Танцующий

Обязательно читать под Канцлер Ги "Танцующая мышь". Приятного прочтения.

Донхэ проснулся от того, что замёрз. Сев на кровати и оглянувшись по сторонам, он заметил, что Хёкдже нет в комнате, а окно неплотно прикрыто. Любимая толстовка с глубоким капюшоном, оставленная им на спинке стула, исчезла. Часы на тумбочке показывали три часа ночи. Фиши, вздохнув, взъерошил волосы и встал с кровати. В связи с окончанием промоушена нового альбома, у ребят стало немного больше свободного времени, если так можно назвать те редкие моменты, когда они могли поспать часа на два подольше. Хёкки проводил эти часы по-своему. Одевшись, Хэ как можно тише пробрался к выходу и выскользнул из квартиры. Его лучший друг в ночные часы мог быть только в одном месте. По вечерам она танцует одна, Всем неизвестна, никому не нужна. Её танец так прост, Но её он вознёс Выше окон и крыш… В здании SM-Intertaiment в подвале был заброшенный репетиционный зал. Часть зеркал в нём была разбита, пол покрыт пылью, а часть ламп не работала. Почему-то, даже несмотря на нехватку репетиционных комнат для всех групп, этот зал так никто так и не починил. Хёкки всегда можно было найти именно там. В месте, куда не попадал ни солнечный свет, ни посторонние звуки, где воздух был пропитан какой-то затхлостью. В месте, где никто не мешал ему воплощать себя. Тая насмешку, с неба смотрит луна На ту, что ради танца сходит с ума, Учит сложные па, На ухмылки слепа, Рвёт дремотную тишь. Хэ тихо проскользнул в зал, по счастью оставшись незамеченным своим другом. Смотреть на то, как танцует Хёкдже, было тем, что Фиши не променял бы ни на одно сокровище в мире. Вдох-выдох, скрип кед по паркету, рваное отражение в разбитом зеркале. Хёк выкладывался по полной, пытаясь восполнить этими часами тренировок, пролетавшими как одно мгновение, годы унижений в компании. Лучший танцор группы, милый, ранимый Хёкдже, он никогда не мог смириться со стилем, навязанным ему толпой стилистов, хореографов и прочих, пытавшихся спрятать его индивидуальность. Танец давал ему возможность освободиться от этих рамок. Она всего лишь Танцующая мышь, В осколки бьёт чужой ночной покой. Она всего лишь Танцующая мышь, Она смешна, но нет второй такой. Хёк замер на последнем движении, упав на колени и запрокинув голову. Хэ осторожно подошёл к другу, присел рядом и положил руку ему на плечо. Установившаяся тишина прерывалась лишь звуками рваного дыхания Хёкдже. Подвальной пыли вечная пелена Вновь потревожена и возмущена: На полу и вдоль стен Кто оставить посмел Этой ночью следы? Кто прыгал вверх и падал больно до слёз, Пытаясь взглядом дотянуться до звёзд, Кто тут снова не спал И, наверно, страдал От пустой ерунды? В наушниках Хёкки громко звучал чей-то чистый голос, поющий под незамысловатую мелодию. Хэ чуть улыбнулся, вспомнив, что последние несколько дней его друг, как одержимый, слушал одну и ту же песню. Тогда он, довольно долгое время промучившись с электронным переводчиком, несколько часов молчал, задумчиво покусывая ноготь на указательном пальце. Это была всего лишь Танцующая мышь С мечтой своей вскочить на лунный луч. Она хотела взлететь, Чтоб на луну смотреть. Увы, луны не видно из-за туч! Хёкки глубоко вздохнул и сел на пол, взъерошивая волосы. Музыка, звучащая из наушников сменилась на какой-то быстрый и ритмичный микс, разрушая установившуюся атмосферу. Хёкдже чему-то усмехнулся и встал, отряхивая штаны. Протянул руку Фиши, помогая встать. В полном молчании парни покинули здание. Через пару дней всё повторилось сначала. Только песня уже была другая, и весь танец Хёкки чему-то улыбался. Сегодня он снова спорил с хореографом, пытаясь добавить к поставленному танцу новые элементы, которые должны были освежить приевшийся всем стиль SM-Intertaiment. Хотя, конечно, проще было научить слона танцевать. Давно уже заснуть не может весь дом, Прошёл слушок, что дьявол водится в нём. Любит он танцевать, И мешает всем спать Он порою ночной. Закрыв глаза, ты забегаешь в подвал, Желая видеть, где же он танцевал. Ты почти уже спишь, Но устало глядишь: Кто же это такой? Хэ зашёл в зал, когда Хёкки уже заканчивал свою «ночную» репетицию. Замерев на пороге, он залюбовался плавностью движений танцора. Хёк двигался так, будто был создан из воды, хрупкий, эфемерный, непредсказуемый…нереальный. Двигаясь в своём, только ему известном ритме, он был похож на снег. На ту маленькую снежинку, которая тихим зимним днём медленно опускается на землю, но пытается взмыть всё выше и выше, чтобы не упасть в толпу таких же одинаковых белых сестёр и не растаять под подошвами прохожих. Для Фиши танцующий Хёк как восьмое чудо света. Его личное бесценное чудо, скрытое под гнетущей тяжестью серых будней. Проснись, и ты разглядишь Танцующую мышь, Фанатика блестящие глаза. Её ты можешь добыть, Схватить, поймать, убить… Но знай – остановить её нельзя!