Научи меня танцевать

… Когда ты студент, с худыми не по моде джинсами и с примерно идентичными дырами в кошельке, приходилось быть смышленным, чтобы находить простые решения в ситуациях, вроде той, в которую попал Юнсон в этот раз. Хоть и отчаянно молился не во что не влипать в течение учебного и, на минуточку, выпускного года. Совершенно случайно сошлись звезды, и, вероятно, где-то после воскресения не наступил понедельник, так как редко удачливому выпускнику повезло. Он столкнулся с Ким Минхеком в забитом людьми кафетерии университета, в день открытых дверей. Понадобилось около пяти минут, полстакана холодного латте и капелька любопытства, чтобы вспомнить, где он мог видеть этого парня. Юнсон перебирал имена в голове, забавно ей дергая, подставляя все возможные гласные, пока очередной вариант не удовлетворил его. -Минхек! — громче положенного воскликнул студент и взмахом руки отправил слюду от трубочки для питья куда-то под стеклянный стол. «Ты должен выучить танец к концу следующего месяца. Ты знаешь, каков профессор в гневе, поэтому в твоих интересах не сорвать выступление.» «Почему я?» «Из всей толпы...» «Полно тех, кто может сделать это в два счета!» «Надо!» — все, что отвечали ему враги из студсовета. И Юнсон бы с легкостью отказался, не будь ответственный за мероприятие профессор Кан председателем дипломной комисссии. Так же он свято верил, что в случае своего успеха на фестивале сможет рассчитывать на некоторые поблажки во время защиты. Хочешь жить — умей вертеться. И вертеться нужно было в такт музыке, на глазах у целой толпы. Адище. Юнсон, поглощенный своими мыслями, пробрался к очереди, расталкивая молодняк и других учащихся. -Ты ведь Минхек? Парень вздернул подбородок, оставляя что-то увлекательное в своем смартфоне, и обернулся на зов. По выражению лица несложно было догадаться, что младший узнал его, обнажив в улыбке ряд белоснежных зубов. -Я друг Минги, помнишь меня? — спросил старший для верности и улыбнулся в ответ, одернув челку, что щекотала ресницы. -Да, Юнсон-хен. Так, уже в разы легче и не так неловко, как ожидалось. Спустя пару минут, дождавшись заказа младшего, оба сидели за ранее забитым Юнсоном столиком. Мусор на полу был благополучно забыт. Совсем не до этого. -Минги как-то говорил мне, что ты занимаешься танцами, — старший просто не видел смысла тянуть кота за причинное. -Правда? Вполне нормально было считать этот вопрос необычным для начала разговора, вот Минхек и замер, успев на автомате кивнуть головой. Картошка фри остывала, до нее до сих пор никто не дотронулся. -Я могу попросить тебя об одолжении? Юнсон с раздражающим бульканьем тянул через трубочку оставшуюся в стакане жидкость и воздух, одновременно пытаясь прочесть хоть что-то во взгляде напротив. Но понял, что от него ждут хоть каких-нибудь объяснений. Старший постарался максимально компактно обрисовать ситуацию, не скупясь на легкие ругательства. -Если поможешь — буду должен. Сделаю все, что скажешь, — подытожил он и откинулся на стертую сотней студентами спинку дивана. -Хорошо, — снова улыбка, взаимно лаконично и, признаться, неожиданно. Юнсон уже готов был разыграть трагедию, пасть на колени и вымаливать, но.. Хорошо? И все? -Так просто? — не сдержался он и подался корпусом вперед. -Ты странный, — все что сказал Минхек и дернулся от смешка. -Сам же попросил и теперь удивляешься. -Да, я... Да. Круто! Просто.. — Юнсон рассмеялся и наконец расслабил булки. -Не думал, что ты так легко согласишься. Мой спаситель! Минхек продолжал обедать, наконец вспомнив о бедной картошке, а старший вдруг подумал, что студент напротив совсем не похож на своего брата, какой-то слишком очаровательный, что ли. Но нормально ли думать такое о парне? … Вот уже пару месяцев они встречались в выделенной советом аудитории, каждые вторник и четверг. Это единственные дни, по которым у них более-менее совпадало расписание. За это время Юнсон успел узнать о хубэ достаточно, чтобы называться его хорошим знакомым, однако не был уверен, что тот считал так же. Но свое дело он знал хорошо. Поставив танец под предложенный старшим трек, Минхек второй день пытался научить того паре основных движений, но чужое тело не хотело слушаться и отчаянно сотрясало воздух. В щенячьем взгляде Хека иногда мелькали нотки разочарования, и даже это казалось Юнсону милым, не давая порой сосредоточиться на деле. -Хен, — тянул младший очередной раз за вечер. За окном аудитории уже смеркалось, а комнату освещали четыре энергосберегающие лампы. -Кисти расслабь, просто сделай легкую волну туловищем и проведи ими вдоль него, — показывал снова и снова с такой легкостью, что стоило позавидовать. -Это самое просто движение. -Прости, что тебе приходится иметь дело с таким бревном. И Юнсон правда пытался сделать правильно, но... -Боже, у тебя провод вместо позвоночника? Такой гибкий. — очередная попытка старшего, Минхек внимательно наблюдал. -Нет, так не пойдет… Хёк замолчал на минуту, путая русые пряди своих волос тонкими пальцами. Тут же оказался позади непутевого ученика и протянул руки по бокам, цапая чужие кисти. -Делая волну, ты должен оттолкнуться от меня не лопатками, а поясницей, — заглядывая через плечо объяснял, голосом мягким Юнсонову барабанную перепонку щекоча. -И потом от груди руки отбрось вперед. Как-то внезапно приятно и мягко. Юнсон вроде слушал, но не слышал. Тело повторяло движение, второй раз уже без помощи, и почти правильно. Учитель ликовал, но лишь до того времени, как взгляд неопределенный на себе поймал. Свой же уронил, ибо вдруг что-то невероятно притянуло его в узоре потресковавшегося линолеума. Из головы Юнсона окончательно вылетело вчерашнее свидание с пышногрудой студенткой дизайнерского и его клятвенное обещание перезвонить той на днях. Просто попросил Минхёка повторить для наглядности, аналогично пристраиваясь позади. Руки младшего с минуту не двигались, ощущая живые оковы. И это совсем не похоже на объятия со спины. Жалкая пародия, но отчего-то такая интимная. Оба думали, что ситуация складывается странная и смущающая. Но все же выполнили задуманное и еще пару минут повторяли, уже в метре друг от друга. В груди приятно покалывало, как после удачного свидания. Вчерашнее Юнсон мог считать провальным по понятным причинам. После репетиции, по дороге к автобусной остановке, парни не на шутку разговорились, обнаружив достаточное количество общих интересов, совсем не замечая, как буквально терлись плечами друг о друга. Первым уехал Минхек, махнув рукой на прощание и как-то иначе улыбнувшись. Это перемена чуть не заставила старшего запрыгнуть в транспорт следом, чтобы посмотреть подольше. Но следующей их встрече не суждено было случиться, о чем Юнсон узнал от Минги в понедельник следующей недели. -Ого, а он просил тебе не говорить, — удивился Юнсон, наивно полагая что отменяется только одна встреча. -А в чем дело? -Что там у тебя с той брюнеткой? — вопрос не в тему, Минги пытался выглядеть естественно, задавая его. -Перезвонил ей? -Эй, Минги! Тот дернул бровью и оторвался от своего сэндвича, вслепую нащупывая стакан с колой. -Не об этом разговор сейчас! Друг тихо цокнул языком, счищая им кусочки хлеба с передних зубов и все же сделал пару глотков газировки, лед в которой почти растаял. Сам он заметно помрачнел и не пытался скрыть свое недовольство. -Слушай, на факультете искусств полно танцоров, найди другого, кто сможет тебе помочь, а? Немыслимая просьба заставила Юнсона выругнуться. -Эй, ты же шутишь? Он уже поставил танец, а я еще и половины не запомнил! Было бы неплохо разобраться, что злило парня больше всего. То, что его счастливый выпуск был под угрозой, или потому-что была вероятность больше не иметь повода видеться с младшим. -Просто поставьте другой, — тоже перешел на повышенный тон Минги, тяжело выдохнув. -Ким Минги! Я просто найду твоего брата и спрошу его! -Юнсон, — уже как-то вымученно, опуская плечи, скулил друг. -Не лезь к нему. Парень открыл рот, собираясь снова возмутиться. Минги упрямо гнул свою линию и просил об одолжении, ничего толком не объясняя. Крайне недовольный таким положением дел, отставив ногу, собирался встать из-за стола, как запястья коснулись пальцы друга, возвращая студента на место. -Стремно это все как-то объяснять. — последняя попытка отвертеться, но Юнсон не собирался быть снисходительным и гнетущим молчанием требовал продолжения. -Слушай, он еще со старшей школы. Ну того.. Юнсон сложил руки на уровне солнечного сплетения и пытался поймать призрачную мысль. -По пацанам он, тащится от членов, доволен? — подобрать бы слова, чтобы описать вес смущения, которое испытывал Минги, произнося это. -Ты ему нравишься, кажется. Иначе бы он не стал тебе помогать со всем этим, не в его стиле. -И это все? — искренне удивился Юнсон, облегченно выдохнув, словно услышал нечто очевидное. -"И это все?", серьезно? — друг мнения не разделял. Аппетит пропал, так что остатки еды покоились на подносе. -Серьезно. Не вижу никакой проблемы. Не успел он закончить мысль, как в дверях заведения зацепил знакомую фигуру. Минхёк тут же наткнулся на него взглядом и резко затормозил. Юнсон улыбался, но взаимности в этом не получил и в итоге лицезрел скоро удаляющуюся из помещения спину. Тело само дернулось следом. Он похлопал друга по плечу, улыбаясь, и попросил не ждать его и идти на пару. Минги не успел сказать и слова, как Юнсона и след простыл. Старший нагнал Минхёка у старого корпуса экономического и зацепился за подол безразмерной худи. -Эй! — задыхаясь, протянул он и преградил путь. -Чего бегаешь, спортсмен? Второкурсник втянул шею и дернул плечами, поправляя лямки рюкзака. -Хен уже сказал тебе? Минутная тишина разбавленная шумом молодежи. -Что? О том, что ты гей? -О том что репетиций не... Чего??? — Минхек заалел на глазах и шарахнулся в сторону, закрывая лицо руками. -Нет не об этом, господи! Он скулил в ладони и почти готов был снова сорваться с места, однако все же что-то удержало его. И это чужие руки, откуда-то покоившиеся на его предплечии. -Нам в другую сторону, — бухтел Юнсон как ни в чем не было, продолжая держать растерянного парня возле себя. -Хен, у тебя пары, — слабая попытка отвязаться, ведь Хек даже не старался. -Ничего не знаю, у нас еще много работы. Парни быстро оказались в нужной аудитории, как атмосфера резко изменилась. Они были совершенно точно одни, в пустом кабинете, почти в невыносимой тишине. В головах тонна вопросов, которые они не решались задавать. Минхеку правда нравился этот хен, и знал он о нем больше, чем предполагалось, ведь в мозгах засел где-то во времена средней школы, впервые оказавшись на пороге его дома, когда заглянул к Минги порубиться в приставку. Он вообще часто заглядывал, но младший старался его избегать, наблюдая втихаря. А когда брат узнал о ненормальных предпочтениях, то визиты Юнсона и вовсе прекратились. Было настоящим счастьем изредка пересекаться с ним потом, уже в университете, и понять, что действительно влюбился. А когда Юнсон сам попросил об одолжении, то Хек просто напросто не смог ему отказать. Да и не хотел. -Ты уверен, что все нормально? — осторожно спросил Минхек, теребя немного трясущимися пальцами длинные рукава. Юнсон без стеснения смотрел в упор, играя чужими нервами. Или своими? Не так легко было признать, что внезапно стал чувствовать что-то отличное от дружеского к кому-то, еще и к парню. Но такому красивому и очаровательному, что мурашки в рассыпную и до дрожи в голосе. -Минги сказал еще кое-что. Минхек громко сглотнул и спрятал руки в кенгурячий карман. Старший же опустил сумку на пол и сделал только один шаг навстречу, тоже отчего-то пряча руки в карманы. -Я тебе нравлюсь? -Ты отличный парень. Очень страшно было думать о смысле вопроса, о причинах, из-за которых он задан, и о последствиях честного ответа. -Минхек, не увиливай. — просил Юнсон, громко выдохнув. Неловкость помноженная на тысячу. Такого не бывало и на первых свиданиях. -Мне самому очень стремно сейчас.. Стоило ли подбирать выражения, и вообще думать, прежде чем говорить? Определенно. Старший видел, как выражение лица младшего резко изменилось, глаза уперлись в пол, а тело отозвалось легкой судорогой. -Прости, тебе правда стоит найти другого танцора, — выдавил тот и закинул рюкзак обратно на плечи. -Нет. Погоди! Я не это имел ввиду. — Юнсон буквально материализовался возле Хека, преграждая путь к выходу. -Для меня это вновинку, не могу подобрать слов. А смысл уже сказанных ранее Минхек осознал в ту же секунду, как губ коснулись чужие, сухие и немного потрескавшиеся, но такие теплые, как и ладонь, что оказалась на взмокшей от волнения шее и притянула ближе. Младший мычал от накатившего удовольствия и абсолютно забылся, охотно отвечал, приоткрывая рот. Юнсон определенно был хорош в этом, в отличие от невинного Хека, который был в отношениях два неудачных раза, которыми пытался выбить из головы все мысли об одном единственном. О том, что теперь стоял напротив, сжимал в объятиях и не давал даже оторваться, чтобы элементарно вздохнуть. Хек лучше бы задохнулся, чем внезапно очнулся в своей постели и понял, что это всего лишь сон. Но все слишком реально. Юнсон здесь, он настоящий, ласковый и пахнул крышесносно, сводя младшего с ума. Однако вечно это тоже не могло продолжаться, и Хек, цепляясь за напряженные чужие плечи, против собственной воли попытался отодвинуться. В ушах эхом раздавалось чужое дыхание и стук собственного сердца, а перед ним растрепанный хен, его сверкающие темные глаза и припухшие блестящие от слюны губы. Безумно сексуально. Старший тут же схватился за свою шею и накренился вбок от давящего смущения. Очень мило. -Я хотел сказать, — продолжал он оправдываться. -Не так просто осознавать, что тебе внезапно нравится парень. Не знаю, что и думать. -Хорошо, хен, — по-доброму улыбнулся Хек. -Я все понял, тебе нужно время. Юнсон кивнул и улыбнулся в ответ, так широко и заразительно, что младший готов был тут же забыть об обещании. -Но ты мне правда нравишься. Минхек согнулся со смеху, буквально сияя от счастья. Тут же потянулся вперед и собрал в охапку исполнившуюся мечту в лице Юнсона, утыкаясь носом тому в шею. -И ты мне, хен. Обнимать вот так парня было чертовски необычно, но ничего, кроме удовлетворения и бабочек в животе не ощущалось. Вообще ничего постороннего не ощущалось, словно они были в заточении собственного вакуума. -Время повторить то, над чем работали в последний раз. Минхек вспомнил их последнюю практику, неоднозначные движения и снова зашелся смехом, чего старший и добивался. Рассыпаясь на атомы только от его улыбки, Юнсон думал, как вообще раньше мог без нее. Без него.