привязанность друг к другу

Двое парней сидят в обнимку на уютном диване в уже давно опустошенной кофейне. У Сокмина и заведения сейчас перерыв, так что он может позволить себе провести время со столь родным ему человеком. — Эй, — Чан начинает ерзать, поднимая свою голову вверх и сталкиваясь с подбородком старшего. Тот лишь смотрит на него с недоумением. — Мои ноги затекли, — ноет он, вставая с места и потягиваясь, да так, что слышен довольно сильный хруст, а после вновь садится на колени Сокмина, правда, боком, и кладет свою голову на его плечо. — А помнишь, — Сокмин обратно его обнимает за талию и так невинно улыбается, смотря парню в глаза. — Когда мы были маленькими, ты вечно таскался за мной? И так же любил проводить со мной вечера, сидя у меня на коленях? — Замолчи! — закрывает его рот рукой. — Я был тогда таким маленьким и глупым. Старший целует Чана в ладошку, наблюдая за смущенной реакцией младшего, а после прыскает от смеха. У Чана такое недовольное, но и с этим до жути милое, выражение лица. Даже не поймешь, какие вообще эмоции может выражать юноша. — А помнишь, как ты был привязан к своему костюму с дракончиком? — Это был динозавр! — опять вопит младший. — И я не был привязан к нему. Я боялся, что ты тогда не будешь со мной дружить. Маленький мальчик возраста семи лет плачет, прижавшись спиной к холодной стене из плиты в ванной комнате. Очередной праздник, а все опять забыли про него. Даже пригласили каких-то неизвестных тому детей, вместе с этим обделяя временем Чана. А это, вообще то, его день рождения. Его родители даже и поздравить забыли, только бабушка подарила такой красивый зеленый, как свежая трава, костюм динозавра. Чан ужасно их любил, поэтому сразу же надел, до прихода гостей. — О, наконец-то нашел! — дверь в комнату отворяются, и Чан непроизвольно дергается. Перед ним стоит мальчик, вроде, самый старший из всех детей, что вообще были в компании. — Ты плачешь? Что случилось, боже? — он садится возле него, беря за руку. — Я.. я, — голос Чана предательски дрожит, и он опять срывается на плач, что вместе с этим сопровождается громкими всхлипами. Но его крепко обнимают, заставляя уткнуться носом в чужие ключицы. — Родители опять обделили меня вниманием. Д-даже не поздравили. Только с чужими детьми сюсюкались весь вечер, будто бы меня нет и это не у меня день рождения. — Хочешь, я заменю тебе их? — Правда?! — отстраняется он, пару раз смаргивая слезы с ресниц. — Как ты это сделаешь-то? — А вот легко и просто. — Я тогда тебе еще обещал быть вместо родителей, — вновь улыбается Сокмин, целуя Чана в висок. — Ну как? Справляюсь со своей задачей? — Что за глупости, Докём! Когда-то ты прекрасно заменял мне моих родственников, кроме бабушки. — А сейчас? Разве я плохо забочусь о тебе? — Сейчас ты легко заменишь мне любого человека, — он улыбается, устало прикрыв глаза и обняв Сокмина за шею. — Хэй, Дино~я! Смотри, что я нашел! Сокмин бежит к Чану, что уже уселся на траве под широким дубом и успел даже немного задремать. В руке у старшего явно что-то лежит, ведь он осторожно закрывает ее. Видимо, там какое-то насекомое. — Эй, ну же, малыш, просыпайся! — он трясет второго за плечо свободной рукой, а когда тот все же открывает глаза, то довольно улыбается и раскрывает ладошку. По ней ползает паук-крестоносец немалых размеров. — Докём! — пищит младший. На его глаза наворачиваются слезы, поэтому он, оторвавшись от пола, сразу отбегает на безопасное расстояние в пять метров. — Я боюсь пауков, ну что ты делаешь! Старший моментально же садит насекомое на ствол дерева и, показывая пустые руки, мол, он не у меня, медленно подходит, а после вытирает большими пальцами накопившиеся слезы младшего и обнимает его. — Прости, я не знал. Сокмин зарывается пальцами в волосы Ли младшего, поглаживая его по голове. Чан вновь пахнет приятным шампунем с запахом мандарина, заставляя старшего яро токсикоманить. Проводить время вечно хотелось вот так, в обнимку вспоминая разные истории из их детства. Чан опять плачет, глазами выискивает своего, такого родного Сокмина. Его только что опять избили одноклассники. А все из-за такого милого и невинного костюма динозавра, который Ли полюбил еще больше. — Какого черта вы здесь ошиваетесь! — звучит до боли знакомый детский голос, и Чан еле-еле поднимает свою голову с пола. — Если ты старше, это не значит, что мы тебя боимся! Если честно, Ли даже и не удосуживается дальше смотреть на все это, он просто устало закрывает глаза и потирает свой синяк у сонной артерии. Он знает, что Докём сам разберется. — Ты сильно пострадал? — Чана подхватывают на руки, обнимая и целуя в небольшой синяк. — Они уже ушли, не волнуйся. Из-за чего в этот раз? По лицу младшего опять катятся ручьем слезы. Он правда хотел бы себя защищать сам, но так уж получилось, что он просто боится драться. Поэтому, ему просто остается полагаться на остальных. Точнее, на Сокмина. — Из-за костюма, Докёми, костюма. Это так глупо, прости, что отвлек тебя. Опять. — Перестань, Чан, я же обещал. — Хэй, влюбленная парочка! — машет им рукой из-за стойки Джихун. — Обед закончился, пора обратно работать. Чан уже стоит на твердой поверхности, улыбаясь Сокмину, который дарит ему нежный поцелуй в губы и завязывает свою униформу, что состояла из фартука цвета кофе. — Откроешь? Я разрешаю. Дино радостно хлопает в ладоши и с гордым видом меняет табличку с «Закрыто» на «Открыто», а после моментально шагает к стойке. Точнее к Сокмину, что уже стоит по ту сторону. — О, что желаете, мистер? — притворно играет старший. — Кофе с собой и клубничное пирожное, — улыбается он. — А еще, передайте мистеру Ли, чтобы он долго не задерживался на работе, его динозаврик будет скучать, — он так же наигранно строит грустную моську. — Конечно, все, что пожелаете.