Я помню день, когда я разлюбил тебя…
Ничем не примечательные дни проходили уныло. За окном падал всё тот же снег, который в рассказах так любят описывать, сравнивая с белоснежными хлопьями. Дорога на работу не занимала так много времени, но я старался растягивать её надолго. Специально выходил пораньше, вдыхал приятный аромат свежей выпечки из соседних окон, понимая, что кого-то очень любят, всегда ждут дома. Жаль, что не меня. Скоро Рождество, люди проводят последние дни на работе, а после бегут за подарками для своих друзей и близких, родителей и для своей второй половинки. Начинаю теребить край красного шарфа, сохранивший запах свежих тостов вперемешку с пылью. Я специально не стирал его с того момента. С момента конца моей любви. Тогда я поклялся, что больше никогда не постираю его, что буду надевать лишь один раз в год. Перед самым Рождеством. В память о былых временах, когда мы все вместе отмечали этот праздник, напиваясь и давая рукам блуждать по телу. Начинать год с грехов — излишняя потеха наших развращённых душ, но это стало как привычка, от которой сложно избавиться. Жаль, что не для меня. Предо мной здание серых тонов, но украшенное забавной вывеской. Я давно возненавидел эту работу, каждый день, как напоминание о тебе. Я хотел бы прокричать в эту глушь, но знаю, что это будет глупо, знаю, что буду завален вопросами сотрудников, знаю, что никогда не буду услышан. Больно осознавать то, что никто даже не обратит внимание на покрашенные волосы, скрывающую седину, на усталые глаза с последствиями бессонных ночей. Никто, но ты всегда замечал. Меня встречают взглядами, скрывающими ненависть. Конечно, у всех дома семьи: дети и любимая жена. А сегодня я заставил их работать, точнее разбирать весь этот хлам. Здание пустеет с каждой десятой минутой. Сотрудники приносят документы, все увольняются, уходят. Коробки выносят молодые студенты, спрашивая про ещё какую-нибудь помощь. Мне остаётся лишь отказывать, смотреть на всё также не собранную коробку с вещами. Сегодня с меня хватит, я ненавижу это место, также как и свой родной дом. Спустя час я останусь тут один, ко мне не придут друзья. Хотя, мой друг всегда со мной, правда ведь, Винс? Я наливаю в бокал вина, смотрю за окно на снег летящий. По дороге шагают весёлые люди, поют песни, целуются под омелой. Мне остаётся лишь ждать момента, когда часы пробьют полночь, чтобы уйти отсюда с пустой, заблудшей душой. В кармане не будет ничего кроме спичек. В руках ничего не будет кроме бутылки вина. Зима — не самое лучшее время года. Но почему-то, я начинаю его любить. Я помню наши встречи под погасшим фонарём, ничего не значащие поцелуи в губы. Твои вечно холодные руки подтверждали, что сердце твоё слишком горячо. Жаль, что оно всё слишком быстро сжигает. — Мам, ты уснула? — я слышу эту фразу из переулка, маленькая девочка стоит рядом с телом женщины. Не для всех это Рождество счастливое. — Мам! Почему ты не отвечаешь?! Мама! Бросаю бутылку в сторону и подхожу к малышке. Да, сегодня напиться не получится. Девчушка роняла кристальные слезы на замёрзшие ладошки. Тёмные косы растрёпаны, а фиалковые глаза сияют лишь болью и недоумением. Твои глаза выражали в тот день точно такие же эмоции. Господи, как же она похожа на тебя. — Малышка, как тебя зовут? — кладу ей руку на плечо, но она разворачивается и кидается мне на шею, крепко обнимая и рыдая. — Мама… Папа… Почему все бросили меня?! — её голос срывается в крике. Черт, я сам был готов орать от бессилия. Но для начала нужно помочь. Женщина вряд ли жива, признаков жизни нет. На душе стало как-то неприятно, брезгливо. Я помню, когда впервые ты мне это всё показал. Это было первой трещиной. Поднимаю её на руки и иду по направлению к дому. Она продолжает плакать, прижиматься, искать поддержку во мне. Смешно было лишь то, что делал так и я. Все мои падения, сопровождались твоим утешением. Со временем ты прекратил этим заниматься, ссылаясь на кучу дел. Ты уходил к двери, закуривая сигарету, оставляя меня один на один с собой. Продолжал рассказывать мне о любви, но не дарил тепла, принося лишь холод и рубашки с запахом женских дорогих духов. На тот момент это была вторая, но более глубокая трещина. Я сравнивал её с пропастью. Девочка спала на моем плече. Это я заметил, подходя к квартире. Мысли были слишком глубоки, но теперь всё будет чуточку иначе. Твой образ в голове от недосыпа будет казаться полностью реальным. Я положу девочку на кровать и накрою одеялом, пойду на кухню и сделаю нам тостов. Ты будешь улыбаться своей широкой, похожей на оскал, улыбкой, а я продолжу крутиться у плиты. Ты скуришь третью сигарету, я буду мечтать о большой порции любви. Сознание вернётся достаточно быстро, когда девчушка будет стоять в проходе, потирая опухшие от слез глаза. Я посмотрю на стул, но там не будет тебя. С поникшим видом поставлю тарелку на стол, рядом с горячим какао. — Садись, милая, не стесняйся, — постараюсь сказать это ласково. Она сядет за стол, робко сложив ладошки на колени. — Ешь давай, а то остынет. Она будет есть тихо, неприметно, но через минуту задаст роковой вопрос.— Дядя, а Вы тоже остались совсем одни?
На моих глазах выступят слезы, но сразу же пропадут. Хотя её это не остановило, тёплые объятия были достаточно крепки.— Всё хорошо, милая, отогревайся.
Она слишком на тебя похожа. Я не могу ненавидеть тебя. Просто представь как ты сейчас мне нужен…Теперь это день, когда я снова влюбился в тебя.