Я тебя никогда никому не отдам

29 июня. Сегодня я отправила тебе письмо и пошла проведать Ваньку, об этом мы как раз вчера и договорились. Он встретил меня с распростёртыми объятиями, но я держалась холодно. Мы пошли гулять. Он начал рассказывать о теории вероятности, зачем-то стал объяснять, что такое математическое ожидание и дисперсия. Через некоторое время он понял, что я его не слушала, и замолчал. Я заговорила о том, как бы хорошо было нам вдвоём в будущем, начала разговор о ревности и верности, потом плавно перевела разговор о браке. Он ухмыльнулся, сказав, что хорошее дело браком не назовут. Несколько едких замечаний – и мы пошли в ЗАГС. Какой же он слабохарактерный! Неудивительно, что все девчонки от него за километр ходят. 30 июня. Я пришла устраиваться на работу в молочке у моего дома на углу, формальности с документами опущу. Сегодня же и был мой первый день. Ничего необычного не было, обычный молочный магазин с обычным молоком и обычными работниками. Моя начальница такая приятная женщина (как же сыграла немодная одежда, в которой я пришла устраиваться)! Мне поставили смену с восьми до пяти по будням и до двух в субботу. Если тебе интересно, на мне вся ответственность за пропажу товаров, так как вписываю и выписываю их я. В этот же день, когда я возвращалась домой, у подъезда меня встретили мои товарищи. Они просто проходили мимо, но увидев меня, подошли. Увидали они меня с Ванькой, подумали, что мне пришлось с ним встречаться. Обещали его побить, но я попросила этого не делать. Ах да, в молочке работают только женщины (это чтобы ты не переживала). 2 июля. Как же работа отвлекает от всего! Приходя домой в пять часов, я ещё час помогаю матери и лишь потом отдыхаю. Под «отдыхом» я подразумеваю всякую возню с документами. Мне ведь квартиру нужно получить, когда мне восемнадцать лет исполнится, если уж я работать начала. А ещё мне нужно как-то успеть сделать все медобследования. Не знаю, на какое время мне нужно будет приходить в больницу и сколько всего мне нужно будет проходить, но, кажется мне, всё это будет очень и очень не легко… А скоро у меня день рождение, я решила его не отмечать. Было много причин этого не делать, но самая большая – тебя не будет со мной в этот день. 15 июля. Я получила твоё письмо и сразу же написала ответное! Мои дни потихоньку превращаются в рутину, поэтому я бесконечно рада, что ты делаешь радужное разнообразие в моей серой жизни. Дом, работа, дом, работа, дом, этот Ванька иногда, медобследования, возня с бумажками, дом, работа, дом… Дом! Оказалось, что квартиру могут получить только женатые люди. Я не знаю, что с этим делать, но буду как-нибудь пытаться получить без жениха, хотя, к сожалению, мои шансы очень малы. Очень надеюсь, что моя начальница мне поможет. А как только буду в браке, отправлю в исполнительный комитет кипу документов, чтобы забрать тебя. Одна из причин, по которой я ещё не сошла с ума, у меня есть ты. У меня есть надежда, что когда мы будем вместе, всё изменится. Но я не знаю, как будет на самом деле. Может, всё будет совсем по-другому? Нужно дожить до нас, я буду делать всё, чтобы мы встретились. 20 июля. Я много думаю о тебе, и как оказалось, ты обо мне тоже. Я буду честна с тобой – сегодня, когда я мылась в ванне, я трогала себя и представляла тебя со мной. Мне так стыдно писать об этом! Какой пример я могу придавать тебе, если веду себя настолько ужасно? Но мне не стало легче. Это совсем не те чувства, которые я испытывала с тобой. Тогда была ночь, прохлада, наш пот, наш поцелуй, твои руки обнимали меня, я обнимала тебя в ответ… Я так скучаю по тебе, Ульяна, я так хочу снова поговорить с тобой, обнять… Нет, я лгу, я хочу поцеловать тебя. Страстно, некрасиво, настойчиво поцеловать тебя. И я сделаю это, как только у нас будет такая возможность. Я люблю тебя и тоже хочу снова встретиться, чтобы ты вылечила меня от этой взрослой, грязной, серой жизни. Наверное, я слишком много прошу… Я тебя очень люблю. 31 июля. Я прошла половину медосмотров. Поздравь меня! Мне ужасно повезло, ты даже не представляешь! Как-то раз, рассказав начальнице, что мне позарез нужна квартира, а жених у меня будет только через три месяца, я дала семя для размышления Алине Анатольевне. Неделю назад она позвала меня к себе, и мы поговорили о квартире для меня – оказалось, у неё была точно такая же история, только муж был в командировке, а квартира ей была нужна. Она мне предложила один немного преступный вариант, чтобы получить квартиру, говорит, в последние годы так делают многие. Я чувствую себя ужасно, отвратительно, но, может, то, что это ради тебя, искупит мою вину? В любом случае теперь я преступница. Какой теперь из меня получается коммунист? Я просто отвратна… Я попрощалась с матерью, отцом и переехала в новую двухкомнатную квартиру. 34 квадратных метра. Мне не повезло, она была в плохом состоянии. Я убирала её два дня. Ванька всё жаждал помочь мне, но я отказывалась, а то ещё скажет потом, что помогал убираться, значит, и квартира тоже его. Недавно мне выдали первую зарплату. 126 рублей 45 копеек. Не много и не мало, мне на жизнь точно хватит, но вот на нас двоих – не знаю. От скуки и за надобностью я начала готовить все документы, которые помогут мне забрать тебя. Оказалось, их не так и просто достать. Все постоянно спрашивают, зачем тебе они, и лишь потом отдают. Приходится отвечать правду. Боюсь, как бы мои родители не узнали о тебе. Один раз я начала тему о детях с детского дома, мой отец был безоговорочно против и настаивал лишь на том, чтобы дети были родными. Но разве мне ты не родная, Ульяночка? 1 августа. После получения квартиры я каждый день боюсь выходить на улицу. Мне стало страшно попросту выходить на люди! А при виде милиции я и вовсе начинаю дрожать, как осиновый лист. Надеюсь, об этом просто забудут, и никогда не будут проверять подлинность справки о браке. Самое странное – родители отреагировали спокойно и даже в хорошем настроении отпустили меня, ничего не заподозрив, они поверили в чепуху, что я им наговорила. Сегодня к нам в магазин зашла Лена. Она увидела меня, но почти не обратила внимание, а на выходе, когда я выбрасывала мусор, подошла ко мне. Она спросила: «Неужели всё ради неё?» Я ничего ей не ответила и ушла обратно на склад. О том, что я выхожу замуж, начинают узнавать все мои родственники и друзья. Началась шумиха, почти у всех своих друзей я потеряла авторитет из-за этого Ваньки, но вот родственники наоборот стали хвалить меня, так как Ванька если кому и нравится, то только взрослым и старым, потому что кажется послушным сынком. Его родителям я тоже понравилась, в их глазах мне приходится ходить с ним за ручку и говорить комплименты. Прости, пожалуйста, но как же мне ещё быть? Совсем недавно я с ним говорила о том, что хочу взять ребёнка из детского дома, он смог увильнуть от ответа, но зато я поняла, как его прижать к ногтю и заставить написать согласие на твоё удочерение. В основном, он ссылался на то, что нужно много документов для этого, а я тем временем собрала уже все документы, кроме его согласия и подтверждении брака. Мне осталось лишь подождать полтора месяца, и я смогу отправить документы в Ленинград! 9 августа. Ванька решил зайти за мной, чтобы проводить меня с работы до дома, сам-то он ещё не работает, по крайней мере, за деньги. Нас встретили мои товарищи, с которыми я раньше много общалась. На этот раз они меня приняли не за друга, а за обычного обывателя. Чуть не украли у меня сумку. Стали обзывать меня, дело почти дошло до драки, но мимо проходящая милиция разогнала этих бандитов, нам повезло. Кажется, Ванька собирался заступиться за меня, правда, я ему это делать не позволила. Догадываюсь я, что я сама за себя лучше заступлюсь, чем он за меня. Чем больше я вижу какое-либо поведение парней, тем больше начинаю их ненавидеть. Они похожи на животных, которые постоянно бегают за нами, девушками, и хотят их сделать женщинами. Только кто-то это делать умеет, а кто-то Ванька. А самое глупое – в этом им помогают сами девушки! Те тоже хотят быстрее узнать взрослую жизнь, чтобы… Чтобы что? Чтобы потом, когда будут выходить замуж, наверняка совсем не за тех парней, которым отдались, оправдываться перед мужем, что она была глупой и неопытной? Чтобы тот же муж потом наорал на неё или даже побил? Или же девушки тоже животные, которые хотят, как и парни, чего-то непонятного? Кажется, у меня какие-то комплексы по этому поводу… Видишь, насколько у меня скучная жизнь, что я начинаю просто писать, что думаю? 10 августа. А помнишь, как ты командовала мной? Просто я начала рассуждать о том, кто из нас будет главным в наших отношениях. И вправду, кто? Может, ты, конечно, ещё не понимаешь, но кто-то из нас будет исполнять роль мальчика в семье, если мы и вправду хотим создать семью. В первые дни последней недели я была, наверное, главной в нашей дружбе, потому что старше. Но вот когда мы пошли в заброшенный лагерь, я испугалась, и ты это определённо помнишь, тогда ты водила меня и всегда была впереди. Ты даже не испугалась, когда мы совсем остались без света, а вот я так крепко схватила тебя за руку, так близко шла рядом с тобой! Скажу честно, я очень боялась. Я и правда подумала, что мы там погибнем. И я бы сошла с ума, если бы тебя не было рядом. Я веду к тому, что нам с тобой стоит решить, кто из нас будет главным. Сколько живу, знаю, что в семьях нет никакого равенства и никогда не будет. Мужчина всегда должен управлять женщиной, иначе будет, как ты любишь говорить, как в Америке. Итак, кто же из нас будет главной? Думаю, мы об этом поговорим, когда ты переедешь ко мне. Но если ты хочешь покомандовать, я совсем не против этого. 16 августа. Я вспомнила наш разговор о детях. Ты помнишь его? Конечно же, я уверена, ты помнишь все наши разговоры. Как ты думаешь, мы будем скучать друг с другом? Я имею в виду нашу дальнейшую жизнь через лет 5-7 лет. Мне кажется, к этому времени мы будем знать все тайны друг о друге, будем понимать друг друга с полуслова, встречать с работы… Наша жизнь так или иначе превратится в быт. Может, мы тогда бы смогли завести детей? В лагере мы говорили об этом и я резко отрицала это, но если мы возьмём ребёнка с детского дома, то ему ведь будет лучше, чем если бы его никто не взял? Прости, одиночество влияет на меня, делая непостоянной… Да, как понимаешь, я теперь живу одна, и у меня стало много свободного времени. Около часа в день я обязательно думаю о тебе и о нас в лагере. Раньше я общалась со своими товарищами, которые мне уже не товарищи из-за Ваньки, - да и вообще товарищами их называть как-то будет неправильно, честно говоря, просто знакомые – но теперь даже их нет. Иногда я прихожу домой, но мне совестно долго находиться там. Я же никому ничего не говорю о тебе и держу эту в тайне. И вот так я почти всегда провожу время одна, думаю, размышляю, иной раз уставлюсь в окно и смотрю туда по несколько часов. Вдруг случится чудо и ты придёшь ко мне сама? 19 августа. Я сегодня одна гуляла в парке. Села на лавочку и решила посмотреть, как играют дети на площадке. Ради тебя я изменилась, даже стала одеваться немного по-другому. Думая и думая о тебе, мне всегда кажется, что я привожу для тебя ужасный пример того, как надо жить. Из-за моего согласия мы будем жить вместе, хотя ты могла бы и сделать хорошую семью. Да, мы говорили об этом, но ты ведь жертвуешь самым ценным, что может быть у тебя! Я просто не могу закрыть глаза на это. Эх, мне так жаль, Ульяночка… Ты бы могла быть такой хорошей мамой! А может… Сегодня в парке со мной решил познакомиться один парень. Я ему ответила, что занята. Он ушёл, а я как дурочка ещё улыбалась несколько минут, ведь я занята тобой, а не кем-то. Я занята моей любимой девочкой, а эта девочка занята мной. Мне становится так приятно, когда я думаю об этом. Ах, именно поэтому я по ночам думаю о тебе. А если я не могу заснуть, то я полностью погружаюсь в наш мир, где мы с тобой вдвоём, и где нас никто не может отвлечь друг от друга. 24 августа. Мне пришло твоё тревожное письмо ещё вчера, я никак не могла сосредоточиться и написать тебе. Лишь к утру я успокоилась. Ульяна, я напишу тебе моё успокоительное письмо, пообещаю, что обязательно приеду как только смогу! Мне очень тяжело видеть твои мучения, но что я могу сделать? Могу лишь утешить и обещать, но какой в этом толк? Мне тоже стало страшно, Ульяна, но от нас ничего не зависит. Мы можем лишь исправно делать свою работу, что бы ни случилось. Как бы я хотела тебя обнять и утешить! Мне так страшно, понимая, что ты чувствуешь, но я ничем не могу помочь. Я очень надеюсь, что ты понимаешь меня. Но когда я приеду, мы уже будем вдвоём, будем поддерживать друг друга, любить, заботиться. Мы будем в десять раз сильнее вместе, чем поодиночке, поэтому, пожалуйста, не переживай. Для нас всё будет хорошо – это я тебе обещаю. Я ведь тоже не могу без тебя. 1 сентября. Сегодня я платила за квартлату и коммунальные услуги. 2 рубля 66 копеек. Остальные деньги я трачу на еду и одежду, а также оставляю сбережения, чтобы приехать к тебе, уехать обратно и купить тебе одежды. У тебя же, наверное, своей одежды совсем мало. Хотя мне почему-то кажется, что та футболка «СССР» твоя. Я даже больше чем уверена, что в ней ты домой и поедешь. Видишь, я написала «домой». Мы скоро будем жить вместе, в моей квартире. Нет, правильнее будет сказать «в нашей квартире». Какая же это моя квартира, когда, во-первых, без тебя мне она и не нужна, а во-вторых, официально моей она будет только через три года. Когда ты приедешь, я покажу тебе квартиру, а потом двор и его окрестности. Я даже приметила школу, в которую ты пойдёшь. И ты пойдёшь в школу, точно закончишь восемь классов! А вот уже потом думай, куда пойдёшь и что будешь делать, но сначала закончишь школу! Сегодня детки шли в школу. Я видела из окна, как большие и малые собирались у входа, дарили цветы учителям. Они все такие красивые, все в замечательной школьной форме! У девочек большие бантики на голове, все прилежные, робкие! Ты даже не представляешь, как я хочу увидеть тебя в школьной форме. Мы будем выходить из дома вместе, я даже провожать тебя буду! Ты представляешь, насколько это будет прекрасно? Я тебе дам свой школьный портфель, у меня даже где-то осталась моя школьная форма, и если она тебе подойдёт, можно будет тебе её не покупать. Как же будет прекрасно взять тебя за ручку и повести в школу! Я очень надеюсь, что ты успокоилась. Твоё прошлое письмо меня встревожило, я просто не могу быть равнодушна к такому. Я надеюсь, у тебя всё хорошо. Я скоро приеду, не переживай, мы ещё увидимся и даже надоедим друг другу! Всё будет хорошо, обещаю, Ульяна. 4 сентября. А знаешь, я перестала быть похожей на себя. Детство кончилось. Самое ужасное происходит, когда ты устраиваешься на работу, меняя свой характер. Пришлось поменять и мне. Я уже там не начну на кого-то лезть, если мне что-то не понравится, также не стану пакостничать, как мы с тобой это любили делать, не буду одеваться – потому что нельзя – как хочу, да и на гитаре я там не поиграю. Кстати, почему-то я тебе ни разу не писала, что я от скуки дома много играю на гитаре. Выучила для тебя несколько песен. Очень надеюсь, что тебе понравится. Также я, как и ты, начала замечать какие-то изменения в обществе. Тот же ВЛКСМ даже не заглядывал ко мне, а пообщавшись с моими ровесниками, я узнала, что примерно половина не комсомольцы. Я никогда не горела стать комсомольцем, притом что в школе меня так туда и не взяли, но догадываюсь, что чем комсомольцев больше, тем будет на улицах безопаснее и чище, например. И это относится ко всему. Поэтому, наверное, ты права, что скоро что-то и изменится. 10 сентября. Через три недели у меня всё-таки свадьба. Мои родители сдружились с его. Самое удивительное – ему очень понравилась моя мать. Все начали заранее собираться, я отдала 30 рублей родителям для помощи. Ванька этот без ума, мой отец так сильно обрадовался, что устроил на всю ночь дома пьянку. Моя мать говорила со мной с глазу на глаз, мы говорили о верности, о счастье в браке. Она хвалила меня, но сдержалась, когда я сказала, что Ванька не знает о моей проблеме. «У любой девушки свадьба лишь одна, потому подумай хорошенько, тот ли это человек, с кем ты хочешь быть всю оставшуюся жизнь», - вот одна из её цитат. Не бойся, конечно, я разведусь с ним вскоре после того, как ты приедешь. Это прозвучало так неправильно и отвратительно… Все очень серьёзно относятся к свадьбе, кроме меня. Ванька что-то везде бегает, отец, мать, его родственники… Пошли мы примерять мне платье. Я совру, если скажу, что мне не было приятно его надевать. Я мерила платья и красовалась перед зеркалом. Выбирала его около трёх часов, но наконец выбрала. Продавщица уже злилась на меня и пару раз небрежно подала мне платье, за это я стала ругаться, и она быстро успокоилась и стала податливой. На покупку нам бы не хватило, поэтому мы его потом возьмём только на время свадьбы. И ради тебя я бы отказалась от покупки – ты бы сама его в конце концов выбросила. 11 сентября. Я хочу тебя обнять. Снова пишу это, повторяюсь, но мне и вправду хочется прикоснуться к тебе. Я помню твою ребяческую улыбку, смущённый взгляд… Я вспомнила наш разговор вечером в четверг. Ты тогда попросила меня закрыть глаза и захотела неожиданно поцеловать, но у тебя не получилось. А потом мы решили быть вместе… Я уверена, ты помнишь наш разговор слово в слово и постоянно вспоминаешь его, улыбаешься, закрываешь глаза и плачешь, что меня с тобой нет рядом. Я так делаю почти каждую ночь. Я постоянно отчаянно пытаюсь схватить тебя из моих воспоминаний и приласкать, погладить… Да просто дотронуться до тебя уже достаточно! Но тебя всё нет и нет. Я так хочу побыть рядом с тобой, поговорить, взять за ручку и поцеловать. Как жаль, что тебя нет рядом. Честно тебе скажу, ты мне немножко нравилась ещё с начала лагеря. Но я сразу откинула эту мысль, потому что это неправильно, тем более для тебя, школьницы. И мы так бы и не сблизились, если бы не обстоятельства. Поначалу мне пришлось защищать тебя, потом мне стало тебя жаль, я стала гулять с тобой, и мы стали проводить больше времени вместе. Мы сближались всё больше и больше, стали пакостничать вместе, везде ходили рядом. Мы вместе ходили в баню, только вдвоём, и там мне показалось, что ты любуешься моей грудью. Это было так мило! Ты ещё как-то соврала мне, что задумалась или что-то такое, но я тебя сразу раскусила ещё тогда, шалунишка. Уже тогда я нравилась тебе. Интересно, а когда я тебе стала нравиться? С какого момента в лагере ты влюбилась в меня? И главное – почему ты влюбилась в меня? Но ничего страшного, я ещё успею тебя спросить обо всяком разном, когда ты приедешь. 19 сентября. Я начала много читать. Достоевский, Тургенев, Лермонтов, Пушкин, Лев Толстой, Алексей… Сегодня вот дочитала «Преступление и наказание» Достоевского, мне оно показалось немного скучным. Но мне очень понравилось «Отцы и дети» Тургенева, там так красиво написаны диалоги! Но вот описание природы мне иногда не нравится, я-то не могу нормально представить, что автор имеет в виду. То автор слишком дотошно описывает, как в «Герое нашего времени». Хотя иной раз было что-то подобное: «Эти горы настолько великолепны и вычурны, что мне бесполезно их описывать, ведь я не смогу передать всю их красоту». Меня это очень позабавило. А вот «Юность» Льва Толстого я так и не поняла. Я даже не помню содержания и самой сути даже. Очень тяжело читается, я бы не советовала. Интересно, а как ты поживаешь? Уверенна, ты успокоилась и что-нибудь да читаешь. 100 пудов ты читала и читаешь Шолохова. Те же «Тихий дон» или «Поднятая целина» тебе точно понравились. Я недавно задумывалась, а может, мне тоже что-нибудь написать? Например, нашу с тобой историю любви. Было бы так забавно! Я уже пыталась, но не знаю, какой стиль выбрать. Наверное, что-нибудь попроще, где одни только повествования и лишь немного описания, а рассуждение буду писать от своего лица. Как ты на это смотришь? Уверена, мы с тобой об этом поговорим. 26 сентября. Да-да, совсем скоро у меня свадьба. Сижу и вышиваю рушник. Я так волнуюсь, потому что скоро мы с тобой увидимся! 30 числа я сразу же в исполнительный комитет отдам все нужные документы на твоё удочерение, и мы с тобой снова увидимся! Я уже представляю, как захожу к тебе, а ты подбегаешь и обнимаешь меня, прыгаешь вокруг, а я умиляюсь, смотрю на тебя и улыбаюсь. Это будет невероятно, Ульяна! Мы с тобой снова окажемся вместе! Ты и я! Ульяна и Алиса! Мы снова будем вдвоём! Поскорее бы нам с тобой увидеться, поскорее бы мы с тобой снова стали счастливы. Я так хочу увидеть тебя… И насчёт Ваньки. Чем больше я провожу времени с ним, тем больше начинаю любить тебя и ненавидеть мужиков. Он нелеп и наивен, как ребёнок. Я жду не дождусь, когда придёшь ты и займёшь его место, наконец со мной станет тот человек, кто любит не одним только местом, а всем телом и душой. И это ты, Ульяночка, только ты способна полюбить меня так. Я люблю тебя и очень хочу, чтобы со мной снова была та весёлая неугомонная девочка, которая в любой момент может сделать меня весёлой и счастливой. Мы скоро увидимся, я обещаю тебе. И не бойся, я не возьму фамилию мужа. Мы останемся при своих. На второй день после приезда с лагеря я начала каждый день писать обо всём, что у меня важного и интересного случалось, но большинство моих записей было просто бытом с моими глупыми рассуждениями, поэтому в конце концов я решила оставить лишь самое интересное, что может понравиться Ульяне. В эту тетрадь я писала обращения к Ульяне, как бы разговаривая с ней. Иной раз мне казалось, что когда я в следующий раз открою эту тетрадь, там будет ответ Ульяны, но этого никогда так и не происходило. Эту тетрадь я заберу с собой, когда поеду к ней, чтобы она примерно понимала, как я жила и чем дышала. Мы с ней переписывались. Переписывались много и довольно, в некоторых частях, откровенно. Стали обещать друг другу немыслимые вещи, о которых думает лишь неясный, тонущий в любви ум. У Ульяны почти все письма были о хорошем, как она ждёт меня, как любит, но иногда были и довольно жуткие письма от неё. Например, то беспокойное письмо, которое очень сильно взбудоражило меня. Иногда я перечитываю его, и мне становится всё страшнее и страшнее. Хорошо, что в будущем она писала такие письма не всегда и это было лишь единичное письмо подобного вида. Остальные были помягче… И как она вообще до всего подобного додумалась? Ей всего четырнадцать. Вот её письмо, которое пришло мне 23 августа: Сегодня по телевизору генеральный секретарь сказал слово «перестройка». Мне понравилось это слово, я стала смотреть телевизор, а потом генеральный секретарь сказал слово «демократизация». Я сильно испугалась, выдернула шнур питания и ушла в спальню. Я сердечком чувствую, что то-то не так. Скоро что-то поменяется, и от этого мне становится страшно. Он не мог просто так сказать это слово, понимаешь? Ему первому человеку в СССР запрещено говорить такое, понимаешь?! А ещё недавно я читала газету и узнала, что на высокие посты ставят каких-то новых управленцев. Конечно, может, так оно и надо, но не всех же на высоких постах убирать и заменять на новых! Хотя бы потому, что у них опыта в этом нет. И помнишь, я тебе раньше говорила, что теперь курс партии взял какой-то странный курс на совершенствование социализма, вопреки построению коммунизма, как было раньше? Мне кажется, это как-то связано, а может, я просто не разбираюсь, как нужно делать правильно… Но скоро что-то точно изменится – это я тебе обещаю! И знаешь, от этого телевизора один только вред. Мне даже недавно послышалось от него, что кто-то говорил про какой-то секс непонятный. Давай не будем его покупать, когда будем вместе? Хотя это лучше, чем если бы я слышала оттуда что-нибудь про частную собственность или что-то в этом духе. А хочешь шутку? Скоро будем с западом дружить. Ха-ха-ха! Честно говоря, я очень долго смеялась. Это так же возможно и нужно, как, примерно, Архипелаг ГУЛАГ почитать. Можно это сделать, конечно, но лучше выпить яду. Литра три. ИЛИ ЛУЧШЕ РЕАБИЛИТИРОВАТЬ ЛЮДЕЙ ПОСЛЕ СТАЛИНСКИХ РЕПРЕССИЙ!!! ДА КАК ОНИ СМЕЮТ ВООБЩЕ ОСУЖДАТЬ ЧЕЛОВЕКА, УРОВНЯ КОТОРОГО НЕ ДОБЬЁТСЯ НИКТО ИЗ НИХ?! Алиса, что-то идёт не так, мне страшно, я боюсь. Пожалуйста, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо, пусть всё будет хорошо. Спаси меня. Я жду тебя. Не забывай обо мне. Я чувствую, совсем скоро ты будешь моей последней опорой. Я сделаю всё что скажешь, клянусь! Только приезжай ко мне, пожалуйста. Я выполню любые твои желания, только приезжай. Как только сможешь, как только соберёшь все документы, пожалуйста, приезжай. Я не смогу долго без тебя. Я перестала со всеми разговаривать, перестала играть, слушать, читать. Я каждый день думаю лишь о тебе и моей стране. И с каждым днём мне всё сложнее и сложнее, одна из вас предаёт меня, отворачивается, совсем не делает того, что должна! Я лишь надеюсь теперь на тебя, моя Алиса, на нас, на наше будущее. Мне страшно без тебя, я погибну, если тебя не будет рядом. Поэтому, пожалуйста, будь рядом. Ты же будешь рядом со мной? Ты успокоишь меня? Ты мне скажешь, что всё хорошо? Ты ведь правда не предашь меня, да? Мы будем с тобой вместе? Вместе жить, работать, готовить, убираться. Я всю свою жизнь буду слушать тебя, каждую ночь буду молиться за тебя и за нашу страну, сделаю абсолютно всё, что ты захочешь, каким бы твоё желание ни было. Приезжай, пожалуйста. Я больше не могу без тебя. Я перечитывала его несколько раз и каждый раз плакала. Бедняжка совсем расстроилась и теперь никому не верит. Надеюсь, она не сильно изменится, когда я приеду. А то я бы хотела увидеть весёлую, любящую и милую Ульяночку, когда приеду. И как я могу думать об этом? Такое ощущение, будто я не возьму её к себе, если она будет какой-то другой. Я люблю любую Ульяночку, главное, чтобы она любила меня. ...