То, что обретёт смысл.

Силу воли можно проверить одним единственным способом: пойти против самого себя. Именно так и поступает Ягыз Эгемен, вернувшись в отчий дом, который и не был-то ему домом. Мы всегда пытаемся найти покой там, где находятся наши родители. Или находились. Возможно, будь госпожа Севинч жива, они бы сели в мастерской и очень долго говорили о жизни и любви. Возможно, мама бы нашла слова, которые хочет услышать каждый ребёнок. Но в настоящем её нет, есть лишь господин Хазым, стремящийся быть хорошим отцом. Это стремление настолько сильное, что убивает саму попытку на корню. — Ничего нет и не может быть. Не будет. Было, но не будет. — Бессвязная речь, которой он пытается убедить самого себя, не работает. Мужчина вертит в руках собственные часы. Если сейчас кто-нибудь зайдет, чтобы поинтересоваться: «Который час?», то он не ответит. Черт возьми, он не ответит ни на один вопрос. — Это будет наша последняя потеря, Хазан. Наша. Последняя. Как может стать последним то, что случилось впервые? А впервые ли? Или все же, он лжет самому себе. Её карие глаза уже давно обращены в его сторону, пока он упивается жалостью к себе. Пока он думает, что нелюбим. Пока он чувствует себя ненужным. А что делать, если ты нужен? Если ты всё это время был нужен? — Я больше не увижу тебя, Хазан. Я сделаю все, чтобы мы никогда не столкнулись. Горькое обещание, но не выполнить его, по меньшей мере, стыдно. Неужели, он настолько слаб? Неужели, даже стены этого дома не смогут остановить глупое сердце, которое внезапно отказалось подчиняться своему хозяину? Смогут. Он остановит себя сам. Для этого нужно поговорить хотя бы с одним живым человеком, который спустит его с небес на землю. Эгемен стремительным шагом подходит к двери спальни, чтобы найти отца. Ладонь ложится на ручку, а сердце предательски колотится так, что его охватывает страх. Ягыз чувствует себя ребёнком, который покидает спасительную крепость комнаты в интернате, где он когда-то жил. Мир тогда не был враждебным, но был чужим и холодным. — Брось, ты больше не там. Ты дома. Он всё же поворачивает ручку и шагает на лестничный пролёт, чтобы столкнуться… с Хазан. Её большие карие глаза смотрят на него, но он не может разобрать того, о чём они говорят. Странно, раньше получалось. Пелена слёз и отчаяния затмевает взгляд, и у него не получается собраться. Этого не может быть. Этого не должно быть. Это его мир и маленькая крепость, куда не имеют права врываться те, кто похитил покой его сердца. Ягыз с отчаянием осознает, что место, которое должно придать ему сил — отнимает. Мужчина разворачивается и шагает в свою комнату, чувствуя спиной лёгкое движение позади себя. Она ускользает от него, а он вновь отпускает. Стук сердечной мышцы. И маленькая вечность проносится мимо. Он должен ей сказать. Очередной стук. Если не скажет, то она так и уедет, оставшись совсем одна. Но одиночество — это его удел. Хазан не должна отвечать за его ошибки. Стук. Стук. Стук. Он убедит её в том, что произошедшее — пустяк. Что не стоит придавать значение тому, что с самого начала было под запретом. Стоп, неправильная мысль. Не под запретом. Значение тому…чего с самого начала не было. Да, именно так он и скажет. Ягыз Эгемен вылетает из комнаты и несётся вниз, смаргивая влагу с глаз. Он ведь говорил, что любовь — самая глупая вещь в мире. И теперь именно она заставляет его делать глупости. Например, бежать за женщиной всей его жизни со всех ног. Хазан знает, что он пойдёт за ней. Она это знает с самого первого дня их встречи. Ссора, разговор, поддержка или утешение, но Ягыз всегда идёт следом, несмотря на то, что будет дальше. — Хазан! Она ускоряет шаг. Не хочет говорить, не хочет слушать его, потому что уже знает, что он произнесёт вслух. — Хазан! — Ягыз кричит громче, пытаясь остановить её. — Нам надо поговорить, Хазан. Подожди. Это срабатывает. Девушка останавливается. Он, запыхавшись, подбегает к ней, борясь с желанием обнять. — Поговорим. — И вот после этого слова, она вновь смотрит на него. Но теперь уже с опаской, настороженно и недоверчиво. Правильно, ему не стоит верить. Ягыз и сам себе больше не верит. — Начинай. — Его маленькая госпожа даёт шанс, которого он не заслуживает. Это трогательно и, одновременно, печально. — О чём будем говорить? О том, как сильно я сожалею, что поцеловал тебя. И о том, как я не хочу об этом сожалеть. В голове звучит жалобный и злой голос брата, который с обидой твердит о том, что его бросили ради другого. И это является решающим толчком. Но на самом деле, правда в том, что Ягыз Эгемен прикрывается братом, прикрывается правилами и тем, как положено себя вести, а как нет. — Я…прошу прощения, — выпаливает он, словно она этого ждёт. — За то, что произошло сегодня. И прошу прощения за то, что сейчас скажу вслух. — За то, что произошло сегодня, — легкий кивок девушки отдается болью в рёбрах. Кажется, он в нокауте и не сможет подняться для того, чтобы сражаться дальше. О каком сражении может идти речь, если он давно проиграл? — Это было бессмысленно, — Ягыз дёргается и не смотрит в глаза, потому что если сделает это, то не сможет произнести то, что хочет сказать, — Для меня каждая секунда была бессмысленной. Он рискует, выдыхает и глядит. Смотрит на девушку перед собой, которая смело встречает взгляд. Кажется, весь план идёт прахом, потому что за его словами она разгадывает истинный смысл. — Прошу прощения. — Не проси. Не проси, Ягыз Эгемен, потому что права просить больше нет. — Продолжай, — Хазан вновь кивает, — и так? Было бессмысленно. Что ещё? А еще я бы не отказался от такой бессмысленной жизни. Смысл, обретенный там, где его нет. — Это всё. Было бессмысленно. Точно бессмысленно. Была бы рядом лопата, Ягыз бы протянул ей, чтобы она первая бросила горсть земли на его могилу, в которую он заживо себя похоронил. — Было что-то мгновенное. — Да, бессмысленное мгновение. Маленький кусочек жизни, которую он никогда не получит. Если она ещё раз повторит слово «бессмысленное», то он…а что он? — Бессмысленное ничто, — твердит Ягыз и разводит руками. Такое бывает. Такое часто происходит. Такое случилось с ними. А потом сердцу Ягыза Эгемена надоедает спектакль, который эти двое разыгрывают друг перед другом. Оно выходит на первый план, затыкая чувство вины, совесть и разум. — Ведь это был не первый поцелуй в жизни каждого из нас, правда? Это должно её разозлить. Она должна сказать, какая же он сволочь. А потом развернуться и уйти. Пусть не прощает, пусть злится, пусть уходит. Но Хазан будет свободна. — Конечно, — она немного щурит глаза, а сам Ягыз осознает, что не получилось. Эта девушка видит его насквозь. Она понимает зачем он это делает. — Не был. — Я тоже помню. Ты ведь не вложила смысл в это? Правда? Ты ведь не настолько глупа, как я. Потому что, я вложил. Потому что, это было настоящим. — Нет. Это же произошло не в первый раз. «Нет» на что, Хазан? На вложенный смысл? На первый поцелуй с братом или на слова, которые сказаны, чтобы обидеть? Но зато ясно, что его затея с треском провалилась. Она не уйдёт свободной. Но девушка пытается дать свободу ему. — Было бессмысленно для меня. Почему так больно от подтверждения этих слов? Или говорить их есть право только у Ягыза Эгемена? — Настолько бессмысленно, что мы стоим и говорим об этом. — Ягыз нервно дергается корпусом в её сторону, а потом застывает. Ирония спасает. Всегда спасала. Но не в этот раз. Ты сам стоишь и говоришь об этом. — Мы уже сказали друг другу все, что хотели. — Сказали. И услышали всё, что должны были услышать. — Это был не первый поцелуй в моей жизни. А мог бы быть. — Я могу спокойно уйти, — продолжает Хазан, потому что нового они ничего друг другу не скажут. — Иди, ты и так задержалась. И Хазан делает шаг. Навстречу и одновременно от него. Она уходит, чтобы не вернуться. Итогом разговора становится то, что оба обменялись сердцами, не только не сделав друг друга свободными, но и признавшись в том, от чего бежали. Ягыз поворачивается. Нет, этого не будет. Ему нечего дать ей взамен той потери, которую она обрела из-за его нелепого желания. Поцелуй был бессмысленным. Его страдания тоже. Но сама Хазан никогда не была бессмысленной. Она всегда была настоящей. Он делает шаг, а потом срывается следом за ней. Стройная фигурка в спортивном трико удаляется прочь, выполняя его просьбу- приказ. Ты и так задержалась. — Хазан! — Ягыз подхватывает её под локоть и рывком разворачивает к себе. Что он творит и зачем? Это не входило в его план. Это не оттолкнет её. — Решил сказать ещё раз о том, что всё было бессмысленно? Беги, Ягыз Эгемен. Теперь ты задержался. — Да, я хотел сказать, что бессмысленные вещи случаются с каждым человеком однажды…однажды в жизни. И именно они помогают понять. — Понять? — Бровь девушки дергается, но потом она успокаивается, возвращая лицу холодное и отталкивающее выражение. — Понять, — мужчина улыбается и прячет взгляд своих зеленых глазах, в которых горят маленькие искорки. — Ты знала, что я за тобой пойду. — И знала, что ты скажешь, — Хазан вздыхает. — И всё равно остановилась? — Если бы не сделала этого, то всё бы закончилось еще хуже. — Вот как? Чем же? — Например, — она улыбается, — ты сказал бы, что любишь меня. Или пошёл бы против Синана. Или захотел бы уйти со мной. Уйти. Да, он захотел бы уйти с ней. — Но ты остановилась там, чтобы я этого не сделал. — Потому что ты этого не хочешь. И наступит день, Ягыз Эгемен, когда ты сделаешь это. Ты придёшь за мной, потому что бессмысленные вещи обретут смысл, и ты не захочешь от него отказываться. А пока…пока это происходит в твоей голове. И всё, на что ты способен — признать это. Ягыз моргает. Видение исчезло. Хазан уходит от него, а где-то позади слышится голос отца, который возвращает его на грешную землю. То, что обретёт смысл. Смысл обретает только то, что утрачено. Иногда, потерянное можно вернуть. Люди не живут без сердца, потому что зияющая дыра в груди не может пустовать. И эта девочка права. Он вернётся за ней однажды, чтобы снова вернуть себе то, что принадлежит ему. Сердце. О том, что это произойдет так скоро — Ягыз ещё не знает. И он не подозревает, что помчится к ней, чтобы урвать последний час у судьбы, которая щедрой рукой подарит им множество часов, стоит только попросить. Но пока Эгемен не умеет просить, не умеет надеяться и верить. Это ведь бессмысленно, верно?