***
Библиотека — лучшее в Хогвартсе место для учёбы. По крайней мере для Чонин. Обычно, все выполняют домашнее задание в общей гостиной факультета, но это место шумное, и там совершенно невозможно сосредоточиться. К тому же, велик шанс, что какая-нибудь Кейси Браун совершенно случайно забредет в ваш укромный уголок и также случайно опрокинет вашу чернильницу аккурат на вашу курсовую. Чонин случайности не любит, потому в них и не верит. А в библиотеке такие, как Кейси Браун, не появляются. В библиотеке всегда тихо, мало людей, и Чонин торчит там по вечерам, усердно работая над домашним заданием по собственной воле. Однако сегодня в библиотеке появляется Чан, совершенно один (что странно, потому что он обычно ходит в компании слизеринцев: того самого Чанбина, Хан Джисона и Ли Минхо), выбирает на полке толстенную книгу и приземляется рядом с Чонин. — Привет, — шёпотом здоровается он. Вообще у них сегодня уже была двухчасовая изнурительная тренировка, так что видеть Чана в библиотеке вдвойне странно. — Привет, — отвечает Чонин, и тщетно пытается сосредоточиться на учёбе, но в итоге взгляд падает на обложку книги Бана: «История квиддича: приёмы, стратегии и события». — Готовишься к СОВам? — также шепчет парень. От него пахнет гелем для душа, что в принципе и понятно, учитывая то, что он два часа подряд потел как целый отряд рабов на каторге. Чонин старается не думать о том как шикарно он летает, и как охренительно круто выглядит, когда в его глазах блестит азарт, и его мышцы- Так, стоп. Нужно вернуться к разговору. — Да, — кивает Чонин, — СОВы не за горами. А ты, я смотрю, всерьёз занялся квиддичем? — Ну, для меня это важно. — Пожал (***
Во время завтрака Чонин всегда садится с Феликсом. Это ни у кого не вызывает вопросов, ведь вражды между факультетами, как таковой, уже давно нет. Мимо проходит Кейси, дёргает Чонин за короткую прядь волос на затылке и: — Привет неудачница и Педик Ли. — гаденько смеётся от собственной, совершенно плоской шуточки, и уходит дальше. — Педик Ли, — вздыхает Феликс, закатывает глаза, и зачесывает блондинистую чёлку назад. Чонин не видит этого, но Чанбин наверняка подавился пирогом где-нибудь за слизеринским столом от этого жеста, — как остроумно. Чонин также вздыхает. Многие думают, что все хаффлпаффцы наивные и глупые, но Ян уверена, что Феликс Ли гораздо умнее всех её соседок по комнате вместе взятых. Блондин сладко потягивается и закусывает губу. — Хватит, — бьёт его кулаком в плечо Чонин, — иначе Чанбин умрёт от удушья тыквенным пирогом. — Да ладно тебе, — ворчит в ответ Феликс, — это было мило. Чанбин милый. — Почему бы тебе просто не подойти к нему, и не сказать ему этого? Он бы сдох от счастья, или шока, одно из двух. — Поэтому и не подхожу. — пожимает плечами Ли. — Пусть это случится тогда, когда он созреет. Не хочу чтобы он знал, что я знаю. Ему, наверное, будет легче, если он будет думать, что я в неведении. Чонин задумчиво покосилась на Чанбина за столом слизерина. Он болтал о чем-то с Чаном и Джисоном, который буквально сидел на коленях Минхо. Обыденная картина, на самом-то деле, но Чонин вдруг поняла, что Феликс прав. Ян умерла бы от стыда, если бы Чан знал о её чувствах. Девушка уже говорила, каким невероятно мудрым иногда может быть Феликс? — У нас сегодня сдвоенные зелья? — вдруг вспоминает Чонин. — С…троенные, — поправляет хаффлпаффец. Фактически, это так. После того, как одна престижная магическая школа Японии закрылась из-за несчастного случая, (кажется, это было внезапное нападение гарпий) в Хогвартс поступило множество учеников азиатского происхождения. Из-за этого курсы стали делить по группам, и учителей теперь по два на один предмет. Однако один из учителей зелий подцепил лихорадку, и во время его отсутствия уроки разных групп приходится совмещать. Таким образом, сегодня на зельях будут присутствовать представители аж трех факультетов: гриффиндора, хаффлпаффа и слизерина. На зельях Чонин тоже предпочитает сидеть с Феликсом. Мать Феликса — волшебница, одна из сотрудников больницы Святого Мунго, а потому сам Ли довольно хорош в зельеварении. Сегодня они проходят особое, уменьшающее зелье. Феликс настраивает огонь и бросает готовые ингредиенты, а Чонин нарезает корешки. Все идёт отлично, ровно до того момента, когда зелье становится зелёным. Чонин штурмует учебник, и вроде бы они сделали все так, как было сказано в рецепте, но их варево, вместо лимонно-желтого, болото-зелёное. — Помочь? — раздаётся низкий и хриплый голос. Это Со Чанбин, он ужасно бледный и выглядит так, как будто сейчас начнёт трястись. Но Феликс делает вид, что не замечает этого, одаривает беднягу солнечной улыбкой и: — Конечно, было бы здорово. Чанбин, к великому удивлению Ян, внезапно становится более уверенным, проводит несколько хитрых манипуляций над зельем, которое постепенно желтеет, попутно объясняя каждое свое действие. Затем он набирает готовое варево при помощи пипетки и капает жёлтую субстанцию на перо, которое в ту же секунду становится в два раза меньше. Феликс сидит, до глубины души восхищенный, пялит карими глазищами на своего поклонника, и, кажется, вот-вот начнёт аплодировать. — Вау, это было круто, спасибо! — улыбается Ли и Чанбин краснеет от смущения. — Да пожалуйста, — жеманно отвечает слизеринец, а затем набирает в грудь побольше воздуха, — Феликс? — Да? — Давай пообедаем как-нибудь? — и уходит. — Давай, — шокировано шепчет Ли в след.***
— Ииии раз, два, три! — Чан собирает команду в круг и они складывают руки друг другу на плечи. — Гриффиндор! — Гриффиндор! — Громко откликаются остальные. — А теперь, по метлам! — голосит Бан, как настоящий лидер. Он водит плечами, разминая позвоночные мышцы. Это выглядит ужасно брутально, и Чонин не может сдержать восторженного вздоха. Она седлает метлу и летит на свою позицию: всей командой, естественно под предводительством капитана, они разрабатывали идеальную стратегию игры. Разработали, на самом-то деле, несколько, но против команды хаффлпаффа подходила именно эта. Всё, что требовалось от Чонин — искать снитч, поймать снитч. Хаффлпаффский загонщик отправляет в неё бладжер, но Чонин ловко уклоняется, а прямо за ней появляется Чан, который в ту же секунду отбивает тяжёлый мяч мощным ударом. Они играют, как хорошо смазанный механизм, и был бы тут Минхо, он бы пошутил что-нибудь про «играют» и «смазанный», но он сидит на трибунах слизерина, и они на пару с Джисоном размахивают гриффиндорским шарфом (чановским, наверняка). Там же, совсем рядом, сидят Чанбин и Феликс. А прямо около Феликса витает маленький золотой шарик. Чонин реагирует сразу же: резко срывается к слизеринской трибуне. Ловец хаффлпаффа тоже не мешкает, летит вслед за Чонин, и кажется, нагоняет со стремительной скоростью. И конечно же, именно в такой напряжённый момент, тот самый хаффлпаффский загонщик пытается сбить её, отправляя в её сторону бладжер. По-хорошему, Чонин с лёгкостью сможет уклониться, но тогда другой ловец доберётся до снитча первым, а этого нельзя допустить. Остаётся одно: лететь за снитчем и дальше, игнорируя приближающийся мяч, и надеясь, что кто-нибудь из загонщиков успеет сделать с этим что-то, до того, как Чонин расплющит лепешкой по газону поля. Чан появляется вовремя, выбивает бладжер за пределы поля к чертям подальше от Ян, когда та, наконец, ловит снитч. Толпа взрывается овациями, криками всякими, аплодисментами. Команда собирается внизу, все лезут друг на друга с объятиями, и Чонин теряется в этом сумасшедшем потоке безудержного счастья. Однако крепкие объятия Чана ощущаются ярче всего остального.***
Конечно же, в гостиной гриффиндора устраивается вечеринка в честь победы, и тусуется там абсолютно весь Хогвартс, начиная с пятого курса. За исключением, конечно же, хаффлпаффцев, но Феликс все равно пришёл. Блондин появляется в самый разгар веселья, и тащит Чонин к дивану, где сидят Чан, Чанбин, Джисон и Минхо. Солнечно здоровается со всеми, поздравляет Бана с первой победой в роли капитана, и Чонин удивляется, когда они все успели так подружиться. На диване места не так уж и много, и тогда Джисон с радостью перебирается на свое любимое место — колени Минхо. Чанбин двигается ближе к Феликсу, и рядом с Чаном остаётся крохотная щель. Бан, долго не раздумывая, уступает ей место, и садится у подножия дивана, на мягком ковре, прямо рядом с камином, а его голова располагается в опасной близости от коленей девушки. Казалось, что каждый в этой гостиной считает своим долгом подойти, к Чану, и поздравить его с победой. Несмотря на то, что их диванчик расположен в углу гостиной, люди протискиваются сюда с другого конца комнаты через толпу. Внезапно, Чан решает взобраться на стол и просит приглушить музыку. Все обращают на него внимание, и Чонин в том числе. Вообще, он может просто дышать, а внимание Чонин все равно будет приковано к нему. — Ребят! — обращается он к публике, — Спасибо за всю ту поддержку, которую вы все оказывали во время матча. И мне очень приятно получать ваши поздравления, но, — он немного смущённо чешет кудрявый затылок, — это не только моя заслуга. Мы все хорошо поработали. Наши охотники: Майкл, Саймон, Дон, — он указал на них в толпе, и все захлопали в ладоши, — они часами тренировались, даже дольше, чем мы с Бобби, загонщики, и мне, по секрету, иногда становится стыдно от этого. Ребята, вы лучшие, знайте это! Толпа аплодирует тройке охотников. — А ещё, у нас шикарный вратарь! — продолжает Чан. — Я по сравнению с нашей Эммой неуклюжий неудачник, серьёзно, я как-то пытался ей забить, и чуть не свалился с метлы, но так и не забил. Ни в одно кольцо. — Чан добро улыбнулся Эмме, и Чонин бы заревновала, но вратарь — лесбиянка, и вообще встречается с Уджин из хаффлпаффа. — Вы наверное, перестанете уважать меня после того, как об этом узнали, но да! Я не могу забить девчонке, потому что она — Эмма Стюарт, самый крутой вратарь во всем Хогвартсе! Толпа зажигается снова, раздаются гул хлопков, и Эмма улыбается смущенно, а Чан — с гордостью. — Бобби, наш второй загонщик, — указывает на парня в толпе, — мы играем вместе вот уже второй год, и за все это время он ни разу не подвёл меня. Мне кажется, — Чан издаёт лёгкий смешок, — мы уже можем читать мысли друг друга. Я помню, на одном матче мне захотелось провернуть один маневр, чтобы отвлечь ловца противников. Бобби был слишком далеко, чтобы я мог с ним этим поделиться, но я клянусь, в тот момент, когда я подумал об этом маневре, он кивнул мне, и мы действительно это сделали! — Я просто владею легилименцией! — шутливо выкрикивает Бобби из толпы. — Тихо, — шумно шепчет Чан, — пусть все думают что мы крутая команда. Толпа смеётся и аплодирует снова, а Бобби все ещё втюхивает кому-то, что он умеет читать мысли. — И, Чонин. — Он смотрит на Ян, и добро улыбается, обнажая ямочку на правой щеке. — Я никогда раньше не видел человека, который так усердно трудится. Сердце бьется где-то в глотке, и от такого мягкого взгляда девушке тяжело дышать. — Она присоединилась к нам только в этом году, но уже показала себя, как потрясающего ловца. — С гордостью сообщает Чан, а Ян стремительно краснеет. — Я считаю, что она — звезда сегодняшнего матча. Серьёзно, вы видели, как она спикировала к снитчу? Высший пилотаж, ребята. Чонин умрёт от смущения, или от распирающего удовольствия, потому что это так чертовски приятно, когда тебя хвалит Бан Чан. — Я горжусь тем, что я их капитан, — продолжает Чан, — и я горжусь своей потрясающей командой! Толпа вновь аплодирует, кто-то громко улюлюкает, а потом Майкла внезапно подбрасывают вверх. Следом над толпой взлетает, ярко улыбающаяся Эмма, и все смеются и радостно кричат. Чонин кричит вместе со всеми, а потом, она сама внезапно оказывается над толпой, сидя на прекрасных, широких плечах Бан Чана. Должно быть, её всё-таки сбил бладжер, и вероятнее всего, она умерла и попала в рай. Потому что великолепный, потрясающий Чан поддерживает её, ухватившись крепкими, горячими ладонями за бедра девушки, и усмехается: — Держись крепче, — а затем громко кричит в толпу, — ГРИ-ФИН-ДОР! — ГРИ-ФИН-ДОР! — подхватывает толпа, — ГРИ-ФИН-ДОР! Чонин чувствует себя самым счастливым человеком на свете.***
Близится рождество. Ян Чонин любит рождество по большей степени из-за того, что её родители прилетают в Лондон на это время, и они втроём отлично проводят каникулы вместе. Чонин любит свою семью, и очень рада увидится с ними, и пообщаться, ведь в отличие от остальных учеников, её родители пишут ей очень редко. Дело не в том, что они её не любят, нет. Просто прислать письмо из Кореи очень тяжело. Там целая схема: сначала нужно послать письмо маггловской почтой, со специальной волшебной печатью, чтобы в лондонском отделении письмо перенаправили в Хогвартс. Поэтому Чонин сильно удивляется, когда конверт, с той самой печатью буквально приземляется ей в тарелку. На неё с любопытством пялятся пять пар глаз: с тех пор, как Чанбин собрался с (***
После того инцидента, когда Чонин рыдала Чану в грудь прошло около недели, и пришло время посетить Хогсмид. Ян не была в этой деревушке давно: учёба и постоянные тренировки занимают много времени, но в этот раз она просто обязана пойти. Почему? Рождество. Обычно она покупала в Хогсмиде подарки для родителей, но теперь она просто отправила письмо с поздравлениями, и по её расчётам оно дойдёт как раз к рождеству. Теперь же, ей хотелось бы купить подарки своим друзьям. Проблема в том, что она идёт в Хогсмид с этими самыми друзьями. С самого утра Феликс заходит в гриффиндор за Чаном и Чонин, а у самих ворот Хогвартса они встречают троих слизеринцев, и вместе они доходят до деревушки пока- — Ну, встретимся здесь, — внезапно говорит Джисон и, схватив Минхо за запястье, уходит куда-то, вероятно, на свидание. Минхо с Джисоном проводят вместе все свое время, и Чонин удивляется, как они друг к другу ещё не приросли. Феликс как-то виновато смотрит, и Чонин уверена, что он сейчас начнёт жеманно оправдываться за что-то. — Эм, — конечно, так и происходит: Ли чешет блондинистый затылок, — нам с Чанбином тоже надо идти. — Я обещал сводить его в «Три Метлы». — Пожимает плечами слизеринец. Вот, кто вообще не парится. Чан как всегда добро улыбается, называет друзей «кидалами», и Феликс (тысячу раз извинившийся) с Чанбином (ни разу не чувствующим вины) удалились, оставив Чана с Чонин наедине. Что же, Ян, вероятно, сможет это выдержать. — Ну, куда пойдём? — Обращается Чан к девушке. На нем красивое, подчеркивающее его фигуру, коричневое пальто и гриффиндорский шарф, в который он прячет часть носа и щёк, а в его выгоревших на солнце волосах тают снежинки. Очаровательно. Вероятно, у него нет шапки, и это не очень хорошо. Надо ее Чану купить. Чонин вдруг вспоминает, зачем вообще собиралась в Хогсмид. — Я хотела купить подарков к рождеству, — Чонин прячет ладони в карманах куртки. — Отличная мысль, — соглашается Чан и они вместе отправляются за покупками. Сначала заходят в «Сладкое Королевство». Чонин решает дарить всем друзьям (кроме Чана, потому что они с Чаном вообще друг другу непонятно кто) одинаковые подарки. Каждому по пакету сладостей, и приколов из магазинчика Уизли, и обязательно по открытке с индивидуальными поздравлениями в каждый подарок. Они с Чаном договорились не подсматривать, кто и что и для кого покупает, чтобы это был сюрприз. Дальше они заходят за волшебными вредилками, куда недавно завезли новый подарочный товар. Чонин покупает там несколько карманных фейерверков и видит Чана, который оплачивает две огромные коробки чего-то непонятного. Конечно там, в магазине, эти коробки уменьшают заклинанием, чтобы клиенту было легче их нести. Потом, по окончанию шопинга, Чан предлагает навестить Феликса с Чанбином, и выпить сливочного пива. Тогда, Чонин говорит, что лучше им не мешать, и Чан просто заказывает два сливочных пива с собой и возвращаются в Хогвартс.***
Сам Хогвартс пустеет через два дня. Помимо Чана с Чонин в школе осталось ещё несколько человек из хаффлпаффа и рейвенкло. Ян просыпается к обеду. Впервые в её комнате так тихо и чисто, и Чонин это радует. Она наконец-то может забить на форму, надеть любимые джинсы и огромный, тёплый, вязаный свитер, взъерошить волосы, чтобы они торчали во все стороны, проторчать в душе подольше, а затем спуститься в тихую, пустую гостиную. Не совсем пустую, как оказалось. Чан сидит на диване у камина, задрав длинные ноги на подлокотник, и сосредоточенно читает книгу, а рядом с ним, на кофейном столике, стынет ароматный чай. Чонин замечает две кружки, и улыбается сама себе, тихо спускаясь по лестнице. — Доброго утра, — здоровается она, и плюхается в кресло. — Скорее, — Чан откладывает книгу, и переворачивается на живот, лицом к девушке, — доброго дня, соня. Как спалось? — Это был лучший сон в моей жизни, — честно отвечает Чонин, — я никогда так не высыпалась. Бан добро усмехается, садится и разливает чай по кружкам. — Это хорошо, — кивает он кудрявой головой, — есть планы на сегодня? День выходит насыщенным: они обедают; сидят в гостиной и читают, вычитывая вслух смешные или просто классные цитаты; наряжают ёлку, заботливо предоставленную домовыми эльфами; прогуливаются до квидичного поля, предварительно устроив снежковую баталию; летают на метлах несколько раз вокруг замка, пока не отмораживают конечности; отогреваются в гостиной у камина около пары часов; ужинают, а затем снова возвращаются в гостиную. Чонин, пользуясь свободным местом в виде совершенно пустой комнаты, решает отработать одно интересное заклинание. Она призывает учебник с помощью палочки, но тут появляется Чан. — Что будешь делать? — Хочу опробовать одно заклинание, — Чонин залезает с ногами на диван, Чан — за ней. — Давно хотела, но мне нужна была гостиная, большое пространство. — Ты вообще не бываешь тут, — нахмурился Чан, — уроки делаешь в библиотеке, тусишь с Феликсом на кухне или в хаффлпаффе. А в гостиную заходишь только потому что отсюда проход в твою комнату. Как будто избегаешь этого места, почему? — Ну, — Ян неловко об этом говорить, и она растерянно чешет коротко стриженный затылок, — потому что Кейси Браун постоянно тут. Я не знаю, что я ей такого сделала, но она всячески пытается меня задеть, унизить или оскорбить. Она реально ненавидит меня. — Ты никогда не думала, — с умным видом пялится на огонь в камине Чан, а затем смотрит в глаза Чонин, — что она может завидовать тебе? — Чему тут завидовать? — горько усмехается девушка, — посмотри на меня. Я — асоциальная, мальчиковатая заучка. — Ну-у, не знаю, — тянет Бан и улыбается, почему-то, — вообще-то ты очень талантливая. Это повод для зависти. Из Кейси-то ловец никакой. А ты — другое дело. А ещё ты водишься с группой симпатичных парней… — Большинство из которых, абсолютные геи, смею напомнить, — Чонин шутливо бьёт его в плечо, за излишнюю самовлюбленность. — Тем не менее, — продолжает Чан, — мы все встанем за тебя горой, что бы не случилось. Как думаешь, у неё есть такие друзья? У Чонин в груди теплеет от слов кудрявого, когда она вспоминает, как за неё заступались Феликс и Джисон. — Нет, наверное. — Тихо отвечает девушка. — Ну вот и ещё один повод для зависти. — Мудро замечает Чан. — А ещё ты очень умная и способная. Кейси не такая. — Чонин и на это кивает. Но она не была бы такой умной, если бы не работала над собой постоянно. — И ты красивая. Вот тут Ян горько усмехается, и обнимает руками колени. — Ха-ха, смешно, Чан. Я похожа на мальчика. Она же в тысячу раз красивее меня. — Я думаю, что ты красивая, — бурчит парень себе под нос и смущённо отводит взгляд обратно на огонь. Свет мягко ложится на левую сторону его лица, красиво очерчивая черты золотом. — Правда? — тихо спрашивает Чонин, и любуется парнем украдкой. — Да. Чан смотрит на неё очень серьёзно, в глазах отражается спокойный танец пламени, а золотой свет путается в каштановых вихрах его волос. Красиво. — Так что за заклинание? — переводит тему Чан.***
С того вечера все очень изменилось. Чонин не слепая и далеко не глупая, она замечает на себе долгие, тяжёлые взгляды парня, когда они бесятся на заснеженном дворе, или когда читают книги, или когда выпрашивают у домовых эльфов на кухне булочки с корицей. Когда Чонин ловит этот взгляд, в нем читается нежность и какое-то смущение, или, возможно, удивление. Чан делает вид, что ничего не происходит. Чонин хочется верить, что ей не кажется. На неделе они заходят в совятню, чтобы отправить друзьям подарки, всем, кроме Феликса. Ребята решили, что подарить Феликсу смогут позже, это лучше, чем отправлять посылку аж в Австралию. Всю неделю до рождества они страдают всякой ерундой, даже в шахматы играли (Чан, правда, ужасно лошарился, и пытался торговаться, но это было мило). А само рождество они празднуют в большом зале, с остальными учениками, кто остался в Хогвартсе, и еще некоторыми учителями. Чан сидит в дурацком зелёном свитере с красными оленями, но даже в этом выглядит очень мило. Эльфы приготовили воистину потрясающий ужин, и они весело проводят время, поедая наивкуснейшую курицу, запеченную с яблоками и черносливом. В гриффиндор после ужина возвращаются, весело смеются и шутливо толкаются. Время позднее, и оба уже порядком устали. — Ну, спокойной ночи? — предлагает разойтись по кроватям Чонин. — Спокойной ночи, — соглашается Чан, — с рождеством, Чонин~а. — С рождеством, Чан~и. Это смущает, сильно смущает девушку, и она убегает вверх по лестнице, в свою комнату. Только там вспоминает, что так и не подарила Чану заранее подготовленный подарок. Чонин решает спуститься позже, ночью, и оставить подарок под ёлкой. Так она в общем-то и делает. Гостиная слабо освещена елочными огнями, и Ян тихо крадется, стараясь не зацепить бедром каждый угол в темноте. Уже ближе к рождественскому дереву становится более-менее светло, и Чонин с лёгкостью оставляет подарок под ним. Ян тихо разворачивается на пятках, собираясь отправиться обратно в комнату, но сталкивается носом с ключицами Чана, который вообще-то не спит, почему-то стоит очень близко. — Попалась? — тихо шепчет он и Чонин вздрагивает. Она впервые ощущает сильную разницу в росте, и теперь, учитывая то, что Чан по сравнению с другими не шибко высокий, чувствует себя совсем маленькой. Не то, чтобы ей это не нравилось. Бан отодвигаться, похоже, даже не собирается, только смотрит сверху как-то пронзительно. Если бы тут был Минхо, он бы пошутил что-то о том, что видел порнуху, которая так начинается. Чонин краснеет. — А у меня тоже для тебя подарок, — продолжает шептать Чан, периодически переходя на тихий, низкий и такой приятный голос. — А, ясно, — смущённо отзывается Чонин, — может отойдешь? — Я не могу. — Парень неловко закусывает губу. — Всмысле, — испуганно замирает Ян, — не можешь? — В прямом, — лёгкий смешок, — я вообще ногами пошевелить не могу. Блин. — Блин. — Соглашается Чонин, и все-таки решает поднять голову вверх. В глазах напротив отражаются ёлочные огни. У Чана красивые глаза, полные чего-то очень приятного, притягательного скорее, и губы у него красивые, пухлые и мягкие, наверняка. Чонин сейчас узнает. Не нужно быть гением чтобы понять: это гребанное рождество, это гребанный Чан, который не может сдвинуться с места, и над ними точно цветёт гребанная омела, а вместе это все сводится к гребанному поцелую. Пялится на чужие губы в этот момент ужасно смущающе, но Чонин серьёзно не может оторваться, вообще. От того, что он нервно эти губы облизывает лучше не становится. Девушка не знает о чем он думает, но дышит он тяжело и через раз. Она, наверное, тоже. Сердце снова бьётся где-то в глотке, и слишком отчётливо в этой неловкой тишине. — Я не хотел, чтобы это случилось так, но наверно так лучше, — внезапно говорит Чан и наклоняется к девушке ещё ближе, — ты мне нравишься. — Я знаю. — Тихо отвечает Чонин. За последнюю неделю это стало очевидным. — Ты мне тоже. — Я знаю. Губы Чана действительно мягкие, и пахнут чем-то сладким, и целуется он просто бомбически крышесносно, нежно и настойчиво одновременно, долго и с чувством, с бурей чувств скорее, и Чонин просто накрывает. Девушке приятно покусывать его мягкие губы, приятно чувствовать его тёплые руки вокруг своей талии, приятно обнимать его широкие плечи, приятно лохматить его кудрявые волосы. Целоваться с Бан Чаном ахуенно, другого слова просто не подобрать. Они уже могут отстраниться, но никому не хочется, даже если воздух заканчивается, даже если ужасно жарко. Стоять вот так, близко-близко, слишком хорошо чтобы это прекращать. — Можно посмотреть твой подарок? — Чан улыбается мягко и дышит тяжело. Чонин улыбается в ответ, достаёт коробочку из-под ёлки, и протягивает парню, уже сидящему на диване. Бан достаёт из коробки пакет сладостей и всякой всячины, как у остальных, а потом вытаскивает коричневую бини с золотой надписью «капитан». Чонин кажется, что он сейчас засветится. — Ух ты! — Чан натягивает бини на кудрявую голову. — Мне идёт? — Очень. — Прыскает в кулак девушка. Сам Чан дарит ей крутые перчатки, специально для ловцов. Они из кожи австралийской чешуйницы, суперпрочные и невероятно лёгкие и удобные. Чонин радостно пищит, и бросается Бану на шею, чисто на эмоциях. Парень не может не сжать тонкую талию в ответ. — Мы теперь типа встречаемся, да? — спрашивает Чонин, стеснительно отводя взгляд. — А ты хочешь? — голос Чана мягкий и приятный. — Хочу. — Я тоже.***
Когда все возвращаются в Хогвартс, Чонин решает признаться друзьям. Она составляет примерный план диалога, даже репетирует речь, но Чан просто обнимает её со спины на глазах у всей школы, целует в щеку, переплетает свои пальцы с её и всем сразу становится понятно. Просто если Бан любит, то только так: громко, открыто и ярко. Нежно и чрезмерно скиншипно.Любит только так, и только Чонин.