом, ног и рук не чувствую, - я молчал, а Рейн что-то записывал. – Рейн, - позвал я его после недолго молчания, альфа внимательно посмотрел на меня, ожидая вопроса. – Что с моими руками? Альфа отвел от меня взгляд, вдохнул и выдохнул, только после этого он начал говорить. - Тебя нашли в переулке по пути к твоему дому от школы. Твои родители думали, что ты мертв, вызвали скорую и полицию. Скорая тебя и забрала, но они совершенно не знали, что с тобой делать, ведь твоя регенерация ускоренна, - было такое ощущение, что каждое слово ему дается с невероятным трудом и причиняет ему боль. - В тот же день по новостям, по каждому каналу рассказывали о том, что мальчика семнадцати лет ужасно избили, врачи не знают, что с ним делать и как лечить, а в конце показали твою фотографию, где ты в школьной форме. Тогда я подняв все свои связи смог добиться твоего перевода в свою клинику. Когда тебя привезли, я ужаснулся. Я впервые видел живых людей с подобными повреждениями. У тебя была отбита добрая половина внутренних органов, было несколько внутренних кровотечений. Селезенку просто разорвало, пришлось удалять, с остальным все оказалось чуть проще, твой организм сам восстанавливал то что мог, поэтому почки в относительном порядке. Внутри твоей печени была образована гематома, кровь прибывала в печеночные ткани, растягивая орган. Если бы я провел операцию, хотя бы на минуту позже, ты бы был мертв. Твою печень чуть не разорвало от гематомы, образовавшейся в ней, но я все же смог остановить кровотечение и откачать кровь. В скором времени она будет функционировать, как и раньше. С внутренними органами, пожалуй, все. У тебя было множество переломов, причем практически все из них были осколочными. У тебя были сломаны семь ребер, грудина и одна ключица. Смещена коленная чашечка на правой ноге. Вывих в запястье левой руки и трещина в запястной кости, в принципе ничего страшного, но с нее пытались снять кожу, к счастью безуспешно, только четыре глубоких надреза, которые уже заживают. А вот правая рука. За всю свою практику я ни разу не видел подобного, даже когда мне доставили ребенка пострадавшего при обрушении здания. Но тебе как всегда невероятно повезло. Скорее всего, из-за постоянных тренировок, как я догадываюсь, с чем-то колюще-режущим, кости в правой руке значительно деформировались. Локтевая и лучевая кости значительно короче нормы и не входят в сустав, при этом они имеют специфическую форму. Именно поэтому головки локтевой и лучевой кости не пострадали, но пострадали все остальные кости запястья. Запястье и пястье просто раздробило, естественно это повлекло патологические процессы в тканях, прилежащих к ним. Сухожилия, вены, капиллярная система, мягкие ткани, все подверглось деформации. Я не знаю смогу ли восстановить твою правую руку, даже при помощи магии — это невозможно. Хотя я бы сказал, что при вмешательстве с помощью магии мы только ухудшим твое состояние. - Что с моей левой ногой? - мне был безразличен его ответ, но я все же спросил, не знаю зачем, но спросил. - Порваны ахиллесово сухожилие, но я смог его восстановить, здесь без вмешательства магии не обошлось, но надеюсь, никто не заметил. И глубокий порез по всей длине голени, но здесь, как ты понимаешь, проблем не было. - Это все? - Не совсем. Скорее всего, ты был уже без сознания, когда тебя... - Рейн запнулся, но уже через секунду взял себя в руки и сказал - изнасиловали. Было произведено зачатие, но я его прервал. Беременность свела бы тебя в могилу. - Я еще и залетел от этих ублюдков, - всхлипнул я и не выдержав заплакал повторно, просто по моим щекам беззвучно текли слезы. - Ты сможешь вновь забеременеть, даже сможешь, выносить ребенка, но это будет последним, что ты сделаешь. Если ты родишь, ты умрешь еще при родах. - Рейн меня не волнует смогу я родить или забеременеть. Меня волнует смогу я вновь взять в руки кинжалы и перерезать ими кому-нибудь глотку, смогу я еще хоть раз вырвать кому-нибудь сердце из груди своей правой рукой или нет? – я кричал, наверное, так, что меня было слышно и за пределами палаты, но я не мог успокоиться. - Я не знаю. Для лечения твоей руки я использовал ни разу, не применявшийся метод. Я смешал и магию и магловскую медицину, я не знаю, что из этого выйдет. Даже если все получится, и твоя рука все же восстановится, то на то, чтобы вновь овладеть ей с тем же мастерством которым ты владел ей до этого, уйдут годы. - Что ты пытаешься сделать? - вот это меня уже заинтересовало и плевать на годы тренировок, если будет надо, я всю жизнь в тренировках проведу. - Я удалил все сломанные кости из твоей руки, можешь не переживать, я сделал это при помощи заклинаний. После этого встал вопрос: как можно восстановить поврежденные ткани без костей, поэтому я вживил тебе в руку, на место сломанных костей их стальные прототипы. Металл в скором времени, будет отвергаться твоим организмом, но к этому времени все системы в руке должны восстановится. Если этого не произойдет, я не знаю, что делать. После того как все системы восстановятся я хочу удалить замену из твоей руки, тоже при помощи магии, а дальше три дня пытки «костеростом» и по идее твоя рука как новенькая. Но все это только предположения, как пойдет восстановление в реальности, я не знаю. - К тебе не будет ни каких лишних вопросов? - Нет, все операции я проводил лично со мной присутствовали три ассистента, которые теперь помнят только то, что все операции прошли успешно. - Зачем тебе было так рисковать из-за меня? Мог бы просто оставить меня умирать в той больнице, из которой забрал. Ведь ты мне ничего не должен, то что между нами было это всего лишь секс. Ты сам так сказал. - Мало ли что и когда я сказал. Ты моя омега и я не позволю тебе так просто сдохнуть. - Зачем тебе это? - Даже если бы ты не брал с меня клятву, я бы все равно никогда не забыл о тебе… не смог бы, - улыбнулся альфа. - Все это время я думал о тебе, не мог выкинуть из своей головы. А потом заметил, что все парни для траха у меня чем-то, но похожи на тебя: у одного глаза такого же цвета, другой блондин, третий того же телосложения что и ты. Только меня бесили эти подделки, и я все время хотел, чтобы оригинал принадлежал только мне. В тот день, когда тебя избили я приехал к воротам твоей школы, знал, что ты будешь там до вечера сидеть, но так и не решился к тебе подойти. - Откуда ты знал, что я буду в школе до вечера? - моему удивлению не было границ. - Один мой знакомый преподаватель по анатомии сказал. - О, только не говори мне, что ты имел моего преподавателя, - простонал я. - Он не плох в постели, - усмехнулся Рейн. - Кошмар, из миллиона людей ты выбрал именно моего любимого учителя. - Я смотрю тебе уже получше, - улыбнулся он. - Да, только в сон клонит, - ответил я, недовольно морща нос. - Хорошо. Я вколю тебе обезболивающее и снотворное, чтобы ты смог выспаться и набраться сил. - Снова промедол. - Да, - засмеялся альфа. - Рейн, не пускай ко мне в палату никого, ладно? - я понимал, что моя просьба неуместная, детская, но ничего не мог с собой поделать. - Хорошо. Спи спокойно. Рейн сдержал обещание и ко мне в палату никто кроме него не заходил, ни медперсонал, ни мои приемные родители, только уборщица, приятная молодая девушка с копной ярко-рыжих волос. Мое лечение проходило стабильно. Связки и мышцы постепенно восстанавливались, внутренние органы тоже, швы практически все уже сняли, левая рука уже функционировали, так же, как и ноги, оставалась только правая рука. Не так давно Рейн провел последнюю операцию, вытащил из меня стальные «кости» и напоил меня «костеростом». Трое суток я мучился от режущей боли в руке, а когда все прекратилось и мне сделали рентген, все облегченно вздохнули и принялись поздравлять Рейна с настолько удачным выздоровлением пациента. Рука меня долгое время не слушалась, в принципе, как и ноги, мой физиотерапевт был просто поражен моему стремлению вновь овладеть своим телом. А мне пришлось начинать все с самого начала в усиленном варианте. Сначала ноги, постоянные тренировки, которые я так хорошо помнил, растяжка, легкие силовые нагрузки после которых в силу вступают более трудные боевые приемы. Постепенно все мышцы вновь пришли в движения, и я стал чувствовать свое тело, как и прежде. С руками все было намного труднее. Я никак не мог сжать кулак, взять в руку ложку или вилку, не говоря уже о моих кинжалах. Но постоянные тренировки, пролитые слезы, кровь и пот все же дали свои всходы. К концу учебного года я вернулся в школу со сбитыми в кровь костяшками и полным владением своего тела. Блестяще сдав все экзамены на высшие баллы, я подал свои документы в Нью-Йоркский университет, в медицинскую школу, на педиатрию. Рейн предлагал поступать на хирургию, но я боялся. Мою руку часто била судорога и только умелые пальцы Рейна могли расслабить сведенные судорогой мышцы. Отчим узнав о том, что я подал документы в медицинскую школу закатил скандал, а когда я еще сообщил ему о том, что я «гей», он выгнал меня из дома. Рейн на это только покачал головой, открыл передо мной дверцу своей машины и отвез к себе домой. Вот уже второй год я называю его квартиру своим домом. Рейн не прекратил трахать неизвестных мне бет и альф, но он никогда не целовал их, не спрашивал имен, не брал номеров. Я тоже не хранил ему верность, мог подцепить какого-нибудь бету и хорошо развлечься с ним, но никогда дважды, и ни с кем кроме Рейна я не был в позиции снизу. Его друзья Гейл, лучший друг с четырнадцати лет, Сэт и Джим оказались веселыми ребятами, которые долгое время не могли поверить в то, что я парень Рейна и при этом абсолютно спокойно отношусь к его «изменам». Бывали ночи, когда в нашей постели появлялся кто-то третий, ну или четвертый, но мы все равно всегда видели только друг друга, не видя никого вокруг. Кто-то скажет, что подобные отношения бред, и они не могут продолжаться долго, а я скажу им: «Это моя жизнь, это мой мир, это мой альфа!!! Жить моей жизнью вас никто не заставляет». Рейн принял меня таким, какой я есть, он не заставлял меня меняться. Вот и я не хочу, чтобы он ломал себя ради меня, я не хочу жить со сломанной куклой, я хочу любить того альфу которого когда-то встретил под фонарем на Западной улице, возле клуба SPLASH. Любить того, кто смог приручить меня. ***** - Значит, все же нашелся, и на такую строптивую омегу, как ты братец, альфа сумевший покорить ее сердце? – улыбаясь, спросил Драко. - Да, нашелся. И, наверное, кто-либо с более мягким характером просто не выдержал меня и распрощался через месяц, - посмеиваясь ответил я. - Ты льстишь себе братец, месяц — это слишком много, я даю неделю, - смеялся брат. Все вторили его смеху, даже Ада тихо посмеивалась. Я тоже улыбался, вспоминая наши вечные ссоры с Рейном, которые, в конце концов, заканчивались бурным и страстным сексом. - Драко, хватит издеваться над братом, - воскликнул Гарри. Все же нравится мне этот омега, сразу видно, что искренний и честный человек который никогда не предаст. - Ладно-ладно, уже молчу. Драко поднял руки вверх, показывая, что сдается, и больше не будет обижать «белого и пушистого» меня. От этого все засмеялись с новой силой. Ада легко провела рукой по моим волосам, взъерошив короткие пряди на затылке. Все веселье прервал я, одним единственным вопросом. - Мама, прошу, расскажи о моем отце, - полушепотом попросил я. - Если честно, то рассказывать не о чем. Когда я еще была мужчиной по имени Адам, я практически не отдавала себе отчета о своих действиях. Делала все, чтобы выжить и не стать шлюхой из публичного дома. А потом, после того как я уничтожила Нибелунгов и прошла в их сокровищницу, я увидела твоего отца. Красивый, сильный альфа, от которого веет властью и мощью. Но больше всего мне понравились его крылья: большие, иссиня-черные крылья за его спиной. Когда я была мужчиной, моя внешность была иной, более кричащей, вызывающей, запах резче, наверное, именно этим я и понравилась Люциферу. Он сказал, что если я рожу от него ребенка, то у моего малыша будут такие же прекрасные крылья, как и у него. Я хотела, чтобы у моего сына были такие же крылья, так хотела, что пошла с Люцифером. Я практически жила в его постели с постоянно раздвинутыми ногами, вот только я никак не могла забеременеть от него. Медики говорили, что я абсолютно здорова, вот только это не меняло того что я так и не смогла зачать от князя Тьмы. У Люцифера уже было несколько сыновей, альф насколько я помню, но он хотел, чтобы еще один его ребенок был выношен мной. Через несколько лет мне надоело жизнь в его постели, и я стала питаться его силами, когда поняла, что мне достаточно его магии я проткнула его сердце стилетом, сразу же после очередного секс-марафона. Вернувшись в мир людей: я пила, трахалась и убивала, делала все, чтобы забыть свою мечту о малыше с черными крыльями. Через некоторое время я встретила единственного, выжившего нибелунга, и по воле судьбы он оказался моим истинным. После мы с ним стали жить вместе, я забеременела во время первой же течки, которую мы провели вдвоем. Я была на шестом месяце беременности, и мы были счастливы. А потом настал мой персональный ад. Люцифер восстановил свое тело и силу и вышел в мир людей. Разыскав меня и Соула, моего альфу, он взбесился, а когда понял, что я еще и беременна от нибелунга, его ярости не было предела. В наказание он порвал душу Соула на семь частей, - мама замолчала, глотая безмолвные слезы. - Как можно порвать душу человека? – тихо спросил Гарри, стараясь не разрушить своим голосом воцарившуюся тишину. - Когда человек на пороге смерти его душа уязвима. Люцифер долгое время пытал Соула, пока тот практически не умер, а меня заставлял наблюдать за мучениями любимого. Соул был необычным альфой, он был лекарем, но лечил исключительно детей, стариков и нищих. Он возвращал людей с того света. Его душа была настолько прекрасна и чиста, словно у новорожденного ребенка. Уже на пороге смерти Соул сказал: «Мы еще встретимся после нашей смерти, ведь ты мой истинный, моя душа и сердце». После этих слов Люцифер и заключил душу Соула на земле, после чего разорвал ее, обезобразив до неузнаваемости. Потом князь просто развернулся и ушел, а у меня начались роды. Малыш родился и не смог вдохнуть. Мой ребенок умер у меня на руках, а я ничего не могла сделать. - А Соул? – спросил Сириус аккуратно приобнимавший мою маму во время ее рассказа. - А Соула я задушила при помощи подушки. Его тело жило, он дышал, его сердце билось, но больше ничего… я задушила своего любимого. Не выдержав всего этого, моя магия взорвалась, разрывая и меня. Но я все же, смогла направить свою магию на то, чтобы собрать части души Соула в единое целое. Моля всех известных мне богов, я принесла единственную жертву, которую еще могла, в обмен на душу Соула. Я убила себя в знак жертвы. Наверное, именно этот акт самопожертвования и смыл с меня все свершенные мной грехи. Прошло не одно столетие, и на земле появилась я. С раннего детства я помнила все ужасы, которые я пережила, будучи в мужском теле. В тринадцать лет у меня началась моя первая течка, и явился мой законный супруг. Брак, Люцифер, не снял с меня и после моей смерти. Он был в ярости, когда понял, что я женщина, и что теперь я тем более не смогу родить от него ребенка. Вот только он ошибся. Я не знаю почему, но я смогла забеременеть и родить. Он изнасиловал меня и так и оставил захлебывающейся в собственных слезах и крови. Через три месяца я поняла, что беременна тобой Даниэль. Я хотела избавиться от ребенка, ведь теперь я уже не мечтала о малыше с черными крыльями, но Самон остановил меня. В свои десять он смог убедить меня оставить дитя, ведь ребенок был таким же моим, как и Люцифера. А потом спустя еще шесть долгих месяцев на свет появился маленький ребенок, за спиной которого была пара маленьких, еще не оформившихся до конца, иссиня-черных крыльев. Самон дал тебе имя Даниэль. В нашем клане было принято давать имена, которые отображали наши магические способности, у меня тоже есть первое имя, но зная о себе правду, я решила стать Адой. Но Самона нельзя было переубедить, он продолжал настаивать, на том, что ты похож на падшего ангела, поэтому и дал тебе это имя. Когда тебе исполнился годик, я запечатала твои крылья. Именно из-за своих запечатанных крыльев ты можешь продолжать пользоваться беспалочковой магией, даже когда на твоей магии ограничение. Я не ненавидела тебя Даниэль, но и близко к себе подпустить никогда не могла. Ты был напрямую связан со своим отцом, и он в любой момент мог прийти за тобой. Ваша связь так и не разорвалась, даже после того как я заставила тебя убить его. Прости, прости меня мой ангел, - по щекам мамы скользили слезы, ее руки были протянуты в мою сторону, а глаза полны не высказанной ранее боли. - Разве я могу злится на человека пережившего столько боли. Все же ты всегда старалась сделать мою жизнь более светлой и счастливой. Если бы это было не так, то ты никогда не позволила бы Самону находится рядом. Отдала бы меня каким-нибудь маглам еще в детстве. К моему большому удивлению, после моих последних слов Сириус подошел к Гарри и опустился перед ним на колени, сжимая ладошки своего сына. - Прости меня дорогой, я никогда бы так не поступил, если бы у меня был выбор. Но я был слишком безрассудным и этого выбора лишил себя сам. - Все хорошо, отец. Я только надеюсь, что мне больше никогда не придется вернуться в тот дом. Я подошел к брюнету и присев рядом с Сириусом на корточки, посмотрел в изумрудные глаза. Однажды, когда я увидел магловскую фотографию Лили Эванс и удивился, почему все говорят, что Гарри Поттер унаследовал ее глаза. Глаза Лили были зеленые, но они не имели той глубины, загадочности, боли и мудрости, которые были в глазах омеги передо мной. Вот и сейчас сидя перед Гарри на корточках и смотря в его глаза я поражался их красоте, такие глаза могла подарить только магия. Только сама магия могла подарить человеку столь прекрасные глаза, и только человек мог наполнить их такой печалью. - Ты вернешься в тот дом, к тем людям, которые причинили тебе боль еще один единственный раз, - тихо сказал я. - Зачем? – спросил он срывающимся голосом. - Чтобы отомстить. - Но я не хочу, никому мстить, - воскликнул он, вжимаясь в спинку кресла. - Поверь мне Гарри, не стоит забывать тех, кто причинил тебе боль. Они никогда не оставят тебя в покое. Ты будешь помнить о них, вспоминая перенесенную тобой боль. И это будет в разы больнее, чем сама боль. - А ты? Что сделал ты с теми, кто избил тебя? – спросил меня Драко, сжимая плечо Гарри в знак поддержки. - Я ничего, но, когда я вновь гулял по Западной улице, я наткнулся на одного из тех парней, его имела целая толпа, а он был так обдолбан, что даже не понимал этого. Что стало с остальными, я не знаю, но я не завидую их участи. Рейн постарался, чтобы они больше никогда не смогли причинить мне боль, но он никогда в этом не признается. - Даниэль, не хочешь подняться со мной в Гриффиндорскую башню, мне нужно взять кое-какую книгу, - с грустной улыбкой спросил меня Гарри игнорируя удивленные взгляды остальных присутствующих в комнате он поднялся и не оглядываясь пошел к двери. - С удовольствием Гарри, всегда мечтал побывать в львиной клетке, - засмеялся я, догоняя его. - Я вообще-то тоже с львиного факультета, - вторил он мне, но уже сверкая искренней и счастливой улыбкой. - Это была самая ужасная ошибка Распределительной Шляпы. - Она-то хотела меня на Слизерин отправить, а я воспротивился этому и теперь имею то, что есть. - Неужели на твоем факультете, нет ни одного симпатичного беты которого можно трахать не только со спины? - Я не это имел в виду. - Я тоже. - Ты себе представить не можешь, как я хочу познакомиться с твоим альфой, - воскликнул Гарри, идя по коридору ведущую в гриффиндорскую гостиную - Поверь, не хочешь. У него характер еще хуже, чем у меня. - А разве может быть хуже? – смеялся он. Мы так и продолжали перешучиваться и подкалывать друг друга всю дорогу до башни Гриффиндор, в гостиную мы зашли, громко смеясь и толкаясь. Осмотревшись, я улыбнулся, наблюдая за сменой выражений на лицах гриффиндорцев. В особенности меня привлек рыжеволосый альфа, которого я видел с утра в классе для дуэлей. Кого-то он мне напоминал, вот только кого я вспомнить не мог. - Дамс, Гарри я оказался прав ни одной беты, альфы или омеги, которую можно иметь не со спины, - все гриффиндорцы после моих слов, словно по команде покраснели под цвет своего факультета. - Да как шлюховатая омега вроде тебя смеет еще что-то говорить своим грязным ртом, воскликнул тот самый рыжий альфа, и тут-то я вспомнил, и как вовремя, главное. - О, не знаю кто из нас шлюха, я или твой старший брат, но он очень громко стонал, когда я на пару со своим альфой имели его. - Да ты… - видимо дальнейший словарный запас этого альфы иссяк. - Ну, если не веришь, можешь спросить у своего старшего брата, Чарли Уизли. Ты ведь Уизли Я не ошибся? – я вопросительно посмотрел на Гарри, который с легким шоком смотрел на меня. - Нет, ты не ошибся, - сказал он, очнувшись после минутного молчания. – А ты действительно… эм, не знаю, как сказать… - А что знать? Так и говори: «А ты действительно трахался с Чарли Уизли?». Да, действительно, причем, будучи альфой, он все же предпочитает пассивную роль. Я Рейна тогда уговорил поехать в Румынию и посмотреть на последнего белого дракона, мы и не надеялись поиметь столь симпатичного альфу. - Вот мне просто интересно, что тебе понадобилось от Белого дракона? - Всего лишь пара его чешуек, - выдал я, невинно улыбаясь. Рыжий уже убежал вверх по лестнице, как я думаю в спальню, а остальные студенты оживленно перешептывались. Вот не хотел я подставлять Чарли, но его братец мне определенно не нравиться, а слизеринская натура не дремлет. - Ладно, подожди меня здесь, я сейчас вернусь, - вздохнув, Гарри отправился вверх по той же лестнице, что и альфа до него. Я уселся в ближайшее кресло, закинул ногу на ногу, и принялся ожидать своего будущего родственника. Все с интересом рассматривали меня, девушки тихо хихикали, а альфы откровенно пожирали взглядом. Присмотрев симпатичного бету лет шестнадцати, я принялся заигрывать с ним всячески привлекая его внимание. Так и не заметил, как пролетело время, очнулся только тогда, когда понял, что своими заигрываниями чуть не довел несчастного до публичного оргазма, а на это мне нужно как минимум полчаса. Поманив этого бету, я спросил, где расположена спальня Героя магической Британии. Парень с радостью проводил меня, а сам скрылся за другой дверью, подозрительно напоминавшей дверь в общий душ. Зайдя в спальню Гарри, я остолбенел. На одной из кроватей раскинув руки, лежал Гарри без сознания, его мантия была скинута, а рубашка порвана, брюки спущены вместе с бельем. Над омегой нависал тот самый Уизли, пытавшийся расстегнуть пуговицу на своих штанах. - Я не помешаю? – спросил я, голосом не предвещавшим ничего хорошего. Парень резко встал с кровати и обернулся ко мне лицом. Подойдя ко мне, он схватил меня за руку, сжимая запястье до хруста костей. Я пришел в ярость, перед моими глазами опустилась красная пелена. Резко вывернув запястье в руке альфы, я отвлек его внимание, нанося удар ногой под дых, изогнувшись в спине, я смог выхватить свободной рукой волшебную палочку альфы. Хоть этот рыжий согнулся от нехватки воздуха в легких, но он все продолжал держать мое запястье. Он начал приходить в себя, когда осознал, что к его горлу приставлена его же волшебная палочка. - А теперь молись, - прошипел я, оглядываясь на лежащего без сознания Гарри. – я сказал молись, мразь, - закричал я, ударяя альфу ногой в живот и накладывая на него заклятье ватных ног, отчего он опустился на колени хватая раскрытым ртом воздух. - Я не слышу, - прошептал я ему на ухо. – Я убью тебя, - продолжал я, - медленно порежу на ленты, пока ты будешь в сознании, а потом отправлю эти ленты твоим родителям. Нет, лучше я сделаю из тебя дешевую шлюху которая готова подставить свою задницу за новую дозу наркотиков. Думаю, это то, чего ты заслуживаешь. Ты не альфа, ты хуже грязи под моими ногами. Призывая свои силы, открывая свое тело для демонов преисподней, я чувствовал небывалое раньше удовольствие, позволяя наполнять себя всеми отрицательными чувствами, которые когда-либо испытывали люди. Я смеялся, видя страх на лице альфы посмевшего прикоснутся к Гарри. Я просто не мог успокоиться, передавая рыжему все горе и скорбь, испытанные людьми за все века. Я не мог остановиться даже тогда, когда возле моих ног валялось нечто, которое уже не кричало от страданий, которые терзали его душу, а тихо захлебывалось своими слезами и кровью. Я смог остановиться только тогда, когда почувствовал, как теплые руки обхватывают меня поперек груди. Излюбленный жест моего альфы. Он всегда любит подкрадываться ко мне сзади и обнимать поперек груди. - Еще пара секунд и он сойдет с ума и не сможет нормально осознавать действительность, - прошептал так любимый мной бархатистый голос. - Он это заслужил. - Я не спорю, но я не хочу потом возвращать тебя из того же мира в который погрузится и этот альфа. Ты мой, и я никому тебя не отдам. Ни твоей матери, ни твоему отцу, даже ты не имеешь права отбирать у меня то, что принадлежит мне, - тихим голосом сказал он, целуя меня в щеку. - Хорошо, я освобожу его, - вздохнул я. - Вот и правильно, нам нужно позаботиться о прекрасной омеге, которая сейчас лежит без сознания. - Ты прав, - я развернулся в кольце его рук и прильнул к его губам, изгоняя таким способом все тяжелые мысли, освобождая свою душу от демонов, а тело от боли. Оторвавшись от теплых, и немного терпких губ Рейна я побежал к кровати, на которой раскинулся омега. Я изначально понимал, почему магия объединила моего брата и этого юношу, при этом я не обратил внимание на внешность омеги. Я отметил его ум, чистое сердце, которое, не смотря на всю пережитую боль, продолжало любить, душу, которой хотелось любоваться как на свежевыпавший снег зимой, искренность и невинность, наивность и доверие с настороженностью и внутренним чутьем, все это заставляло преклонить колени перед хрупким, но таким сильным и самоотверженным магом. Сейчас я стоял возле кровати, на которой лежал тот самый маг и восхищенно смотрел на это божество. Его длинные иссиня-черные волосы разметались по красному покрывалу, глаза закрыты, лицо расслаблено, руки раскинуты в разные стороны, на запястьях обвивается красная лента, рубашка распахнута и по золотистой коже торса складываясь в замысловатый рисунок, продолжала течь кровь из тонких порезов, ноги, чуть согнутые в коленях. Что может быть прекраснее божества перед моими глазами? - Для меня ты прекраснее этой омеги, - словно прочитав мои мысли, ответил Рейн. - Ты врешь. Он прекрасен, - краснея как девственник, сказал я. - Нет, я говорю правду. Ты ведь не видишь себя со стороны. - Ладно, хватит обо мне, надо обработать его раны и привести его в сознание пока мой брат и остальные сюда не нагрянули. - Хорошо я займусь омегой, а ты убери этот скулящий коврик, - поморщившись, сказал Рейн. Наше молчание продолжалось не долго, пока я не уложил тушу на чью-то кровать и не напоил рыжего зельем «сна без сновидений», которое так, кстати, предоставил мне мой альфа. - Как ты оказался в Хогвартсе? – спросил я, садясь рядом с Рейном и вдыхая его запах. - Когда ты исчез ничего мне не сказав, я забеспокоился и отправился вслед за тобой. Никаких точных данных для аппарации я не задавал, просто захотел оказаться рядом с тобой. Меня выкинуло посередине Хогсмида, к замку пришлось добираться верхом на одолженной у Розмерты метле. - А зелья и мази откуда? - Зашел по дороге в медпункт, взял то, что могло понадобиться в первую очередь. - Дебошир, - усмехнулся я, попутно помогая Рейну смазывать порезы на торсе брюнета. - По-твоему мне надо было явиться к Снейпу и взять зелья у него? К тому же, я думал, что зелья понадобятся тебе, а не какой-то омежке, которую чуть не изнасиловали и приложили при этом головой об спинку кровати. - Это Гарри Поттер, знакомься, - усмехнулся я. - Не думал, что Герой настолько красив и при этом еще и беспомощен, - Рейн все продолжал язвить. - Ага, к тому же он омега моего младшего брата, - улыбнулся я, смотря на разочарование, проскользнувшее на красивом лице Рейна. – О, Гарри начал приходить в себя, - воскликнул я, смотря как омега начал постепенно приходить в себя. - Не кричи ты, - зашипел на меня Рейн. - Он… - воскликнул Гарри, отодвигаясь подальше от Рейна. - Гарри тише, это мой альфа, Рейн, помнишь, ты еще хотел с ним познакомиться… - Я польщен, - перебил меня Рейн, при этом пошло улыбаясь, за что получил подзатыльник от меня же. - Рон… - всхлипнул Гарри, закрывая лицо ладонями. - Он ничего не успел сделать, на тебе только несколько порезов, можешь быть спокоен, - врачебным тоном сказал Рейн, хватая руку «пациента» и принимаясь нащупывать пульс. – Ты сильно ударился головой, но твой пульс в норме, - после минутной паузы сказал он и принялся смотреть реакцию зрачков. – Реакция тоже в порядке. Сейчас тебе нужно немного полежать, желательно сегодня, никаких физических нагрузок. Даниэль расстрой своего брата, секс у него сегодня обламывается, - ухмыляясь, сказал Рейн, продолжая осматривать своего «пациента». - Обязательно передам, - ответил я. - Ты был прав Даниэль, характер у него хуже, - звонко рассмеялся Гарри, а я улыбнулся ему в ответ.