«Договор вошёл в силу. Пора отрабатывать свободу, Айта. Не пытайся нас обмануть, последствия будут очень плачевными. Ci vediamo presto, * Bermuda von Veckenschtein»
Снова грохот, столб пыли и надрывный кашель вперемешку с кровью. Сейчас я бы не отказалась от той мерзости, которую недавно вывел папа, лишь бы легкие не вышли наружу. В такие моменты начинаешь жалеть, что у тебя не солнце. Хотя туманом тоже можно попробовать остановить разрушение в организме, но увы. Для этого надо иметь огромную силу и настолько расшатанную психику, чтобы обмануть свои же органы чувств, буквально заставить себя поверить, что с тобой всё в порядке. Это состояние будет чем-то схоже с тем, будто ты принял лошадиную дозу адреналина: боль уйдёт на второй, третий план, откроется второе дыхание, и наступит эйфория. Но не факт, что, когда пройдёт это состояние, ты будешь жив. Не с моими травмами. Холод цепей на шее, руках и зарешётчатое окошко, в которое иногда залетают хлопья снега. Гостеприимно. Спина нещадно ныла, отдавая тупой болью в виски. Порванный плащ, местами заляпан и держался только на честном слове. На правой щеке уже налился синяк, девушка выдохнула со свистом, прикрывая глаза и оперлась на прутья решётки. По коридору гулял ледяной ветер, принося откуда-то из глубины истошный крик, от которого по спине бежали мурашки, сердце останавливалось на секунду, а потом быстрее отбивая свою чечётку. — Страшное место, верно? — И как вы тут только живёте? — спросила девушка и медленно открыла глаза, немного иронично смотря на своего собеседника. — Вечные сквозняки, соседи громкие, благо хоть не буйные. Условия точно, как на курорте. Страж только повернул голову в её сторону, будто проверяя, не повредилась ли она рассудком. Достав ключ, он открыл дверь камеры и медленно подошёл к девушке. Она упрямо посмотрела на него и приподняла руки с цепями. Щелчок, и она уже потирает затёкшие запястья. Страж кинул ей сумку и развернувшись, вышел из камеры, бросив напоследок. — Собирайся, нам пора выдвигаться. Ты ведь не хочешь задерживаться на этом «курорте» больше необходимого?***
— Айта, скажи мне, — устало спросил Алехандро, рассматривая хромающую девушку перед собой. — Ты решила сдохнуть с огоньком? Учти, на могилке так и напишу. Девушка только поморщилась и стёрла струйку крови с подбородка, окидывая высокую фигуру весёлым взглядом и энергично кивнула. Силы резко начали покидать тело, и она начала заваливаться на бок, но страж успел поймать её у самой земли. Перехватив девушку поудобней, дернул цепь с бессознательным пленником и посмотрел на горящую халупы, бывшей убежищем для очередного несчастного. — На свои похороны я приглашу только тебя, Джагер с начальством пусть катится в преисподнюю, — прошептала девушка и отключилась.***
— Объект почти готов, Азерра. Осталось только немного подкрасить левое крыло, картины прибыли вчера, и Франческа просила передать, что будет ждать тебя у нас на ужине. — Конечно, Тони, непременно, — вымученно улыбнулась девушка, зажимая очередное отверстие от пули и проклиная своего друга, который решил позвонить ей так рано. — Прости, но я немного занята, передавай привет Чесси. — С тобой всё в порядке? — взволнованно спросил мужчина. Азерре не нужно было видеть его, она знала, что сейчас он подскочил с места и провел рукой по своим темным кудрям, подошёл к окну и всматривается в даль, будто пытаясь увидеть опасность на горизонте и успеть предотвратить её. Девушка улыбнулась, искренне, и в уголках глаз собралась пара бисеринок слез, норовящие упасть на впалые и исцарапанные щёки. Но она только качает головой, прижимает свою маску к ранению и продолжает. — Всё хорошо, Антонио.***
Очередной грохот и витиеватые выражения доносятся из-за закрытой двери. В воздухе витал сладковатый запах очередного эксперимента. Азерра посмотрела на часы, чертыхнулась и перевела взгляд на бессознательную тушку на диване, прикидывая, сильно ли обидится Дениэл, если она повесит на него иллюзию себя, а сама тихонько слиняет? — Даже не думай, — прохрипело тело, открывая глаза. Девушка только вздохнула и с обидой посмотрела на парня. Всё же, он её слишком хорошо знает. — Если я сдохну, то кто будет заниматься делами компании? Или хочешь на постоянной основе сидеть за кипой бумажек, бегать на собрания, искать новый материал и выслушивать вечно чем-то недовольных инвесторов? Винор усмехнулась (вот этого точно не хотелось), подошла к дивану и положила руку на голову своего облака, пуская немного небесного пламени. Она будто слышала, как чужое пламя закручивается и утробно порыкивает, как сытое животное. Рамирес расслабился, позволяя девушке делать то, что ей хочется. Когда только он стал настолько…ручным? Когда перестал носить маску перед ней? Прошло уже почти три года с момента их первой встречи. Когда он встретил её ещё пятнадцатилетним подростком, потерявшимся в центре Нью-Йорка. Отстранённая, грубая, эгоистка каких поискать, лживая и немного лицемерна, но при этом открытая, защищающая своих близких, она не потеряла какого-то внутреннего света, не прогнила изнутри. Бывает наивна до такой степени, что в пору хвататься за голову и задаваться вопросом, как вообще ещё по миру ходит? Он схватился то тогда за неё, только из-за того, что их пламя резонировало, подходило. А кто откажется от возможности усилить себя? Рамирес не считал, что поступает неправильно, не чувствовал угрызений совести из-за того что использует девчонку. В этом мире каждый сам за себя. Либо ты, либо тебя. Но после стычки с Хитманом, после той встречи в баре он посмотрел на всё с другой стороны. Они проверяли друг друга, прощупывая почву, и незаметно он начал привязываться к этой девчонке. Дверь резко открылась, и в гостиную вышла встрёпанная, но счастливая Маргарита. На левой щеке след от шоколада, заляпанный передник, и какой-то фанатичный огонёк в глазах. Ребята дружно сделали шаг назад. Жить хотелось. — Я тут стараюсь, а они смыться хотят? — елейным тоном спросила Медичи и угрожающе стукнула лопаткой о ладонь. — У меня всё готово. Они переглянулись и прошли в кухню, где стоял просто умопомрачительный запах, да и чёрный дымок ещё не успел до конца выветриться. Дверь хлопнула, покосившись на неё, они дружно сглотнули, встретившись взглядом с хищной усмешкой. Кухня больше напоминала полигон, который срочно нужно ремонтировать. Под столом лежали осколки тарелки. — Вот, — пододвинув нечто тёмно-коричневого цвета с малиновой глазурью, Маргарита выжидательно посмотрела на вмиг побледневших друзей. — На этот раз получилось лучше. — А что это? — с дергающейся щекой спросил Дениэл и опасливо ткнул в это ножом. — Клубничный кекс! — она хитро посмотрела на них и, забрав нож у парня, отрезала каждому по кусочку. Азерра достала телефон и быстро написала сообщение матери о том, что нужно срочно приехать к Рите домой, если она не хочет лишиться дочери. Дениэл начал осматриваться в поисках хоть чего-нибудь, что сможет отсрочить бесславную кончину. Выдохнув, он посмотрел в полные надежды глаза Медичи и подошёл ближе, взял вилку и подцепил небольшой кусочек. Девушки внимательно следили за его реакцией. Секунда, две и он поспешно положил прибор на тарелку. — Передержала немного, и поменьше ванилина, так неплохо, — вынес вердикт Дениэл, уходя чуть в бок, но успел схватиться за край стола. Дева Мария, кажется он только что увидел своего деда. С опаской посмотрев на сие творение, Азерра откусила кусочек и с усилием заставила себя проглотить. В глазах помутнело. Боже, как при том, что она чудесно готовит нормальную еду, у неё получаются просто «убойные» десерты? — Это лучше, чем то печенье, молодец, — хрипло сказала девушка и посмотрела на мило зардевшуюся подругу. Глаза девушки сияли счастливым блеском, она прижала руки к груди и рассмеялась. — Я так рада! Ребята из последних сил вымученно улыбнулись, и Дениэл с чистой совестью потерял сознание. — Ха, слабочьё, — с высокомерными нотками заметила Зерра и сама опустилась рядом.***
— Ну Зерра-а, — жалобно протянул парнишка и посмотрел на сидящую рядом девушку. — Дино, ещё один звук и я обещаю, устрою тебе забег с препятствиями, — спокойно сказала Винор и закрыла книгу. Мальчик состроил кислую рожицу и встал со скамейки, подходя ближе к озеру. Прохладный ветер забирался под легкую курточку, и он съежился, передергивая плечами. — Что для тебя Семья, Дино? — со вздохом спросила Азерра и подошла к мальчику, накинув на него свой кардиган. Уши ребёнка покраснели, и он поплотнее закутался, вдыхая приятный запах жасмина. — Ты говоришь, что не хочешь иметь ничего общего с мафией и отказываешься от титула Наследника своей Семьи. Почему? — Я… я не хочу убивать, — тихо сказал Дино и сжался. — не хочу быть связан со всей этой грязью. Почему я не могу быть нормальным? Обычным ребёнком? Почему… — «Почему это происходит именно со мной? Чем я это заслужил?» Так ты думаешь? — холодно спросила девушка, и мальчик испуганно вздохнул. Раньше она с ним так не разговаривала, и от этого стало неприятно. — Тогда ты ещё больший ребёнок, чем я думала. — Что ты понимаешь? — закричал мальчи, скинул с плеч вещь и посмотрел прямо в спокойные синие глаза сестры… А так ли это? Она чужая, ей вообще плевать на него, она просто развлекается. — Ты не знаешь, какого это, когда от тебя все ожидают от тебя чего-то! Каково сидеть вечно в поместье, где нельзя лишний раз выйти на улицу, потому что могут убить! Не знаешь, как больно смотреть на обычных детей из окна автомобиля и понимать, что ты не сможешь также с друзьями играть и не опасаться ничего! Он с силой сжал кулаки и тяжело задышал. Его трясло, по щекам скатилась пара слезинок. Азерра смотрела на мальчика и про себя вздохнула, поднимая с земли свой кардиган и снова накинула на подрагивающие плечи ребёнка, и несильно ударила его книгой по голове. Он вскинулся и хотел что-то сказать, но замолчал встретившись с потемневшими глазами девушки. — Может я и не знаю этого, но скажи, — начала девушка и закатала рукав кофты, открывая вид на шрамы. Дино с ужасом смотрел на белёсые ниточки шрамов, и ещё свежие, только затянувшиеся, звёзды от пуль. — Ты знаешь, какого это, получать ранения, спасая свою жизнь и жизни близких? Спасать свою семью? Да, мафия это далеко не сказка или роман, это обратная сторона мира. Это наша реальность, Дино. Впервые я узнала о мафии в пять, когда решила залезть в кабинет родителей, — она убрала руку и достала пачку сигарет, доставая одну. — Я была слишком любознательной, а родители пытались оградить меня от этого. Тогда я насторожилась и начала присматриваться к ним. И замечала, как отец часто тянулся к чему-то за спиной, видела как мама поздно вечером перевязывает отца. Даже когда ситуация выходила из-под контроля, они старались оградить меня, подставляясь самим. Знаешь, как я себя чувствовала, когда узнала, что их хотят убрать? Беспомощность, я чувствовала себя бесполезной, так как не могла ничего сделать. Это отвратительно, жить и знать, что возможно завтра ты больше не увидишь кого-то из них, и тогда я решила, что сделаю всё, но не дам им погибнуть. Я сама влезла в это, сознательно отказалась от защиты, которую давала Омерта, чтобы защитить семью. Я стала свободным киллером. Меня могут спокойно убрать, если я буду мешать. За тобой стоит Семья, готовая защищать тебя. Неужели ты плюнешь на все их старания и продолжишь ныть, что жизнь несправедливо с тобой обошлась? Будешь продолжать убегать и нарываться на неприятности? На мальчика было больно смотреть: он сидел на земле, судорожно сжимал края кардигана, не поднимая головы. Ему хотелось спрятаться, убежать. Ему страшно думать, что однажды не увидит Азерру, не услышит её мягкий смех или чуть язвительную манеру речи. Она была права, во всём. Подчинённые отца всегда помогали ему, когда он падал с лестниц. Обрабатывали его ссадины, учили и защищали буквально от всего. Заботились по своему. Они не были плохими людьми. Получается, что своим поведением он заставляет их переживать за него? — Ты должен понять, что мафия это не только убийства и насилие. Этого полно и у гражданских, если не больше. Знаешь, моё любимое полусладкое вино делает небольшая винодельня Каваллоне. Чего ты так смотришь? — с усмешкой спросила девушка, увидев удивленное лицо мальчишки. — Да ты оказывается ничего и не зна-аешь, puledro. Ещё я знаю, что под патронажем твоей Семьи есть несколько детских домов, да и в медицине вы занимаете свою нишу. Это известные направления работы твоей Семьи. Дино залился краской и фыркнул, отворачиваясь от девушки. Азерра засмеялась, смущая мальчишку ещё больше. На аллею вышел высокий мужчина в дорогом костюме и направлялся в их сторону. Винор убрала иллюзию и щёлкнула по лбу уже успокоившегося ребёнка, на что тот возмущенно вскинулся и заливисто рассмеялся, неосознанно выпуская слабые волны пламени. «Какой же ты ещё ребёнок, Дино. Но рано или поздно, тебе придётся это понять. Только не сломайся.»***
Бамс. Очередной бокал пал в неравной битве со стенкой, оставив после себя лишь разводы и горстку стекла на ковре. Габриэлла раздраженно выдохнула и посмотрела на сидящую перед ней девушку. Блондинистые волосы местами заляпаны уже засохшей кровью, несколько листков. Щёки обзавелись красными полосами. Испачканная в земле блузка, подранные брюки. — Если ты так продолжишь, я выставлю тебе счёт, — сказала Альберти и откинулась в кресле, встретившись с бешеным взглядом синих глаз. Но потом её взгляд скользнул ниже, останавливаясь на хорошо проступившем синяке. — И кто этот герой-любовник? Винор презрительно скривилась и снова налила себе вина. Ей нужно расслабиться, иначе она точно начнёт палить. Руку жёг рваный галстук, а шею до сих пор неприятно покалывало. — До любовника ему далеко. А как потенциальный труп он мне нравиться больше, — она посмотрела на хитро щурящуюся женщину и со злостью подняла ворот рубашки под смешки Габриэллы. — Ну и кто же это и какой срок? — отсмеявшись, спросила она. — Почему сама не найдёшь? — Ричард Хитман. Полгода, — спокойно сказала Азерра и посмотрела на задумавшуюся и чуть удивлённую Альберти. — Неужели он настолько хорош? — Хорош? — задумчиво протянула девушка, и перед глазами всплыл этот бесящий оскал, лучащееся победой и самодовольством глаза. Винор ласково, почти нежным голосом продолжила. — О, он дьявольски хорош. И что-то в этой интонации не понравилось женщине. Она внимательно посмотрела на девушку и внутренне содрогнулась. В глазах Винор полыхал синим пламенем адский костёр. Веки тяжелеют, а я продолжаю хвататься за воспоминания, продлевая агонию. Лишь бы увидеть наконец своё поместье готовым, побывать в мастерской Франчески, где всегда пахнет масляными красками, лежат кисти, вляпаться по неосторожности в палитру. Зря я не послушала Алехандро и пошла одна. Прав он, я ещё только несносная девчонка. Адольфо опять будет проезжаться по моим не шибко умным мозгам, треснет разок, а потом мы снова будем разбирать мои промахи. В ногах будет лежать Оникс, иногда кивая словам предка, вызывая у меня негодование. Сознание не выдерживает, и я проваливаюсь во тьму.