всего лишь импровизация

Что может быть прекраснее вечера в компании своей девушки? Только вечер, проведенный за просмотром юмористического шоу. Девушки «Импровизацию» любили и не пропускали ни один выпуск. В сердце загорелся огонек радости, когда их вдвоем пригласили принять участие в новом сезоне. От этого просто нельзя отказываться. — Кать, а зачем ты поцеловала меня тогда? — Надя кивает на негромко работающий телевизор и садится рядом, поставив на стол тарелку с чипсами. У нее всегда была привычка жевать что-то во время просмотра. Пусть это будет хоть «Пятьдесят оттенков серого». Сысоева просто привыкла, а отвыкнуть никак не может, потому что даже не замечает, как ее рука сама тянется к вкусностям. — Мне захотелось, — Варнава неопределенно пожимает плечами, тут же захватывая несколько чипсинок из миски. — Я думала, что тебе понравится. Но ведь понравилось? Катя перевела взгляд на блондинку, что довольно улыбалась. Ей понравилось, конечно, понравилось! Наденька места себе потом не могла найти, стеснялась всю программу, бросала лишь короткие взгляды на свою девушку и окружающих людей. Как хорошо, что под слоем косметики не было заметно ее слегка розоватых щек. А что если кто-то что-то не то подумает? Это волнительно. Говорят, что надо хранить самое дорогое в секрете. Это не пустые суеверия — хотя похоже — это чистая правда, в которой каждый хоть раз убеждался. И Сысоева тоже. Стоило ей рассказать о весьма необычном романе, как все рухнуло в огромную бездну вместе с самой девушкой. Лучиком света в кромешной тьме стала Катя. Она не скрывала своих эмоций с Надей, она помогла ей вспомнить, что значит жить. Варнава опустила голову на худое плечо. Хотелось чувствовать это тепло вечно. Хотелось вечно находиться рядом с этой девушкой, забыв про все на свете. — Кать, я тебя люблю, — прошептала Сысоева. У другой же сердце дрогнуло, как будто она слышит это в первый раз. Варнава часто улавливает себя на мысли, что с девушкой ей безумно повезло. Она признается ей в любви каждый день, готовит прекраснейшие завтраки и нежно-нежно целует, залечивая болевшие раны. — Ты говоришь это третий раз за неделю, — ненавязчиво напоминает младшая, расплываясь в теплой улыбке. — Я тебя тоже. Катя осторожно ведет рукой по худой ноге девушки и, дойдя до домашних шорт, останавливается. В ответ на такой жест Надя кладет поверх чужой такой родной руки и сжимает. Хватается каждый раз как за спасательный круг — иначе просто не может. По телевизору тот самый момент из «каскадеров». По телу Наденьки опять пробегаются мурашки. Иногда просто не верится, что все происходит так, не верится, что рядом есть она. — Можно я тебя поцелую? — шепотом спросила светловолосая, приподнявшись, заглянула в карие глаза и, не дожидаясь ответа, все-таки поцеловала. Все было так неожиданно, но слишком ярко. Все чувства как будто обострились, а органы сместились в одну точку и сжались до боли, до приятной боли, до бабочек, летающих где-то внутри. Комната наполнилась звуком сладких и желанных поцелуев. Хотелось прочувствовать каждый миллиметр губ. У Кати они всегда были вкуса кофе, потому что та была без ума от него. Надя даже помнит точный рецепт того, который нравится ее девушке. У Сысоевой же губы были вкуса вишни. Это нельзя было описать ничем, но почувствовать — легко. Когда по телевизору тихо шутят импровизаторы, на столе стоит почти нетронутая миска с чипсами, а любимый человек сидит прямо рядом с тобой, когда ты можешь ненавязчиво коснуться его, поцеловать, обнять и прижаться настолько сильно, на сколько можешь, тогда это и можно назвать самым прекрасным вечером.