Всадник без штанов

- А что этому фанту? – задал стандартный вопрос Джеф. Кевин, чья очередь была давать задание следующему игроку, зачарованно глядел в окно, на лужайку перед домом, где паслась пара красивых породистых лошадей. Будучи городским жителем, до сегодняшнего дня он этих животных видел только по телевизору, в крайнем случае, из окна поезда или машины. Близкое общение с лошадьми привело мальчишку в неподдельное восхищение, и он, не задумываясь, выпалил: - Этому фанту – сфотографироваться верхом на лошади в голом виде. Смешки за его спиной стихли как по команде. Кевин обернулся. Джеф держал на ладони брелок в виде крошечной модели мини-купера – фант Лукаса. * * * А ведь до этого момента всё было так здорово! День рождения Лакки, приходящийся на начало апреля, редко радовал именинника хорошей погодой, но сегодня природа неожиданно расщедрилась – яркое солнце, полное отсутствие ветра и облаков, температура около двадцати градусов – ну как тут было не соблазниться и не отправиться на природу! Благо и поехать было куда: имение, где постоянно проживала тётя Лукаса, пани Стефания, и где он сам провёл почти всё своё детство, было уже давно обжито студией Bel Ami – здесь было снято немало фильмов. Скорые на подъём студийцы в темпе запаслись едой и выпивкой, и через какой-то час караван уже парковался на подъездной аллее к дому. После многочисленных поздравлений, вручения подарков, энного количества произнесённых и выпитых тостов неугомонная натура Джефа всё-таки прорвалась наружу. - А давайте поиграем в фанты, - радостно провозгласил он, обведя всю честную компанию слегка шальным взглядом. – Каждый кладёт в мешок по одному предмету, я наугад вынимаю, а задание придумывает тот, чей фант был перед этим. Подвыпившим парням очередная выдумка Дэниельса пришлась явно по вкусу. Тут же за неимением мешка была найдена коробка, и в неё пацаны начали складывать различные предметы, в зависимости от того, у кого что нашлось в карманах. Задания были смешными и в то же время почти невинными, учитывая присутствие на даче тёти Стефы и Линды. Джошу, например, выпало станцевать канкан, сидя верхом на стуле, а Себастьяну – расстегнуть зубами ширинку соседу справа, которым оказался Йохан. Самому же Йохану, как будто бы специально, досталось выпить на брудершафт с собственным трёхмесячным сыном – что он с удовольствием исполнил, напутствуемый множеством ироничных советов. Марк был вынужден съесть яблоко при помощи того предмета, который он положил в коробку. А предмет был ни много ни мало пинцетом. И здесь хохот стоял уже такой, что пани Стефания, унёсшая вместе с Линдой малыша наверх, прибежала обратно и велела вести себя потише: «А то Данека напугаете». Адриан тоже «пострадал». Ему пришлось проскакать на одной ноге вокруг стола, и не просто проскакать, а через верёвочку, за неимением которой он использовал тонкий электрический шнур, моток которого сам же и положил в коробку в качестве своего фанта. Веселье вовсю набирало обороты. Ещё больше половины фантов лежали невостребованными, но недотёпу Кевина (который, кстати, только что спел имениннику поздравительную песенку «Хэппи бёз дей ту ю», стоя на табуретке и зажимая зубами пробку от шампанского) угораздило «посадить» на лошадь именно того человека – единственного из всей компании! – для которого это задание оказалось невыполнимым. * * * Кевин, так же как и все, знал, что Лукас боится лошадей. По дороге сюда мальчишка искренне позавидовал имениннику: «Он может верхом кататься, сколько захочет», на что Марк и Джош пояснили ему, что Риджестон в детстве упал с лошади и теперь даже носа не суёт на конюшню. И хоть история та случилась давным-давно, но, как известно, детские страхи – самые сильные. И Лукас по-прежнему обходил конный двор стороной. - Так, ладно, этот фант пропустим, - заполнил Джеф неловкую паузу. – Лакки, иди, загадывай желание следующему фанту. Игра пошла своим чередом, но уже без того куража, который был вначале. Освободившись, Лукас отсел в уголок с бокалом вина. Он не то что бы расстроился, прошлое не так уж редко напоминало о себе, и он привык с этим жить, просто Кевин нечаянно дёрнул «нужную» ниточку в самый неподходящий момент. И на контрасте с празднично-приподнятым настроением напоминание оказалось неожиданно резким и болезненным. Кевин пристроился в противоположном от именинника углу, чувствуя свою невольную вину. Его отношения со «звездой» Bel Ami с самого начала были не особо тёплыми, а после сегодняшнего парень опасался, что они испортятся окончательно. Но что делать, он не знал. В очередной раз вздохнув, мальчишка направился к столу. Наливая в бокал минералку, он ощутил лёгкий толчок в плечо, обернулся и увидел ещё одного студийного пацана. Это был Трой, один из закадычных друзей Люка. * * * К сожалению, самого Люка сейчас здесь не было, и Кевин чувствовал себя одиноким в отсутствие своего главного покровителя. Их отношения и романом-то трудно было назвать, но именно Люк стал для Кевина помощником и проводником в большом мире, которого парень почти не знал, проведя детство и юность за монастырскими стенами. Студийцы периодически дразнили Люка нянькой, а самого Кевина младенцем. Люк ржал в ответ, а Кевин алел ушами и щеками от удовольствия чувствовать себя своим в этой безбашенной команде, быть «одним из». Будь сейчас рядом с Кевином Люк, мальчишка гораздо меньше переживал бы из-за своей оплошности. У бой-френда всегда находилось пусть ироничное, но ласковое слово для своего подопечного, не говоря уже о взглядах, прикосновениях и поцелуях. РукИ любовника на плече или талии Кевину было бы вполне достаточно для восстановления душевного равновесия. Однако Люк был занятой парень, учёба и работа отнимали у него много времени. Сюда он намеревался приехать ближе к вечеру, а до этого поручил Марку, Джошу и Трою опекать своё «дитятко». И вот Трой, видимо, вспомнил о своих временных обязанностях «няньки». Он наклонился к невысокому Кевину и негромко, почти в самое ухо, сказал: - Отвлеки Лакки каким-нибудь разговором, мы кое-что придумали. Погрузи его пару минут... всё равно чем, что в голову придёт. Главное, чтобы он из комнаты не вышел. Парни тебя подстрахуют в случае чего. – Он кивнул в сторону стоящих неподалёку Джоша, Мэтта и Марка и усмехнулся, глядя, как мальчишка недоумённо хлопает глазами. – Заварил кашу, теперь хоть помоги её расхлебать. Кевин кивнул, постоял несколько секунд, с тоской провожая взглядом выходящих из комнаты Троя, Себастьяна, Йохана и ещё нескольких парней. Потом глубоко вздохнул и обречённо направился к тому углу, где сидел именинник. Ничего лучшего, как снова попросить прощения, он не придумал: - Лукас, извини, я не хотел... - Кто бы сомневался, - хмыкнул тот. Недоумённо покрутил головой. – Умудриться ляпнуть настолько «вовремя» - это ведь суметь нужно. – Снова хмыкнул. – Не научишь? Парень сник: - Я... не знаю... У меня так само получается. – Он умоляюще смотрел на Риджестона, готовый любой ценой исправить положение. – Хочешь, я на тебя вместо лошади... ой, то есть, на лошадь вместо тебя сяду? Игравшая в помещении музыка смолкла именно в этот момент, и слова Кевина услышали все. Взрыв хохота, последовавший после секундной паузы, заставил задребезжать стёкла в окнах и стеклянные бокалы на столе. Кевин, осознав, ЧТО он сказал, замер под взглядом Риджестона, как кролик перед удавом. Он с ужасом понимал, что пропало всё, абсолютно всё. Такого ляпа, да ещё при всех, Лукас ему никогда не простит. Сам же именинник попросту потерял дар речи. ТАК его не прикладывали очень давно, а точнее, никогда. Зная огненный темперамент Лакки (вкупе с гипертрофированным самолюбием), никто не рисковал над ним подшучивать даже намёками, а уж впрямую и подавно. Никого не прельщало схлопотать за свою шутку затрещину или увесистого тумака, нанесённого неслабо накачанной рукой. «Херувим» Кевин, понимая, что спасти его может только немедленное бегство с места преступления, метнулся к Джошу, Мэтту и Марку и спрятался за их спины: - Лукас, я не хотел!.. Я нечаянно! - Да что ты! – Риджестон продолжал сидеть в кресле, но яда в его голосе с лихвой хватило бы на то, чтобы отравить приличное стадо слонов. – А я, наивный, думал, это шутки у тебя такие... - Да нет же, я... - ... и ты щедро со мною ими делишься. - Лакки, перестань, - вступил в разговор Джош. – Как будто у тебя так не бывает, что думаешь одно, а язык нечаянно другое произнесёт. Мэтт миролюбиво добавил: - И он же сказал, что даже не пошутил, а просто оговорился. - Очень удачно оговорился, - пробурчал Лукас. - Вот! – обрадовался Марк. – Сам говоришь, что удачно. Значит, тебе понравилось. – И он наигранно-невинно захлопал ресничками. Вся студия была в курсе, что Лукас – огненный знак, Овен! – быстро вспыхивает, но и так же быстро остывает. И что, признавая за собой эту черту, старается держать себя в руках. Поэтому парни, перекрывая собой Кевина и неся чушь, просто-напросто пережидали эмоциональную бурю именинника, зная, что это явление недолгое. И в самом деле, Риджестон, с недовольной миной сделав пару глотков вина, отставил бокал и снизошёл до провинившегося: - Эй ты, юморист нечаянный-отчаянный... Вылезай, хватит за чужими спинами прятаться. Так уж и быть, не съем. И даже не покусаю. Ох, как дорого обошёлся Лукасу машинально слетевший с языка словесный штамп «не съем и не покусаю»! Намереваясь исполнить привычную для него роль всемилостивого победителя, дарующего прощение побеждённому, он неожиданно угодил в им же самим расставленную ловушку. Ведь Риджестон даже в кошмарном сне не мог предположить, что мальчишка воспримет это самое «не покусаю» как камень в свой огород! И какую оплеуху он, корифей и патриарх Bel Ami, получит сейчас от молокососа! Потому что Кевин, высунувшись из-за внушительных торсов своей «охраны», не замедлил обиженно возмутиться: - Но я кусал-то тоже не нарочно! Оконные стёкла и стаканы звякнули во второй раз. И теперь Кевин был уже совершенно точно уверен, что Лукас его убьёт. * * * Байка о том, что новичок в процессе обучения минету чуть не откусил достоинство у своего учителя, обошла всю студию. Разумеется, благодаря Люку – тот не смог удержаться от искушения рассказать эту пикантную историю всем и каждому. Сам же Лакки, злясь в глубине души на бестолковость одного и болтливость другого, старался свои эмоции никому не показывать, понимая, что в противном случае парни будут насмехаться над ним ещё больше. И тут на тебе – Кевин вновь напомнил всем присутствующим о том эпизоде месячной давности! Драться с мелким? Вот уж никак не вариант. Это мало того что глупо и недостойно статуса «звезды», так ещё и окончательно даст понять окружающим, что трёп «младенца» всё-таки задел «мэтра», и крепко задел. И поэтому у Лукаса просто не осталось другого выхода, как обратить очередной прокол мальчишки в шутку. Подождав, пока парни отхохочутся, он снова взял свой стакан, отхлебнул вина и утомлённо вздохнул: - Ну я же говорю – удивительная способность вляпаться самому и обляпать окружающих. Кевин раздвинул загораживающих его пацанов, вышел вперёд: - Ну я не знаю, что мне ещё сделать... или сказать... - Может, лучше не надо?.. – негромко, как бы в воздух, поинтересовался Джош. Мальчишка оставил его слова без внимания, продолжая говорить: - ... Всё не так... Я хочу как лучше... - ... а получается как всегда, - так же негромко, и так же в воздух, констатировал Марк. Парень обречённо закончил: - А про «сфотографироваться на лошади»... Я хотел, чтобы было весело... Ехидство в голосе именинника плескало через край: - Я повеселился. Спасибо за заботу. Зачем Лукас продолжал шпынять мальчишку, он и сам не знал. Понимая, что Кевин в самом деле не виноват, что действительно «так получилось», он, тем не менее, испытывал досаду – не столько от напоминания о его боязни лошадей, по поводу которой он сам комплексовал уже долгие годы, сколько от того, что это напоминание застало его врасплох. Да ещё эти оговорки Кевина, подлившие масла в огонь... Вот Риджестон и не смог полностью проконтролировать свои эмоции, невольно сливая негатив на первоисточник неприятных ощущений. Кевин молчал, боясь лишним словом снова взбаламутить улёгшиеся было страсти. Зависшую паузу как нельзя вовремя нарушили вошедшие Трой, Себастьян, Джеф и остальные. * * * Те, кто выходил, разумеется, оговорок Кевина и последовавших за ними подколок не слышали. Но Лукас нисколько не сомневался, что присутствовавшие не замедлят поделиться с отсутствовавшими свеженькой, только что произошедшей хохмой. Он уже мысленно махнул рукой на то, что сегодняшняя комичная ситуация, обрастя множеством вымышленных подробностей, станет очередным шедевром студийного фольклора. Риджестон даже слегка позлорадствовал по поводу того, что Люк, бывший свидетелем начальной стадии взаимоотношений «учителя» и «ученика» и инициатором распространения компромата, на сей раз будет вынужден довольствоваться сведениями из вторых рук. Однако выходившая толпа явно затеяла что-то ещё, потому что парни так и остались стоять у двери, лишь один Дэниельс выступил вперёд: - Лакки, идём, пора загаданное желание исполнять, - и подмигнул Кевину. – А ты фотоаппарат бери, раз уж сам задание придумал. Надо ж запечатлеть сие потрясающее зрелище. Лукас, не ожидавший такого поворота событий, непроизвольно напрягся. Он взглянул на Кевина, уже даже и не зная, какого подвоха ожидать на сей раз. Но парень отчаянно затряс головой, отвергая саму мысль о своей причастности к идее Джефа. Риджестон здраво рассудил, что силком его на лошадь никто не посадит, и с некоторой долей любопытства вышел на улицу, гадая, что же на сей раз придумали пацаны. - Да ты не переживай, - утешал его Дэниельс, пока они шли во внутренний двор. – Лошадка смирная, лишнего шага не ступит, лишнего слова не скажет... Так, сопровождаемый хихикающей свитой, именинник завернул за угол... и замер. * * * Там действительно стояла лошадь. Та самая, деревянная, пёстро размалёванная всеми цветами радуги, с «участием» которой было снято в своё время несколько сцен для фильма «Just for Fun». Но на самих съёмках Лукас не присутствовал, и эту разноцветную лошадку видел уже только в готовом материале. И даже не догадывался, что она до сих пор «жива». Парни же не поленились выволочь её, по всей видимости, из сарая с пиломатериалами, и выставили на всеобщее обозрение. Именинник, у которого камень с души свалился при виде «скакуна», решил отыграть ситуацию до конца. Он с серьёзным видом обошёл лошадку со всех сторон и обратился к Кевину: - Это что за порода такая интересная? Тот пискнул, пытаясь загородиться фотоаппаратом как щитом: - Не знаю... – И, кивнув на Троя, тут же его «сдал». – Это Трой придумал! - Трой? – Лукас глянул на нового участника действа, саркастично приподняв бровь. Тот отвесил имениннику шутовской поклон, с трудом сохраняя на лице серьёзное выражение. Впрочем, зрители этого мини-спектакля тоже держались из последних сил. Лукас снова перевёл взгляд на немного нелепую, но забавную деревянную фигуру: - Так вот ты какой, Троянский Конь... Классически-анекдотичная реплика спровоцировала дружный взрыв хохота. Риджестон обернулся к искренне наслаждающимся зрелищем парням и, улыбаясь во все свои тридцать два белоснежных зуба, признался: - Развели, пацаны! - Ну! – «проказник» Джеф был доволен не меньше. – Жеребчик первый сорт. Садись, не стесняйся. – И, видя, что Риджестон протянул руку к «коню», невинно напомнил. – Только раздеться не забудь. Лакки, которому ничего не стоило раздеться перед любым количеством народа (он честно признавал за собой эту склонность к эксгибиционизму и с удовольствием пользовался любым более-менее подходящим случаем, чтобы продемонстрировать своё великолепное тело), не заставил себя долго упрашивать и тут же скинул одежду. Одним прыжком взлетел на деревянную спину коня и принял соответствующую позу лихого наездника. Парни захлопали, засвистели, закричали: «Эгей, гони, жми, поддай!», - Улыбочку! – скомандовал Джеф и дал отмашку Кевину: - Снимай!