***
Рано поутру Василиса выбежала на свою обычную прогулку. Резво сбежав со ступеней, она пустилась вдогонку солнцу, лениво поднимавшемуся из-за высоких стволов сосен. Девушка, кажется, так сильно увлеклась своими мыслями, что не заметила, как со всей силы в кого-то врезалась. Опора под ее руками пошатнулась, но тут же встала твёрдо. Над самым ухом послышался удивлённый вздох. Василиса подняла глаза и обомлела. Перед ней стоял, загораживая яркую звезду, человек. Высокий; он был выше девушки на две головы. Худой. Тонкая сорочка голландского полотна со свободными рукавами и бархатные панталоны, закатанные по колено, ниже виднелись бледные икры. А лицо…это лицо, маска. Белое пятно в предутренней дымке. И глаза, необычные, прожигающие насквозь, но в то же время такие испуганные и ошеломлённые. Жёлтые, с едва заметным блеском, светящиеся, как у кошки. Девушка глухо вскрикнула, отнимая руки, поспешив извиниться. — Ох, простите, сударь! — заикаясь, сожалеюще проговорила Василиса, сжав в своих руках ночную сорочку. Человек так и продолжал стоять неподвижно, хватая ртом холодный воздух. — Ah… Excusez moi… (А…Простите…) — только и сказал он, но девушки уже рядом не было. Сердце гулко стучало в ушах, лицо горело, как и лёгкие, выжигавшие кислород. Девушка бежала без оглядки, путаясь в длинной сорочке и наступая на сухие ветки, больно впивавшиеся ей в ступни. Скрывшись от этих глаз в чаще, девушка изнеможённо привалилась к старому дубу. Что это было? Кто это был? Из-за шока девушка даже поняла, кто был перед ней… Никак сам демон… Кое-как отдышавшись Василиса продолжила свой путь. Она вышла из лесу; перед ней разлилось огромное поле, настоящее раздолье, в которое хочется окунуться с головой. Все дурные мысли как ветром сдуло, девушка вприпрыжку понеслась в зеленое море. Трава высокая, по пояс, так и щекочет голые щиколотки. Радостно засмеявшись, барышня упала в траву и, закрыв глаза, вдохнула свежий воздух с едва различимым запахом ромашек.***
— Василиса Игоревна, просыпайтесь. — слышит девушка сквозь сон чей-то басистый голос. После послышались хруст и мычания и такой яркий запах свежей травы. Пастух Василий здесь. — Спешите, не то барин серчать будет. — ухмыльнулся мужчина, грызя зеленую соломинку. Василиса подняла голову к небу. Солнце уже давным-давно встало, грея землю жаркими лучами. Она почти опоздала! Она резко вскочила на ноги, выпутываясь из зарослей, и понеслась, раздвигая руками зелень. Смотрящий ей вслед Василий лишь ухмыльнулся. — Эх, барышня…***
— Лиза, Лиза! — громко шепчет девушка вбежав в комнату. Слышится перестук каблучков и в покои барышни влетает служанка, кинувшаяся к Василисе. — Барышня! Где же Вы пропадали, везде Вас обыскалась! — Лиза, скорей, скорей! Одеваться! — тараторит Василиса, стягивая сорочку. — Лизок, ты не поверишь! — Что, Василиса Игоревна? — спрашивает служанка, наскоро завязывая девушке платье. — Встретила я сегодня утром демона! — Василиса повернулась к девушке вцепившись ей в руки. — Ну что Вы, барышня. Какой демон? — А такой, Лиза! Высокий, худой, в чем душа держится…и глаза. Служанка вдруг хихикнула разок, другой. — Ну вот и познакомились. — С кем, Лиза? — Да с архитектором. Вы же сами хотели… — девушка искренне удивилась, распахнув глаза. — Ну уж нет, это был не он…***
Василиса вышла из комнаты, тихо закрыв дверь. Уроки английского языка и манер не составляли для барышни никаких трудов, но сегодня мисс Фаррелл была уж очень требовательной, как показалось молодой девушке. Под ложечкой неприятно сосало; Василиса была не прочь отобедать. Спустившись по лестнице и зайдя в столовую, девушка увидела: ее отец сидит за столом, деловито показывая что-то другому человеку, стоящему рядом с ним. Выглянув из-за нависшей над столом фигурой отец приподнял руку и произнёс: — Ну, здравствуй, Василиса. — Здравствуй…батюшка. Фигура развернулась и на девушку опять воззрились эти медовые глаза. Василиса тихо выдохнула. — Ну, изволь знакомиться, Господин Эрик, архитектор, прибывший сюда из самой Франции. А это моя дочь Василиса, прошу любить и жаловать. Сейчас человек был одет совсем по иному, нежели каким она видела его сегодня утром. Сюртук, подчеркивающий стройность его фигуры, темный жилет, украшенный тонкими завитками золотых нитей и белоснежная сорочка, ворот которой поддерживал завязанный с изысканной небрежностью темно-синий галстук. Длинные ноги завершались уже не панталонами, а брюками и изящными ботинками тончайшей кожи. В руках он сжимал шелковый цилиндр и пару хлопковых белых перчаток. Она уже не видела того страшного демона, чьи глаза светились в утреннем тумане, а элегантного мужчину, который сейчас с некой робостью смотрел на неё. Но она тут же исчезла; он выпрямился и подошёл к девушке, отвесив ей легкий полупоклон. Несколько коротких прядок его темных волос, доходивших ему до плеч, упали на белую маску. Подобая этикету, Василиса присела в реверансе. — Mademoiselle… Этот голос. Голос ангела. Мягкий. Нежный и чарующий, ласкающий все естество, заставил её покраснеть. Но в следующую секунду у барышни перехватило дыхание. Молодой человек нагнулся, легонько подхватив ее ладошку, и запечатлел на ней невесомый поцелуй. Василиса никогда не видела таких рук. Изящная кисть с длинными тонкими пальцами. Прозрачная кожа, на ощупь кажется бархатной. Такие руки бывают только у музыкантов… Господин Эрик приподнял голову и одарил ошеломлённую девушку золотом тёплого взгляда. — Прошю простить,..мнье надо идти… — выговорил он с остановками по-русски. Он явно подыскивал слова, видимо так как ознакомился с языком не так давно. С его уст это звучало немного смешно; он все ещё говорил на французский манер. Он одел на голову цилиндр, захватил на ходу трость с серебряным набалдашником и был таков. Неловкая встреча вызвала у Василисы смешанные чувства. Никогда так она не была смущена обычным знакомством. Этот человек был, по её мнению, как минимум странным. Демон больше не казался ей таким страшным, а скорее застенчивым и робким. Такой разный… — Папенька, а что он будет делать? — с энтузиазмом спросила девушка, подлетев к отцу и опустив головушку ему на плечо. — Василиса, как же? Я думал, ты уже знаешь. Этот человек сделает самую прекрасную беседку в глубине леса, куда можно будет ходить по вечерам и лицезреть лучезарную оранжевую картину… Игорь Владимирович, кажется, улетел в свои мысли, так как начал говорить что-то о закатах и рассветах, плавно двигая руками в воздухе. Василиса кое-как съела свой обед. Вся её поза выдавала эмоциональное напряжение. Сидя за столом и вспоминая то, что случилось несколько минут назад, заставляло её краснеть и опускать голову, дабы никто из присутствующих не увидел, что творится на лице. Архитектура…это же наверняка интересно, подумала Василиса. Она была не прочь понаблюдать за работой.***
Стемнело и ночь давно вступила в свои права, усыпав чистую бездну сверкающими пчёлками-звёздами. Василиса задремала, став думать про завтрашний день, как снова будут уроки английского, и возможно встреча с загадочным архитектором. Но из сладкой дрёмы её вырвал непонятный громкий звук. Девушка открыла глаза и, надвинув на плечи одеяло, села в постели. За распахнутым окном послышалось цоканье и фырканье, затем звук устремился куда-то вдаль, смягчился. Кто-то шёл уже по траве. Василиса, откинув одеялко, тихонько спустилась и подошла к окну, стараясь как можно тише скрипеть половицами. От дома по тропинке к лесу шествовала светлая фигура. Кому это ночью заблагорассудится явиться в лес? В голову девушки пришла страшная, но такая заманчивая идея. А отчего бы не пойти и не поглядеть, кто это был? Эта внезапная мысль вызвала у барышни тихий восторг, от которого горло свело, а ноги готовы были пуститься впляс. Накинув на плечи длинный платок, (ночи были не такие уж и холодные, но порой их холод пробирал до костей, заставляя появиться гусиную кожу), Василиса вышла на улицу, засеменив по заросшей подорожником тропинке. В ночи сосны, возвышающиеся над девушкой, были зловещими в призрачном свете луны. Сверху послышалась возня и шелест веток; соболь, крепко вцепившись в ветку, наблюдал за маленькой фигуркой. Но вот перед взором барышни предстало озеро; в чернильных водах плавали, создавая лёгкие всплески мальки. На противоположном берегу Василиса увидела белую лошадь, стоящую у самой кромки воды и щиплющую траву. Немного помедлив, девушка, пробиралась сквозь еловые ветки, немного колющиеся, когда барышня слишком сильно сжимала их в своих ладонях. Вдруг до уха девушки долетел звук, будто кто-то чем-то скрипнул или на чем-то, она так и не поняла. Но по мере того, как она приближалась к лошади, звуки становились все отчетливей и громче. Это была скрипка; волшебное звучание эхом отражалось от высоких стволов, уходящих в небо. Играли что-то лиричное, такое милую сердцу мелодию, что у девушки невольно навернулись слезы, а горло предательски свело. Девушка, тихо всхлипнув, сделала неосторожное движение и громко хрустнула сухой веткой, так не кстати оказавшейся под ногами. Музыка прервалась самым не благополучным образом; струна под смычком противно заскрежетала. Из темноты сверкнули два желтых огонька, вперившись в девушку. Сердце забилось быстрее. Что же она наделала?.. — Qu'as-tu fait ici?! (Что Вы здесь делали?!) — вскричал некто, но Василиса прекрасно узнала этот голос. В порыве ярости голос утратит былую красоту, а слова превратились в звериные рыки. — Qu'as-tu… — фразу он не договорил, отвернувшись от барышни и схватившись за голову, взвыл, но после одним прыжком приблизился к девушке. — Что Вы здесь делаль?! Какой ш… Убирайтесь! Вон! Глаза в прорезях маски метнули на Василису взгляд затравленного зверя. Барышня испугалась и, подхватив подол сорочки, ринулась со всех ног прочь. Прочь от этого ужасного демона… Человек на берегу стоял, следя, как маленькая фигурка девушки скрывается за колючей стеной ветвей, а затем как подкошенный упал на колени. Зыбь легкими кругами распространилась по озеру. Это на водную гладь упали несколько одиноких капель. А после в ночной тиши раздался тихий плач…