Корнелия и Калеб. Книга первая. "Однажды ты встретишь его"

Я чувствовала, что пробуждение уже близко. Мозг постепенно просыпался и возвращался в реальность, и я понимала, что пора просыпаться. Но я уже проснулась, просто не хотелось открывать глаза, ведь мне было так приятно понежиться в теплой постели. Я слегка потянулась, и улеглась поудобнее на что-то мягкое, и при этом твердое. В нос ударил очень приятный запах, и вдыхая его глубже, я улыбнулась закрытыми глазами. Я чувствовала странные, но при этом такие приятные касания по своей спине, от чего мне еще больше хотелось пролежать, не открывая глаз, лишь бы только эти касания никогда не кончались. Рукой я сжимала нежную простыню, и мне хотелось сжать ее еще сильнее, поэтому я вцепилась в нее пальчиками, и как раз в этот момент, над моим ухом раздался тихий знакомый шепот. — Смотри, не раздень меня, — насмешливо предупредил Калеб, отчего я резко открыла глаза, и с ужасом отползла от него на расстояние. Это на его груди я лежала, его рубашку сжимала в руках, это его руки гладили меня по спине... — Какого черта ты здесь делаешь? — закричала я, прикрывая себя одеялами, с ужасом смотря на веселое лицо повстанца. Он заливался веселым смехом, и подкидывал мне одеяла, еще больше потешаясь надо мной. — Не беспокойся, — сквозь смех сказал он, — Я не увидел у тебя ничего нового, — эта фраза рассмешила его еще больше, а я покраснела до самых ушей, и ногами столкнула Калеба со своей кровати. — Убирайся из моей комнаты, — закричала я, и швырнула в него подушку, когда он уже почти скрылся за дверью, не переставая смеяться. Я упала головой в подушку, и попыталась восстановить дыхание, боясь даже подумать, что могло произойти этой ночью. Хотя это моя вина, я попросила Калеба остаться со мной из-за чувства страха перед Оливией. И если бы что-то этой ночью было, я бы это точно помнила. Но сам факт того, что Калеб был в моей постели...просто катастрофа. Я закрыла лицо руками, и с твердым намерением решила сделать вид, что ничего не было, и не придавать этой ситуации никакого значения. Но судя по настроению Калеба, он не скоро даст мне забыть этот нелепый случай. Еще пару минут я понежилась в кровати, а затем, одевшись в самую скромную и не вызывающую одежду, спустилась на кухню, чтобы приготовить себе завтрак. Я удивилась, увидев Калеба около плиты, который ловко резал фруктовый салат и приготовил бекон с яичницей. — Миссис Лин научила, — прокомментировал он мой удивленный взгляд, не отрываясь от готовки, — Решил побаловать себя завтраком. Он сделал акцент на слове «себя» и хитрыми глазами посмотрел на меня, указывая головой на стул, чтобы я села. — Ты уже готовишь для меня завтраки? — подняв одну бровь, спросила я, — И это после одной то ночи? — не знаю, зачем я сказала ему это, но мне вдруг захотелось не казаться такой ранимой и обидчивой, ведь я тоже могу издеваться над ним. Калеб не ожидал от меня таких слов, но не подал виду, что растерялся. — Не нарывайся, — игриво предупредил он, улыбаясь своей самой лучшей улыбкой. Я тут же отвела глаза, которые начали искриться, словно пламя костра. Ни к чему парню знать, как на него реагирует мое тело. Хотя, поздно уже об этом думать, он уже давным-давно обо всем догадывается. Калеб поставил передо мной тарелку, и сам сел напротив меня, наблюдая, как я ем. — Ты не будешь завтракать? — после долгого молчания спросила я, потому что было как-то неудобно есть перед человеком, который просто смотрит на тебя. Калеб лишь еще шире улыбнулся, не собираясь отвечать на мой вопрос, так что я молча продолжила свой завтрак, который был на удивление вкусным. — Ты здорово готовишь, — похвалила я Калеба, когда съела последний апельсин с тарелки, — Надеюсь, еда не была отравлена? — Ну, мне же нужно как-то от тебя избавиться, — серьезным голосом ответил Калеб, отчего я глубоко выдохнула и испуганно прикоснулась к своей шее. — Я пошутил, Корнелия, — снова заливаясь смехом, сказал он, — Не бойся, ты не умрешь, по крайней мере, не сегодня. Я со злости швырнула в него салфеткой, которую он ловко поймал, и бросил в меня, попав мне прямо в лицо. Это его еще больше развеселило, и он принялся издеваться над моей реакцией. — Тебе нужно многому научиться, Корнелия. Тебя одну без поводка выпускать никуда нельзя. Отлично, раннее утро, а Калеб уже успел испортить мне настроение. Я встала из-за стола и направилась в свою комнату, как можно сильнее хлопнув дверью. Все-таки, Калеб дебил, и с этим ничего не поделаешь. Мне так хотелось стереть с его лица победную ухмылку, так хотелось вмазать ему посильнее, чтобы сделать больно. Но ведь было одно дело, которое нельзя откладывать — нужно предупредить девчонок, что Оливия начала отлов стражниц, ведь неизвестно, кто следующая в ее списке. Я достала телефон и позвонила Хай Лин. Меня удивил ее голос, потерянный и с нотками слез. Она рассказала мне причину ее настроения, и телефон выпал из моих рук. — Калеб, — закричала я, побежав в гостиную. Парень уже стоял возле лестницы, удивляясь моему дикому крику. — В чем дело? — серьезно спросил он, не отрывая от меня глаз. — Оливия напала на Ирму, — на одном выдохе прошептала я, — Она в больнице. Калеб не стал медлить, и велел мне быстро пойти одеваться. Через десять минут мы уже ехали в такси в городскую больницу, чтобы узнать состояние подруги. Я ведь знала, что Оливия пойдет дальше, но неужели она на столько серьезно будет мучить нас. Хотя не удивительно, ведь мы убили ее сестру. Калеб убил. В больнице мы наткнулись на родителей Ирмы, девчонок и их телохранителей. Калеб сразу же подлетел к Рику и прижал его к стене. — Ты должен был смотреть за ней, — прошипел повстанец, но тот лишь отбросил от себя руки Калеба. — Я сидел под ее окнами, но ничего не слышал. Она провела меня, и... — И не тебя одного, — уже спокойнее добавил Калеб и посмотрел на меня. Остальные последовали его примеру, не понимая о чем речь. — Вчера вечером Оливия напала не только на Ирму, но еще и на Корнелию, и она смогла сделать так, чтобы я об этом не узнал, — глаза Калеба загорелись ненавистью, но его перебила Вилл. — Как нам одолеть ее? — Вилл переживала, что месть Оливии перейдет границы, и одной больницей в следующий раз не отделаться. — Пока будьте с Ирмой, — кратко ответил Калеб, и указал остальным парням следовать за ним. Девчонки направились в палату к подруге, а я еще какое-то время смотрела парням вслед, и уже когда они почти вышли на улицу, Калеб обернулся в мою сторону, чего я совсем не ожидала. Я резко отвернулась от него, и вошла к подруге в палату. Спокойно вдохнуть я смогла только тогда, когда увидела Ирму, бодрую и веселую. На ее голове была большая белая повязка, которую она постоянно пыталась снять, но Тарани не давала сделать ей это. — У тебя сотрясение, — ругала она Ирму, — Эта штука поможет тебе его ослабить. Мы сразу же стали расспрашивать у Ирмы, как Оливия довела ее до больничной койки. Оказывается, с Ирмой колдунья церемонилась меньше чем со мной, и на Ирму она напала до меня, и только после гордой победы направилась ко мне. Благо, я не попала в больницу, не то не знаю, что было бы. Мы просидели у Ирмы очень долго, пока врач за шкирку не вытащил нас из ее палаты. Ирму обещали выписать уже завтра с утра, так как серьезных повреждений у девушки не было. — Я должна выписаться сегодня, — ныла Ирма доктору, ища в наших глазах поддержку, — Сегодня же ярмарка, я не могу ее пропустить! — Придется, мисс Лейр, — покачал головой доктор, — Мне жаль, но раньше, чем завтрашнее утро вы больницу не покинете. Мы вышли за дверь, и все еще слышали, как Ирма спорила с доктором. А я и забыла про ярмарку, которую ждала еще с прошлой зимы. Все эти магические события, которые свалились нам на голову, просто заставили забыть о наших обычных человеческих днях и праздниках. — Ну так что? — улыбаясь спросила Хай Лин, — Мы ведь идем на праздник зимы? Мы переглянулись между собой, не зная, что ответить китаянке. Вроде бы, мы так долго ждали этого дня, ведь зимняя ярмарка самое шикарное событие в Хитерфилде. С другой стороны, сейчас обычная жизнь кажется лишней, и нужно сосредоточиться на более важных магических делах. — Мы ждали ее целый год, — вкрадчиво начала уговаривать нас Хай Лин, — Самое время побыть нормальными девушками этим вечером. — Отлично, — сдалась я, понимая, что подруга права, — Пойдем все вместе на ярмарку, и отвлечемся от проблем. Я только позвоню Элион. Я вышла в коридор, и позвонила Элион, сказав, что мы будем ждать ее в шесть вечера около входа на ярмарку. В это время ко мне подошел Калеб, и нужно было сказать насчет ярмарки ему, ведь именно он может нам все в последний момент обломать. Я как можно вежливее объясняла ему значимость этой ярмарки для меня и девчонок, сколько всего интересного нас там ждет, и даже согласилась, чтобы Калеб сам сопровождал меня, если захочет. Парень молча меня слушал, сложив руки на груди, и слегка улыбнувшись ответил: — Никаких гулянок, Корнелия, прости, — было уже ясно, что Калеба уговорить мне не удастся. Его голос звучал уверенно и твердо, и меня охватило отчаяние. — Ты не понимаешь, — умоляющим голосом просила его, — Это очень важный день, ярмарка проходит только раз в году зимой, у меня не будет другого шанса попасть на нее. Пожалуйста, — я посмотрела на него своими глазами, и попыталась вложить в них все эмоции, какие только во мне есть, — Это все что я прошу у тебя. Калеб закрыл глаза, потирая при этом лоб. Он не знал, как достучаться до меня, особенно если я не хотела понимать его. — Оливия ведет на вас охоту, — раздраженным голосом сказал он, — А ты думаешь про какую-то дурацкую ярмарку. Я отвечаю за тебя, Корнелия, и мне все равно, что будут делать остальные стражницы, потому что за них отвечают другие бойцы. Моя задача — твоя безопасность, — он с сожалением посмотрел на меня, — Ты останешься сегодня дома, прости. Я отвернулась от него, сжимая кулаки, чтобы не врезать ему. Как же я хотела, чтобы кто-нибудь другой присматривал за мной, а не этот параноик. — Держись от меня подальше, — тихим голосом сказала я Калебу, и направилась к выходу из больницы. Девчонки, которые ждали меня в приемной, застыли на месте, когда я чуть ли не пробежала мимо них, не откликаясь на их слова. Следом они увидели Калеба, который так же быстро шел за мной, и догнал, когда мы вышли уже на улицу. Он резко развернул меня к себе лицом и недовольным голосом спросил: — Что тебе не нравится? — Ты! — закричала я, сбрасывая его руки со своих плеч, — Я соглашаюсь на все твои условия, делаю все, как ты хочешь, но ты даже в одной мелочи не можешь уступить мне! Обращаешься со мной как с вещью, будто тебе все позволено, — Калеб молча выслушивал мою истерику, и это злило меня еще больше. Хоть бы слово против сказал. — Я позволяю тебе издеваться над собой, позволяю играть с собой, так как ты этого хочешь, — я подошла к нему вплотную, и жестко прошептала, — Но ты забыл одну вещь, Калеб. Я — не Ребекка, мной командовать и помыкать ты никогда не сможешь. Развернувшись, я хотела уйти, но Калеб снова остановил меня и непонимающим голосом спросил: — А Ребекка тут причем? Ты что, решила, что я буду обращаться с тобой так же, как со своей девушкой? — смех и раздраженность звучали в его жестоком голосе, — Ты права, Корнелия, ты не Ребекка. Тебе до нее очень далеко, по крайней мере, мозгами и возрастом точно. Я открыла рот от удивления, и опустила глаза, признавая поражение. Калеб тяжело дышал, сдерживая свой оставшийся гнев при себе, и уже понял, что наговорил мне лишнего. Я медленно отвернулась от него, и тихо сказала: — Так сильно меня еще никто не оскорблял. Я направилась в сторону такси, и хлопнув дверью, назвала водителю адрес. Машина понесла меня в сторону дома, и закрыв глаза, я попыталась не заплакать. Не думала, что Калеб скажет мне такие слова. Я знала, что с Ребеккой сравнивать себя глупо. Я была красива, не спорю, но она была красива и сильна, что и делает ее такой уникальной и привлекательной. Ее возраст, на вид ей было не больше двадцати, наверное, они с Калебом ровесники, но чтобы я была еще и тупее нее, это было тяжело услышать из уст повстанца. Расплатившись с таксистом, я решила немного посидеть во дворе, как раз пошел мелкий снег, и было бы неплохо отвлечься, разглядывая крохотные снежинки. Я натянула шапку на уши, и уселась на скамейку напротив моего окна. Осадок от слов Калеба еще не осел, но страшнее было не от того что он сказал, а от того что меня задели его слова, когда он так низко сравнил меня с Ребеккой. Плюс, он назвал ее своей девушкой, а значит, я не зря тушила в себе чувства адресованные ему. Я глубоко вдохнула, понимая, что влипла просто по уши, и не только потому, что пропускаю свою любимую ярмарку. Но что было бы, если бы я не послушала Калеба, и все равно пошла с подругами. Он ведь не стал бы применять силу, запирая меня дома. Но ведь это был Калеб, а значит вероятнее всего, он бы применил и силу, чтобы добиться своего. Мне не хотелось видеть его, ведь от этого станет только больнее, потому что я устала врать самой себе. Меня неспроста задели слова Калеба о Ребекке, не просто так мне стало обидно от его слов. Он очень нравился мне, безумно сильно. Его грубость, его шуточки, его хитрая манера речи просто завораживали меня, и чем сильнее я отбивалась от этих чувств, тем сильнее становилось понятно, что парень мне не безразличен. Только это было так неправильно, так опасно для меня же самой, ведь моя ранимость всегда играла против меня. Я услышала позади себя шаги, но не обратила на них никакого внимания, пока они не затихли, и я не почувствовала позади себя тихое дыхание. Я поняла, что только Калеб мог вот так молча стоять и таращиться на мою спину, поэтому резко поднявшись на ноги, я направилась в сторону подъезда. — Корнелия, не веди себя как маленькая, — закатил глаза Калеб, перегораживая мне дорогу. Я попыталась молча обойти его, но он не давал мне и шагу сделать, все время становясь на моем пути. Я устало вздохнула и посмотрела на его самодовольное лицо. — Что тебе еще нужно? — спросила я, сложив руки в карманы, — Я послушала тебя, и отказалась от ярмарки, тебе этого мало? — Этого как раз достаточно, вот только если бы ты еще дуться перестала, было бы вообще здорово, — кажется, и его терпение начало трещать по швам, потому что, чем больше я с ним спорила, тем сильнее чернели его глаза от злости. — Отлично, отстань от меня, и я сразу же перестану на тебя обижаться, — предложила я Калебу только возникшую у меня в голове идею, — Не разговаривай со мной, не попадайся мне на глаза, сделай вид, что мы не знакомы, и ты удивишься, узнав, в каком отличном настроении я буду. Калеб сузил глаза, и закивал головой. — Хорошо, Корнелия, как скажешь, — очень тихим тоном сказал Калеб, медленно наклоняя ко мне свое лицо, отчего мое дыхание в два раза участилось, — Я сделаю все как ты хочешь, но запомни, в один момент я нужен буду тебе, моя помощь нужна будет тебе, и тогда меня не окажется рядом с тобой, сколько бы не звала меня по имени. На какое-то мгновение я не могла пошевелить ртом, но опомнившись, я отодвинулась от Калеба, и согласна кивнула головой. — Договорились, — кратко бросила ему я, и быстро забежала в подъезд, надеясь, что Калеб не уловил нотки трепета в моем теле от его голоса. Так как заняться мне было нечем, а подруги собирались на ярмарку, я просто страдала от безделья, сидя в четырех стенах. Мне пришлось очень долго объяснять подругам, почему я не иду на ярмарку вместе с ними, особенно Элион, ведь если стражницы сразу уловили суть вещей, то с Элион все было гораздо сложнее. Она как-то неуверенно и не с особым желанием расспрашивала меня о Калебе, и пока я жаловалась ей на парня, она очень напряженно меня слушала. Разобравшись с подругами, я решила отдохнуть и посмотреть свои любимые фильмы. Достав с полки «Спеши любить» и «Титаник», я включила первый и разлеглась на диване. До ярмарки оставался еще час, но решив не портить себя и без того плохое настроение, я сосредоточилась на фильме. Эти два фильма были моими любимыми фильмами о любви, но в обоих кто-то из влюбленных погибал, после чего я всегда плакала. Не представляю даже, насколько это тяжело потерять любимого человека. Мои глаза потихоньку начали закрываться, и кажется я уснула. В первый раз за долгое время мне не снились сны, я не просыпалась в приступе кошмара. Словно издалека до меня доносился странный скрип по стеклу, и это жутко нервировало. Я открыла глаза, и посмотрела в окно. Стояла ночь, и взглянув часы я увидела что уже десять вечера. Ярмарка уже давно закончилась, но не успела я расстроиться по этому поводу, как этот противный скрип снова раздался, причем не просто скрип, а будто кто-то пытается выбить окно. Я очень медленно поднялась с дивана, и направилась в сторону окна. Телевизор уже ничего не показывал, видимо фильм уже давным-давно закончился. Пугливые звуки продолжались, и я испугалась, что это может быть Оливия, ведь она знает, где я живу. Я подошла к окну, но за ним ничего не было видно. Я приложила руки к щекам, и глубоко вдохнула, решив, что это просто ветер, как вдруг за стеклом что-то пронеслось, и скрип раздался прямо передо мной. Я в панике закричала, и бросилась к двери, ведь я знала, что Калеб на улице напротив моего окна, и он защитит меня. Плевать, что мы поссорились, главное, что он сможет помочь мне. Я открыла входную дверь, и наткнулась на парня, который сдвинув брови, смотрел на меня. — Калеб, — с надеждой выдохнула я, — Там что-то есть, за окном, — я указывала ему на окно в гостиной, ища у парня поддержки, — Вдруг это Оливия? Страх в моем голосе не заставил его долго ждать, он лишь улыбнулся мне и вошел в дом. Подойдя к окну, он распахнул его, и принялся осматриваться. Скрип снова раздался, и тогда Калеб схватил что-то в свои руки, затаскивая это в комнату. В его руках бился какой-то зверек, не знаю, хорек или суслик. Сначала я испуганно выдохнула, но затем до меня дошла суть нелепости, и я виноватыми глазами посмотрела на парня. — Ложная тревога, — извиняющимся тоном пробормотала я, — Мне показалось. Калеб лишь еще больше улыбнулся, и выпустил зверька обратно в окно. — Да, Корнелия, тебе показалось, что это Оливия, которая, чтобы добраться до тебя, лезет в окно, — он старался не смеяться, но у него это с трудом получалось. А вот я не выдержала, и залилась громким смехом. Я поняла, насколько глупо и смешно выглядела, но ничего с этим поделать не могла. — Только не смейся, — предупредила я Калеба, хоть сама и не могла сдержаться. — Да ладно, — легко ответил Калеб, — Я понимаю, тебе просто нужен был повод затащить меня в свою квартиру. Теперь уже Калеб начал громко смеяться, а мое лицо тут же сменилось из веселого в строгое. — Ну ладно, шуточкам конец, тебе пора, Калеб, — я начала выталкивать парня за дверь, но тут он резко остановился и посмотрел на меня. — А ведь ты побежала ко мне за помощью, хоть и говорила, что справишься без меня, — в его голосе не было упрека, лишь подтверждения того, что он нужен мне. — Да, а ты все это время караулил мою дверь, не желая оставлять меня одну, — я сказала ему эти слова, а у самой по телу пробежало тепло, ведь он не ушел как обещал. Это очень радовало. Калеб какое-то время изучающее на меня смотрел, а затем потащил к входной двери. — Одевайся, — приказал он, и я непонимающе на него посмотрела. Он лишь развел руками в стороны и надел на меня куртку. — В чем дело, Калеб? Куда ты собрался? Я не успела оглянуться, как он уже вел меня в каком-то направлении, не давая даже замедлить шаг. — Сейчас увидишь, — только и сказал он, и продолжал вести непонятно куда. Я еле успевала за ним, но как только мы свернули на большую улицу, он обошел меня сзади и закрыл мне глаза. — Калеб, что еще за шуточки? — спросила я парня, не понимая, что он собирается сделать со мной. Страха не было, ведь Калеб уже не раз показывал мне, что с ним я в безопасности, но все же чувство неизвестности пугало меня. — Сейчас сама все увидишь, — тихо прошептал он мне на ухо, и аккуратно вел вперед. Мы прошли еще несколько метров, и за ухом раздался его голос: — На счет три открывай глаза. Он убрал свои руки от моего лица, и вдохнув побольше воздуха, я распахнула глаза и уставилась вперед как вкопанная. Перед глазами бегали сотни огней, приятный запах горячих сосисок ударил в нос. Ярмарка была в самом разгаре, вот только ни одного посетителя вокруг не было, за исключением меня и Калеба. Я не могла сдержать восторга, и обернулась к Калебу самыми счастливыми глазами. Парень молча наблюдал за мной со стороны, и был доволен, что я обрадовалась его сюрпризу. — Как ты сделал это? — я не могла сдержать эмоции, и снова повернулась ко входу на ярмарку. Повстанец подошел ко мне и веселым голосом ответил: — Наверное, я был слишком строг сегодня, но раз уж ты будешь совсем одна на ярмарке, так мне будет проще за тобой присматривать. — Но ведь она давно должна была закончиться? — не унималась я, — Как ты смог продлить ее? — Ты задаешь слишком много вопросов, — улыбнулся Калеб и подставил мне свой локоть. Я с благодарностью на него посмотрела, и взяв его под руку, направилась вперед, в предвкушении замечательного вечера. — Постой-ка, — потянула я его за рукав, — Ты что это, устроил мне свидание? Сама мысль о том, что у меня свидание с Калебом делала ситуацию нелепой и веселой, ведь никто и никогда бы не подумал, что мы на это способны друг для друга. Калеб лишь улыбнулся мне своей самой роскошной улыбкой, и ничего не ответив, шел дальше вперед. — Постой, — я остановилась и очень уверенным, но при этом сожалеющим тоном сказала, — Я не хожу на свидания с парнями, у которых уже есть девушки. Калеб странными глазами посмотрел на меня, будто я была какой-то психически больной, затем вздохнув, подошел ко мне и заглянул мне в глаза. — Ну, во-первых, это не свидание, а выгул, если так можно сказать, а во-вторых, у меня нет девушки, это тебя утешает? — Калеб словно догадался обо всем, что творится у меня в голове, он будто чувствовал мое притяжение к нему. Я подняла брови, и как можно спокойным голосом ответила ему: — Не хочу потом ссориться с Ребеккой, — отмазка была такой никчемной, Калеб, конечно же, мне не поверил, но виду не подал, за что ему большое спасибо. — Конечно, — протянул повстанец, и направил меня к первому аттракциону, где нужно было стрелять по мишеням, и выиграть мягкую игрушку. И тут я вспомнила, что не взяла с собой деньги, ведь Калеб так быстро собрал меня, даже не дав подготовиться. — В чем еще дело? — спросил Калеб, видя, как мое лицо снова погрустнело. — У меня нет собой денег, нужно вернуться домой за ними, — я уже хотела было направиться в сторону дома, как Калеб схватил меня за капюшон, и развернул к себе. — Ни о чем не беспокойся, бери что захочешь. Я угощаю, — он подмигнул мне, и увидела, как он расплачивается с хозяином тира, отчего мои глаза полезли на лоб. — Ты пользуешься деньгами? — удивленно спросила его я, — Откуда они у тебя, и кто тебя научил? — Ты сегодня слишком много разговариваешь, тебе не кажется? — по доброму упрекнул меня он, и дал в руки ружье. Конечно же, стрелять я не умела, и все патроны разлетелись в разные стороны. Я расстроено сложила руки, и Калеб решил помочь мне выиграть хоть какой-нибудь приз. Взяв ружье, он ни разу не промахнулся, с точностью сбил все мишени, причем разных сложностей. — Где ты этому научился? — восторженным голосом спросила я парня, пока пыталась унести огромного плюшевого медведя в руках, которого Калеб мило выиграл для меня. Повстанцу было весело наблюдать за тем, как я радостно оглядываюсь по сторонам и получаю максимальное удовольствие от вечера. Теперь-то он понял, почему я так рвалась сюда. — Ты, кажется, забыла, что я воин, — засмеялся он, — Это должен уметь каждый из армии Меридиана. А я и вправду забыла, в последнее время Калеб мне кажется обычным земным парнем. Я посмотрела на него с благодарностью, и хотела поблагодарить за такой чудесный вечер, как почувствовала знакомый любимый запах. — Горячие сосиски, — закричала я, и потащила испугавшегося Калеба к будке с сосисками. Милый хозяин все время называл нас влюбленной парочкой, что жутко меня смущало, и я устала говорить ему, что Калеб мой друг. Парень же нисколько не оправдывался перед продавцом, и его забавляло, что это так упорно делала я. Я взяла нам по паре сосисок, за которые Калеб любезно расплатился, и всунула их повстанцу. — Ты никогда их не ел? — с ужасом спросила я, запихивая в рот уже вторую, — Чтож, — с набитым ртом добавила я, — Твоя жизнь начнется только тогда, когда съешь их. Я молча наблюдала, как Калеб с неуверенностью кусает один кусок за другим, и захлопала в ладоши, аплодируя ему, когда он съел обе сосиски, и кажется, был доволен. Мы еще долго гуляли, я затащила его в будку, которая фотографирует и выдает фотографии сразу же. Мы построили с ним рожицы, покривлялись, а потом еще долго смеялись, разглядывая фотографии. Впервые, за все время знакомства с Калебом, я увидела доброго милого и приятного юношу. Не было в нем этой самодовольности и гордости. Он был настолько приятным в общении, что я побоялась, как бы этот вечер мне боком потом не вылез. Мы как раз подошли к чертовому колесу, и я неуверенно остановилась перед ним. Обычно на этом аттракционе я катаюсь с парнями, с которыми у меня свидания, а на самой вышке нас ждет поцелуй. С другом здесь бывать мне еще не приходилось, но я все-таки залезла в кабину, и подвинулась, чтобы Калеб сел рядом. — Спасибо тебе большое, — искренне поблагодарила я Калеба, — Это был, наверное, самый лучший вечер в моей жизни. — Я рад, что приложил к лучшему вечеру в твоей жизни руку, — улыбнулся повстанец, и я снова услышала в его голосе нотки самодовольства. Но в этот раз во мне не вспыхнула ненависть, мне стало весело, и я пихнула Калеба в бок, чего он совсем не ожидал. Какое-то время мы поднимались на верх молча, но вдруг мне захотелось узнать о нем что-нибудь, ведь фактически я ничего не знала об этом парне. Я не знала, как начать разговор так, чтобы Калеб ничего левого не подумал. — А почему вы с Фобосом одни? — осторожно спросила я, и увидела, как уголки губ Калеба поползли вверх. — Ты снова интересуешься моей биографией? — насмешливо спросил он, продолжая серьезными глазами смотреть вперед. Я поняла, что облажалась, и пожалела, что спросила его. — Прости, я не хотела, — начала оправдываться я, но Калеб перебил меня. — Все в порядке, Корнелия, — успокоил меня парень, — Мои родители погибли, когда я только родился, мне и года не было, — он начал хрустеть своими пальцами, и я поняла, что это разговор не самый его любимый, — Фобосу тогда было шесть лет, он и о себе то позаботиться не мог, не говоря уже обо мне. Нас воспитала Трил, я всегда воспринимал ее как свою мать. Она от многого нас уберегла, помогла Фобосу законно встать на трон, из меня сделала сильного воина. Калеб замолчал, и я поняла, что разговор окончен. Меня мучил один вопрос, но я не стала задавать его Калебу, зная, что ему и так тяжело. Но, кажется, Калеб и сам понял, что я хотела его спросить, и не дожидаясь моего вопроса, сам ответил: — Их убила Оливия, — еле слышно прошептал он, — Тогда она была юна и молода, но уже тогда она знала о пророчестве, и убила моих родителей, надеясь добраться до нас с Фобосом. — Мне очень жаль, — тихо сказала я, положив свою руку на его. Я увидела, как с его глаз упала слеза на его руку, но он смахнул ее незаметно, надеясь, что я не увижу этого. — Все нормально, Корнелия, — уже более бодрым голосом сказал он, — Просто, я не помню их лиц, я не помню голоса своей матери, это огорчает. Больше мы ничего не говорили, каждый молча думал о своем. Я пожалела, что спросила Калеба о его семье, это испортило ему все настроение. Он проводил меня до дома, и остановившись около подъезда, мы снова повисли в неловком молчании. — Еще раз большое спасибо за этот вечер, — поблагодарила его я, но чувство вины за его испорченное настроение не давало мне покоя, — Идем в дом, на улице холодно. Калеб улыбнулся и галантно распахнул для меня дверь от подъезда. — Кажется, ты запретила мне входить в твой дом, — напомнил мне он, сверкнув при этом глазами. — Не заставляй меня пожалеть, что я передумала, — предупредила его я, отвечая ему такой же радостной улыбкой. Мы вошли в квартиру, было очень темно и ничего не видно. Мое сердце бешено застучало в груди, и в этом не было ничего хорошего. Я обернулась назад, чтобы включить свет, но чуть не налетела на Калеба, который стоял очень близко ко мне, и я чувствовала его дыхание на своих губах. На долю секунды мы замерли, просто очень громко дышали, не в силах оторвать друг от друга взгляд. Рука Калеба очень медленно поднялась к моей шее, и я закрыла глаза, не зная чего ожидать. В темноте совсем ничего не было видно, я не видела его лица, что оно выражало. Он был на целую голову выше меня, при том, что мой рост был довольно высоким. Я чувствовала его пальцы на своих волосах, и мое тело задрожало, потому что слишком бурно реагировала на повстанца. — Это был листочек с дерева, — прошептал Калеб, убирая свою руку от моей шеи, и бросая что-то невесомое на пол. Я не в силах была ему что-либо ответить, просто продолжала молчать и смотреть на него снизу вверх. — Спокойной ночи, Корнелия, — у самых губ прошептал Калеб, и я громко выдохнула. — Спокойной ночи, — на одном дыхании выпалила я, и побежала по лестнице вверх в свою комнату. Закрыв дверь, я сползла по ней вниз, стягивая с себя куртку. Мы были так близки, так близки друг к другу. Вдруг все это ошибка. Я прикоснулась к своим губам, все еще ощущая на них его дыхание. Нет, вечер слишком хорош, чтобы думать о плохом. Я улыбнулась сама себе, и не отрывая пальцы от губ, медленно опустилась на кровать.