The Game

Тонкие пальцы коснулись пожелтевшей страницы. Ферид улыбнулся, прочтя последний абзац, и сделал несколько пометок в своем блокноте. Несколько капель чернил сорвались с белоснежного пера, пачкая краешек бумаги. Он недовольно скривился, но врывать страницу не стал, сочтя пятно довольно красивым на белизне бумаги. — Ваша светлость, — в дверном проеме показалась служанка, — не пора ли вам отправиться в спальню? — Не смейте меня беспокоить. Поклонившись господину, девушка скрылась, лишь стук каблуков раздавался по пустому коридору. Батори любил эту тишину. Полный покой, лишь биение собственного сердца отвлекает от одиноких мыслей. Полная луна заглянула в комнату через небольшой балкон. На небе не было видно ни облачка, лишь звездная пыль рассыпалась на черной ткани. Он любил ночь больше всего на свете. Тихо улыбнувшись и прикрыв глаза, Ферид закрыл книгу, выйдя на балкон, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. Резкий ветер подул в лицо, заставив парня прикрыть кровавого цвета глаза. В следующий миг чья-то изысканная ручка схватила его за шею, прижав к каменной стене. Батори не сразу понял, что произошло. Некоторое время так и стоял, позволив удерживать себя, не смея даже выдохнуть. — Какой покорный, — приятный девичий голос разрезал ночную тишину и словно послужил разрешением сначала возобновить дыхание, а затем и чуть наклонить голову, чтобы увидеть лицо нежданной гостьи. — Мне стоит закричать? — улыбнулся, заглядывая в бездонные глаза. Никогда раньше он не видел такой красоты. — Если сделаешь это, сразу умрешь. — Тогда, полагаю, я должен отдать свою жизнь в эти миниатюрные ручки? — в подтверждение своих слов он взял ее за руку, поднеся маленькую ладошку к своим устам. — Как же зовут мою госпожу? — Хиираги Махиру, но тебе незачем знать имя той, кто убьет тебя. Тонкие губы медленно повторили столь красивое имя, изогнувшись в теплой улыбке. Ферид сделал резкий выпад вперед, хватая ее за талию и прижимая к краю балкона таким образом, чтобы Махиру была вынуждена держаться за воротник его одежд. — Хиираги Махиру, я тебе нравлюсь? — голос казался слишком громким в этой тишине, хоть и сказана эта фраза была почти шепотом. Махиру непонимающе посмотрела на него, медленно отпуская воротник. Сделать это до конца ей не позволили: положив руку девушке на затылок, Батори накрыл пухлые губы нежным поцелуем. Медленно, тянуче, требовательно. Она так и стояла, замерев. Вампиры не чувствуют трепета от поцелуев, но весь мир в это мгновение оказался прекрасней всего на свете. Резкое движение вперед, и они оба свалились на холодный пол, смотря в глаза друг другу. В этот раз она не стала ждать: вцепилась клыками в бледную шею Ферида, заставив того болезненно вскрикнуть. Хиираги знала, какое удовольствие приносит ему этот укус. Чувствовала, как напрягается каждая мышца в столь слабом теле. Его объятия слабели все больше. Теплые руки на ее талии превращались в ледышки, покрывались холодной дрожью и, наконец, совсем сползли, безвольно упав на каменный пол. Махиру остановилась в последний момент, когда прародитель был готов перешагнуть эту тонкую грань удовольствия, заглядывая в заволоченные дымкой глаза: — Ты должен поплатиться за все совершенные грехи, Ферид Батори. Твое наказание будет самым жестоким в истории. Махиру еще некоторое время смотрела на него, стараясь запомнить каждую черту этой прекрасной слабости. Побелевшие губы, мелкая дрожь и… полное отсутствие страха перед смертью. Этот вампир был не таким. Неправильным, сумасшедшим, но слишком безупречным, чтобы принадлежать человеческому миру. — Люби… Она хмыкнула, полностью проигнорировав Ферида. Перепрыгнув через перила балкона, девушка скрылась в ночной темноте. Ферид пришел в себя спустя некоторое время. Сознание казалось мутным, в глазах все двоилось. Пение ранних птиц приятно ласкало уши, а из-за деревьев показывались первые рассветные лучи. *** Кровь последнего выжившего брызнула на яркий витраж. Ферид громко засмеялся, облизывая окровавленное лезвие. Белоснежная одежда давно окрасилась в кроваво-черный. — Я тот, которому внимала ты в полуночной тишине, чья мысль душе твоей шептала, чью грусть ты смутно отгадала… Махиру оказалась всего в нескольких шагах от него. В ее глазах было невозможно прочесть что-то, кроме жажды. — Ферид Батори. «Люблю тебя». «Я люблю тебя». «Будь моей». Запах крови витает в воздухе. Они вдвоем стоят посреди горы трупов, пристально рассматривая друг друга. — Люблю тебя. — Глупец!