Курсовая

В мае Академия становилась настолько оживленной, что на ум напрашивалось только одно сравнение: кладбище, посещенное не в меру усердным некромантом. Студенты, с огромными мешками под глазами, потухшими взглядами и ввалившимися щеками шаркающей походкой перемещались из библиотеки в комнаты и к преподавателям в надежде выклянчить либо отсрочку, либо небольшую подсказку. Между юными дарованиями и титулом мага стояли беспощадные экзамены, и бедняги днями и ночами читали книги, с ужасом думая о том, что будет дальше — о практике, которая по слухам была хуже сессии. Матиуша Тейна и его соседа по общежитию, Карела Инголди, суматоха тоже не обошла стороной. Их комната была завалена толстым слоем конспектов по совершенно разным темам, в которых будущие маги периодически начинали искать нужный — и то и дело с проклятиями начинали применять бесценные знания на практике, используя заклятия поиска. Результаты их ужасали все больше, потому что находилось что угодно, но никак не нужная стопка бумаги. Тараканы, до этого привольно бегавшие по полу в поисках крошек, покинули общежитие, как и каждый раз в период экзаменов, чтобы вернуться позже, еще более озверевшие и голодные, прямо в руки студентов-экспериментаторов. Даже школьная еда, классически отвратительная, потеряла свой мерзкий вкус и соседями поглощалась машинально, только для восполнения сил. Карел расчистил часть пола, чтобы начертить на грязных досках призывной круг. Он сидел над ним, сверяясь с чертежами в учебнике одним глазом, а другим — читая мемуары какого-то известного демонолога. Похоже, необходимое с ослиным упрямством не сходилось с данным, и молодой чародей, у которого на носу была сдача курсовой работы по призыву, постепенно начинал закипать. Матиуш, напротив, занимался более теоретической деятельностью, но примерно с тем же успехом: обложившись свитками в чехлах, он вникал в толстенный фолиант, то и дело начиная клевать носом, но с завидным упорством продолжая пробиваться через до отвращения мелкую вязь текста. — Тейн, напомни мне название твоего курса? — вдруг попросил Инголди, не отвлекаясь от своего круга. — Герои Дариона, эксклюзивный коллективный курс боевых магов в содействии с Рыцарской Школой и Храмом, — механически продекламировал Матиуш и только после этого встрепенулся. — А зачем тебе? — Переведусь сразу после сессии, — буркнул парень, захлопывая мемуары и берясь за следующий том в привлекательной малиновой обложке из кожи с золотым тиснением. — Эта курсовая меня убивает. — Курс эксклюзивный, обучают только одного мага, — проворчал брюнет. — У меня завтра зачет по «Заклинаниям пятого уровня по свиткам», а тренироваться я не могу, свитки дорогие слишком. Они, как назло, написаны на старом магическом наречии, без словаря не разберешь, руны очень похожи друг на друга. Тыщ-ща импов, надо было не соглашаться, а идти на Мистика, честное слово! Выглядит ничуть не менее эффектно, чем швыряние огненными шарами! — А зачем по свиткам-то? — растерялся Карел. — Не проще ли выучить раз и навсегда? — Курс обучает боевого мага для тяжелых условий, я должен уметь эффективно пользоваться свитками в случае опустошения резерва, — пояснил Тейн. — Я весь год занимался этими свитками, а в следующем почти вся программа первого полугодия посвящена пополнению резерва: методам медитации, концентрации, трансмутации и еще какой-то унылой тации. — А вторая половина года призыв, фантомы и лекции о том, какая некромантия плохая, — хмуро пообещал Карел. — У тебя еще сокращенная программа, повезло… А у меня весь курс посвящен этим проклятым боевому и классическому призывам и языку измерений. — А что за курсовая-то? — неожиданно заинтересовался Матиуш. Он закрыл книгу и перекатился по кровати. Та была узкой — будущий боевой маг и герой Дариона бесславно приземлился на кучу взметнувшихся конспектов. Один из листов медленно спланировал прямо ему на лицо, и Тейн, фыркнув, отмахнулся от «Скрытых эффектов лечения» — это была лекция еще с первого курса, где они быстро просмотрели теорию магии и до совершенства (то есть, автоматизма) отработали простейшие заклинания вроде того же лечения, рассеивания, ускорения-замедления, огненной стрелы и беззащитности. А этот разнесчастный второй курс был целиком и полностью посвящен работе со свитками — их чтению, использованию и уничтожению. И немного — самозащите, чтобы бедный студент не сошел с ума от бумажной работы. — Эээ… «Возможность стопроцентной вероятности призыва цербера», — отозвался Инголди, заглянув под обложку своей работы. — Пока что у меня готов только список литературы и вот основа круга, над которым еще работать и работать. — Объясняй, — Тейн уселся рядом, взял в руки кусок мела, которым приятель рисовал свой чертеж. — Мне нужно отвлечься от свитков, я уже неделю перечитываю эти десять бумажек. — Если я правильно помню из курса демонологии, каждый из символов на круге обозначает определенный демонский знак из тех, какими пользуются Архитекторы Путей, — Карел обвиняюще ткнул пальцем во внушительного размера таблицу, в обеих графах которой находились загадочные закорючки. — Если использовать определенную последовательность, можно притянуть к своему порталу существ определенного вида, в моем случае церберов. Самое сложное — вычислить эту последовательность. Я перелопатил несколько десятков книг известнейших демонологов со схемами, но пока что заметил только два повторяющихся у каждого из них знака, — парень указал на маленький ромбик сверху и что-то похожее на птицу ровно напротив. — Только это основные знаки призыва, они еще ни о чем не говорят, остальные символы у этих магов скачут, как полчище пьяных, как ты после последней сессии, импов… Кстати, вон по тому кругу именно они и призвались. Тейн взялся за таблицу, быстро проглядел список символов, не обратив внимания на сделанные от руки пометки возле некоторых из них. — На какой уровень Хаоса сдаешь? — деловито поинтересовался он. — На первый, — Инголди безнадежно махнул рукой. — Ты все равно не призовешь никого сильнее церберов, что тебе мешает просто экспериментировать и постепенно совершенствовать круг? — Матиуш ткнул пальцем в одну из схем. — Берешь, скажем, эту, проверяешь, сколько раз призовется цербер, например, из десяти, потом берешь вторую и меняешь символы, пока не добьешься максимальной вероятности. — А резерв пополнять чем буду? — указал на недостаток Карел. — Демоны не вырвутся из круга только при достаточном количестве маны, это тебе не теория боевого призыва с временным кругом! — Зря, отличная курсовая бы получилась, — посетовал Тейн. — Тогда давай объясняй про значения символов, будем думать. — Они как слова в заклинании, определяют его специфику, — с готовностью забубнил парень заученный текст. — Каждое значение придает кругу определенный процент уникальности, и каждое из них влияет не только на вид призываемого существа, но и на его происхождение, характеристики и сложность удержания, поэтому рекомендуется начинать со внутреннего круга, который нужен непосредственно для удержания… — Ближе к делу, — перебил его брюнет, зевнув. — Тебе еще писать эту курсовую. — Я вызубрил лекцию, не сбивай меня, — обиделся Карел, но послушно переключился на нужное место, помолчав какое-то время. — Система знаков взаимосвязана, каждый предыдущий символ влияет на значение следующего, поэтому необходимо рассматривать их в связках как минимум по пять штук, каждый раз последовательно… — По пять штук, отлично, — Тейн вооружился второй таблицей и коробкой мела. — Возьми нужные книжки и пошли в призывной зал. О, не забудь самопишущее перо! Инголди хотел было поспорить, но был слишком вымотан, чтобы протестовать всерьез, а еще отлично знал, что, когда его друга увлекала какая-то идея, он не останавливался до конца — или пока не падал без сил или в голодном обмороке. Так уже было, еще на первом курсе, когда Матиуш вознамерился в качестве эксперимента пробить защитный щит над хранилищем особо опасных артефактов с помощью огненных стрел. Шивариус и Тригиус только что не плакали от гнева. Карел торопливо похватал все вещи, показавшиеся ему полезными, и поспешил за Тейном. В коридоре царил мягкий полумрак благодаря зажженному Матиушем бледному зеленоватому огоньку, и парень с удивлением осознал, что сейчас была глубокая ночь, когда все добропорядочные граждане и маги спят, а бодрствуют только нечестивые студенты. Они прокрались по коридору общежития и выбрались из жилой части здания, оказавшись возле главной лестницы Академии. Специально оборудованный зал призыва находился в подвале, чтобы проще было изолировать помещения в случае какой-либо аварии. Каждый студент наизусть знал правила безопасности лабораторий, и Карел не был исключением, но он прошел дальше, чтобы разложить учебники, а когда обернулся, Тейн уже закрыл двери. — Ты закрыл по правилам? — на всякий случай уточнил Инголди. — Естественно, — беззаботно отозвался Матиуш. — Так, давай займемся работой. Смотри, я тут заметил, что этот символ означает тройку, я думаю, он нам подойдет, а еще вот этот, клыки. — Если их поставить в пару, значение изменится, — попробовал возразить Карел. — Вот, смотри, получится что-то вроде… хвоста? Или рога? — Все равно подойдет, — отмахнулся Тейн и начертил оба символа возле выгравированного в полу идеального круга. — Подожди, их надо рисовать внутри и в другую сторону, — снова возразил Инголди. — Это же удерживающий уровень, он нас защищать должен! — Брось, тебе курсовую сдавать через неделю, а ты еще не начинал, — фыркнул Тейн, но все же стер нарисованное. — Я берусь за защитный уровень, а ты рисуй второй, по-своему. Устало вздохнув и потирая воспаленные глаза, парень поплелся к шкафу, откуда извлек целую кучу свечек. Их он расставил вокруг круга, и только потом принялся за дело. Продвигался он медленно, часто сверяясь со схемами. Тейн, напротив, шел быстро и целеустремленно, рисовал знаки размашисто и даже небрежно, в своем фирменном стиле. Мел дважды раскрошился в его пальцах за это время; Карел же работал осторожно и кропотливо, как его научили наставники. Он то и дело останавливался, отходил в сторону и рассматривал работу: и если собственный, внешний уровень ему казался вполне сносным, то результаты Матиуша его продолжали слегка тревожить. Успокаивал он себя тем, что, во-первых, их двое, а Тейн к тому же боевой маг, а во-вторых, сдача проекта и правда на носу, нужно торопиться. И продолжал. — Я все, — объявил Матиуш, отряхивая руки. — На цербера хватит с лихвой, обошлись бы и без свечек. — Не уверен я, Тейн, — Инголди поежился, глядя на разрисованный круг. — Давай сотрем это и пойдем спать, а я завтра подойду к преподавателю и попрошу объяснить непонятные моменты? — Брось, — молодой чародей ободряюще похлопал его по плечу. — Читай основное заклинание, а я займусь поддержанием огня. Не волнуйся, мы справимся! Карел покачал головой и нехотя шагнул вперед, быстро проговаривая про себя нужную магическую формулу, чтобы не запнуться в нужный момент. Как назло, заклинание он очень хорошо знал, поэтому еще тянуть время не получалось, тем более, что Матиуш уже зажег свечи. Парень не мог позволить другу тратить свой резерв посреди ночи просто так, особенно учитывая, как выматывают эти траты. Он начал читать, с тревогой наблюдая, как начинают светиться нарисованные ими значки. — Huic ab adulescentia bella intestina, caedes, rapinae, discordia civilis grata fuerunt, ibique juventutem suam exercuit. Corpus patiens inediae, algoris, vigiliae supra quam cuiquam credibile est, — начал он декламировать длинную и сложную формулу классического призыва, начиная прикладывать магию, как положено: беря самый дальний символ внутреннего круга за первый узел и направляя вектор к противоположному ему, а потом оплетая пространство сетью невидимых нитей. — Animus audax, subdolus, varius, cujus rei libey simulator ac dissimulator; alieni appetens, sui profusus, ardens in cupiditatibus, satis eloquentiae, sapientae parum. Vastus animus immoderata, incredibilia, nimis alta semper cupiebat, — внешний круг тоже оказался покрыт переплетением магии, и Карел, едва не зажмурившись, бросил заключающую формулу и финальный магический выплеск. — Bonis avibus! Тейн за его плечом со свистом втянул воздух и слегка увеличил оранжевые огоньки на свечах, заколыхавшиеся, когда в центре круга появилось яркое свечение, постепенно принявшее очертания, но отнюдь не трехглавой собаки и даже не импа. Инголди слегка запаниковал, но прервать заклинание уже не мог. В центре их школьного круга стояла демонесса, слегка ошеломленная, но от этого не менее очаровательная: оба студента открыто пялились на нее, поддерживая заклинания только неосознанно, разглядывали ее алые крылья, плавные изгибы тела, мягкие рыжие волосы, волной ниспадающие на спину, и горящие желтые глаза, хищно и внимательно осматривавшие место, где очутилась суккуб. Она шагнула вперед, вытянув вперед тонкую руку, но отшатнулась, натолкнувшись на невидимую защитную стену. Лицо ее приобрело слегка обиженное выражение, и она перевела взгляд на молодых заклинателей. Карел точно знал, что она могла их видеть, но от этого у него все равно мурашки по спине побежали. Он мысленно порадовался, что огонь, тоже часть защиты, поддерживал Матиуш, а не он. — Мальчики? — промурлыкала демонесса. Инголди сглотнул. — Назови свое имя, — потребовал он севшим голосом. — Какой хитрый! Вытащил меня из Демониса и требует имя, — бархатно рассмеялась суккуб, склонив голову набок. — Но тебе, пожалуй, и скажу, милый… Я Килиарра. Она осмотрела темный зал, задумчиво поджимая губы. — Зачем вы меня призвали? — так деловито поинтересовалась она, словно была вечно занятой леди-магистром алхимии. — Продаете душу, ставите эксперименты, интересуетесь устройством Демониса? С девушками не везет? Имейте в виду, за последнее придется платить, я не намерена предоставлять услуги подобного рода просто так, много чести, мало удовольствия. — Вообще-то в рамках курсовой работы, — вразнобой проблеяли студенты. — Курсовой? — так брезгливо переспросила Килиарра, словно речь шла о столь грязном непотребстве, что оно даже суккубу казалось мерзким. — Всего-навсего курсовой? Она зябко повела плечами и закуталась в крылья. Плеть, грозное оружие обитательниц Демониса, казалась совсем безобидной в свернутом виде у бедра своей обладательницы. Огоньки свеч нервно заплясали, но Карел не оглядывался на приятеля, не слишком интересуясь его состоянием, потому что всем его вниманием завладела Килиарра. — В твоем мире так холодно, — вдруг томно прошептала демонесса, склоняясь к студенту. — Я замерзаю… Пожалуйста, дай мне руку. Инголди смотрел на нее и уже не видел перед собой суккуба, но самую прекрасную женщину на свете: изящную, хрупкую и просящую его о помощи. Ее глаза сияли чистейшим золотом, а голос напоминал пение ангелов… Как мог он ей отказать, тем более, что просила она так мало — всего лишь подать ей руку? Он медленно шагнул вперед, зачарованно глядя на ее ладонь. — Карел! — взвыл Тейн, бросая последние крохи своего резерва на усиление огня, хотя догадывался, что это — бесполезно. Огонь не позволял демону выйти из круга, но не наоборот — именно поэтому призыв суккубов и архидемонов проводился только после специального курса укрепления сознания, который Инголди, естественно, не прошел. Кто же мог знать, что вместо цербера или импа призовется соблазнительная Килиарра? Начерченные его рукой символы жгли будущему герою глаза, а на краю сознания металась мысль о том, что виною происшествию его небрежность и самонадеянность. Закусив губу, он рванулся вперед, пытаясь поймать товарища за полу мантии, но гладкая ткань предательски скользнула между пальцев. Острые ноготки демонессы впились в ладонь мага, суккуб победно улыбнулась — а потом рывком дернула его на себя, завлекая в круг. Она обхватила его лицо руками, улыбнулась и впилась губами в его рот. Карел вздрогнул и попытался ее оттолкнуть, но сил у него уже не хватало: своим долгим поцелуем Килиарра вытягивала из него энергию, лишая силы воли и постепенно — жизни. Символы на круге погасли, демоницу уже ничего не сдерживало, потому что руки Тейна, задрожав, нарушили его сосредоточение, и снова зажечь свечи он не мог. Тяжело дыша и согнувшись, он бессильно наблюдал, как его друг сереет и постепенно обмякает в объятиях призванной им твари. Вот Инголди окончательно обвис в ее руках — Килиарра небрежно уронила его на пол и перешагнула через высеченную в камне черту. — Иди сюда, мальчик, — позвала она, поманив Тейна пальцем. Матиуш собрал остатки силы воли, нащупал в кармане пузырек с зельем, восполняющим резерв, и одним глотком осушил его. Глаза демонессы сузились, когда он поднял руки и выставил магический щит. Хлыст сам собой развернулся и с громким щелчком хлестнул по его защите, истощив ее почти наполовину. Брюнет сжал зубы. О том, что будет, когда у него не останется сил на оборону, думать совершенно не хотелось. — Все равно моим будешь, — предупредила Килиарра и ударила еще раз. — Не сопротивляйся, и я подарю тебе настоящее наслаждение. Третий удар швырнул его на пол, в клочья разнеся наскоро поставленный щит. Хватая ртом воздух, Тейн с осоловелым удивлением наблюдал, как незапертые им двери — хотя бы раз разгильдяйство пошло на пользу — распахнулись, в зал ворвалось несколько магистров в наскоро наброшенных на плечи мантиях, на ходу выплетая заклинания. Постанывая, он кое-как сел; от тела Карела и демонессы, яростно шипящей и раздающей удары своего бича направо и налево, его заслонил Шивариус, гневно что-то ему выговаривающий; полуоглушенный и уставший студент пропускал полевую нотацию мимо ушей, справедливо рассудив, что старшие маги справятся с Килиаррой, а значит, ему уже можно отпустить сознание. Только вот в голове упрямой тупой болью билась мысль о том, что это из-за него умер его лучший и почти единственный друг, из-за его пренебрежения правилами и уверенности в собственном бессмертии. Он вдруг понял, что магия требовала очень многого за себя и жестоко карала за непослушание; она перестала быть игрушкой для молодого человека Матиуша Тейна или его будущим ремеслом. Магия превратилась в тяжкий груз, стальную цепь выборов и потерь, где каждый неверный шаг может стоить жизни не только ему самому, но и все вокруг. Хорошо, что об активации круга узнавали все магистры, а если бы такая предосторожность не была принята давным-давно? И вместе с тем искусство стало еще более притягательным, приглашало рискнуть собой и раскрыть свои тайны и окунуться в них с головой, не обращая внимания на опасности. Сонно глядя, как Шивариус кричит ему что-то, тряся за плечи, Тейн понял, что его курс для героя — тот самый главный, краеугольный выбор, позволивший ему встать на дорогу своей судьбы.

***

— То есть, твой друг умер из-за демонессы, а ты помог Биллу объясниться с Ксеоной?! — возмутился Кристиан. — Ты на самом деле ничему не учишься или притворяешься?! — Карела убила вовсе не Ксеона, — Матиуш пожал плечами. — А мстить всем суккубам за одну их сестру, ну, все равно что мстить всем людям за преступление одного-единственного представителя. — Это их бесовская сущность, Тейн, — наставительно произнес паладин. — Они все одинаковы. — Не верю, — покачал головой маг. — Я не склонен к предрассудкам, такая уж у меня работа. К тому же, я уже не тот студент-второкурсник, уверяю тебя. Я могу гораздо больше, чем ты думаешь. — Не начинай, — Тайлер поморщился. — Я не хочу, чтобы ты ради доказательства своего могущества взорвал Демонис или учинил что-нибудь подобное. Но, знаешь, я тоже не пень… Знаешь, где искать эту Килиарру? — Я знал, что ты поможешь, дружище, — чародей одобрительно похлопал его по плечу. — Найду с закрытыми глазами.