Mission failed again

Порой, мы становимся главными героями таких ситуаций, что хочется провалиться до самого центра Земли и забыть всё, включая собственное имя. Примерно в этом направлении текли сейчас мысли Эриха фон Реругена, который внезапно был вызван в штаб по «сугубо засекреченному делу касательно его нравственности». В полном недоумении полковник взирал на разгневанное начальство и маленькую девочку, очень похожую на майора Дегуршав, которая в слезах прижималась к Виктории Серебряковой… — Стоп, что? Перед Реругеном несомненно была сама Таня. Но что стало с тем наводящим ужас дьяволом в теле маленькой девочки? Сжавшись, словно побитый котёнок, она беспомощно прижималась к Више, словно пытаясь спрятаться, и с выражением страха (?!) хлопала своими большими голубыми глазами, в которых стояли слёзы. Непослушные, обычно стоявшие торчком локоны сейчас поникли; тело её мелко дрожало, и, встретив взгляд Эриха, она тихо пискнула и попыталась зарыться глубже в грудь Виктории. «Видимо, солнце взошло на западе, – ошарашено подумал майор Реруген. – Что за дьявольщина тут происходит?» О, ему ещё не озвучили причину срочного вызова. — Майор, это омерзительно! – неожиданно загремел Дудерсдорф. – Военное время, несомненно, приводит к большому стрессу, но это не оправдывает ваш низкий поступок! — Подумать только! Изнасиловать одиннадцатилетнюю девочку... Думается, даже отсталая Дакия бы до такого не додумалась. Немыслимо! – ввернул свои пять ядовитых копеек Цеттуа. Майор Реруген выпал в осадок. Смысл слов до него доходил с опозданием. Он пару раз открыл и закрыл рот, пробежался глазами по полным негодования лицам генерал-майоров, попытался найти скрытую улыбку на лице Серебряковой – вдруг это всё-таки розыгрыш? – но встретил лишь гримасу презрения и отвращения. Майора прошиб холодный пот, и он медленно перевёл взгляд на Таню. Та же мгновенно отвернулась к своей ведомой, её плечи дрожали... Но он успел заметить, что на лице вместо обычного выражения плачущего ребёнка красовалась... улыбка?! «Ах ты, мелкая дрянь!» – чуть было не взревел Эрих, но вовремя осознал, что это лишь усугубит его положение. Отрицать что-либо было бесполезно. Наглухо очарованные маленькой сатаной, генерал-майоры и слушать бы не стали его оправданий. Всё, что ему оставалось, это терпеть, пока не закончатся нотации, а затем принять своё наказание. Любая попытка защититься привела бы только к худшим результатам. Поток брани и обвинений окончился через час. Майора Реругена отпустили до вынесения приговора, примерно на два-три дня. Виктория увела Таню, а начальство осталось что-то бурно обсуждать. **** Поймать момент, когда Таня останется одна, оказалось не очень сложно. Всего-то пришлось дождаться, когда лейтенант Серебрякова покинет на обед свой добровольный пост у дверей комнаты «пострадавшей». Взгляду Эриха, ворвавшегося в комнату, предстала... полностью голая Таня, надевающая трусики. От неожиданности Реруген поперхнулся, но из комнаты не выскочил – слишком уж он был зол – только отвернулся. — Неужели майор Реруген застеснялся? – раздался насмешливый голос, который ну никак не мог принадлежать жертве изнасилования. – Чего ты там не видел? — Ты поганка. – процедил Реруген, всё ещё стоя лицом к двери. – Чего ты добивалась, выставив меня насильником? — Того, что ты пытался, но не смог сделать. – Таня закончила одеваться и подошла к Эриху почти вплотную. – Я с самого начала грезила о работе в тылу, а вы, майор, подавали мне такие блестящие надежды... Но это оказались лишь фантики от карамелек! Даже не от шоколадных конфет! Таня топнула ножкой, и пара золотых, вновь закудрявившихся локонов упала на её лоб. Любой бы счёл это очаровательным, но не майор Реруген. — Т-ты!.. Да ты же только и грезила об отправке на фронт! Каждое твоё слово было наполнено желанием убивать! — Я? Я всеми силами пыталась намекнуть, что хочу попасть в тыл! Ненавижу, когда что-то угрожает моей жизни! И мне казалось, что вы меня понимали, майор. Какого чёрта?! Где это видано, чтобы маленькая девочка сражалась на передовой? — Ты дьявол, а не девочка! – парировал Реруген, – Где видано, чтобы нормальный ребёнок выдвигал планы, которые даже Штабу в голову прийти не могут, и крошил людей в капусту ПАЧКАМИ! Голос Реругена сорвался на визг, и он закашлялся. Таня хлопала пышными ресницами. Она и подумать не могла, что абсолютно все её намёки изначально всеми истолковывались неправильно. — А я думала, это Существо Икс, – пробормотала девочка. – Какая же я дурочка. Эрих злобно прищурился. — И ты не боялась, что твою наглую ложь раскроют? Не стыдно было сочинять пошлые небылицы? — А чего бояться-стыдиться? – Таня состроила удивлённое лицо. – Я просто разрыдалась Више в живот. Рассказала ей, что ты позвал меня смотреть на самый большой бронепоезд Райха. А потом, заведя в какое-то помещение, повалил и достал свой болт, – выражение на её лице сменилось на карикатурно-страдальческое. – Как я ни сопротивлялась, ты был сильнее. Одним толчком ты порвал и меня, и мои тоненькие трусики. А спустя несколько секунд, которые показались мне вечностью, осквернил мою матку и заставил чистить тебя ртом. Таня наклонила голову и сделала хитренькое лицо. — Надо сказать, у Виши самое живое воображение, какое только можешь представить. Я думала добавить к истории подробности, как ты взял меня сзади, но этого не потребовалось; она тихонько сообщила верхам, добавив красок, и теперь я еду в тыл под чуткий надзор душевного доктора. Что с тобой сделают, прости, не знаю, да и не интересует меня это. Кстати, не трудись настаивать на экспертизе, её уже пытались провести, пригласив того психа Шугеля. Но у меня «развилась» андрофобия, так что... Майор Реруген представлял из себя воплощение нервного тика: глаз, голова, руки, пальцы, мышцы ног – всё словно пустилось танцевать тарантеллу. Неимоверными усилиями взяв себя в руки, он выдавил из себя: — Д-дьявол… Таня задорно тряхнула головой. — Уж какая есть (не мы такие, жизнь такая). А теперь нам пора бы и расстаться: Виша скоро вернётся, а мне собираться надо. — Не боишься, что я осуществлю твои «влажные мечты»? Злобная ухмылка обезобразила милое личико маленькой девочки. — А кишка не тонка? – и затем добавила насмешливым тоном: — Пока я жива, подобное со мной сможет сделать только муж. А теперь – чао! - и помахала ручкой, демоница. **** Таня вытащила последний чемодан на дорогу и вздохнула с облегчением. Теперь-то её план сработал на 100%, и она не могла представить ситуацию, в которой всё пойдёт не по плану. Теперь она расслабится в санатории, а затем и сделает карьеру в тылу… — Уже собрались, майор Дегуршав? Услышав раскатистый бас начальника оперативного отдела, Таня вытянулась по струнке и состроила испуганно-печальную мордашку. — Вольно, майор, – Дудерсдорф мягко улыбнулся в усы. – Если честно, нам будет вас не хватать. Но должен отдать вам должное – план вы придумали гениальный. Таня поперхнулась слюной. — Не понимаю о чём вы, генерал-майор… — Да бросьте, майор, – расхохотался Дудерсдорф. – все мы видели, как вы смотрели на майора Реругена. Только настолько толстокожий, как он, мог не заметить этого. И ваш план просто гениален, хах. Теперь он не вывернется. Со своей стороны мы с Цеттуа окажем вам полное содействие. Последний, кстати, сейчас объясняет Реругену его «наказание». Майор Дегуршав побледнела и сглотнула слюну. — И… какое же наказание? — О, как вы и хотели, майор! - Дудерсдорф выдержал паузу и торжественно объявил: — Майор Реруген выйдет в отставку, отправится с майором Дегуршав в тыл и возьмёт на себя ответственность за свой поступок. То бишь, женится на вас! Поздравляю, Таня Реруген! Ах, если бы вы знали, как сложно было это устроить, но не беспокойтесь, отменить ничего не выйдет даже у нас… У Тани подкосились ноги и она плюхнулась на землю рядом с сумками. Откуда-то с Восточного крыла донёсся истерический смех отставного майора Эриха фон Реругена.