Чем выше мы поднимаемся, тем меньше и ничтожнее кажемся тем, кто не может взлететь. Фридрих Вильгельм Ницше
Их взгляды встретились. Искра. Буря. Безумие. Пинок под столом. Ухмылка Изуми и тихий обречённый взгляд Итачи. Погладив под столом ушибленную коленку, Нана запустила щелбаном горошину. Теперь Изуми не улыбалась и досадливо прижала к глазу ладошку. От пищевой битвы девушек отвлекла вплывшая на кухню улыбающаяся Микото. — Как вам в академии? — она села рядом с Наной. — Изуми-тян, тебя очень хвалили на собрании. — Я очень стараюсь, Микото-сан, — расплылась в улыбке девочка. — Мама говорит, что я выпущусь с академии даже раньше, чем остальные, а дядя начал обучать меня Большому Огненному Шару! — И как успехи? — Пока только обычный огонь выдыхаю… Никак не получается придать ему форму шара. Я хотела попросить Итачи помочь мне с техникой, но он сказал, что занят. — Я тренировался с Наной в тайдзюцу, так как ты, Изуми, бросила её посреди спарринга на уроке, — Итачи с укором посмотрел на подругу. — Да и с тобой занимается твой дядя почти каждый день. — Я не виновата, что Нана-тян такая неумёха! — порозовела девочка. — Я ей столько раз показывала, как надо, а ей как об стенку горохом! — Уроки для того и нужны, чтобы обучать, — Микото миролюбиво потрепала девочек по голове. — Изуми-тян, у тебя вся семья — шиноби, тебя было кому обучать. Нана-тян только учится им быть, и у неё есть достаточно времени, дабы обучиться всему, что ей нужно в дальнейшей жизни. Прояви терпение, так как его проявляют и к тебе. От внезапно строгого взгляда женщины Изуми затихла и уставилась строго в тарелку. Что-то в этом взгляде насторожило и Итачи, но Микото быстро вернулась к своему миролюбивому настроению. Жестом велев приступить к обеду, женщина стала неторопливо поглощать свой. Нана, молчавшая почти всё время, так же чинно и спокойно стала есть свою порцию. Итачи обеспокоенно смотрел то на мать, то на девочек, но тоже молча ел собу. Спустя минут десять Изуми совсем скисла. Нана так и не поняла почему, но и сама настороженно посматривала на улыбающуюся женщину. Едва она допила бульон, как Итачи встал из-за стола. — Мам, я провожу Нану из квартала, — он вопросительно посмотрел на Изуми, но та лишь робко мотнула головой. — Уже темнеет, и за неё будут волноваться. — Хорошо, — Микото улыбнулась Нане и встала из-за стола. — Нана-тян, я постираю твою одежду, а Итачи принесёт в академию. Итачи, отведи её к самому дому. В деревне сейчас неспокойно. Изуми, останься. Я передам Сато-сан документы. — Хай, — Изуми немного приободрилась и махнула Итачи на прощание. — До завтра, Итачи-кун. До завтра, Нана-тян. — Пока, — махнула на прощание Нана и поклонилась в сторону женщины. — Спасибо за обед. — Заходи ещё, Нана-тян. В прихожей Нана задержалась, неторопливо надевая сандалии. Итачи сидел на пороге, надевая свои. Мальчик задумчиво хмурился, словно спрашивал себя о чём-то очень умном. Девочка не решилась сейчас задавать ему вопросы и молча пошла за ним, минуя пустующие улицы квартала Учиха. Настроение, не сверкающее ещё с утра, становилось всё хуже с каждым шагом. Выйдя за пределы квартала, она тихо спросила: — Всё очень плохо? — Вчера было что-то вроде родительского собрания. Шисуи его подслушал и рассказал мне основное… Учиха сейчас переживают не лучшие времена, и конфликты нам ни к чему, а поведение Изуми бросает тень на её родителей и наш клан. Школьный конфликт — такая, по сути, мелочь, но и она способна натворить дел. Отец недоволен… — Итачи грустно улыбнулся, глядя куда-то в сторону. — Нана-тян, не сердись на Изуми. Она — хорошая девочка, но ей трудно сейчас… Родители давят на неё, а ситуация в клане не из лучших. — Я не сержусь, Итачи. Я просто не понимаю, отчего она так относится ко мне. — Сам не знаю, — Учиха немного сбавил шаг. — Мы друзья, Нана-тян? — Думаю, что да, — задумчиво кивнула девочка. — Мне с тобой интересно, и ты хороший человек. Мы не так давно знакомы, и я не могу сказать наверняка, но, думаю… мы сможем дружить ещё много-много лет. После миссий ходить в кафе или тренироваться вместе. Помогать друг другу и прикрывать в бою спины. А ещё… Ты так же всё это ненавидишь… — Что именно? — немного удивился мальчик. — Что я ненавижу? — То, чем нам предстоит заниматься после академии, — Нана немного помедлила. — Все эти убийства, шпионаж и всё такое… Я не очень хочу быть шиноби… Но я решила, что приму эту роль ради Маман и девочек, что живут со мной в приюте. Если то, что я делаю, даст им более светлое будущее, то я буду усердной. Ты же ради семьи стараешься? — В том числе… — как-то грустно улыбнулся мальчик. — Я тебе как-нибудь расскажу об этом, но сейчас я не готов говорить на эту тему. — Как хочешь. Я любопытная, но в чужие души смотреть не люблю. — Спасибо. — Знаешь, Итачи? — Нане отчего-то стало очень весело, и она не сдержала улыбки. — Мне всегда казалось, что ты слишком взрослый для своего возраста. Давай как-нибудь махнём веселиться? Иначе скоро не только Шисуи будет звать тебя занудой. — Давай, — улыбнулся мальчик. — Ты чего тогда пряталась от Шисуи? — Эмм… Ано… — девочка отчаянно понадеялась, что на её смуглой коже румянец не проявится. — Просто… Ну, он так смотрел, словно уже всё обо мне знает, и… Пф! И чего я распинаюсь? Не знаю я! — Ты покраснела. — Иди ты! Рассмеявшись от абсурдности ситуации, друзья быстро перешли на более отвлечённые темы и быстро дошли до приюта. Тепло попрощавшись, Итачи пошёл обратно, а Нана зашла в дом. Её всё ещё мучили вопросы, но она понимала, что для них ещё не время. Странный обед в доме Итачи не выходил у неё из головы. Странное дружелюбие Микото не давало покоя. Словно она знала о Нане задолго до их встречи. Итачи тоже вёл себя довольно странно, но это было видно ещё с их знакомства. В тот день, в академии, он смотрел на неё так, словно знал её раньше. Тогда она не обратила внимания, а сейчас думала о том, что зря вспомнила. Сейчас эти мысли не давали ей уснуть. Она что-то упускала… Что-то очень важное проходит мимо неё, и она просто этого не замечает. Впереди ещё пять лет в академии, и Нана решила потратить их с пользой. — Быть может, поумнею… — буркнула в темноту комнаты Нана, улёгшись на своём тёплом футоне. — Пора бы браться за ум…***
Дом Учих. Тот же вечер. — Микото, у нас были гости? В гостиную зашел высокий темноволосый мужчина, застав жену за тем, что та зашивала дырку на девчачьих шортах. Микото мило улыбнулась мужу и отложила одежду в сторону. Её немного расстраивало его опоздание даже на обед, но она не хотела ссориться по пустякам. Итачи уже спал или готовился ко сну, а она не хотела его беспокоить. — Итачи приводил домой свою подругу по академии. — женщина встала и помогла мужу снять хаори. — Нану-тян. Помнишь, Минато говорил о ней, когда приходил в прошлый раз? Итачи сблизился с ней, как ты и просил. — Что ты о ней думаешь? — Обычная девочка с симпатичной внешностью. Она очень вежливая и тихая, но Шисуи говорил, что с одноклассниками она более резкая и уверенная в себе. С Итачи она легко сошлась. Очень осторожный ребёнок. Очень миролюбивая и не отвечает агрессией на действия Изуми-тян. Сато-сан должна поговорить со своей дочерью. Будущие товарищи не должны враждовать. — Изуми слишком самоуверенна, — Фугаку досадливо скривился. — Проблема всех Учих — в их гордыни. Из Итачи я её вытравил. Дело теперь за Изуми. — Гордость не порок, милый. Не стоит давить на девочку. — Микото, гордость и гордыня — две разные вещи, — Фугаку положил на стол стопку документов. — Сато должна правильно расставлять приоритеты для своей дочери. После смерти Минору на Изуми возлагается много надежд. И если у неё остаётся время на придурь в академии, то лучше бы она потратила это время на что-то полезное. — Фугаку… — Дорогая, у нас не то положение, чтобы закрывать глаза на поведение членов нашего клана. Святая обязанность каждого, кто носит фамилию Учиха — делать всё возможное для клана, — мужчина недовольно нахмурился. — Каждый из нас чем-то жертвует ради клана, семьи и деревни. Таков наш долг. — Пошли за стол, — Микото встала со стула. — Я разогрею тебе ужин. Не стоит на ночь глядя мусолить тяжёлые темы. — Поговори с Сато, — твёрдо сказал Фугаку, следуя за женой. — Если она не справляется со своей дочерью, то её воспитанием займусь я. Женщина лишь грустно вздохнула. То, что в этот момент мелькало в её мыслях, так там и осталось, но Микото в который раз поняла, что в великих кланах нет места свободе выбора, и даже их дети обречены оплачивать ошибки их прошлого. Мельком посмотрев на дверь в комнату старшего сына, женщина печально погладила свой живот. Как бы ей хотелось свободы хотя бы для своих детей! Итачи, сидевший под дверью, зажёг свечу и достал свиток с техниками огня. Ему надо стать сильнее. Ради семьи и клана. Ради родной деревни.