Знай своих святых

Голова у отца взрывается, точно переспевший арбуз. Она и предположить не могла, что такое может произойти на самом деле, не в глупом малобюджетном фильме. Но теперь ее шея, лицо и застиранная розовая майка покрыты кровью и ошметками мозга, а сама она застывает на месте, точно перепуганная маленькая девочка. Господи, думает она, опускаясь на колени, у меня ведь день рождения через три дня. Папа обещал какой-то особенный подарок. Бэт слышит, как ей кричат «ложись», как Мэгги воет, точно раненный зверь, но все вокруг теряет смысл. Ей почти хочется, чтобы одна из пуль попала в нее, но она словно заговоренная. Бэт закрывает глаза, находит руку отца и ложится рядом, неспособная больше сражаться. У нее больше никого нет – взрослый маленький Карл влюблен в другую девочку, его возраста, у Мэгги есть Гленн, который не отойдет от нее ни на шаг, излечивая любовью. У Бэт же остатки их любви. И спрятанный в недрах отцовской камеры подарок на совершеннолетие. * Мэгги думает, что она что-то сделает себе. Бэт видит это в ее заплаканных глазах, в упрямо сжатой линии губ и слишком ранней морщинке между бровей. Мэгги считает, что она вновь разрежет себя запястья ножом, или вставит дуло пистолета в рот и нажмет на курок. Бэт не знает, как жить дальше. Она слишком слабая для этого мира, она маленькая отцовская девочка, оставшаяся одна, и никто не может больше подсказывать ей направление. Она ни с кем не разговаривает. Отмалчивается на задаваемые вопросы, помогает Кэрол с готовкой и уходит на полигон вместе с Карен. С ней легче – Карен не знает ее и не хочет лезть с лишними расспросами, Карен просто дает ей винтовку и указывает на цель. На десятый раз Бэт попадает. Руки затекают от тяжести приклада, и глаза заливает пот, но на мгновение ей становится гораздо легче. Когда она забывает, кто она. Бэт забирается на крышу тюрьмы, подальше от всех, раскрывает руки навстречу солнцу и чувствует себя обновленной. * Старики из Вудберри иногда любят говорить об Андреа, словно не замечают, как сразу мрачнеют от этих бесед Рик и Мишонн. Старые люди слепы к тому, чего не хотят замечать, и потому они никогда не останавливаются. Рассказывают, как Андреа успокаивала людей, как старалась помочь всем и сразу. Они считают ее почти святой, хотя как и все знают, что она допускала ошибки. Бэт задается вопросом, почему они, беспомощные и неспособные видеть дальше своего носа, выжили, а ее отец погиб. Впрочем, ответ очевиден. Их маленькая святая спасла их, пожертвовав собой. Вероятно, если бы она была рядом с ними, Губернатор не напал бы на тюрьму. Она нашла бы способ остановить его. Погибнув во второй раз. Или убив его. Бэт знает, что преувеличивает, но ничего не может с собой поделать. Чем больше она думает об этом, тем больше то, что произошло, приобретает смысл. * Она разглядывает себя в зеркало и, кажется, наконец, видит то, что хочет. Нет больше никакой глупой маленькой Бэт, которая только и умеет, что петь. Она оставляет для нее совсем немного места – с детскими воспоминаниями, с маминым смехом и силой отцовских рук. Она запирает это все в маленькой комнате в собственной голове и выбрасывает ключ. * Впервые за этот месяц она заговаривает за завтраком. - Я Андреа, - сообщает она Мэгги, когда та зовет ее по старому имени. – Андреа Гаррисон. Мэгги выглядит так, словно она ударила ее, но Андреа понимает, что это необходимые жертвы. В конце концов, Мэгги поймет. Они все в конце концов поймут. Андреа аккуратно убирает собственную тарелку и отправляется на свое излюбленное место на крыше. Она, наконец, чувствует себя абсолютно свободной. Элизабет Грин никогда не сможет пережить смерть отца и, рано или поздно, действительно наложит на себя руки. Андреа Гаррисон же выбиралась из дерьма и похуже. Она выкарабкается.