***
- Поберегись! Бомбёжка! – трижды окликнула полукровка, после чего резко двинула лапой вперёд. Вслед за ней сдвинулся с места и вылетел в окно висящий в воздухе бетонный осколок, глухо ухнувшийся об землю. - Всё резвишься? – сзади кто-то усмехнулся. Обернувшись, Алу встретилась взглядом с Коуди, который только что поднялся по лестнице и отставил в сторону пыльную от цементной и бетонной пыли тачку. - Знаешь же ответ. Свезло, что полезное получается забавным. – усмехнулась в ответ сестра. - Ну да. – кивнул Коуди. – Я от родителей, их какое-то время не будет, так что мы можем быть свободными. - О как? Неплохо. - Алу, вопросец скромный. Хочу за город пройтись, на природу. А одному как-то не тянет. Составишь мне компанию. Подобное приглашение на секунду смутило Алу. Она уже и забыла, когда её последний раз приглашали на подобную прогулку. Ведь больше десяти лет прошло. До того, как… Алу мысленно тряхнула головой, выгоняя мрак из головы. Стаю уже не вернёшь. Нужно было жить текущим моментом. Они с братом вышли за пределы здания бывшей больницы, пошли по морскому побережью, в противоположную от города сторону. По пути брат с сестрой невольно ностальгировали – когда-то на одном из участков этого берега стоял старый рыбацкий баркас, бывший домом их отцу. Теперь же и от этой лодочки не осталось следа. - Вопрос забавный, но почему ты за город ходишь, а не в город? – решила спросить Алу, когда городок остался позади и уже начался редкий сосновый лес. - Да просто так. – ответил Коуди. – Просто чтобы не сидеть в четырёх стенах, чтобы просто ходить куда-то. Да и чего я в Номе не видел? Не город, а деревенька. – он усмехнулся. – Москву вспомни или хотя бы Куйбышев*. Не сравнить же. И Алу усмехнулась вместе с ним. Да уж, в сравнении с увиденным в «Стране Советов» Ном и впрямь казался совсем небольшим. Много впечатлений осталось, что ни говори. Пока они шли по узкой, иногда петляющей в стороны тропинке, мимо высоких раскидистых сосен. Алу снова невольно ушла в свои мысли. Отвлечься от них не помогал даже гулявший между деревьями лёгкий ветерок. С тех пор как пошлая часть подсознания невольно привела дочь Балто к мысли о брате, она всплывала ещё несколько раз, и Алу начала беспокоиться, что это станет её наваждением. Что же скажет Энаю, если залезет к ней в голову? Чтобы хоть как-то отвадить себя от таких мыслей, Алу пыталась себя убедить, что за желание близости с братом дух белой волчицы её проклянёт. Но природа оказалась куда настойчивее… Они шли достаточно долго, пока не выбрались в своего рода небольшую долину – здесь тропа спускалась вниз, в небольшую по глубине, но обширную впадинку, где протекал ручей. Одним словом, тихое уютное местечко. - Красивое местечко. – улыбнулась Алу, сев у журчащей воды. - Да, иногда выбираюсь сюда. – кивнул Коуди. – У меня что-то типа нескольких маршрутов, чтобы подольше ходить. - Интересно. - Да ничего интересного. Просто выбираюсь сюда, разминаюсь иногда. - В смысле? Вместо ответа Коуди подошёл к старому пню, половина которого выглядывала из-под размытой или выветренной почвы, и, положив на пень лапы, как следует навалился на него. Старые полусгнившие корни уже не держали его в почве, пень отклонился в сторону, а Коуди, держащий его одной лапой, вытащил из-под него какой-то тканевый свёрток и обрезок фанеры. - Так вот куда в тот раз пропала фанера. – подойдя к нему, заметила Алу. - Так это ж мусор просто. С чего ты это об этом? – поинтересовался Коуди, разворачивая свёрток. - Просто обратила внимание. - Ну и ну. А я просто взял его, ножи пометать. Ну или лезвия свои. – брат развернул ткань, в которую было завёрнуто несколько небольших ножей. У одного рукоять была обмотана изолентой. – Знаю, привычка странная, наверное, не хочет отпускать. Вот и втихаря от всех разминаю лапы. Заодно отвлечься помогает. - А от чего? – продолжала интересоваться Алу. Брат пожал плечами. - От мыслей всяких. Чтоб не лезла всякая муть в голову. Что-то в этом ответе было не то. Голос прозвучал как-то по-другому. Своего брата Алу знала хорошо, умела его понимать. Как бы это двусмысленно ни звучало, их единение как брата и сестры укрепила война. Работая в паре, они научились понимать друг друга даже лучше, чем прежде. Брат с сестрой редко так хорошо ладят, замечали родители. Но что если Коуди тоже думает о «наболевшем»? Почувствовав всё то же тянущее чувство внизу, Алу поджала хвост. Она колебалась. Говорить или нет? Это продолжалось уже некоторое время, вдруг рано или поздно всплывёт само. «Может, всё-таки… Решись, дурная голова. – не вслух думала Алу. – Он же твой брат. С кем ещё такое обсудить». - Первый, Первый, вызывает Искра. – помотав лапой перед глазами сестры, в шуточной манере высказал Коуди. – Куда улетела? Его вопрос вывел Алу из мира мыслей, вернув в реальность. Помявшись немного, она выдохнула: - Коуди, у меня к тебе… очень неудобный разговор. - То-то я смотрю, иногда ты на себя не походишь. - Я серьёзно. Это очень-очень непросто. Прежде, чем она сказала что-то ещё, Коуди поднял лапу, жестом остановив её. Попросив дать ему один момент, хаски завернул ножи обратно в отрез ткани и бросил обратно в сторону пня. Туда же отправилась и фанерка. Коуди сел прямо перед Алу, отчеканив: «Я слушаю. Скажи, что тебя гложет». Алу прижала уши. Он всё замечает. И почему он не стал снайпером, как она? Глупая мысль, полукровка заметила, что думает не о том. Что с ней стало? Куда делся прежний, хладный как лёд, ум? Ей-богу, мнётся, смущается, не уверена в себе, как девчонка. Хотя… тут и вопрос был куда серьёзней. Вдох. Счёт до четырёх. Выдох. - Ладно. – прикрыв глаза, слегка дрожащим голосом произнесла она. – Скажу от и до, ты мой брат, у нас никогда не было секретов. С тех пор, как мы перестали сражаться, моё тело словно подкидывает мне воспоминания по «этой» части. Но я же изменена этой сывороткой, какой была годы назад, такой и осталась. Я поняла, что так не смогу себе кого-то найти, хоть волка, хоть собаку. Они состарятся, а я такой же и останусь. Смысл тогда заводить семью, если всё вскоре исчезнет. А «выход» нужен, это меня не отпускает. Ну и… всё дошло до того, что… – она всё же прервалась, от переволнения, и потому что почти всё сказала на одном дыхании. – … я подумала о тебе. – она подняла глаза, уже влажные от подступающих слёз. – Только ты остался в моём мире. Только ты неизменен как я. Но ты же мой родной брат, это противоестественно. - Алу, успокойся. – обеспокоенным тоном сказал Коуди. Он подошёл к сестре вплотную, положил лапу ей на плечо и прижал её к себе. Алу вдруг поняла, как же ей хотелось самой малости, чтобы брат её обнял. - Ты права, это против природы. – но на удивление, его тон был вполне спокойным. – Так вот что тебя гложет. И не только тебя. Алу на секунду отстранилась, навострила уши и удивлённо посмотрела ему в глаза. - Я могу тебя понять, потому что у меня тоже такая проблема. – ответил Коуди на её немой вопрос. – Мне тоже хочется… ммм… дать волю своему внутреннему волку. Фигура речи ужасная, просто в голову взбрело. Снился как-то сон из прошлого. Как я и Дасти… ну ты поняла. – Алу кивнула. – А однажды вдруг сон переменился, и на месте Дасти была ты. И мы наслаждались друг другом. Я тогда не придал этому значения, просто счёл, что тараканы в голове перебрались в сон. Но я стал часто думать о тебе, и слишком часто «ниже ватерлинии» стало свербеть. Не ты одна о запретном думала… Алу слушала его, ни разу не перебив. И теперь не знала, что думать. То ли продолжать корить себя за противоестественные мысли, то ли злиться, что не поговорила с братом сразу. Коуди же понимал, как приходится сестре. Спаривание – такая же потребность, как и прочее, связанное с биологией. От этого не сбежать. И иногда так хотелось дать себе волю, что хоть вой, а мысль о том, что ты вечный юнец, всегда служила противовесом. Нет, сестра не заслужила такое. Пусть даже их проклянут… Положив лапу Алу на подбородок, Коуди медленно приподнял её мордочку, смахнул слезинку и сделал, что было на уме – поцеловал её. Прямо в губы. От неожиданности произошедшего Алу даже не поняла, как ей среагировать, просто обомлела с широко раскрытыми глазами. А язык Коуди проскользнул сквозь её губы и мягко вторгся в ротик, предварительно пройдясь по дёснам. Выйдя из нахлынувшего вожделения, Алу решилась ответить на ласку, их языки сплелись в своём танце чувств. Может, буквально читать мысли друг друга они не умели, но оба младших Элайта в тот момент почувствовали тот самый жар ниже живота. «Подумать не могла, что Коуди так целуется. – сквозь накатившие чувства подумала Алу. – Риторический вопрос, но… где он этому научился?». «Не будь Алу мне кровной роднёй, из неё бы вышла самая лучшая любовница. – отметил Коуди. – С ней так классно…». Поцелуй пришлось прервать, когда оба почувствовали потребность в воздухе. Отдышавшись, брат и сестра вновь посмотрели в глаза друг другу, как будто не веря в реальность произошедшего. - Коуди… – робко произнесла Алу, но Коуди мягко её перебил, коснувшись пальцем её губ. - Тише. – всё так же спокойно говорил он, глядя ей прямо в глаза. Алу это поражало. Похоже, сыворотка не только сделала его сильнее. Куда делся прежний, робкий и иногда нерешительный Коуди? – Иногда единственным способом избавиться от искушения остаётся поддаться ему. И ещё. Я хоть ненамного, но старше тебя. Старшие должны заботиться о младших. Даже когда это принимает такие формы. - Всё равно мой внутренний голос говорит, что это… опять же неестественно. - А для собаки или волка естественно обращаться с винтовкой? – приобняв и прижав к себе сестру, парировал Коуди. – Или летать с плащом? На самолёте? Мы уже слишком много сделали того, что для нас не есть естественно. О небо, Коуди говорил так, что его спокойствие передавалось ей, как тепло или ток передаётся через металл. - Тогда последнее. – отстранившись, чтобы смотреть брату в глаза, вставила Алу. Слёз уже не было, мысли не так путались. – Как тебе удаётся быть спокойным? - А я просто никогда не сомневался. – Коуди пожал плечами. – В тех снах и представлениях я просто делал тебе хорошо, никогда не подвергал мысли сомнениям, что я что-то делал не так. Сомнения – дыра в голове. Вопросов и сомнений в голове поубавилось, но те, что остались, вступали в противоборство с возросшим желанием, инстинктом. Алу снова ощутила это самое желание, казавшееся давно забытым. Она поняла – раз уж всё вскрылось, то уже поздно отступаться. Чем больше она медлит, тем больше будет сомневаться или даже бояться. Вместо слов ей помогал инстинкт. Теперь уже Алу одарила брата ещё одним глубоким и чувственным поцелуем, а после отстранилась и, развернувшись, припала на передние лапы и выпрямила задние. - Алу? – спросил Коуди. Он понял этот знак, но подсознательно то ли мялся, то ли боялся. Может, за сестру. - Коуди, я уверена, что готова. Больше медлю, больше боюсь. – сказала она, опустив взгляд и закрыв глаза. Из-за последнего, ей показалось, что несколько мгновений ничего не происходило. Затем… она почувствовала прикосновение языка Коуди прямо под хвостом. Шагнув к сестре, которая уже отвела хвост от своего сокровенного местечка, он, стараясь вспомнить ту уверенность, что была в сладких грёзах, провёл языком по нежной плоти, ощутив приятное тепло и… лёгкую влагу. Похоже, что желание и возбуждение взяли верх, Алу отпустила все прежние страхи, просто расслабилась. И начала ощущать казавшиеся теперь новыми приятные ощущения. Коуди ещё раз лизнул влажнеющее лоно сестры, после чего проник в него языком. С уст Алу сорвалось тихое скуление, а затем – сдерживаемый стон. А Коуди запустил язык ещё глубже, обводя им тёплые стенки сестринского лона, собирал им подступающую влагу, то выводил, то наоборот вводил поглубже, наслаждаясь сладкими стонами Алу. У самого меж задних лап растекалось сладкое тепло. И им обоим простой ласки уже становилось мало. Оба потеряли счёт времени. Наконец, Коуди отвёл морду, сделал шаг назад, ощущая на языке вкус влаги от вожделения сестры. Шерсть под хвостом Алу поблескивала от них, член Коуди уже покинул пушистый «футляр». Коуди не испытывал сомнений. Алу всё ещё была в позе покорности, припавши на передние лапы. Спиной она не могла видеть брата, но чувствовала, как он насел на неё сзади, обхватив круп передними лапами. От нового наплыва возбуждения и волнения, сестра тихо заскулила. - Тшшш… – наклонившись, нашептал Коуди ей на ухо, а затем мягко провёл за ним языком. Это простое действие снова помогло Алу успокоиться. Немного помявшись на месте, но вовсе не от стеснения, Коуди чуть подался бёдрами вперёд, отыскивая заветный влажный «вход». Будучи достаточно распалённой, намокшее лоно Алу приняло член достаточно безболезненно, если не сказать плавно. Становилось реальным то, что она старательно держала в глубине мыслей, накатывало то сладкое чувство наполненности. Алу просто блаженствовала. Но проникнув чуть дальше, Коуди всё же поджал губы. Лоно сестры было влажным и жарким, это приносило настоящее удовольствие, но оно казалось и очень узким. Алу не приходило в голову вспоминать, сколько у неё не было партнёра. Непривычность ощущений обратилась болью, словно для Алу это был первый раз, от неожиданности она несколько раз ойкнула. - Больно? – Коуди сразу забеспокоился, прекратив дальнейшее «продвижение». - Нет, несильно. – пробормотала Алу сквозь жар и отдышку. – Я немного к тебе привыкну и можешь двигаться резче. Ей по-своему польстил столь необычный жест заботы со стороны брата. Ведь если желание гложило его столь же сильно, как и её, то Коуди должен был сразу же накинуться на неё, взять её грубо. А он явно себя сдерживал, не делал ничего резкого. Но боль постепенно проходила, вместо него приходило кружащее голову удовольствие, по телу словно текло тепло. Поняв это, Коуди вновь стал двигать бёдрами, понемногу увеличивая темп фрикций. Алу, в свою очередь, начала подаваться задом ему навстречу, грубо говоря, насаживаться на его член. Коуди явно вошёл во вкус, начал улавливать своеобразный темп процесса, подстраиваться под движения Алу, постепенно проникая всё глубже в неё. Для них обоих это было, наверное, одновременно самое неправильное и самое приятное, что они делали в жизни. Время словно исчезло, они просто млели в потоке чувств и ощущений. От притока крови лоно казалось Алу буквально разгорячённым, но и член Коуди казался ей словно нагретым, а такое пошлое сравнение подогревало её внутреннюю пошлость. Член пульсировал внутри. Постепенно Коуди набрал уже достаточно резвый темп, входя в сестру по самый узел, а на выходе оставляя внутри лишь самую головку. Алу почти не переставала сладко стонать, чувствуя, как тело бьёт мелкая дрожь. У неё и у Коуди осталось лишь чистое наслаждение. Пик его наступил столь неожиданно, что показался вспышкой. Как будто перед глазами разлетелся сноп яркий разноцветных искр. Тут уже Коуди дал волю своему внутреннему волку, резво подавшись вперёд, войдя в сестру по самый узел, отчего та взвизгнула. Вскинув голову, Алу взвыла от волны ощущений. Коуди «отстал» от неё совсем ненадолго. Прикусив Алу за загривок, Коуди тоже отдался сладостной волне оргазма, его сестра сквозь эту волну ощутила, как он излился прямо в неё, наполняя нутро вязкой тёплой жидкостью – его семенем. А налившийся кровью узел соединил их в сцепку, так что Коуди, словно у него подкосились лапы, лёг прямо на обессиленную сестру. Дрожь, тяжёлое дыхание, а по телу всё ещё растекалось это столь сладкое и пошлое тепло. Казалось, лапы стали ватными, у обоих из ощущений остались только нега и кайф. Иного слова подсознание не подсказывало, если вообще было способно на такое в данный момент. - Погоди, пусть кровь отхлынет. – с полуоткрытыми глазами тихо вымолвил Коуди, затем начавший вылизывать сестре макушку и за ухом, зная, что это ей нравится и успокаивает её. - А мне это даже нравится. Мы словно одно целое. – сквозь блаженную улыбку ответила ему Алу. Когда узел спал, Коуди вышел из неё, и Алу смогла почувствовать, как по бёдрам стекают струйки его семени. Представляя, как это выглядит со стороны, полукровка снова почувствовала прилив похоти и возбуждения. «Боже, от чего я стала такой пошлячкой?» – спрашивала сама у себя Алу, хотя и этот вопрос тоже был риторический. - У меня смутное чувство, что мне захочется это повторить. – с улыбкой сказала Алу, коротко поцеловав брата в щёку. – Я и не знала, что с тобой можно плавать в наслаждении. - О как? – наигранно-удивлённо ответил Коуди, наклонив на бок голову. – А разве это не противоестественно. - Иногда единственный способ избавиться от искушения – поддаться ему. – парировала сестра. – Без шуток, это было слишком хорошо, чтобы от этого отказываться. Только мы ведь с тобой «застрявшие во времени». - Ну да, это папе с мамой повезло. Для них это вполне естественно. – кивнул Коуди. – А у меня с тобой вот так вышло. Но я ведь твой брат, а брат должен заботиться о сестре, тем более младшей. - Я иногда буду представлять, что ты всё же мой парень. – прижавшись к нему, сказала Алу, проведя щекой о мягкий мех на его груди. Не без толики горького принятия ситуации, она добавила. – Так уж сложилось у нас. Только ты с мамой и папой у меня остался, любимый братец. - Пойдём лучше домой, сестрёнка. По пути только ещё отмоемся. Перед возвращением они несколько раз забегали в студёную морскую воду и тут же выбегали назад на берег, отряхиваясь. В тот вечер они, перед тем как присоединиться к родителям в общей комнате, выделенной под спальню, долго обнимались и целовались (и в щеки, и в губы). Ещё через пару дней они дождались, когда родители уснут и тихо перебрались в другую комнату, чтобы лечь спать уже в объятиях друг друга. Да, дела часто идут не по плану, часто возникают сложности, кажущиеся почти неразрешимыми. И иногда, чтобы совладать с ними, приходится нарушать правила. Но Алу и Коуди решили, что научатся жить с этим. Вместе им было хорошо, не только как брату с сестрой…___________
*Маленькая историческая сводка: с 1925 по 1991 год город Самара именовался Куйбышев.