Они все вместе

« ...Тили-тили-бом, он уже пробрался в дом к тем, кому не спится...» Кто-то напевал жуткую мелодию, идя по коридору мрачно освещенных тусклым светом луны улиц. С крыш, всё ещё мокрых от недавно прошедшего дождя, стекали капли воды, что своим звонким падением на асфальт смешивались с загнанным дыхание жертвы. Гулким эхо сопровождала каждое соприкосновение обуви убегающей девушки с дорогой. Судорожно оглядываясь назад, она тяжело дышала, выпуская на волю хрипы. Её сердце пыталось выломать клетку ребер с каждым разом всё сильнее. Холодный ночной воздух обжигал каждый вздох, не желая хоть как-то облегчить её участь. Ноги дрожали и не слушались, подгибаясь и спотыкаясь о любую неровность, неся несчастную вперёд, но очередной поворот принёс с собой не спасение, а мучительный конец. Она упёрлась в тупик. Теперь её положение было безвыходным. «...За тобой крадётся он и вот-вот поймает...», — раздался мотив жуткой песни очень близко. Сверчки совершенно не успокаивали, ветер злобно завывал, заставляя и без того продрогшую девушку поежиться от его холодного поцелуя. Гулкие уверенные шаги эхом отражались от стен. Она подняла глаза и взглянула на своего палача. Бездыханное тело упало на холодный асфальт, а убийца тихо покинул место происшествия...» — Глупости какие, — бросила темноволосая девушка. — Ты правда в это веришь? Её голос был наполнен скептицизмом и цинизмом. Подруга поежилась от холодного взгляда брюнетки. — Просто мы едим в этот же город, и меня не радуют такие жуткие легенды, Ендже. Они же не на пустом месте взялись. — Все будет нормально, в конце концов, это просто ночевка в палатках, мы же тысячи раз так делали. — У мен плохое предчувствие, Пак Ендже, давай не будем? — Соын, пожалуйста, отложи свой сборник ужасов и успокойся. — И все же я против этого. Легенды не на пустом месте появляются. Девушки немного поспорили и все же решили свернуть с намеченного маршрута в один из близлежащих заповедников, к тому же рекомендации туристов были самыми положительными. — Ну вот, надеюсь, что здесь тебя ничто не пугает и никаких страшных легенд ты не нашла? Брюнетка распаковывала палатку, пока ее подруга вытаскивала остальные вещи из машины. — Местечко и правда чудное. Столько хороших отзывов. Ни одной страшной легенды, всегда бы так путешествовать, без неприятностей. — Ну, а без них что за жизнь? — Ендже, сейчас бы только Джека Воробья цитировать,— с дружеским укором произнесла Соын. — Капитана Джека Воробья, — поправила её подруга, особенно выделяя первое слово. К ночи девушки развели костер и поставили палатку в отличном месте у реки. Вода приятно журчала, а ночные птицы что-то напевали, создавая приятную атмосферу таинственной ночи. Уставшие от дороги и блужданий по лесу в поисках сухих веток, они быстро уснули. Глубокая ночь, Ендже проснулась, потому что было очень тихо, что довольно необычно для лесной местности. Разлепив сонные глаза, девушка осмотрелась, но Соын рядом не было. Она вышла из палатки, потянулась и улыбнулась полной луне, что серебрила их стоянку. Оглянувшись, она заметила подругу на берегу и, улыбнувшись безмятежности трусишки, что обычно ночью не высовываться, Ендже подошла ближе. Пак положила руку на плечо подруги, и та безжизненно упала на берег, смотря на девушку мертвым стеклом глаз. Ендже зажала рот рукой, чтобы не закричать, комок застыл в её горле, когда Луна осветила всё ещё свежую кровь на разорванной шее. Она сделала несколько шагов назад, чувствуя, как дрожат её руки, а затем услышала шевеление в кустах. В ту же секунду в голове пронеслись всевозможные фильмы ужасов, которые она посмотрела, и мысль о том, что убийца ещё здесь. Ендже побежала к палатке и, забрав топорик, что они оставили снаружи для заготовки дров, помчалась вперёд куда глаза глядят. Страх перед неизвестным гнал ее вперёд, не разрешая телу остановиться и отдохнуть. Ей отовсюду слышались шаги, каждая тень казалась ей убийцей. Она бежала так далеко, поэтому не сразу поняла, что уже некоторое время бежит через заброшенное кладбище. Покосившиеся могильные кресты и плиты, мрачно смотрящие ангелы и смерть, отовсюду веет смертью. Её запах такой знакомый и в то же время отчуждённый, будоражащий кровь в жилах. Ендже бежала, оглядываясь назад, игнорируя ветки, что пытались задержать её, цепляясь за одежду, царапая нежную кожу, заставляя проступать алые пятна крови. Металлические ворота с протяжным скрипом впустили девушку, чье сердце билось в клетке рёбер. Она подняла голову, и перед ней вырос огромный старый особняк, увенчанный вьющимся плющом с ожерельем из могильных плит. Штукатурка, местами отвалившаяся с фасада, создавала иллюзию злой, кривой усмешки. По крайней мере, так бы его описала она. В одном из окон мелькнул свет, и девушка, дрожа от холода и страха, подстегнутая им же, не раздумывая, помчалась к двери, лишь бы не находиться на открытой местности, лишь бы почувствовать себя в тепле и под мнимой защитой. Она стучала в дверь, настойчиво и громко, пока не осознала, что та не заперта. Ендже зашла в дом и быстро захлопнула в дверь, на миг почувствовав себя в безопасности, но, вспомнив мелькнувший свет в окне, она опасливо огляделась, а после услышала, как скрипнули ворота. Ендже словно обожгло, она отчаянно побежала вверх по лестнице, которая вывела её в длинный коридор, где девушка в попытках открыть хоть одну дверь, дергала за все ручки подряд, и, наконец, после многочисленных запертых дверей одна распахнулась, впуская напуганную девушку в объятия темного помещения. Она заперла её, дрожащими пальцами вцепившись в топор, словно он её избавит от всех бед, приготовилась защищаться. Кровь, что стучала в висках, все не унималась, мешая вслушиваться в тишину. По коридору раздались глухие шаги. Ендже зажала рот рукой, чтобы не выдать своего присутствия. Её преследователь, подобно ей, проверял каждую дверь, Ендже словно чувствовала, как он медленно поворачивает ручку, как протяжно плачет дверь и как громко он её захлопывает, не найдя там девушки. Преследователь словно знал, в какой она комнате, и просто оттягивал минуты до её смерти, играя с изрядно напуганной жертвой. Наконец, он подошёл к двери, за которой пряталась девушка. Он стоял тут дольше, чем у остальных, и проверил дверь, но та не поддалась, словно не желая выпускать девушку из своих темных объятий. В этой комнате она абсолютно не видела, что за ней давно наблюдают два любопытных глаза. Зритель тихо усмехается, ощущая страх жертвы, так же он усмехается, чувствуя, как его брат за дверью играет с её нервами, что уже напряжены до предела. Казалось, тронь, и они порвутся. Преследователь оставил эту дверь и направился к следующей. Девушка облегчённо вздохнула, переводя напряжённое дыхание в норму. За дверью послышались ещё одни шаги — теперь их двое. Сердце начало колотиться в своей клетке с удвоенной силой. Наблюдатель в комнате усмехнулся, и этот смешок гулко отразился от стен, заставляя сердце девушки пропустить серию ударов. Она судорожно сжимала топор в руках, медленно повернувшись на звук. В темноте два алых глаза смотрели на нее с интересом. — Кто здесь? — Шепотом спросила она, боясь пошевелиться. Существо во тьме не ответило, лишь усмехнулось снова. Внезапно дверь открылась, впуская немного лунного света в комнату. Луна продемонстрировала лицо существа из комнаты. Высокий брюнет с ярко-выраженными скулами и крепким телосложением. До дьявольского привлекательной внешности с не менее дьявольским взглядом и ухмылкой. Парень, стоящий в пол оборота к ней, был одет в классический черный костюм троечку и держал руки в карманах дорогих брюк. Он медленно перевел взгляд с девушки на нарушителей тишины этой комнаты. Два молодых парня в костюмах с такими же дьявольскими глазами, точеными чертами лица, гордой осанкой. Грациозно, как хищники, проходят в комнату, отрезая пути к отступлению. Ендже смотрела на них, осознавая всю безысходность ситуации. На руках одного из вошедших, который был не сильно высоким на фоне остальных, блеснула кровь, и Ендже смела предположить, что это кровь Соын. Второй же был очень юным и от того разгоряченным этой игрой. Страх был настолько сильным, что организм девушки выбрал лишь единственное решение: потерять сознание. — Вот же, — фыркнул самый юный из них, — а как же мольбы о пощаде? Самый старший снисходительно улыбнулся, закатывая окровавленные рукава. — Ренджун, когда она придет в себя, то мы сможем вдоволь её помучить, не так ли, Джонни? — Он обратился к стоявшему все это время в комнате брюнету. — Да, Ренджун, Тэиль-хён прав. Тот, чьё имя Тэиль, взял девушку на руки и положил на кровать. — К чему излишняя забота? — Задал вопрос Джонни, не понимая, что делает хён. — Намного интереснее заручиться доверием жертвы, а потом убить её, ты так не думаешь? Джонни ничего не ответил, лишь спокойно покинул комнату, за ним следом младший и старший. Комнату заперли, разрешив ей обнять своей тьмой девушку, спящую на кровати. Она уже больше недели в этой комнате. Здесь всегда мрачно, а вид из окна заставляет впадать в уныние. Старое кладбище с кривыми, поросшими мхом крестами и могильными плитами. Фамильный склеп, местами разрушенный дождем и ветром, но самое отвратительное — это злобная рожа горгульи, что пялится в окно. Комната была и того мрачнее. Через темно-алые портьеры на окне в комнату попадал слабый свет и освещал старый дубовый шкаф из красного дерева с резным рисунком жутких сцен убийства, небольшой туалетный столик из того же дерева, разбитое зеркало, ковер в тон занавескам, такого же цвета ткань на балдахине. В довесок ещё и черные постельное бельё и давно высохшие розы с черепом на прикроватной тумбочке. Не муляж, как позже убедилась девушка. Из освещения только окно и свечи, что приносил, Ендже бы даже сказала самый добрый, Тэиль. Он же и приносил еду, вел с ней беседы и давал книги, которые считал интересными. Девушка принимала его заботу с опаской и недоверием, но позже привыкла к этому парню, даже вела диалог. Он охотно отвечал на непонятные ей вопросы, демонстрируя обширные познания в разных сферах деятельности. Самым странным для девушки были его взгляды: полные грусти и сожаления, а ещё, возможно ей показалось, но в его глазах отражалась боль потерянной любви. Однажды она заметила медальон на его шее и попросила взглянуть, Тэиль же против не был, позволяя хрупким рукам прикоснуться к серебряной вещице. Открыв его, Ендже словно себя увидела, на фотографии был Тэиль и юная девушка, так сильно похожая на неё. — Кто она? Вопрос вырвался сам собой, не дав возможности сообразить, что вероятно это больная тема, но Тэиль мягко и в то же время горько улыбнулся. — Это девушка, я... — Его рука сжала книгу, что он держал, до обеления костяшек,— я... Это было очень давно. Я хотел жениться на ней тогда... — он опустил голову, а на его глазах выступили слёзы. — До того, как я стал таким, — он отвернулся от девушки, делая глубокий вдох, а Ендже, повинуясь какому-то порыву, обняла дрожащие плечи в желании успокоить парня. Некоторое время они сидели так, молча, слушая дыхание друг друга. — Она умерла, заболела сильно, а я не смогу достать лекарство. Закончив этот маленький рассказ, он выбрался из её объятий и вышел из комнаты. Остальные же братья словно игнорировали её существование, их она видела только в первый день. Ендже ждала удобного случая, чтобы поговорить с Тэилем на интересующую её тему, но всю следующую неделю он уклонялся от каких-либо разговоров о своих братьях и целях, который они преследуют. В один из дней она все же не выдержала и решила узнать, кем же они стали. — Мун Тэиль, кто вы такие? Парень взглянул на девушку. На лице отразилась усмешка, такая же зловещая, как вся эта ситуация. — Я мог бы рассказать тебе эту историю, но не вздумай дрожать. Условие было довольно странным, но девушка, не считая себя пугливой, согласилась. — Это произошло в далёком 1812 году. Франция вела великую войну, а здесь творились ужасные вещи. — Парень вздрогнул, словно погружаясь в липкое прошлое. — Этот дом и кладбище были созданы по прихоти безумного ученого, а покойные там — это эксперименты, неудачные. — Он сжал кулаки, вспоминая лица ребят, которые уже абсолютно точно знали, что не выживут — Безымянные могилы, никто их не вспомнит и не придет проведать. Ужасная смерть, не находишь? — вопрос риторический. По спине Ендже прошёлся холодок. — Один учёный работал над созданием совершенного человека. Глупо, правда? Человек всегда стремиться найти идеал, но тщетно. Он проводил эксперименты с кровью на детях из приютов. Они умирали в ужасных муках, а все, что я мог сделать, это прервать их мучения, оборвав хрупкую нить жизни, — он подошёл к окну, всматриваясь в те самые могилы, сдерживая гнев. — В конце концов, после тысячи провалов у него получилось. Три образца, так он нас называл, — он горько усмехнулся, — выжили. Испытания, что он нам давал, проходили с успехом. Правда, со временем наше тело начало меняться. Организм отторгал пищу, воспринимая только кровь. Глаза начинали болеть от прямого воздействия солнечных лучей, но зато отлично приспособились к ночи. Вскоре Джонни, как самый сильный из нас, затеял бунт и в порыве ярости убил ученого и военных, что стерегли объект, — парень улыбнулся, вспоминая, как его брат наказывал виновников. Тэиль не жалел, о том, что произошло в тот день. — Он пришел в себя, лишь когда я оттащил его от Ренджуна. Поэтому теперь он максимально холоден и сдержан, Джонни боится навредить младшему, но вот мальчишка восхищается им. — Очередная усмешка, но уже добрая, ласковая. — Я оказался здесь, когда искал лекарство, но меня обманули, сделав тем, что ты видишь. — Взгляд Тэиля снова стал суровым и серьезным. Дверь открылась, на пороге показался тот самый Джонни. Он с холодом смотрел на Тэиля и с угрозой на Ендже, но молчал. — То, во что нас превратил учёный, это чудовища, желающие крови. — Но тогда зачем я вам? В разговор вмешался Джонни. — Чтобы развлечься. — Именно, за такое количество времени пустые убийства наскучили. Хочется чего-то нового.Тэиль усмехнулся, от этого милого смешка повеяло холодом, да так сильно, что Ендже вздрогнула. Джонни подошёл к девушке и грубо схватил за руку выше локтя, швырнув её на кровать. Ендже испуганно смотрела в кроваво-красные глаза. Боясь произнести хоть слово, она пыталась отползти подальше, но эту попытку Енхо присек, зажав девицу между своим телом и постелью. Тэиль смотрел на неё с холодной жестокостью, не предпринимая каких-либо действий, а Джонни склонился к ключицам девушки и прокусил бледную кожу, заставляя её шикнуть от боли и упереться в крепкие плечи парня в жалкой попытке оттолкнуть его. Алая струйка крови скатилась вниз. Он облизнул губы, что были в крови, и оскалился, наблюдая за этой неуклюжей попыткой. — Сладкая, — произнес он, облизывая губы, испачканные кровью. Тэиль принюхался к запаху свежей крови, сверкнув глазами. Ендже все это время испуганно смотрела на Джонни, все мысли роились в тугом облаке, мешая хоть как-то соображать, а сама она видела только красные глаза. Где-то на периферии мозг дал понять, что кровать прогнулась ещё под чьим-то весом. Логично было предположить, что это Тэиль. Мягкие губы прикоснулись к пульсирующей венке на шее. Девушка вздрогнула, а Тэиль поднялся губами к её ушку, обхватывая мочку. С губ девушки сорвался тихий, еле слышимый стон. Ноющая боль, что доставлял Джонни, приятно граничила с нежными поцелуями Тэиля. Она не видела, но чувствовала, что они улыбнулись. Со огладил нежную кожу вокруг ранки и пробежался длинными пальцами по пуговицам на её одежде, освобождая юное тело из плена. Он усмехнулся, пресекая попытку Ендже прикрыться, и прошелся большим пальцем по ореолу соска, немного сжимая его, вырывая из ее груди рваный выдох. Тэиль спустился к ключице, оставляя небольшую рану с выступившей, алой кровью. Он сжимал ее запястье, свободной рукой потянувшись бедру девушки. Ендже окутало желание вопреки здравому рассудку. Руки парней блуждали по всему её телу, обжигая нежную кожу, доводя до крайности безумия, а в сознание возвращали поцелуи с привкусом крови. Очнулась она поздно вечером. За окном все так же мерзко смеялась горгулья, а ожерелье могил тускло освещало закатное солнце. Девушка искренне хотела, чтобы это кровавая оргия была сном, но, когда она попыталась встать, маленькие ранки на теле дали о себе знать. Она, шипя от боли, подошла к разбитому зеркалу и увидела старания этих монстров: гематомы, багровые засосы и отметины от зубов с кровоподтеками. Жалостливо осмотрев себя, девушка заметила, что дверь не заперта. Борясь со страхом и желанием свободы, она потянула дверь на себя и ступила за порог. Длинный коридор встретил девицу холодным ужасом. Он казался бесконечным, а гнетущая тишина убивала надежду на спасение. Внезапно из дальней комнаты послышался прекрасный голос, напевающий дивную песню, слов которой Ендже не знала, но эту песню она слышала раньше. Она, как заворожённая, шла на звук, словно мотылек на огонь. Её сны, что мучали её с раннего детства, слово отголоски прошлого. Ендже казалось, что она вспоминает свою прошлую жизнь и эту песнь, которую пел парень из сна, и казалось, что Пак любила его. Из-за приоткрытой двери показался силуэт Тэиля. Она наблюдала за ним, казалось, что Ендже поняла всю боль, что он пережил и переживает до сих пор. За мыслями о его, наверняка, нелегкой жизни она совершенно не заметила, что песня кончилась. — Ёндже, входи, я знаю, что ты здесь. Этот спокойный голос звучал тепло, и девушка охотно послушалась. — Я хотел извиниться, — она с непониманием посмотрела на парня, тот подошёл к ней ближе, — за это. — Его рука прикоснулась к ране, что венчала бледные ключицы. — Когда я почувствовал запах крови, мне стало невыносимо жарко, и захотелось утолить жажду. Я не хотел причинить тебе боль, прости. В его глазах было много сожаления и раскаяния. Тэиль прикоснулся к ее лицу, оглаживая линию скулы, заставляя девушку дрожать от этого безобидного жеста, но не от страха, а от волнения. Он наклонился к её губам и подарил Ендже лёгкий поцелуй. — Я думаю о тебе слишком много, и не как о еде. Это пугает меня, от чего же я боюсь навредить тебе сейчас, хоть и собирался убить с самого начала? Парень отошёл к окну, сдерживая злобу на самого себя. — Знаешь, ты словно моя воскресшая любовь. Девушка с фотографии из медальона. — Возможно... — подала голос девушка. — Ты просто влюблен в мой образ, ведь мы похожи? Она говорила это безразлично, а у самой гложущее чувство, что Тэиль именно тот, кого она всегда пыталась найти. Вопрос показался ей болезненным для него, но забрать слова назад невозможно. — Любовь? Что это такое? — Не знаю. — Девушка замолчала, а потом продолжила: — Возможно это то, от чего сердце не на месте. Все время рвется убежать, но не может и тянется к одному человеку в надежде найти защиту? — Она вспомнила, как хорошо было во сне в объятиях парня, что был так похож на Тэиля. Глаза парня расширились в изумлении, он подошёл к Ендже и, опустившись на колени, прижался щекой к её животу. — Может ли то, что осталось от моего сердца, найти защиту у тебя, ведь мне кажется, что я знаю тебя вечность, словно ты из прошлого моего пришла, чтобы спасти от этого безумия? Она молчала. Молчала и боялась вдохнуть, ведь это было так искренне, она не хотела, чтобы все оказалось сном. Тэиль стал ей другом в этом мраке, помог не сойти с ума в запертой комнате. И даже, когда Джонни начал делать больно, Мун пытался заглушить боль своей нежностью. — Я бы хотела. Этих слов ему было достаточно. Он крепко обнял её, боясь, что если отпустит, то девушка растворится, исчезнет, как первый снег на солнце. За этой трогательной картиной наблюдал Ренджун. Мальчику не нравилось, что старший решил променять их братскую любовь на эту девчонку, поэтому озлобленный на Тэиля он отправился к Джонни, зная, что тому это не понравится. Идиллию этого прекрасного момента разрушил ворвавшийся в комнату Енхо. Его глаза горели обидой и злобой. Сейчас он мог бы горы свернуть, не то, что шею. *За десять минут до* — Хён, есть разговор. Ренджун аккуратно открыл дверь, не желая направить гнев Енхо на себя. — Я ведь просил не беспокоить меня. Голос был холодным, но злобы не выказывал, потому Ренджун продолжил. — Мы ведь вместе навсегда? — Конечно, мы ведь дали клятву тогда, — Енхо нахмурился, этот диалог начинал раздражать. — Тэиль-хён больше нас любит ту девчонку. Мы ему больше не нужны, хён. — Мальчик опустил голову, позволяя слезе скатиться по бледной щеке. Джонни словно током ударило, он вытер слезу паренька и, поцеловав того в лоб, произнёс: — Я не позволю ему бросить нас. *** — Развяжи меня, Джонни, это не смешно, — Тэиль был прикован к старому дубу цепями, а Ендже стояла напротив него. За ее спиной был Ренджун, держащий руки девушки, чтобы та не убежала. — Тэиль, тогда ты поклялся, что мы вместе навсегда, а стоило ей появиться, как ты изменился. Сегодня умрет кто-то один... — Убей меня, но не смей её трогать, она слишком мало прожила... Тэиль умоляюще взглянул на брата, но просьба старшего окончательно разозлила Енхо. Он уже собирался убить Тэиля, но его остановил голос Ендже. — Меня, — Енхо повернулся к девушке лицом, вопросительно изгибая бровь. — Убей лучше меня, я должна была умереть ещё тогда, так что... Джонни перебил ее: — Почему защищаешь его? — Я не знаю, я словно всю свою жизнь искала сокровище, и им оказался Тэиль, я не могу позволить себе потерять его. Дважды Енхо просить не пришлось. Она даже не успела договорить, а Тэиль что-то возразить, как лезвие блеснуло в лунном свете, мягко разрезая девичью плоть на шее. Кровь брызнула из артерии, пачкая лицо Енхо. Струйки алой жидкости стекали вниз, и вместе с ними уходила жизнь. Она смотрела за спину своему палачу в глаза Тэиля, который что-то кричал, но она не слышала его. Тело девушки обмякло в руках Ренджуна, и тот положил её на землю. Стекло её мертвых глаз смотрело на Тэиля, но теперь она уже никогда не увидит, как он кричит, как его глаза наливаются кровью, как он разрывает цепи и избивает Енхо, пока тот не начнет кашлять кровью. Утром на земле лежало мертвое тело девушки, что сжимал парень. У него не было слёз, за ночь они закончились, оставляя жгучую пустоту и ненависть. Енхо сидел и смотрел на Тэиля, весь избитый в собственной крови, но довольный. Ренджун же был напуган и прижимался к Джонни, боясь вообще что-либо говорить. Тэиль не понимал, почему она так поступила. Зачем пожертвовала собой ради спасения его жизни, жизни монстра, который уже никогда не сможет полюбить кого-то? Почему он оказался сокровищем для нее, если они так мало были вместе? Внутри него все бушевало, словно шторм в море, размывая глубокую дыру в сердце. Казалось, что с медленно уходящей жизнью Ендже Тэиль потерял и свою. Теперь он был опустошенным, безразличным к происходящему, её лицо уже не озарит улыбка, когда он не смешно пошутит, и не испугается мерзкой горгульи. Она никогда уже не попросит его оставить книгу и свечи. Её больше нет. Оставшиеся в живых лишились теплых отношений друг с другом, но одно осталось неизменным: они все вместе.