Семейный секрет

      Снег для Аляски – всё равно что пляжи и солнце для Гавайев, настолько же свойственная и неотъемлемая черта. Да, Ном не круглый год укрыт снегом, но в таких условиях к зимней атмосфере привыкаешь быстро. Но только не к концу декабря, когда намечалось празднование Рождества и Нового года.       Тут уж атмосфера устанавливалась совершенно особенная. Элайты заново проникались духом праздника, впервые за долгое время готовясь встретить его 25 декабря – так, как это делают в Штатах. Всё то время, что они провели в СССР, они поздравляли друг друга в ночь на 1 января, и успели проникнуться таким духом праздника.       Так что теперь почти всё для Элайтов было в новинку, все были в невероятном предвкушении: в прошлой жизни, когда все ещё были простыми собаками, Рождество в полном смысле никто не праздновал, потом скромные походные празднования в перерывах между боями большой войны, а после неё – с советским колоритом. И только сейчас Балто и Дженна повесили у себя в комнате календарь с обведённой красным кружком датой 25 декабря.       Впрочем, когда из небольшого похода с молодой ёлкой и охапкой еловых ветвей вернулись Алу с Коуди, проведённое в Стране Советов прошлое снова дало о себе знать.       - В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла… – от души напевал Элайт-младший, сооружая для главного символа праздника устойчивую опору.       - Никогда не слышал эту песню, откуда она? – любопытствовал Стил, вместе с Танагой перебирая притащенный невесть откуда ящик со старыми ёлочными игрушками.       - В России это незатейливая, но довольно ходовая предпраздничная песенка. Из головы никак не вылетит – прилипчивая.       Но возражений не последовало. Напротив, возникло даже предложение отметить следующее Рождество или Новый год не в Номе, а снова повидаться с Белкой в СССР. Или, если не захочется устраивать путешествие через полмира, то в другом уголке Аляски, где ещё бывать не доводилось. Это тоже сулило свою атмосферу.       Пока же атмосферой и праздничной атрибутикой обзаводилось пристанище двух команд в Номе: в коридорах старого госпиталя провели ген уборку, украсили двери в комнаты венками из ёлочных ветвей, а Алу вновь пустила в ход свои способности, поднимая «Телекинезом» гирлянды и игрушки с кусочками клейкой ленты к потолку. Параллельно украсили и саму ёлку.       Впрочем, не только предпраздничная суета занимала Элайтов. У Алу и Коуди вошло в привычку находясь в присутствии Стила и его друзей по «Северному ордену» мгновенно менять паттерн поведения. Мол, типичная забота брата и сестры друг о друге. Иногда могли и стать душой компании, повеселиться.       Но сейчас намётанный глаз Дженны подмечал, когда детишки явно поглядывают друг на друга со значением, когда делают завуалированные намёки в духе «Я уже получил от Санты лучший подарок – тебя».       - Мы их совсем испортили, – уже в своей с Балто комнате заметила Дженна, распластавшись на матрасе и довольно вытянувшись.       - Мы? – ехидно протянул ей в ответ Балто. – Я всё же возьму на себя смелость предположить, что хитростью они все в маму. – и, подойдя к ней, лизнул за ушком. – Или ты думаешь, я перестал ворошить прошлое? Там ведь были и весьма приятные эпизоды. Например, сколь… охочей до внимания и ласки ты была.       Тут уже и Дженна прыснула смехом. Ох уж этот Балто, в такие минуты сама ненавязчивость. Но сейчас, что называется, подловил. В первое время после Великой гонки милосердия Дженна и впрямь была записной скромницей, отводящей глаза после их первой ночи, зато потом показала себя крайне страстной и любвеобильной особой. Словно лайка открыла в себе чертёнка, так что порой её могло и «занести».       - Эх, как там Екатерина Великая говорила, читала в одной книжке… – мечтательно произнесла Дженна. – Эм… «сердце моё не хочет быть ни на час охотно без любви». Ух. Расплывшийся в улыбке Балто прилёг рядом с ней, положив лапу ей на бок и начав поглаживать.       - Вряд ли Екатерина вкладывала в эти слова такой-то смысл, – ещё раз хихикнул он, лизнув, а затем куснув Дженну за ушко. Ещё немного погодя, войдя в какое-то особое умиротворение, нежно шепнул на ушко: – Любвеобильная императрица моего сердца.       Не ожидавшая подобного проявления романтики Дженна умилённо протянула, ближе прижавшись к любимому, перевернулась на другой бок и положила голову так, чтобы они практически касались носа друг друга.       В глазах обоих читалось только одно – желание остановить момент. Для максимально аутентичной мирной атмосферы не хватало только окна, по ту сторону которого идёт снег, а снежинки словно серебрит лунный свет.       - Может, королева странных идей, – с толикой самокритичности сказала Дженна спустя какое-то время. – Я просто тут кое-что приготовила к празднику. Думаю, подарить ли Алу в тайне, а может себе оставить…       Она поднялась с матраса и с показной вальяжности направилась к своему рундуку. Следом и Балто поднял голову:       - В тайне? Ох, если уж ты нашла причину таиться, пора покидать корабль… Дженна закатила глаза и пару раз цокнула:       - Это уже небольшой перегиб, но… в общем. – сказала она, что-то выискивая в рундуке. – В общем, хорошо, что заранее решили устроить полноценное отмечание Рождества, потому что у меня было время для рукоделия. Или лаподелия… Не важно.       В итоге она достала из рундука то, что Балто сперва принял за пару сложенных отрезов ткани, а на поверку – парой перчаток и чулок из светло-голубого батиста, верхняя часть которых была оторочена белым войлоком.       - Мне просто на глаза попался какой-то журнал про модную человеческую одёжку, точнее, раздел про нижнее бельё, – объяснила рыжая хаски. – Ну и я не совладала с любопытством сделать себе что-то такое же, раз уж мы и так почти как люди одеваемся.       - Ты просто решила пойти дальше, – кивнул Балто, поглядывая на всё это с нескрываемым любопытством. Подобное щегольство он ранее мог представить где-нибудь в Нью-Йорке, в условном центре мира, а не на краю мира. Из этого же он догадывался, почему затейница Дженна дополнила свой сюрприз войлоком – где ж в захолустной Аляске сыскать какие-нибудь пух или сатин.       Главное, что сделала с выдумкой. Вопрос о том, чтобы Дженна примерила новинку, напрашивался сам собой, да и хаски не то чтобы возражала. А ещё явно преследовала цель оставить новые аксессуары всё-таки у себя – невооружённым глазом было видно, что и чулки, и перчатки как влитые подошли Дженне, подчёркивая её стройные лапки.       Чулки шли от середины бедра до самых лапок, оканчиваясь прорезью для пальцев. Также были сделаны и импровизированные перчатки, но и они, и чулки на Дженне смотрелись просто божественно, добавляя хаски совершенно иного шарма и очарования*.       - Думаю, такое Алу лучше не давать, – подчёркнуто экспрессивно помотал головой Балто, затем подойдя к Дженне вплотную. – Или сама девочка испортится и остатки скромности растеряет, или Коуди от неё оторваться не сможет.       - Говорит мне тот, кто наверняка тоже приложил лапу к тому, чтобы она как раз была менее скромной, – парировала та, медленно обойдя вокруг волкособа, грациозно переставляя подчёркнутые голубой тканью лапы и заманчиво покачивая пятой точкой.       - Забавно слышать это от той, – не унимался Балто, решив применить один их любимых трюк. Несмотря на то, что он был выше Дженны, ему удалось юркнуть ей под брюхо, чтобы затем подняться и повалить её прямо на матрас этим самым брюхом кверху. – Кто соблазняла меня, даже когда уже ходила с немалым животиком, в котором вынашивала в том числе и Алу, – пристроившись у бока лайки, Балто положил лапы ей на живот, зарываясь пальцами в шёрстку и поглаживая. Дженна с улыбкой склонила на бок голову.       - Это было всего пару раз. – попыталась ретироваться она, но в итоге забавно прикрыла глаза лапками.       Но затем как-то по-особому хитренько приоткрыла один глаз, после чего ловким движением выудила из перчатки маленькую веточку с парой листиков и ягодок омелы.       - Я их, видимо, рядом положила или хотела потом эффектно вытащить и украсить общий зал, – задумчиво закатив глаза, объяснила Дженна. Хотя бегающие глазки и едва уловимая хитринка наводили на мысль, что хаски это всё подгадала, рассчитывая устроить весьма… особый отдых между приготовлениями к празднику.       - И в этом наверняка есть какой-то смысл, – вздохнул Балто, улегшись уже поверх затейницы, как одеяло, а голову уложив ей на грудь. Дженне в таком положении взглянуть на него не получалось, так что она просто мечтательно поглядывала вверх и покручивала в лапке омелу.       - Да, ещё как. Говорят, если окажешься под ней, то принято обменяться поцелуями.       - Какая милая традиция. Хотя для того, чтобы тебя поцеловать, такие, эм… формальности не требуются.       Приподнявшись, Балто сперва провёл носом Дженне по щеке, затем нежно лизнул другую щёку, а затем прильнул поцелуем к губам. Блаженно что-то протянувшая Дженна тут же подалась вперёд для ещё одного, а в третий раз Балто пленил её губы уже долгим, по-настоящему пылким поцелуем. «Шалость удалась» – только и успела подумать лайка прежде, чем горячий язык волкособа скользнул меж её губ и сплёлся с языком, так что оставалось лишь закатить глаза и промычать что-то бессвязное и томное.       Но стоило Дженне вернуться в «здесь и сейчас», как по взгляду Балто она поняла – шалость не только удалась, но и возымела куда больший эффект. Примерно то же думал и Балто. И потом: не зря же он напутствовал Алу, что плохих девочек принято наказывать, а Дженна сейчас явно была именно в таком настроении и образе. Что ж, тем лучше.       Перехватив у неё из лапы веточку омелы, Балто заправил её себе за ухо, а затем повернулся в пол-оборота, оказавшись прямо над подхвостьем игривой лайки.       - Я решил немного дополнить традицию с омелой. – глянув через плечо, бросил он. – Хотя в ней и не говорилось, что исключаются вот такие «поцелуйчики».       Не успела Дженна возразить или просто удивлённо вскинуть брови, как ощутила горячее касание языка уже у подхвостья, от краешка лона до низа животика, потом в обратном порядке. Чтобы не выдать себя похабным стоном, Дженна поджала губы, протяжно выдохнув носом.       Но Балто только входил во вкус, а нос уже уловил особый искристый и манящий запах, вместо уймы слов намекающий, что Дженна тоже настроена на больше, чем пара поцелуев. Слегка раздвинув лапками вход в её пещерку, Балто сложил язык трубочкой и медленно запустил внутрь. От нарочито медленных, дразнящих, но от того более распаляющих касаний Дженна протяжно ахнула, прикрыв глаза.       Приоткрыв их, она невольно облизнулась: из пушистых ножен вошедшего в кураж волкособа показался кончик его алого жезла, и хаски не замедлила этим воспользоваться, проведя носом от основания «чехла», а затем и языком по самому кончику. При этом смахнула языком выступившую на кончике капельку смазки, на что Балто ответил блаженным выдохом. От новой череды ласк перед носом Дженны вскоре оказался почти весь член волкособа.       И хотя обоим происходящее было явно в удовольствие, Балто вскоре приметил, что Дженне снизу будет слегка неудобно: из-за анатомических особенностей ей приходилось тянуть вперёд голову, а для ласк языком – наклонять.       Поэтому, просмаковав на собственном языке ещё влаги от вожделения Дженны, Балто решил ещё раз поменять позу, лаконично бросив: «Небольшая перестановочка», но при этом тон недвусмысленно намекал, что поблажек Дженне не стоит ждать. И когда та уже оказалась сверху, попкой над мордой Балто, его лапы тут же легли ей на поясницу и потянули вниз, так что хаски скорее легла поверх него, чем возвышалась.       Зато теперь манящий и почти полностью боеготовый орган. И сейчас Дженна явно была в том самом настроении, когда идея ласк языком ей прельщала – хаски с томным выдохом обвела языком головку, потом прошлась им почти до основания и обратно, после чего накрыла губами почти на треть длины.       - М-м-м… – тихонько мычала Дженна, прикрывая глаза и решив начать с небольшого темпа ласк. Мысли и чувства давно заполнили гремучая смесь игривости, похоти и блаженства. На какие-то мгновения хаски задумывалась, насколько грязно она смотрится со стороны, старательно обводящая языком пику волкособа, прикрывшая глаза и похабно при этом постанывающая, но новые и новые наплывы чистого удовольствия напрочь отгоняли эти мысли.       Тем более, что и Балто не собирался уступать, интенсивно охаживая её уже заметно подмокшее лоно. Каждое касание его языка отзывалось громкими вздохами, а если касания приходились на клитор – то и на протяжные стоны.       - У-у-у… – только и могла выдавить из себя всё более распаляющаяся Дженна, при особо ярких наплывах возбуждения прекращавшая всякие ласки. В такие моменты ей словно выбивало воздух из лёгких, так что получалось только лежать с приоткрытым ртом, давать этому удовольствию захлестнуть себя. Немного ёрзая поверх Балто, она порой улавливала и по-своему заманчивые пощёлкивания статического тока, возникающего от соприкосновения шерсти. В некотором смысле они оба сейчас были готовы заискрить.       Особенно это занимало мысли Балто, хоть он не проронил ни слова. Может, так подействовали новенькие чулочки, привнесшие в образ милой, но вместе с тем хитрой в делах любовных Дженны. Может, сыграла роль и атмосфера «лучшего подарочка на Рождество». А может, и то и другое.       В любом случае, Дженна умудрилась его раззадорить совершенно по-особому. Может, поэтому его внимание и ласки сместилось с мокрого от вожделения лона к колечку плоти под хвостом.       - Оу… – притворно удивилась навострившая уши и взглянувшая через плечо Дженна.       - А ты думала, всё будет… простенько? – вскинул бровь Балто, предварительно облизнувший губы от остатков её смазки. – Не только ты у нас любишь… погорячее.       - М-м-м… Просто музыка для ушей.       Теперь уже она, предварительно проведя языком от узла до самой головки члена, решила сменить позу: повернувшись, пленила Балто долгим французским поцелуем, а под конец увлекла за собой, и они оба легли на бок. Последовала череда долгих и не очень поцелуев.       - И как ты такого пошляка терпишь… – поддразнивал волкособ, видя, что Дженне происходящее не прекращает нравиться.       - Может, ты и пошляк, но мой пошляк, – полушёпотом ответила хаски, особо подчеркнув интонацией «мой». Не зря всё-таки говорят: «Муж и жена – одна сатана».       Но этой «одной сатане» одних поцелуев, покусываний и касаний уже явно становилось мало: об этом лучше любых слов говорили и горящий взгляд, и наполнивший комнату запах разгорячённой пары.       И Балто решил не выпускать ситуацию из своих лап: прильнув к устам любимой лайки особо пылким и чарующим поцелуем, он медленно поднялся, почти не разрывая поцелуя, и вновь оказался над Дженной. Опустив таз, он нащупал кончиком своего жезла смазанное подхвостье, и в следующий момент пленённая поцелуем Дженна зашлась приглушённым и долгим мычанием…       Был готов ахнуть и Балто: если хаски по первости напряглась от нахлынувшего на неё волной чувства наполненности с толикой дискомфорта от вторжения в подхвостье, то он – от чувства узости её пещерки. Вроде не первый их раз, а чувство это порой остаётся, хоть и проходит довольно быстро.       Поэтому темп движений тазом стал медленно увеличиваться, а полные похоти и блаженства выдохи и мычания Дженны – частыми сдавленными стонами. Передними лапами она обхватила Балто за шею, а потом и задними – за поясницу, словно боялась, что их «связка» прервётся или любимый волкособ вновь решит прервать ласки и что-то поменять. Но сейчас ей хотелось, чтобы Балто не останавливался и крыл её.       А волкособ и не останавливался – лишь плотно сжал губы, удерживая за зубами стоны и выдохи, то и дело прикрывал глаза, то замедлялся, то вновь прибавлял темпа. Казалось, что и обоюдное возбуждение уже достигло максимального градуса, но он не забывал одаривать Дженну поцелуями – только уже не такими нежными, а скорее напористыми, даже слегка грязными, чтобы лайка снова заходилась мычаниями и стонами, чувствуя себя как тающая зефирка.       Мог ещё выйти из её подхвостья, дразняще провести пикой по её блестящему от смазки лону, но затем вновь входил почти по самый узел в основательно растянутую попку. Это почти неминуемо отзывалось громким «Ах!» из уст Дженны, хватка её ощутимо слабела, а перед глазами словно стояла пелена из похоти, блаженства и обожания.       Всё это вело лишь к одному – к разрядке. Чувствуя, что вот-вот поддастся удовольствию и блаженству, Балто опустил голову к шее стонущей Дженны и аккуратно (насколько это было возможно с затуманенным восприятием окружения) на ней зубы. Достижение пика было сравнимо, пожалуй, с каскадом фейерверков перед глазами.       Балто вздрогнул всем телом несколько раз, и Дженна ощутила, как попку заполняют многочисленные горячие струи. Впрочем, ощущение это было для неё слегка расплывчатым – хаски тоже как будто всю колотило, она смогла тихо произнести короткое «Ох…», а затем только что-то просипеть и замереть с высунутым кончиком языка.       Часто вдыхавший и выдыхавший, словно после основательного забега, Балто подался назад и почти сразу улёгся на бок. Дженна при этом какое-то время пролежала в той же позе, лапами кверху и с закатившимся глазами, пока не покачнулась и тоже не улеглась на бок. Единственное, что она чувствовала в тот момент сквозь пелену оргазма – как из основательно разработанной попки вытекают вязкие струйки, пачкающие шерсть и спальник.       - Умф… Ты же понимаешь, что мне теперь будет тяжеловато присесть при желании? – с полуприкрытыми глазами произнесла Дженна, лениво повернувшись к Балто и положив голову ему на плечо.       - Не думаю, что тебе на праздники доведётся сидеть, – парировал тот. – Или будешь, как все мы, гулять по городу, а как нагуляешься – приляжешь. Может, даже не в одиночку.       В ответ получил толчок лапой в плечо. «Не ты, так Коуди мне компанию составит» – хотела было отшутиться Дженна, но в последний момент удержалась и не стала. Пусть применимо к ним понятия о нормальном и странном были предельно размытыми, знание меры было точно таким же, как и для остальных.

***

      Впервые за долгие годы в крыле госпиталя царило праздничное оживление, красовалась украшенная ёлка и горели гирлянды. И Элайты, и Северный Орден уже запаслись подарками, аккуратно сложенными в углу за ёлкой, время для их раздачи ещё не пришло, но настроение всё равно было весьма приподнятым.       Дженна решила добавить к голубым чулкам и перчаткам одну из своих кофточек, у которой на время праздника закатали рукава, так что кофта походила скорее на безрукавку или слитный купальник и придавала Дженне вид не столько вызывающий, сколько эффектный.       Коуди и Алу ограничились алыми праздничными колпаками с помпоном на конце. Младшая полукровка не расставалась с сахарной тростью в зубах, которую держала завитком вверх, как курительную трубку. Только эта «трубка» могла разве что слегка навредить зубам.       - Так, предлагаю перед раздачей подарков устроить фотосессию, – внезапно объявил Стил, вместе с Кобальтом занёсший в зал фотоаппарат на сложенном штативе.       - На старом складе нашей конторы остались такие, чего добру зря пропадать, – дополнил Кобальт.       - А то он уже какую-то старушку собирался нахлобучить, чтобы в городе такой достать. В общем, предлагаю сперва вчетвером сфоткаться, потом все вместе.       Так в итоге и вышло – первыми сфотографировали Элайтов, потом Стила с сотоварищами, а потом, установив на камере таймер, сделали групповой снимок. Проявили и повесили в своих комнатах получившиеся кадры, естественно, позже, а пока все просто наслаждались моментом.       Наслаждались и Балто с Дженной, и Коуди с Алу. Сейчас просто был особо приятный повод болтать и думать о чём-то другом помимо их недавних шалостей. Неважно, какой разврат творится в спальне – это ведь просто постельные забавы. Пусть в их случае это будет их секретом, но, в конечном итоге, у кого нет секретов?