Добрый день, вам пизда.

— Прости, бабуля, но я не всегда буду стеснительным ангелочком, которого ты так холила и лелеяла, — пробормотал Джерард перед тем, как присербнуть своим постепенно остывающим какао. В комнате со сломанным калорифером было невыносимо холодно, словно парень лежал не на диване в красной пижаме с белыми медведями, а на улице, укутавшись толстым слоем снега. Несомненно, настолько лютую зиму в Джерси не ожидали встретить даже самые бывалые синоптики. Ох уж эти бледные задубевшие пальчики, как резво они прыгали по клавиатуре, словно боясь раскрошиться в маленькие льдинки... Старый ноутбук раздражающе зудел: хозяин поставил его на сооружённую из библиотечных книжек подставку. Найдя то, что требовалось, да ещё и по доступной цене, парень моментально кликнул на надпись «Купить с доставкой», которая сияла ярко-зелёным цветом. — И вообще, мне двадцать четыре года, а я толком к девушке не прикасался! Пробормотав сию фразу, крашенный блондин резко заткнулся: для него эти слова звучали как проклятье, ибо всё его окружение уже давно получило высшее сексуальное образование, а то и два, а он так и ходил в «гордых и нетронутых» до посинения. Уэй на самом деле был очень тихим скромным мальчиком с детства, поэтому не только сильные слова бабули перед операцией мешали ему воплотить хоть какие-то сексуальные фантазии в реальность. Ни одна девчонка не воспринимала Джерарда всерьёз, — пухлый, мрачный, неловкий, — он был как тень в самом конце класса, а после и аудитории, тень, перманентно рисующая разных персонажей в своём карманном скетчбуке. На сегодняшний день парень специально выкрасился в выделяющийся из толпы золотой цвет и поставил крест на своём тенистом прошлом. Его макушка напоминает теперь солнечный круг. Да и потом, в те времена «необщения» у молодого дарования была целая масса дел, которая запрашивала очень много свободного от учёбы времени: в колледже Джер тайком от всех работал над своей идеальной фигурой два года подряд, редактировал фоточки в Инстаграм и следил за подписчиками, читал книги для общего развития, ходил на дополнительные курсы по рисованию и на вокал (ведь бабушка неожиданно откопала в нём талант к пению), играл на фортепиано, писал стихи да и, в принципе, он не чувствовал себя каким-то обделённым. И вот, закончив с отличием Школу Визуальных Искусств и связав себя с профессией художника-мультипликатора, Джерард основательно решил заняться своей девственностью. «Я не собираюсь таскаться с кем попало, более того, я боюсь облажаться! Что может быть хуже, чем секс с незнакомым девственником?» — таково было оправдание столь необычной покупки во всем известной китайской торговой сети Aliexpress.com. — «Только секс двух незнакомых девственников.»

Ровно две недели спустя.

Дин-дон, дин-дон! Вот так по-дурацки звонок Уэя откликается на нажатия пришедших. Омертвляющий холод больше не глумился над жильцом этой уютной квартиры-студии — компрессор калорифера был почищен от пыли, и теперь приятный шлейф тепла разгуливал по всей однокомнатной траектории, вводя паренька в своеобразный воодушевляющий транс. — Иду-иду! — прозвучал Джерард, как только турка с ароматным кофе была поставлена на индукционную плиту. Он не ждал гостей. Он и вовсе забыл про всё на свете и носился от мольберта к кухне, не меняя душевое полотенце на свои лёгкие домашние шорты. Пора переодеваться. Звук проворачивающегося ключа в замочной скважине. Его порог переступил невысокий молодой человек неясного возраста: когда его серьёзный взгляд был опущен вниз, а наушники торчали в ушах, он выглядел довольно взросло, лет на двадцать пять, но вот только карие глаза остановились на возникшем Джерарде, улыбка на овальном лице мягко расплылась, и пять лет отпали, как сухая огрубевшая кожа от пятки. Курьер как курьер, казалось бы: красное поло с логотипом «dpd» и такая же кепка со вздёрнутым вверх козырьком; в одной руке держит небольшую посылку, а на другой у него висит зачем-то снятая тёплая куртка... Горячий. Хотя бы потому, что... Ради всего святого, вы только посмотрите на эти оголённые и такие рельефные руки! — Добрый день, — вытаскивая один наушник, курьер ехидно улыбнулся. — Вам пизда. — Ч-что, простите? — робость Уэя подумала, что именно сейчас настала минута её славы. Доставщик засмеялся негромко, однако пронизывающе. Его голос был в меру низким, можно сказать, бархатным. — Вагина, а точнее, ваш заказ прибыл, черкните вот здесь, — темноглазый брюнет протянул заказчику накладную с уже отмеченным галочкой местом для подписи и ручку. — Пожалуйста. Джерард, конечно же, наливаясь оторопелым румянцем, быстро пробежался глазами по накладной: время доставки, инициалы продавца, его собственное имя, адрес, содержимое посылки (отмечено как «Другое»), стоимость товара, бесплатная доставка, курьер — Фрэнк Айеро. Затем блондин обвёл ещё раз взором руки этого человека и туманно сообразил: чернильные рукава, которые берут своё начало в виде букв на верхних фалангах пальцев и забегают аж под короткий рукав футболки, загипнотизировали его хрупкую натуру художника. А дальше сознание подбросило ему мысль, что он откровенно пялится на чужие татуировки уже в течение десяти секунд. Непозволительно долго! Джер не мог заметить, что за эти десять секунд Фрэнк рассмотрел его полуобнаженное тельце вдоль и поперек. И стоило только заказчику поднести ручку к месту для подписи, курьер сразу же запнулся и резко позвал его по имени: — Джерард, а-мм, вы не хотите проверить ваш заказ на целостность и невредимость? — Нет, н-не думаю... — Это не займёт много времени, — Фрэнк вновь неоднозначно усмехнулся. — Хочу удостовериться, что я всё доставил, как полагается. Если найдутся какие-то дефекты, товар можно будет обменять, или вам вернут ваши деньги. От Джерарда пахло цитрусовым шампунем (который шёл в комплекте с вязанным свитером от бабули) и фенолом от краски; его золотые волосы ещё не высохли, и парень рисковал подцепить простуду на сквозняке. Делать нечего, придётся закрыть дверь и указать доставщику на свою гостиную, где, к счастью, было более или менее прибрано. — Ну, ахуеть теперь, — выругался Джер, когда достал из основной коробки ещё одну коробочку, облепленную сплошь живописными видами на женский половой орган. — Здесь нужен нож. «Я взрослый человек. Меня сейчас ничего не должно смущать! Этот Айеро так спокоен, небось, у него ещё со школы гора порнухи в комоде, а я веду себя, как подросток, пытающийся купить сигареты. В конце концов, все мы люди, мать вашу. Все дрочат.» — Порви плеву, — с некой издёвкой посоветовал брюнет в кепке, глядя, как нервный парень колупает ножом несчастную полиэтиленовую плёнку. Его уже, видимо, не волновал прежний официоз. — Вау, старые и живучие мифы о женской девственности, — важный энтузиазм вдруг наполнил Уэя до краёв: за эти две недели он успел вдоволь начитаться всяких статей о потери мужской и женской девственности. А конкретнее, не «потери», а приобретении нового опыта. В те же самые секунды курьер попытался что-то донести «осведомлённому» парню, но тщетно, тот слишком увлечённо тараторил. — Я думал, что уже все в курсе о вагинальных коронах... — Джерард, ха-ха, остынь, мне плевать! Я гей, — Фрэнку понравилась милая святая простота его нового болтливого знакомого. И его имя, судя по частоте повторов. — Стоп, что, коронах?! Тут у заказчика создалось ощущение, что его тело запихнули в один гигантский обогреватель и включили на полную катушку. Сама невинность странно покосилась то на курьера, то на свою новую китайскую игрушку, которая к тому времени уже лежала распакованной и излучала не самые приятные ароматы. Дешевая резина, что с неё взять: с одной стороны, как Фрэнк выразился, «пизда», а с другой — рот, который открывался шире по мере сдавливания у нужного основания. Ах да, в подарок ещё шёл пакетик со смазкой. Целый комплект, не хватает только... — Оу. Гей, значит? — Джер ещё никогда не имел делов с гомосексуалами, но не потому, что был против, а просто не доводилось. Кстати, дофига верующая, «христанутая» мама говорит, что это плохо. А когда дрочишь, на тебя поглядывает с неба Иисус. В любом случае. — И каково же оно? — Природно, — Фрэнк в очередной раз прыснул ядовитой усмешкой, и горящий от стыда Джерард предположил, что он уже удостоен звания самого забавного клиента за всё время его работы. — Так что там у тебя за корона? Джи на лету подхватил весёлую ноту, не смотря на то, что конфуз было переступить крайне нелегко, и выложил как на духу практически все его накопившиеся знания о том, что сейчас никто не выносит, как в средневековье, окровавленные простыни после первой брачной ночи, что девушки иногда и вовсе рождаются не девственницами, а также, что вагинальную коронку нужно растягивать, дабы минимизировать болезненные ощущения. Заранее приготовив задумчивый вид, Айеро слушал всё это, скрестив руки на груди и барабаня татуированными пальцами по предплечью. «Такая белая кожа, я не удивлюсь, если потом узнаю, что солнце вызывает на ней аллергию. Потом? А волосы, когда высохнут, станут на несколько тонов светлее, боже, он просто...» Джерард умолк. Кое-что всё же вырисовалось в мозгу об этом пареньке, судя по его разговорам. А хотя, стойте, Фрэнк однозначно заинтересован последним пунктом. — У нас те, кто сверху... тоже растягивают тех, кто снизу перед тем, как тр-... войти, — Джерарду этот голос не сразу пришёлся по вкусу. Такой странный, с «нездоровыми» для общества нотками благоговения и восторга, при этом спокойный и, в принципе, он не сулил ничего дурного. — Некоторые такие нежные, что с ними приходится возиться не менее часа. Оба замолчали. Джерард утрировано, но с белой завистью подумал о том, что Фрэнк благодаря своим амбициям и внешним данным может поцеловать любого свободного парня-гея, а потом затащить его в постель. Не чета ему. Вдобавок Уэй проверил собственную реакцию на факт — где-то было написано: если человеку заведомо противно, то первые несколько секунд отвращение ничем нельзя оттереть от лица, лицемерие сдаёт свои позиции. Но в зеркале между полок отражался тот же Джерард, что и прежде. Да разве такой курьер, как этот, может вызывать антипатию? Будь он хоть трижды гей! Фрэнк в одночасье представлял, каким образом этот целомудреник будет использовать свой заказ. Напряг все мышцы лица, чтобы заблокировать даже лёгкую улыбку. Внезапно, его осенило. — Джерард, — голос курьера будто накалили в огне, опустили в воду и сделали безумно покладистым, мягким. Ему удалось ликвидировать все колючки волнения и заставить себя спросить: — Ты что, девственник? — Как?! Ты это понял... — изумился светловолосый с тяжелым придыханием. По не совсем понятной причине у Уэя перекрылся кислород, и забилось быстрее сердце. «Ну давай, скажи ты ещё, что я лузер.» — Ну, ты уже не юноша, но очень красивый. Можешь не смотреть на меня так, у меня вообще-то тоже есть глаза, — Айеро снял кепку и прошёлся рукой по своим коротким чёрным волосам. В поле зрения Джера попался прикольный скорпиончик, навсегда засевший на шее курьера. — Любознательный и есть, о чём поговорить: да хоть о женских гениталиях! Это пока всё, что я увидел. Ведь не плохой фундамент для знакомства с кем-то, а? А ты типа не можешь. И покупаешь искусственное влагалище. Поэтому, ты девственник. Художник посмотрел на галочку для подписи как на Ковчег в канун Потопа. Одна подпись, и чудного курьера здесь больше нет. Вопрос лишь в том, хочет ли заказчик оставаться наедине с какой-то деталью от резиновой подружки? Или он желает спрятать её под кровать, на всякий случай, и идти дальше разглядывать татуировки нового уверенного в себе знакомого, подбираясь к нему всё ближе? В один момент Уэю стало просто интересно, что он может предложить, раз так смотрит. А если даже это и не его вариант, он мог бы просто получить от курьера пару уроков пикапа... Чего нет? Действительно, что он себе думает? На спасение выбирающего пришёл свист закипевшей гейзерной кофеварки, о которой он маленько подзабыл. — Как насчёт кофе, Фрэнк? — художнику было некогда искать оригинальную причину, чтоб задержать курьера подольше, тогда как Айеро безнадёжно искал повод побыть хотя бы немного. Несомненно, сказанное очень сильно походило на намёк, сами знаете на что, а Уэй и сам не ведал, чего хочет. Никогда ещё его мозг не был таким заторможенным. Повод нашёлся, а возможность? Пусть в голове Фрэнка и бабахнуло победное «Есть!», разом с этим, осознание реальности привело его в чувства. Дела, дела, дела — он не может остаться, не сейчас и не сегодня. Парень, вздохнув, уже открыл рот, чтобы с сожалением выдать вежливый отказ, но Джерард, словно почувствовав это, поспешил заметить, что напиток практически готов, его осталось только разлить по чашкам да приправить... И это вмиг заставило татуированного перевести дух: «похлебаем бодрящего кофейка и разбежимся каждый по своему назначению. Как бы мне заграбастать его номер?» Надо же, впервые клиент просит его отвлечься от работы. — Ах, ну хорошо. Порция кофеина не бывает лишней, когда целый день на ногах. — Фрэнк улыбнулся и поблагодарил за великодушие к внеплановому гостю. Не без рассматривания вслед надписи «IBIZA» на выгодно торчащей заднице, парень разулся и последовал за блондином на кухню. Если её можно было так назвать, ведь в квартире-студии все комнаты будто слепились в кучу, не имеющую границ. ~ Джерард, разумеется, в душе не ведал, что давным-давно продал душу мощному афродизиаку — своему незаменимому кофе, который вымазывал собой все имеющиеся в квартире чашки по несколько раз на день. — Как бы дико это не звучало, до двадцати лет люди абсолютно не вызывали у меня интереса, — начал Джер, перерывая пакетики в ящике со специями: он привык подсыпать в свой напиток ванильный сахар. — Чрезмерный пафос, который был у моих сверстниц, просто отталкивал. В колледже нашлись свои заморочки... Светловолосый притих, когда спиной прочувствовал приближение фигуры малознакомого человека. Его спокойное дыхание. «Позволь, я помогу тебе. Ты пьёшь соевое молоко, у тебя тоже непереносимость лактозы?» Татуированный на фарсе разлил остатки из тетра-пака по дымящимся ароматным чашкам. На самом деле, Джерард променял обычное молоко на соевое из-за калорийности, сладковатого привкуса, который позволяет сыпать в кофе меньшее количество сахара, да и в принципе, гораздо приятнее знать, что такое молоко сделано из соевых бобов, а не выжато из вымени коровы, каким бы пастеризованным второе не было. Так и объяснил Фрэнку. Джи вновь отдал предпочтение своей любимой стеклянной чашечке, которую он когда-то расписал акриловыми красками. Молодого человека всегда интересовали мелочи астрологии, поэтому он подумал, почему бы не написать какие-нибудь мотивационные фразы для овна на чашке? Парни проторчали за непринуждённой и, как назло, пикантной беседой уже около получаса, но доставщику всё казалось, что минут десять от силы пролетело. А разговаривал словно с давним приятелем. — В мире столько гомофобов, которые в результате оказываются латентными геями, что я уже боюсь, не окажусь ли я латентно гигантским пауком. Джерард не был пустозвоном, смеялся в последнее время только с остроумных шуток из сериалов, а тут появился Айеро, который переводит на смешные шутки буквально всё. Даже то, от чего обычно меньшинства разрываются в клочья от несправедливости. Кофе разлился внутри него Ниагарским водопадом: ему захотелось, чтоб брюнет дотронулся не только до его руки во время очередного рассказа. Сильнее хотел только сам Фрэнк крепко сжать этого праведничка. При таком спокойно-весёлом раскладе, художник решил, что можно вспомнить третью конструкцию условных предложений*(1) и помечтать. Курьер собирался подобрать со дна чашки последний и нежеланный глоток еле тёплого кофе, когда Джер, решив, что между ними двумя подобные вопросы уже весьма приемлемы, спросил: — Если бы тебе дали возможность, ты вернул бы свою невинность, чтоб подарить её человеку, с которым свяжешь последующую жизнь? Секунда — и осколки разного размера разбегаются по полу во все стороны, а на тёмно-зелёном кафеле образовывается бежевая лужица. Кое-как справляясь со своим онемевшим состоянием, курьер съехал со стула вниз и принялся собирать кусочки стекла. — Ч-чёрт, я такой неуклюжий, прости, — пробормотал Айеро, тогда как его новый друг достал чистый пакет для мусора и тоже приземлился на корточки. Брюнет поближе втянул носом аромат художника. Их руки соприкасались, хватая острые блестяшки. — Брось, Фрэнки, это мой косяк... — взгляды непременно встретились, а дыхание участилось. Вот она. Устремлённая искра, разделившаяся надвое и зажегшая пламя в сердцах обоих парней. Две пары зрачков раздулись до размера притязательных чёрных дыр. Не отвлекаясь друг от друга, они откинули всё содержимое рук в пакет. Внутри него светловолосый ладонью стряхнул с ладони гостя самые крохотные, каверзные, но и выдуманные осколки. Фрэнк протянул руку и дотронулся до щеки клиента, пальцами поглаживая приятный на ощупь участок кожи. Его гранитные глаза не могут определиться, на что же лучше смотреть: ответно, в глаза, когда кажется, что даже зелёная радужка больно знакома; или на губы, о мягкости которых можно только догадываться или слагать легенды. Указательный палец татуированного очутился на подбородке у Джерарда и, неожиданно для них двоих, потянул лицо парня ближе к своему обладателю. — Если бы я вернул свою девственность, я бы не смог сделать тебе кое-что, — курьер проговорил это в рот Уэя, зацепив своей нижней его верхнюю губу. Джерард лишь сглотнул, не в силах размагнитить пристальный взор. — Ты хочешь попробовать начать с чего-то более естественного? Весь вид златовласого гласил о том, что он был очень даже за. Парень впервые в жизни почувствовал зародыш возбуждения в своём лоне, да и член немного привстал, как это обычно происходит по утрам. Перед тем, как сопроводить Фрэнка в спальню, Джерард получил свой первый в жизни осознанный и самый страстный поцелуй. Брюнет браво пристроил ладонь парня на свой член, и щёки девственника заалели, как ошпаренные, пока два языка сплетались, смакуя между собой остатки бразильского кофе. Фрэнк одним махом содрал со своего уже сексуального партнёра полюбившиеся ему короткие шортики и, уложив Уэя на кровать, пристроился у него между ног. Ну конечно, кто будет надевать трусы после душа? От томных влажных поцелуев на внутренней стороне бёдер у Джерарда полностью снесло крышу: расслабившись, он позволил тихим стонам быть услышанными. Не стоит скрывать, что Айеро сам повергся в гастрономический шок от вкуса молочной шелковой кожи, и в обычный от того, как легко ему открылись подобные виды; вымытое до скрипа тело парнишки излучало вибрации чистоты, и Фрэнку просто хотелось попробовать его целиком. Главное, чтоб их постельные феерии не стали для Джерарда утренним похмельем. — Тебе никогда не делали минет, да, сладкий? — таким голосом можно довести до истомы, до приторной боли на донышке сердца. Даже колено Уэя получило нежный поцелуй. Не предоставляя возможности ответить, брюнет повёл широким мазком языка по всей длине прилипшего к животу члена. Вот он не ошибся, а Джерард двинул бёдрами вперёд и прикусил губу — его естественные инстинкты уже потребовали большего. — Жаль, — парирует дальше Фрэнк и берёт в рот головку, но надавив на неё пару раз языком, лишь с причмокиванием выпускает. — Потому что я сегодня хочу попробовать кое-что другое. Проклятый несколько раз Джером язык Айеро спустился по мягкой кожице вниз, заставляя блондина трепетать от волнения. Вот и очаровательные ягодицы, которые так чертовски манили в коридоре. Не успел девственник опомниться, как почувствовал, что на его анус чем-то скользким кропотливо надавливают, обволакивают круговыми движениями. Юркий язык снова совершил путь от копчика до мошонки. — Ах, ах, что ты делаешь?! — проскулил Уэй перед тем, как жалостливо всхлипнуть. Он не знал, что так вообще можно. — Вылизываю тебя, — доносится снизу. — мне так нравится твой вкус, но... будет гораздо удобнее, если ты перевернёшься. Когда доставщик поставил Джерарда раком, тот едва ли сдерживал себя, чтобы не кончить в самом начале. Фрэнк продолжил своё занятие, властно раздвигая две бледные от стыда половинки, теперь уже гораздо настойчивее и упорнее разминал его отверстие, так, что через пару минут ему удалось проникнуть в него языком. Вперёд-назад, да стоны в аккомпанементе... Чернильная рука обхватила каменный член, и стала динамично надрачивать художнику. — Фрэ-энк, — промычал сквозь стоны парень на четвереньках, и Айеро в пах ударила сильнейшая волна боли из-за долгого сдерживания возбуждённой плоти в тесных джинсах. — Я хочу... пож-жалуйста, тебя увидеть. Раздевайся! Ему только того и надо было. Значило ли это, что Уэй готов отдаться парню на все сто процентов, или он сейчас просто робко предложит поласкать друг друга до оргазма и понежиться под цветными простынями? — Только ты сейчас бежишь за смазкой в гостиную, — на удивление твёрдо звучит голос брюнета (а вдруг прокатит), и белобрысая голова вдруг кивает. — А я снимаю с себя чёртову униформу. ~ — В исходную, — скомандовал Айеро. Сложно посчитать сколько маленьких чистых участков кожи осталось на его теле без татуировок. Он так по-свойски лежал на кровати, будто бы когда-то выбирал её вместе с Джерардом в каталоге, и водил рукой по своему работающему, как часики, агрегату. — Перед тем, как станет мега-жарко, будет немного прохладно. Художник отдаёт смазку и, принимая исходную позицию, выгибает спину как кот, вышедший погреться на солнышке. Фрэнк снова разводит его ягодицы и наносит лубрикант на расслабленный сфинктер. Парень втягивает воздух сквозь зубы от леденящих, не совсем приятных, но ещё вроде и не страшных ощущений. Он сказал, будет хорошо, значит, должно быть ещё лучше, — уверял Джер себя, готовый отдать всё, что угодно, лишь бы хоть немного расширить это (ещё не) долбанное анальное отверстие. Тем временем курьер уже уговорил стеночки ануса впустить его указательный палец, и Уэй одобрительно отозвался сладким стоном. Пока нормально. Но вот со вторым пальцем уже потруднее: Джерард пыхтел, пытаясь заглушить в себе создавшиеся болезненные ощущения, а его партнёр нагибался к нему время от времени за поцелуем, пытаясь унять эту боль. Целовал плечи и спину, шептал на ухо соблазнительные штучки и приятно мял кожу головы, слегка оттягивая золотые волосы. В итоге, лишь только когда опустела вся пачка со смазкой, и когда целых три разрисованных пальца Фрэнка с хлюпаньем вошли до самого основания в пригодную для плотских утех дырочку, сеанс растягивания был окончен. Джи уже буквально умолял Фрэнка взять его, но как только тот приставил своего меньшего друга ко входу, Уэй осёкся. — Подожди, ты ничего не забыл? Татуированный не услышал и наклонился к нему, чтоб переспросить, и даже не забыл чмокнуть при этом плечо нижнего. — Я-аа... про контрацепцию... ты ничего не забыл? — немного чётче сформулировал блондин и встретился взглядом с темноглазым. Джерард уже собирался сконфуженно присесть на край кровати, потирая разочарованно свой стояк, но Фрэнк выпрямился чуть раньше и провёл членом между его булок, как кредиткой по терминалу. Джер вздрогнул и повернул голову. — Неудобно получилось, — процедил Айеро, продолжая повторять своё действие, которое уже спустя несколько секунд доставляло тихий балдёж обоим. — Во-первых, я как-то не ношу с собой презики в рабочие часы... А во-вторых, понимаешь, он отвык от них, потому что всё время, пока встречался со своим бывшим, я не переживал за защиту... Что скажешь? Джерард бы сказал, что ебать, как неуместно вспоминать сейчас бывших, Фрэнки. Что не спят с незнакомцами без презервативов, это звучит как полный вздор! Он ему что, шлюха какая-то? Художник так чертовски без тормозов хотел этого доставщика, но ещё больше он хотел знать, что у Айеро на уме. Как быстро выбросит после использования или... ему нужно было ухватиться хотя бы за какие-то созданные социумом рамки приличия. — Мы с тобой не знаем друг друга, Фрэнк, — промямлил осерчавший заказчик. А ведь не исключение, что дело было не только в отсутствии защиты, а и в горькой, как его ирландский кофе без сахара, трезвости. Всё слишком хорошо, чтобы быть без изъянов: Джи оставалось только радоваться, что он смог дотянуть свой первый раз до кровати, а не отдаться где-то в ночном парке на пикнике или в кинотеатре на скучном фильме. Эти беспокойные мыслишки пришли исповедоваться в главный центр индульгенции его головы. Отдаться? Джерард, ты заказывал женский половой орган, опомнись! — Ты знаешь, почему у меня два месяца никого не было? — Айеро подлил немного масла в огонь, намекая, что в плане гигиены к нему не придраться. — Я не хотел секса без чувств. Чувства. Как Джерард понял, это что-то новенькое и страшное, ибо обратил внимание на нездорово бьющееся сердце (у Фрэнка тоже постукивало нехило), а ещё на едкую идеализацию сегодняшнего любовника по мере поступления от него всяких романтических действий. Значит ли брошенная на спину фраза, что Фрэнк тоже внезапно приобрёл эти чувства? И мог ли, за такое короткое время... — Аргх, боже, ладно, — выдохнул нижний от того, как приятно брюнет слюнявил его правое ухо влажными поцелуями. Восторг в газообразном состоянии распределился по лёгким в его грудной клетке. «Не останется, и хрен с ним. Это всего лишь эксперимент.» Джи потихонечку стал наполняться Фрэнком, сливаться с ним воедино. Кисти второго держали бледные бёдра так крепко, словно они могут вот-вот исчезнуть, а затем принялись медленно тянуть неопытное тельце на себя, и Джерарду ничего не оставалось делать, как выпрямиться: так ему стало даже удобнее принимать его естество. Художник ещё не познал блаженства, но встретил теплоту их соединения. Курьер забыл, куда спешил, поэтому дал своему пассиву привыкнуть к необычным ощущениям. Джер млел от «нежности на час»: в то время, пока их нижние части тела замерли, доминирующий парень трепетно целовал его щеки, опускался к шее и проводил языком по лопаткам. Только и дано было, что закинь голову на его плечо и наслаждайся. Дальше член вышел и охотно прошёлся по ягодицам, как следует пошлёпав их сперва. — Ты себе даже представить не можешь, какой ты горячий, — прорычал брутально брюнет, ведь правда так считал. — Беру пример с тебя, — отозвался художник, чувствующий постепенно набирающие обороты телодвижения в своём лоне, которым он малость боязливо стал подаваться на встречу. «Девственник, и не бревно», ухмыльнулся Фрэнк в своих суждениях. Попа, как крепкий лесной орешек, была самой красивой попой из тех, что доводилось повидать доставщику. С каждым толчком она пластично двигалась, а сам Уэй, надув припухшие губки, разбавлял тишину мелодичными стонами, красивыми, как показалось татуированному, не иначе как взятыми из какой-то песни. Однако, негу Айеро прервало негромкое шипение — он остановился. — Фрэнки, медленнее, мне больно... — Тогда попробуй сесть на меня, — курьер облизнул губы и лёг рядом. В роли наездника Уэй чувствовал себя поуютнее, ведь теперь он волен трогать и рассматривать татуировки Фрэнка, пока тот членом ищет коварный бугорок простаты; массировать его соски и даже вплетать свои длинные музыкальные пальцы в его короткие, но красивые, как в рекламе шампуня, волосы. Татуированный пах «Adidas Ice Drive», любимой туалетной водой Джерарда, которую он благополучно профукал в одной из курортных поездок и до сих пор повторно не приобрёл, чтоб успеть соскучиться. Она тоже шла с нотками цитруса и сулила её носителю мужскую привлекательность и бодрый заряд энергии на весь день. Ещё полчаса. Задержав буквально на весу бедра подуставшего художника, Айеро старательно вбивался вовнутрь. Один раз толкнувшись в простату, парень заставил партнера простонать на пару тонов выше, и тот, что есть мочи, разомкнул веки. — Что это было?! — Х-хорошо? — Ох, очень! — Меняемся, ух, — Фрэнк, не выходя из Джерарда, уложил парня под себя и широко развел его ноги. Хорошая растяжка, грех не похвалить. Под не покидающий их саундтрек шлепков и прекрасных стонов, они продолжили совместный путь в долину наслаждения. Джи дрыгался в ошалелом экстазе, когда Фрэнки получал не меньшую выгоду, имея его так властно, так чувственно, с душой. Целовал не своего мальчика и одновременно хватал за шею, слабо нажимал на неё, чтоб как можно на дольше впиться в сознание уже не девственного художника, быть для него самым первым и самым лучшим в постели да на яву. Он же любит такое, как оказалось. — Фрэ-энк, — симпатяжка прокричал в своём астрале и, больно царапая спину своего первого, излился в теребящую его член разрисованную руку. А стенки-то тонкие, звукоизоляция хреновая! Неудобно потом будет показываться на глаза соседям. Брюнет вышел из обмякшего тельца и принялся быстро смещать руку вверх-вниз уже на своём стояке. — Давай, может я помогу? — Уэй уже протянул руку, но парень остановил его, сказав принести сигареты. — Только живее, малыш, — добавил он, не прекращая свою стимуляцию. Джерард вновь не посмелел ослушаться, но перед тем, как вынуть одну из пачки, сперва открыл окно. Фрэнк рассматривал его спортивное, но худое тельце и возбуждался ещё сильнее. — Ложись, раздвинь ноги и просто затягивайся. Я никогда не кончаю без своих рук, такая моя особенность... Теперь я буду смотреть на тебя. Ага, сделай так ещё раз... Блондин нехило постарался, втягивая щеки, чтоб скулы были видны, грациозно выдыхал белоснежный, как его наволочки, дым, и с остатками желания (оставить чертового Айеро) в зелёных глазах смотрел на доставщика той ерунды, которая теперь ему не пригодится. Облизывал губы и прикусывал нижнюю время от времени; держался свободной рукой за бортик кровати, прикрывал глаза и забрасывал голову назад, тем самым демонстрируя длинную шею. Чем и довёл партнера до предела. — Куда ты хочешь, чтоб я кончил? — почти спокойно спросил тот. — Тебе виднее, — Джи был смущён такой репликой, а Фрэнк раз, наверное, в тысячный, усмехнулся. — Тогда мой выбор пал на твою грудь. Айеро подобрался поближе к нему и, через пару толчков в руку, залил соски Джера горячей спермой. И вдвоём приглушённо простонали. После парочки ленивых поцелуев, липкий Уэй полез под кровать за салфетками: они там часто лежали на случай восприятия парнем чего-то эмоционального, вроде фильма «Титаник» или книги «Унесённые ветром». Парни лежали и курили одну сигарету на двоих. Но уже никого из них не волновало ближайшее будущее. По крайней мере, их ближайшее будущее. — Три часа дня?! Ещё успею доставить две последних посылки! Я воспользуюсь твоим душем?